***
Не нужно было обладать особыми знаниями, чтобы знать, во сколько вернулся Алек с рейда. Не нужно было ими обладать и для того, чтобы знать, когда можно безопасно пробраться в комнату охотника для свершения правосудия. Меньше минуты уходит у девушки на экипировку, в которую входит активация рун невидимости и тишины, а затем Фрэй глубоко вдыхает и выходит в темный коридор. Прогулка по пустым коридорам прошла, как и ожидалось, без происшествий, позволив девушке достигнуть комнаты недавно отошедшего ко сну охотника. Проникновение в комнату тоже не составило труда, разве что Клэри чуть громче, чем ей бы того хотелось, закрыла за собой дверь; но парень спал как убитый, что ей было на руку. По его позе было понятно, что у парня едва хватило сил доползти до кровати: он даже не забрался под одеяло, завалившись сверху. Не отвлекаясь на рассматривание лежащего перед ней тела, рыжая наклонилась и быстрым движением, похожим на заковыристую подпись под важным документом, нанесла ему на предплечье, чуть выше локтя, новоизобретенную руну. Засияв улыбкой, она так же тихо выскользнула из комнаты охотника, едва сдерживая распирающие ее изнутри гордость и предвкушение. Он давно заслужил наказания за свой длинный ядовитый язычок, а она, в прочем, как и весь институт, заслужила хорошее развлечение, которое теперь было обеспечено на ближайшие несколько дней, это уж точно.Часть 1
22 мая 2020 г. в 18:07
Огненной кометой пронесшись по коридорам института, девушка влетела к себе в комнату и хлопнула дверью с такой силой, что та едва не сорвалась в петель. Стоя у открытого настежь окна и часто-часто дыша в надежде успокоиться, Клэри размышляла над планом мести. В голове крутилась целая сотня вариантов, как можно насолить этому мерзавцу, но, самое обидное, что практически все из них он или сразу раскроет, или же они к нему просто неприменимы, как-никак, а мести у нее все остались из старого мира. «Но должно же быть хоть что-то!» — с отчаяньем думала она, смотря вдаль, на чистый, без единого облачка, горизонт.
Как назло, в голову ничего не приходило. Послеобеденное время, когда она и закрылась от всего мира у себя в комнате, уже сменилось сумерками, плавно перетекающими в ночь, а она по-прежнему топталась на месте. Ходила из угла в угол, размышляя вслух, изредка, особенно интересные идеи записывая в блокнот, и они ей все действительно очень нравились, но все-равно это было не совсем то, чего ей хотелось.
Помимо этого, рыжая думала и о случившимся сегодня в библиотеке, где они сначала занимались каждый своим делом, разбавляя, в прочем, трудовую деятельность мелкими подколками, а потом он словно сорвался с цепи. Парень высказал ей все, припомнив, буквально, каждую незначительную мелочь, доведя ее тем самым до такого сильного потока слез, которого у нее не было до этого ни разу в жизни. Зачем он так? Да, он продолжал к ней цепляться, — в прочем, она от него не отставала и тоже часто к нему беззлобно придиралась, — но на этот раз парень перешел все границы. Они ведь стали лучше друг к другу относиться после одного из совместных рейдов, где его едва не убили.
Прикрыв глаза, рыжая предалась воспоминаниям.
Ненавистный ей охотник лежал на холодном асфальте во все увеличивающейся в размерах луже собственной крови. Демон распорол ему живот, к счастью, слегка задев диафрагму, отчего большая часть его пищеварительной системы была открыта миру, пугая собой дрожащую охотницу. Клэри, несмотря на практически отключившееся сознание, в отчаянии пыталась остановить ему кровь своей курткой, молясь про себя, чтобы все обошлось.
Да, как бы он ее не бесил, как бы не задирал, она не желала ему смерти. Не могла видеть, как кто-то рядом умирает, кто-то знакомый и не важно, в каких они до этого состояли в отношениях. Ей было жалко лежащего перед ней парня, поэтому она просто плакала, зажимала ему рану и лихорадочно шептала молитвы. Если бы охотник умер, она бы поверила, что проклята и все, кто ее окружают, должны расстаться со своими жизнями. Из-за нее.
Все это, все свои мысли, все накопившиеся эмоции она и выплескивала, не без удовольствия расставаясь с ними, и поэтому от неожиданности вздрогнула, когда Алек заговорил.
