Восхищение.
Тем, что они сами иметь не могут, но видят в друг друге так отчётливо. И вот, сейчас наконец звучит голос Чанёля. Его рука касается внутренней стороны бедра Бёна и через секунду сжимает член. Ох. — Это. Нет. Нет-нет-нет, он же не собирается сделать это?! Только эти слова крутились в голове парня, которые с трудом понимал, что это всё здесь происходит на самом деле. Реальность происходящего то и дело ускользала от него, а может, ему просто боязно то, что может произойти дальше? Хотя, в чужой благоразумности он был уверен. А вот в своей способности выдержать столько… Нет. В действительности, в действиях и желаниях старшего не было ничего странного: он любил и желал этого человека, потому столь близкий контакт был ожидаем. Вот только сам Бэкхён придаёт слишком сильное значение происходящему, он проживает эти моменты особенно чутко, стараясь сохранить каждое ощущение в памяти надолго, но когда их так много — это нелегко. Мужчина касается. Поглаживает. Заставляет зажмуривать глаза до вспышек перед ними. — Приподнимись, — Чанёль шепчет, возвращая в реальность. И Бэкхён повинуется, не представляя, что сейчас на уме у старшего. Он может сделать всё, что угодно. Всё, что взбредёт в голову. Нет, бояться не стоило, мужчина точно не причинил бы ему вреда и боли, но неопределенность… Заставляла дрожать что-то внутри. Бэкхён спасительно хватается за шею, понимая, что чувствителен к каждому прикосновению. И послушно приподнимается, в то время как Чанёль упирается ладонью в матрас и второй рукой касается чужих лёгких домашних шорт, подцепляя и стягивая сначала до колен. Бэкхён послушно приподнимает ноги, чтобы было легче снять. От мыслей о том, что сейчас будет, сердце бьётся так быстро… Это поцелуй не страсти, а невероятного желания принести удовольствие: Бэкхён забывает о дыхании, тут же позволяя ему сбиться, и внутри него разрастается огромный восторг. Мужчина замирает в сантиметре от чужих губ, смотря в глаза и касаясь, проводя пальцами от колена до внутренней стороны бедра. Его глаза блестят в момент, когда Бэкхён несдержанно стонет. И улыбка Чанеля тает на чужих губах, когда тела прижимаются, а ладонь трогает член. Младший достаточно возбуждён для того, чтобы просить большего, но недостаточно смел, чтобы озвучить это вслух. Мужчина фиксирует свой вес на чужих бедрах, лишая возможности сдвинуться. И осыпает поцелуями шею, зарываясь пальцами в волосы и оттягивая назад, замечая, как парень кусает губы без остановки от, наверное, дискомфорта в шее и, конечно, ярких эмоций. Нравится. Полное подчинение с позволением причинять себе лёгкую боль. — Ай, — Бэкхён шипит от неожиданности, с непониманием стараясь сфокусировать взгляд на любимом человеке. Начинает осознавать. Только что Пак оставил следы от зубов на его шее, мгновенно зализывая. — Что ты… — голос предательски дрожит. И это будоражит всё внутри мужчины. Чанёль решает вдруг опуститься вниз, вызывая много вопросов. Которые, впрочем, находят свой ответ чужим стоном и запуском пальцев в волнистые волосы, когда Чанёль берет слишком глубоко, и этого достаточно для того, чтобы перед глазами Бэкхёна рассыпались звёзды. Бэкхён выгибается, сжимая пальцами простынь. Для Чанёля этот вид великолепен. Мужчина давно прошёл этап преодоления брезгливости, которая, однако, никуда не исчезает в бытовых делах: некоторые вещи он делает с превеликим трудом, однако сейчас то, что происходит, для него не составляет проблемы. Если бы Бэкхён мог сейчас видеть голодный взгляд Чанёля, он бы точно сгорел от смущения, которое наполняет его целиком. Его наставник наслаждается. Нравится иметь контроль над младшим: он знает, ка́к следует прикоснуться, чтобы вызвать нужную реакцию. Знает, что когда он проводит ладонью по рёбрам вниз, Бэкхён втягивает плоский живот и кусает губу; когда касается тыльной стороной ладони бедра — у него сжимаются пальцы на ногах и грудь надрывает судорожный вздох. Знает, что он вскрикнет, а потом зажмёт себе рот, стыдливо жмурясь, понимая, что Чанёль обхватывает губами чужой член.Вау.
Голос срывается в стон, когда его тонкие пальцы сжимают простыни.Господи, продолжай…
Бэкхён жмурится, не в силах смотреть на мужчину. Который своего взгляда не смеет отвести: чем глубже становятся вдохи, тем сильнее он сжимает ладони, но не чрезмерно, помня о том, что нельзя допустить синяков. Даже если очень хочется. Чанёля всегда радовали реакции Бэкхёна и то, как он принимает такой контакт. Каждый раз его эмоции такие яркие, будто он переживает это впервые: пульс бьёт в виски так, что это заметно глазу. Вниз. Глубоко. Бэкхён умоляет шёпотом, не осознавая, что бормочет на самом деле.Чанёлю достаточно этой честности.
