***
Один звонок способен спасти жизнь, принести долгожданное облегчение, лишить дара речи… Один звонок, раздавшийся совсем внезапно с незнакомого номера, был способен на многое, но, видимо, на Винсента Пауло Вселенная имела свои извращенные планы. «Погибла мгновенно. Просим приехать по адресу…» Отрицание. Ангела жива. Просто опять закинула мобильный на самое дно сумочки. Просто отключила телефон. Разрядился. Скоро доберётся до зарядки и… Нет. Не доберётся. Что делать отцу, услышавшему новость о смерти родной дочери? Винсент Пауло тоже не знал. Привыкший к смерти. Так легко распоряжавшийся чужими жизнями, он оказался совсем не готов к подобному. Рабочий кабинет начал уменьшаться, воздух из него выкачивали с нереальной скоростью. Винсент попытался ослабить рубашку, но ледяные и дрожащие пальцы совсем не слушались. Он рванул ткань, и пуговицы посыпались на пол. Выдержка. Где же эта прославленная дьявольская выдержка? Исчезла. На Пауло будто обрушились все прожитые года, которые до этого момента будто боялись его трогать. Боялись этого железного, невозмутимого и непоколебимого мужчины. В горле пересохло, словно туда насильно затолкали осколки стекла. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Поднявшись с кресла, Пауло сделал пару шагов в направлении графина с водой, стоявшего на столике возле дивана, но ноги отказались реагировать, как и отключившийся на время разум. Через несколько секунд Винсент открыл глаза, лёжа на полу. — Винс! — Сдавленный крик застрял в горле, когда Софи услышала грохот и влетела в кабинет мужа. — Что? — Она упала на колени рядом с ним, на мгновение растерявшись, но вдруг поняла, что его глаза открыты. — Сердце? — Голос сошёл до испуганного шепота. Пауло накрыл глаза рукой и покачал головой. Хотя Софи и была права — сердце истекало кровью, то и дело замирало и вновь начинало ускорение. — Подай воды. — Едва слышно, хрипло. Каждый звук давался Винсу с огромным трудом, и он попытался откашляться. Софи поднялась на ноги, едва ли их чувствуя. Все действия как на автомате: найти стакан, взять графин. Никогда она ещё не видела Пауло таким, и это рождало панику. — Что случилось, Винс? — Её рука с протянутым ему стаканом дрожала. Глоток воды принёс небольшое облегчение, позволив дышать. Но это — совсем капля. — Ангела мертва. — В этом голосе не было ни страданий, ни волнения. Обычная констатация факта. Пауло произнёс это холодно, словно и не верил в происходящее, не с его дочерью это произошло… Софи опустилась на пол, переваривая услышанное. Она слышала звуки, но их смысл ускользал, упорно не желая быть понятым. — Не понимаю… — Софи тряхнула головой. — Я не понимаю… Она же… — Мысли терялись и путались, и голос дрогнул. Только утром Ангела с детьми звонили Софи по видеосвязи, она собиралась пройтись по магазинам, как она может быть мертва? — Это какая-то ошибка. Наверняка это ошибка. — Нужно ехать. — Винсент попытался встать, но мышцы никак не хотели слушаться. Поймав рукой край стола, начавший плыть перед глазами, Пауло приподнялся. И только стоя, всё же опираясь, привычная выдержка медленнее черепахи начала возвращаться к своему владельцу. Когда Винсент Пауло плакал? Когда его мать пьяный вусмерть отец выставил из дома на мороз, заперев двухлетнего Винса одного в ванной комнате, забыв включить свет. Видимо, все слёзы Пауло закончились именно в ту ночь. И именно тогда в маленьком мальчике поселились первые зародыши характера известного теперь Винсента Пауло. Винс даже не ощущал, что плакал. Он забыл, как это. И сейчас, смахнув