Не заинтересован

Перерыв от своей команды требуется всем, а тебе в особенности. И тебе стоило таки догадаться, что пресловутый наемник все еще здесь, в «Седьмом небе» (Действия происходят после взрыва Первого Реактора.) Быть бойцом в группе эко-террористов, одержимых спасением планеты, не всегда было так захватывающе, как думали обитатели трущоб Мидгара. Далеко не всегда. Находилась ли ты в своей маленькой хибаре, гордо зовущейся домом, или под теплой крышей «Седьмого неба»; дни между взрывоопасными миссиями, ограблениями складов и угонами новостных каналов зачастую были мирными и тихими. (Насколько может быть тихим место с Барретом Уоллесом, создающим шум, где бы он ни находился.) В такие дни практически все участники ЛАВИНЫ становились на редкость покладистыми: каждый план принимался без возражений, возмущений даже не возникало, а добыча делилась поровну… — Твою мать, Биггс! Вытащи, наконец, голову из своей задницы и взгляни на ситуацию целиком! Сегодня, видимо, не один из этих дней. Ты протяжно и вымученно вздохнула, кончиками пальцев массируя виски и прикрывая глаза. Лоб начинал болеть от того, как долго ты хмурила брови. Взрыв Первого Реактора прошел весьма удачно, хотя и цену за это пришлось заплатить немаленькую. И до, и после миссии Джесси упрямо доказывала, что следовала инструкции к бомбе вплоть до малейших мелочей. К несчастью для нее — не помогло даже актерское прошлое — она была чересчур разговорчивой и легкой для чтения. Практически все если не знали, то догадывались, что Джесси использовала гораздо более мощную взрывчатку, чем предполагал рецепт. Сейчас же, впоследствии, множество людей были уже мертвы, умирали или остались бездомными. Знание этого положило на душу тяжелый камень вины, и ни одна из вдохновляющих речей Баррета не могла его облегчить. — Я и смотрю на ситуацию целиком! И эта ситуация состоит в том, что мы на грани разорения, и у нас нет даже половины того, что мы задолжали парню. Каким-то образом, обсуждение приняло опасный поворот от большого количества жертв к еще большей цене за эти жертвы. Если короче, то к Клауду Страйфу и ценнику за его услуги. Баррет неожиданно взревел как дикий зверь: — Готов поспорить, он хочет нас ограбить! Он же ручная собачка Шинры; как был щенком, так щенком и останется, я вам точно это говорю! Ты, наконец, отняла руки от головы, чтобы скрестить их на груди. Ты уважала Баррета от всего своего сердца, но с тех пор, как в вашу команду затесался Клауд, его анти-Шинра агитации и речи о благе из вдохновляющих скатились в откровенно нудные. Неожиданно, чья-то рука приземлилась на твое плечо. Даже сквозь слой одежды от нее шло тепло. Повернувшись, ты обнаружила рядом с собой Тифу. Она мягко вырисовывала круги большим пальцем, пытаясь снять напряжение — и, честно признаться, это позволило вздохнуть с облегчением. Мигрень понемногу отступала, смягченная одним только присутствием подруги. Смотреть на улыбающуюся Тифу было подобно наблюдению за бриллиантовым цветком на свету. — С тех пор как мы вернулись, ты очень тихая. С тобой все хорошо? — ее голос прозвучал тихо и обеспокоенно, совершенно выбиваясь из спора, захватившего весь штаб. И ты, ничего не скрывая, рассказала ей правду. Она с виноватым видом улыбнулась и потрепала тебя по плечу. — Почему бы тебе не взять небольшой перерыв и не сходить наверх? Сделаешь себе чего-нибудь выпить. А то все это… может затянуться надолго, — она неопределенно махнула рукой на кучку спорщиков позади себя и аккуратно подтолкнула тебя в сторону машины для пинбола. Ты вздохнула, нервно почесывая затылок: — Хорошо. Ты не представляешь, как я тебе благодарна, Тифа. Она подмигнула, и ты направилась в сторону своего шанса на побег. Мысли клубились в голове, убивая все внимание. Поэтому ты даже не посмотрела, какую кнопку нажимаешь. Плита под ногами рокочуще завибрировала и пришла в движение с механическим лязгом. Вскоре ты оказалась