— Не плач, Фрэй, — он слабо улыбнулся. — Хотя ты и сейчас красивая.
Охотница икнула от удивления и во все глаза уставилась на Алека. Она была рада, что он заговорил, что он жив, но его слова… Клэри приподнялась и тщательно осмотрела голову парня на предмет повреждений. Ничего не было. Хотя, может открылось внутречерепное кровотечение и именно поэтому он говорит подобные вещи. «Красивая». И все равно ей было приятно услышать комплимент, пусть даже в такой обстановке и сказанный Лайтвудом.
— Успокойся и живи, хорошо? — прошептал он, а у Клэри, от внезапного осознания схватило дыхание.
— Не вздумай прощаться, Лайтвуд, ты миру еще пригодишься, понял? — прикрикнула она на него, внимательно всматриваясь в бледное лица парня.
— Я люблю, когда ты на меня смотришь, — выдохнул он и замер.
Клэри замерла, видя, как слабеет дыхание охотника. От испуга, внезапно охватившего девушку, она только и смогла, что притихнуть, наблюдая за слабым блеском голубых глаз, который медленно угасал. Так она и сидела на холодном асфальте, медленно покачиваясь из стороны в сторону, пока ее не оттащил от Алека кто-то из охотников, чтобы группа лекарей приступили к спасению его жизни.
С того момента они по-прежнему донимали друг друга, но уже спокойно могли сидеть в столовой или библиотеке и разговаривать, без особого недовольства стали ходить в рейды, навещать друг друга в лазарете. Их отношения улучшились, и Фрэй с удивлением осознала, что начала влюбляться в такого несносного когда-то охотника.
И вот сегодня он как обычно пришел в библиотеку с кофе для себя и для девушки, и, разместившись рядом с ней на удобном небольшом диванчике, стал изучать последние отчеты о прошедших миссиях, в то время как рыжая продолжала изучать тонкости сумеречного мира. Они притворно бурчали друг на друга, что мол заняли их любимый диванчик и мешают заниматься делами, но теперь это вызывало лишь обоюдное удовольствие и мимолетные улыбки, скользящие по их губам. И так было ровно до того момента, как охотник ни с того ни с сего выдал ей в лоб даже не вопрос, а утверждение о том, что она влюбилась в него. Ошарашенная Клэри от неожиданности открывала и закрывала рот, спешно соображая, как отпарировать выпад, но краснеющего пятнами лица от пристального взгляда парня было более чем достаточно. Очень много всего было ей высказано, на что она по старинке огрызалась, но одна фраза неожиданно полностью лишила ее равновесия. Она была не самой жестокой, не самой язвительной или резкой, а просто коротенькой фразой с самыми безобидными, по сравнению с остальными высказанными им фразами, словами.
— Не думал, что ты падешь настолько низко. — В них сквозило разочарование, и как девушка не пыталась вспомнить каждый миг своей жизни для его полного и всестороннего анализа, она не смогла понять причину его срыва.
Было слишком больно, но это не значило, что надо было убивать время на слезы и жалобы, когда нужно было собраться и решить, как его наказать. Да так наказать, чтобы потом не смел обидеть ее даже мыслью, не то что словом или действием.
Фрэй снова вернулась к составлению списка всевозможных кар, но ни одна из них и близко не подходила. Девушка стала медленно мерить шагами комнату в надежде, что может быть это подбросит ей хотя бы одну хорошую идею, но в голову ей упорно лезли воспоминания о той жизни, когда она была просто Клэри Фрэй, девочкой, которая безумно любила рисовать…
Рисовать. Как только она вспомнила про рисунки, про то, как ровно ложатся на бумагу линии карандаша и угля, как мягко скользят кисти, оставляя за собой цветные полосы, как на пустой белой поверхности через какое-то время рождается черно-белое или цветное творение, она поняла, что приблизилась к обнаружению способа покарать Лайтвуда на один шажок. Одна ступень этой лестницы была пройдена, но вот куда двигаться дальше? Простые рисунки или даже жестокие, высмеивающие парня, комиксы тут не помогут, но тогда что?
И тут ее осенило. Руны! Она же может придумывать руны!
Рыжеволосой кометой она бросилась к столу и выхватила из стопки чистую тетрадь. Теперь дело оставалось за малым: вообразить месть и придать ей форму новой руны.