вырвавшуюся слезинку, втирая её в кожу пальцами, задумчиво смотрел на свои дрожащие руки. Глядя на мужа, которого, наверное, впервые подвело его отменное самообладание, Софи начала осознавать, что всё это действительно происходит с ним. Реальность не обрушилась на её плечи небосводом, нет — она опускалась медленно, но неотвратимо. Поднимаясь на ноги, Софи понимала, что колени не просто дрожат, они тряслись так, что конечности едва слушались её. — Винс. — Она взяла его ладони в свои. Между ними пролегала стена последние пару месяцев, но сейчас все это уже не имело никакого значения. Взглянув в его глаза, Софи едва не пошатнулась и поспешила обнять его, как можно крепче. — Ты чего? — Его голос хоть и звучал хрипло, но уверенности прибавилось наравне с отречённостью. Однако, несмотря на свой вопрос, он обнял Софию и закрыл щипавшие покрасневшие глаза. Ему столько лет не требовалось никакой поддержки. Он был несгибаемым. Всегда. До этого момента. Софи не ответила, лишь крепче сжала его в объятиях, словно показывая своим жестом: я рядом с тобой. Мысли постепенно обретали ясность, но сменялись одна другой так быстро, что кружилась голова. Забрать детей, поговорить с Иваром, полиция, уладить столько вопросов… — Вызову человека из ритуальной. — Винсент прижался ледяной щекой к щеке Софии всего на пару секунд. Нужно было привести себя в порядок, избавившись от разрушающих эмоций. Отстранившись, Винс пригладил волосы и гордо поднял голову. Его взгляд — почти полностью опустошённый — был вновь сосредоточен и суров. Пауло не имел права столь долго находиться в унынии, но надломленность чувствовалась и никак не скрывалась. — Но мне нужен этот водитель. Его вроде как не нашли.***
Время тянулось ужасно медленно. Пока еще не спали дети, Софи отвлекалась, занимаясь ужином, играя с ними, укладывая спать, но потом… В доме стало так тихо, что хотелось кричать. Винс уехал, Ивар не отвечал на звонки, и молчание сводило с ума. Софи металась по всему дому, как загнанный зверь, не зная, куда себя день, пока охрана не сообщила о приезде Лодброка. Она выскочила на улицу, в чем была, не замечая холода, и направилась к воротам. Чёрный джип, на котором Ивар всегда ездил на особо важные и действительно серьёзные переговоры, мучительно медленно въехал на территорию. Припарковавшись, Ивар вышел из машины, обескураженный и полученным сообщением приезжать именно сюда, и видом встречающей Софии. Он расстегнул парочку верхних пуговиц и, осмотревшись, едва улыбнулся. Странное тревожное состояние медленно накатывало на Ивара. — Что такое срочное, Соф? Приехал сразу сюда, даже не переоделся. — Лодброк потёр устало лоб и закатал рукава. — Идём в дом. — Софи вдруг стало невыносимо сложно сказать эти три простых, но таких страшных слова. Она оттягивала момент, но коридор не мог быть бесконечным и в конце концов привел к просторной кухне. Два бокала виски, приглушенный свет. — Ивар, Ангелы больше нет. — И… — Лодброк прищурился, его губы дрогнули в короткой улыбке. — Она сбежала? — Виски. Бледное лицо Софи. Кухня её дома. Что-то явно было не так, но сознание Ивара блокировало неприятные догадки. — Нет. — Софи залпом выпила виски, но совершенно его не ощущала. — Сегодня днем её сбила машине. Водитель скрылся, но его ищут. Ивар неторопливо опустился на стул, придвинул бокал и покрутил его на столе, всматриваясь в содержимое. — Вот как. — Наверное, он должен был начать горевать, но в нём будто пробудились какие-то дремавшие всё это время гены предков, привыкших не проявлять излишние