наверху, в «Седьмом небе». Уже и не скажешь, что когда-то голос Уоллеса начинал бить по нервам за какие-то жалкие полчаса. Будучи только новичком, присоединившимся к Баррету, ты терпела эти крики вечность за вечностью, однако оставалась на месте и делала все, чтобы доказать свою профпригодность. Сейчас же, когда ты знаешь их так долго? Ну, ты, наконец, осознала, что тебе не нужно иметь со всем этим дело двадцать четыре на семь. На автомате дойдя до бара, ты настолько ударилась в воспоминания, что даже не заметила фигуру, притаившуюся у двухстворчатой двери. Уже налив колу в стакан со льдом и виски, ты, наконец, подняла голову и чуть не разлила сладковатую смесь по деревянной стойке. Около выхода маячили блондинистые колючие волосы. Клауд Страйф; человек-легенда, практически миф, ныне изучающий стакан с коктейлем Тифы «Космо Каньон» в ее же баре. Периодически он поднимал голову, чтобы уставиться на список лидеров по игре в дартс. Делал он это с таким прищуром, будто этот список уже успел его разочаровать, плюнув в его утренний кофе. Лед в твоем стакане звонко стукнулся о стекло, и внезапно голубые, буквально ледяные глаза пригвоздили тебя к месту, вымораживая насквозь. Отвести взгляд стало неожиданно сложно. Отставив стакан с колой в сторону, ты подняла руку в жалком подобии приветствия. — А… привет. Он моргнул, ненадолго став похожим на большого кота. — Хей, — и воцарило молчание. Кто бы мог подумать, что ты так неожиданно воспылаешь самой искренней симпатией к крикам и ругани Баррета. Даже его грубоватые речи и то, были лучше, чем оглушающая тишина. Наверное, это было самое болезненно-странное приветствие, в которое тебе не повезло вляпаться. Прочистив горло, ты предприняла попытку сделать тишину менее давящей. — Баррет и остальные скоро закончат. Они обсуждают твою оплату, — Клауд закатил глаза и сделал глоток из своего стакана. — Здесь нечего обсуждать. Вы должны мне две тысячи, разве нет? — Да, это так. Но ты же понимаешь, что мы и без того едва сводим концы с концами в этих трущобах. Две тысячи займут немного больше времени, вот и все. Он хмыкнул в ответ, убивая всю надежду на дальнейший диалог. Ты, наконец, допила свой напиток и снова зарылась в шкафчик, чтобы сделать еще один. Скорее всего, в этот раз ничего алкогольного, решила ты. Технически, ты все еще работаешь с остальными, а не отлыниваешь от обязательств. — Почему Тифа пускает тебя за барную стойку? — нарушил тишину Клауд, пока ты шарилась среди различных бокалов. Он все еще смотрел на тебя этими Мако глазами, когда ты повернулась к нему. И как Тифа умудряется с ним работать? В отличие от Джесси, у которой душа нараспашку, у Клауда похоже нет души вообще. Ты снова и снова вглядывалась в его глаза, чтобы найти намек на хоть что-либо, но в них было пусто. Поэтому ты опять отвернулась. Слишком знакомыми были эти глаза — ты уже видела их раньше, у другого человека- — Дело в том, что раньше я моталась между несколькими работами, приходилось подрабатывать официанткой, перед тем, как я вступила в ЛАВИНУ. Это все, что я могла сделать после… Спохватившись, ты замолчала. Сфокусировавшись на очередном стакане, ты не увидела, как Клауд нахмурился. — Ладно, не важно. В любом случае, Тифа позволила мне здесь хозяйничать, потому что знает, что я ничего не разобью и не пролью. У меня достаточно опыта в этой сфере, только и всего. Он кивнул, будучи удовлетворенным ответом (во всяком случае, ты так думала — вполне возможно ему просто было неинтересно). Допив содержимое своего стакана, он снова поднял взгляд на список игроков. Он явно закончил его читать, потому что ты уловила его взгляд на саму мишень. — Можешь сыграть, если хочешь. Удачи побить счет Веджа, — в голосе проскользила ирония. Побить эту гигантскую цифру было… проблематично. Клауд что-то проворчал в знак признательности и, отставив дела в сторону, вытащил дротики из доски. Попивая колу, ты с