Откуда мужчина знает, что делать? Это тоже мелькает в мыслях младшего. Приходилось ли ему заниматься подобным прежде? Не было ли ему противно? А сейчас? Хотя, это ведь нормальное желание — доставить удовольствие тому, кого любишь. И всё же… — Не думай, Бэк, — Чан отрывается от его паха с характерным звуком, и Бэкхён краснеет ещё больше, хотя казалось, это его максимум. Губы заменяют пальцы, мужчина проводит ими вверх, и только тогда Бэкхён замечает, что они скользят с легкостью — когда Чанёль успел?.. Неожиданно Бэкхён выгибается, ощущая особенно яркое наслаждение. Но от громкой усмешки старшего его кроет куда больше. О, Боже. Чужой нос опять касается паха, и Бэкхён на секунды теряет связь с реальностью.Ахуеть.
И запоздало понимает, что сказал это вслух, когда сильные руки сжимают его бёдра до стона боли из глотки, сжимают, припечатывая вниз, чтобы парень не выгибался сильнее. Хотя наблюдать за этим очень… приятно. Парень понимает, что происходит только через несколько минут, а может, секунд? Когда его пальцы оказываются в чужих волнистых волосах, в тот момент, когда давит вниз и это движение отзывается разрядом тока по венам. Как иначе описать происходящее? Сложно думать об этом, когда Бён с трудом поднимает голову и щурится, фокусируя взгляд на мужчине. Эта поза. Искры в чужих глазах. Чанёль не брезгует, он определенно точно знает, что нужно делать, чтобы довести до исступления: обхватывая губами головку, проводит языком вдоль неё. Это вынуждает буквально хныкать, потому что Чанёль шёпотом просит после: — Не сдерживайся. Такой Чанёль слишком не вписывается в стандартные для него рамки поведения. Привычное видение учителя Бэкхёном как терпеливого, заботливого и любящего человека, чей взгляд наполнен теплотой, а прикосновения дарят спокойствие, совсем не похоже на то, что происходит сейчас. Но это не должно удивлять. Пак — здоровый мужчина со здоровыми физическими потребностями, и Бэкхёна кроет от мысли, как нелегко было Чанёлю держать себя в руках большую часть времени, когда они только узнали друг о друге и были в статусе рабочих отношений студента и преподавателя. Потому что мужчина заметил его сразу. Бэкхён — нет. И он не знает многого о том, насколько желанным он представал перед его мужчиной в то время. Хотя сейчас голода в чужих глазах не стало меньше. Его учитель не тот человек, который будет срываться из-за сильного желания. Ему нравится растягивать процесс, даже если его приходится достаточно долго ждать: потом этот человек берет от контакта максимум, забирая все силы у обоих, оставляя полностью довольными, одного — с искусанными губами и следами губ на шее, запястьях, другого — с чувством сытости. Ему вполне хватает отношений без секса: его фантазия работает достаточно ярко, когда рядом есть такой сексуальный (и правда такой, просто упорно не замечающий очевидного) субъект желаний. И сегодня он не собирается переходить грань. Хотя Бэк считает иначе, когда мужчина расслабляет горло. Полное сосредоточение на ощущениях, к чёрту все мысли, и даже не горит огнём лицо как следовало бы от того, насколько громким и протяжным вышел стон из груди: Чанёль подключает пальцы, которые с лёгкостью накрывают всё. Чувствуется шероховатость подушечек. Они медленно перемещаются, заставляя жмуриться до звёздочек перед глазами от того, насколько ярки эти ощущения. В определённый момент Чанель сам стонет, посылая вибрации, и Бэкхён реально теряет себя: ещё глаза у мужчины такие чёрные, что в них себя добровольно топишь в секунду. Тонкие юношеские пальцы тянутся к волосам, зарываются, тянут, направляют, и нужный ему темп становится ясен: хотя Пак не слушается, добивая контрастами скорости. «Какого черта?», – читают его глаза, и мужчина сжимает бедра, заставляя болезненно простонать. Когда Чанель резко останавливается — сжимает горло снова, сводя тем самым чужие бёдра судорогой. Ещё пара секунд, и Бэкхён… Он сгорает от этого пламени. Стон бессилия и удовольствия, усталости. Бэкхён забывает, кто он сам, но прекрасно знает, кто сейчас перед ним: его мужчина, его человек, его наставник, учитель, друг, любимый человек, идеал. Тело дрожит под чуткими касаниями, укутанное тёмным взглядом партнёра, и молящий взгляд младшего просит одно: целуй, целуй, целуй, пока в лёгких не станет воздуха.Пока в лёгких не станет воздуха…