эмоции в случае смерти. Однако Лодброка обуревали совсем иные чувства. — Я ведь мог и предупредить это. — Лёд в голосе, совсем не присущая Ивару мгновенная рассудительность. Он даже в лице изменился: черты заострились, взгляд стал строже, серьёзнее. — Поверил бы интуиции. Запер бы дома… Как Винс? — внезапно спросил Ивар, взглянув вроде как и на Софию, но точно сквозь неё. Он и сам не понимал такого убийственного спокойствия внутри, которое чаще всего приводило только к одному исходу. — Винс… Он пытается держать эмоции в себе, но на самом деле я ещё не видела его таким, и это пугает. Я очень беспокоюсь за него. — Софи задумчиво повертела в руках пустой бокал, собирая обрывки мыслей в единое целое. Она даже не могла предположить, что теперь будет дальше… Пауло отдавал распоряжения четко и холодно, но его глаза стали пустыми. И смотреть в них было больно. — Знаешь, у нас на родине говорят, что от судьбы не уйдешь, она настигнет, где бы ты ни был… Ты не мог вечно запирать её, держать дома… это было бы… — Не договорив, Софи резко сменила тему. — Дети спят наверху. Они ничего не знают. Я решила, что говорить им самой, без тебя — это неправильно. — Винс будет в порядке. Дело времени, и довольно короткого. Просто поверь. — Ивар небрежно опустил ладонь на плечо Софии. — И я так же, как и он, желаю мести. Но, уверен, он ищет виновника — водителя. Но я… — Сузившиеся зрачки и обострившиеся черты лица Лодброка выдавали его с потрохами, как и глухой треск стекла в его ладони. — Я заставлю желать смерти того, кто всё это устроил. Кто заставил страдать моих близких людей, будет готов убить сам себя. Мой голос, мои шаги, моё дыхание станут для него предвестниками очередных мучений. — Ивар склонил голову набок и улыбнулся, смотря сквозь Софи, словно тот самый человек стоял за её спиной. — Ты прав. Нужно найти того, кто стоит за этим. Мы не щадим наших врагов. — Софи вскинула голову, вбирая в себя настроение Ивара, заражаясь им. — Далеко ходить не придётся. Этот урод… — По стеклу пошла трещина, когда Ивар скривился, но отнюдь не от боли из-за вонзившихся осколков в ладонь. Виски проник в раны, и, наблюдая за медленно расползающейся на столе ало-янтарной лужицей, Лодброк улыбнулся. — Хотел выйти на него, прижать с поличным, но эти чёртовы переговоры… — Губы Ивара искривились в гримасе отвращения. К партнёрам. К себе. Вина за нерасторопность жгла его изнутри. — Пусть я и не любил Ангелу, но она была под моей защитой. И я в ответе за произошедшее. — О ком ты? О Риделе? — Софи вздрогнула, увидев кровь на его ладонях, но её пальцы уже касались его рук, размазывая кровь. Она осторожно заглядывала в раны в поисках осколков, но эти кровавые борозды были как линии её собственной жизни, и от этого невольного сравнения становилось нехорошо. — Ридель — слизняк. Он ни на что не годен. И слишком любил Ангелу, — произнёс вкрадчиво Ивар, но сжал пальцы Софии в ладони. Язык прошёлся по пересохшим губам, и Лодброк приблизился к Софии. Из его глаз исчезло ледяное спокойствие. Вместо него теперь пылал тот самый огонь из пекла Преисподней. Убийственный. Винсент Пауло мог бы посторониться от такого вида. — Но вот Хаген… Он оставил мне записку о месте встречи Ангелы и Риделя. Возможно, посчитал, что меня не было дома… — Хаген? Он же помощник… — Воспоминание о недавней встрече, Густав, чей взгляд мог бы убить Ивара, промелькнули перед глазами, и Софи стало дурно. — Помощник Густава… — Все старые предчувствуя обрушились на неё с новой силой. — Это всё очень и очень странно… — И я