интересом наблюдала, как он встал в уже привычную за долгие вечера «метательную позицию». Пожалуй, ребята играли слишком часто, раз ты успела придумать этой стойке название. Клауд кинул дротик. У него оказался пугающе хороший глазомер. Почти сравняться со счетом Веджа, не добрав лишь пару очков — и это только бывший СОЛДАТ. На что тогда способен действующий? (А ведь Ведж чертовски хорош в дартсе. Надо будет посмотреть на следующую игру. На случай, если кое-кто чертовски хороший жульничает.) Клауд раздраженно фыркнул, снова посмотрев на счет, и по-детски обидчиво выпятил нижнюю губу. Ты не смогла сдержать смешок — надо же, Клауд Страйф не смог достойно принять поражение. Тебе определенно будет весело рассказывать об этом Тифе. И конечно же он тебя услышал. Он резко обернулся, придавливая тебя тяжелым дымящимся взглядом. Светлые пряди тут же запружинили в ответ на рубленое движение. Ты плотно сжала губы, подавляя очередной смешок, и прикрыла намечающуюся улыбку рукой. Чего только не сделаешь ради мальчишеского самолюбия. Не отводя взгляд, Клауд вытащил из коробки три дополнительных дротика и протянул их тебе, несмотря на то, что ты на другом конце комнаты и совершенно не собираешься вставать с теплого и безопасного места за барной стойкой. — Думаешь, сможешь лучше? Тогда вперед. Ты отставила стакан и отрицательно качнула головой: — Ни за что. Я полное дно в этой игре. — Я вижу, — уголок его губ приподнялся в подобии улыбки. — Что? Как? Моего имени даже в списке игроков нет. — Поэтому и вижу, — его небольшая ухмылка стала шире, и у него даже хватило наглости покрутить эти чертовы штуки между пальцев. Эта маленькая сволочь. Что же, если он хочет поиграть, то почему бы и нет, подумала ты, вставая напротив доски и выхватывая из его рук эти долбанные дротики. Клауд вызывал противное чувство соперничество. Или же это был алкоголь? — У кого хуже счет за три попытки, тот платит двести гил. Он не отступил. Если уж на то пошло, то он, скорее всего, согласился чисто чтобы тебя позлить. — Я не против.

***

— Да чтоб тебя черти подрали! — Плохо. Может быть еще один раунд? Думаю, дротик почти попал в мишень в прошлый раз. Один раунд превратился в два, затем в четыре, затем в шесть и вы оба перестали считать где-то на восьмом. Все смешалось в один бесконечный круг; ты играла против него, проигрывала ему, платила два первых круга — иначе какой из тебя эко-террорист, если ты не сдержишь слово — а затем требовала еще один раунд, чтобы отыграться. — Вот не начинай мне тут! Не все из нас благословлены свыше прекрасным глазомером как у СОЛДАТА. В начале каждого раунда Клауд повышал ставку. Тебя это, в прочем, не останавливало, и ты соглашалась, зная, что в результате он снова выиграет. Внутри теплилась мысль (даже не мысль, надежда), что если ты заплатишь достаточно, он не будет таким жадиной, когда дело дойдет до твоей команды и зарплаты за взрыв реактора. — Я - Бывший СОЛДАТ, — остро среагировал Клауд, — А ты находишься в пяти шагах от мишени. Тот факт, что он не тянул свою загребущую ладонь в твою сторону уже около шести раундов, каким-то образом пролетел мимо твоего внимания. — И что? — нервно отозвалась ты. Ты стояла в этой позиции уже черт знает сколько, с рукой на уровне твоих глаз. Покачивая дротик вперед и назад, ты честно попыталась увеличить шанс того, что ты попадешь в центр. Какая-то часть тебя все равно знала, что ты не попадешь, но ты проклянешь сама себя, если не попытаешься сделать хоть что-то. — Я видел, как ты бросила щит в гренадера на расстоянии в три раза больше чем это. Ты наконец кинула дротик, вложив больше силы, чем оно того требовало. Он врезался в деревянную панель и со стуком свалился на пол. Как печально. Ты выматерилась про себя, шипя неразборчивые ругательства, и взяла еще один дротик — последний за этот раунд. — Это абсолютно разные вещи! — возразила ты, не сводя взора с мишени. Натыкаться на