выпустил из рук контроль. Решил, что ещё есть время… — Глухой звук врезался в сознание. Кулак Ивара с бледными пальцами покоился на столе, а сам он тяжело и рвано дышал, но в то же мгновение Лодброк улыбнулся, вернув контроль. — Я должен идти. Если повезёт, то вернусь к обеду. — Что значит «если повезёт»? — Паника подступала к ней весь день, но Софи пыталась держаться, ради Винса, потом ради детей, но одна фраза Ивара разрушила все оплоты. Захотелось вцепиться в его руку и не отпускать, но Софи сдержала этот порыв. — О, не переживай. — Ивар неторопливо пригладил и без того хорошо уложенные волосы. — Со мной не случится ничего. За других ручаться не могу. Но ты сама знаешь, позволить разгуливать этому мудаку я не могу. — Лодброк развёл руками. — Я знаю, но будь осторожен, хорошо? — Больше всего хотелось обнять его. А ещё лучше поехать с ним, но обе эти идеи были сущим безумием, и пришлось смириться со своей ролью. Возможно, решение вот так сорваться с места почти сразу после такой новости было настоящим безумием, но только не для Ивара. Предел безумию у него так и не установился. Медленно, даже крадучись, Лодброк оказался позади Софии и, склонившись к её уху, едва касаясь холодной кожи пылающими губами, прошептал: — Обязательно. Она дрогнула от обжигающего тепла и быстро обернулась. Её ладонь легла на его затылок, глаза встретились. От такой смеси чувств, что охватывали её сейчас, сносило крышу — хотелось удержать его рядом, тревога перемешалась с любовью. Софи поцеловала его, а потом отстранилась: — Иди. Ивар кивнул. Он уже прекрасно знал, что должен делать.***
— Синьор Пауло! Синьор! — Густав нагнал Винсента в коридоре. Пауло не сразу остановился, ведь его планы не предусматривали опозданий. — Прошу, взгляните! Я получил это час назад и сразу направился к вам. Увесистый конверт Пауло тут же принял из рук Густава. — Что это? — Быстро перебирая фотографии и не вникая в изображения на них, Винсент изумлённо выгнул бровь. — Там… Синьор. Вам лучше посмотреть это лично. — Густав опасливо огляделся. — Не здесь. Пауло нахмурился, но согласился. Единственное место, которое сейчас походило на самую неприступную крепость, — собственный дом. Одарив детей обычной улыбкой и обняв каждого, Винсент окликнул Софию. Интуиция подсказывала, что именно это было правильным. Она имела право знать… — Ты что-то узнал? — Мрачный и молчаливый вид Винсента сказал ей намного больше. Оставив детей с няней, Софи проследовала за ним в кабинет. Ночь прошла почти без сна, но она едва ли замечала этого. — Да, София. И не очень приятное. — Винсент разложил на столе перед Софией достаточное количество фотографий. — Я узнал, где скрылся водитель и уже направлялся к нему. Только вот куда интереснее оказался персонаж, встречавшийся с ним накануне аварии. — Пауло говорил всё совершенно ровно и даже отстранённо, будто обсуждая самую обычную очередную цель. Но едва заметно подрагивавшие уголки губ выдавали напряжение. Софи рассматривала снимки один за другим, словно они отличались, хоть и были похожи как близнецы. Ивар и незнакомый мужчина с опухшим лицом. Как от… алкоголя? — Кто этот человек с Иваром? — А это, — Винсент нервно и быстро улыбнулся, — тот самый уважаемый Никлас Шмидт. Сбежавший водитель. Любопытное совпадение, не так ли? Как и вот эта случайная ссора с Риделем. Оказывается, моя родная дочь крутила хвостом перед моим врагом. А если брать во внимание импульсивность Ивара… Очень сомневаюсь, что он способен проглотить измену. — Пауло презрительно отшвырнул от себя карточки и откинулся на спинку кресла. — Не торопись с выводами, — ответила Софи как можно мягче, но с каким трудом ей дался этот тон. Сердце забилось гулко-гулко, и всё тело налилось свинцовой тяжестью. Таких совпадений не бывает. Просто не бывает. Но Ивар не причастен к смерти Энн, в этом не было ни единого сомнения. — Тебя это не настораживает? Слишком просто. Да и Ивар с Энн договорились о Риделе… Он действует импульсивно, но не расчётливо. — Я хотел бы доверять Ивару. Но что-то я не вижу его сейчас здесь. Как и знаю, что он исчез со всех радаров. Испарился. Невиновные так не делают, девочка. И как бы ты ни пыталась найти ему оправдание, его просто не существует. — Пауло говорил всё ровно, чеканя каждое слово. Они были ясными и не подлежали сомнению, опровержению. — Мне жаль, София, но о моём решении ты уже наверняка догадалась. — Ладони Винса плавно опустились на стол, говоря о точке в этом вопросе. — И не будь наивной. Я знаю, что ты начнешь пытаться оправдать его. Но я прекрасно знал о его вольностях в отношении Ангелы, как и знал, что Лодброк не терпит измен. Не вынашивай он план мести, донёс бы информацию о связи Ангелы с Риделем. Все факты, София, все факты говорят о его причастности. — Ты веришь тому, что видят твои глаза, но неужели ты правда считаешь, что он способен на такое? Энн не кто-то из врагов, она мать его детей… — Софи подалась вперед, вглядываясь в подернутое холодом лицо. — Дай мне сутки, Винс? Только сутки, прежде чем предпринять что-то. Пауло покачал головой. — София, только из доверия к тебе. Других причин у меня просто нет. — Взмах рукой, и Винс накрыл лоб рукой. Он устал. Очень устал. И скрывать это становилось сложнее. Большая часть хлопот в отношении похорон Ангелы уже была улажена, но в голове факт никак не улёгся, сдерживаясь только небезызвестной выдержкой и терпением. — Хорошо. — Она взвилась на ноги, подхватив несколько фото, но что-то заставило повернуть в противоположную от двери сторону. — Винс. — Софи приблизилась к нему, опустив ладони на его плечи. — Я с тобой. — Больше она не медлила. Выезжая на шоссе, связалась с Гансом — если кто и мог знать, где сейчас Ивар, то только он. Потребовалось несколько часов, чтобы проверить адреса, что назвал Ганс, и когда у одного из последних — заброшенного склада — Софи увидела знакомый джип, просто не поверила своим глазам. Она бегом пересекала помещение за помещением, пока не увидела его: Лодброк возвышался над чьим-то телом, готовясь нанести очередной удар. — Ивар, стой! Он, казалось, даже не слышал. Его спина дрожала. Хриплое дыхание. Противный и резкий запах пота, крови и чёрт знает чего ещё смешались, создавая тошнотворную смесь. — Ну что же ты, родимый! — прорычал точно Ивар, но совсем чужим голосом, и, схватив уже обмякшее тело, пригвоздил его к стене. Мужчина хрипел, не в силах сделать и вдох. Лодброк прижал локтем окровавленное горло, отчего мужчина слабыми и дрожащими руками хватался за Ивара, но тот жёстко пресёк эти попытки. — Что же мне отрезать тебе теперь? — Тёмный нож, видимо, уже испробовавший вкус крови, прошёлся плоской стороной по щеке мужчины. Если там вообще хоть что-то можно было различить — сплошное кровавое месиво. Рот приоткрывался, шепча что-то невнятное. — Не знаешь? Как жаль. Пожалуй, тогда тебе уже не за чем левое ухо. — Мужчина задрожал, но, видимо, приняв свою судьбу, ослаб и осел, оставшись держаться только благодаря Лодброку. — А так уже скучно, зайчик. — Ивар рассмеялся — дико, неестественно. Он полностью погрузился в ситуацию, наслаждался ей.