глупое, самодовольное лицо Клауда не хотелось от слова совсем, это разозлило бы еще больше. А ты не играла лучше, когда злилась. Он закатил глаза — на него даже смотреть не надо было, и так понятно, что он именно это и сделал. Перестав складывать руки на груди, он направился в твою сторону. — Все дело в том, как ты бросаешь дротик, — пробормотал он, тыкая в твою руку с дротиком, — А бросаешь ты его неправильно. И когда Клауд начал действовать, тебе неожиданно стало намного, намного сложнее дышать. Его руки обхватили твою, одна на запястье, вторая на плече. Пытаясь достичь одному ему ведомой позы, он смещал твою несчастную конечность в более удобную, как ты поняла, позицию. После пары движений он наклонял голову, чтобы увидеть попадет ли дротик в цель, и каждый раз, когда он так делал, он оказывался слишком, слишком близко, настолько, что его волосы щекотали край твоего уха. Это было бы романтично, сказала бы ты, не будь он так чертовски груб! Клауд действовал резко, когда ты двигалась не в нужную ему сторону; стучал по рукам и сжимал пальцы как тиски. Если же твои ноги стояли слишком близко друг к другу, он отставлял их в сторону ударом по лодыжке. Ноги начинали болеть из-за его тяжелых ботинок на молнии. Скорее всего, подобная грубость была обусловлена его прошлым. Во всяком случае, ты так считала. В подобных ситуациях он был абсолютной противоположностью Тифы. Она знала, на какую силу она была способна, и поэтому обращалась со всем, чего касалась так нежно, будто в ее руках был драгоценный бокал из бара. Клауд снова наклонился; его вздох можно было буквально ощутить кожей, и ты, наконец, осознала, что с тебя хватит. — Думаю, я поняла, — обрывисто пробормотала ты, избегая смотреть ему в глаза и вытаскивая свою руку из чужих тисков. Он фыркнул — проблем с твоей стойкой наверняка был еще вагон и маленькая тележка — но покорно отступил. — Тогда бросай. Посмотрим, попадешь ли в яблочко. Заняв то положение, которое показал тебе Клауд, ты медленно выдохнула. И кинула злосчастный дротик. С тонким свистом он разрезал воздух. Пам! Ты приоткрыла глаза, недоумевая, когда успела их закрыть, и с неверием уставилась на торчащий из мишени дротик. Внешнее кольцо — зеленое поле за девяткой. На лице против воли расползлась радостная улыбка, из горла вырвался победный крик. Даже голова закружилась от того, как резко ты вскинула руки. Ты протянула их к Клауду в двойной дай-пять. Правда ты не учла, какой контраст был между твоим радостным выражением и его каменным лицом. Он иронично поднял бровь, но не шевельнулся. — Да ладно, не оставляй меня одну! — почти умоляюще протянула ты, уже не пряча улыбку, — Что, ты серьезно заставишь меня заплатить за дай-пять от тебя? Он в сотый раз за день закатил глаза и с некой надеждой покосился на дверь. На миг ты подумала, что возможно он ненавидит дай-пять настолько сильно, что готов сбежать, но затем-! Он раздраженно вздохнул, мельком оглядывая твою руки, а затем поднял ладонь и легко хлопнул по одной из них. Выглядело это больше как символ жалости, что, впрочем, не помешало тебе засмеяться. — Видишь! Это не так уж и плохо, не правда ли? — он уставился на тебя пустым взглядом. — Ты должна мне пятьсот гил, — монотонно припечатал он. Ты ехидно хихикнула. — Только не говори мне, что ты действительно берешь деньги за дай-пять. — Нет. Я беру деньги за обучение людей игре в дартс. Вот же зараза! — Так нечестно! Я не просила тебя помогать мне, знаешь ли, — он скрестил руки на груди. — Может и не просила. Может я просто устал наблюдать за тем, как ты лажаешь. — Ну и что, зато теперь я не буду лажать! Бери дротики, сыграем еще один раунд. — Я не против. Я просто продолжу на тебе зарабатывать. Вы оба как-то подзабыли о том факте, что ЛАВИНА на один этаж ниже почему-то слишком долго обсуждает оплату Клауда. Точно так же вы забыли и о том, что Клауд давным-давно побил счет Веджа, просто играя против тебя.