Воины пустыни

В тот вечер жители деревни Ивановка впервые не услышали стук молота по наковальне Странника. Через несколько часов пожар охватил их дом и ближайшие дома. Деревни бывают разные. Есть глухие, такие до которых придется добираться полем, лесом и общественным транспортом. А есть такие деревни, которые находятся вблизи железнодорожного сообщения и крупных дорог. Деревня Ивановка имела все эти последние блага цивилизации. Находясь на стыке двух районов Воскресенского и Раменского, деревня считалась идеальным местом для загородного проживания. Вдали от шума и суеты, так как сюда, пока еще, не добрались крупные супермаркеты и магазины. Чистый воздух и нетронутые заливные луга, девственно чистый лес. Деревня сама по себе небольшая, с маленьким процентом коренных жителей. Все началось в двухтысячных годах. Именно тогда землю стали массово скупать приезжие. На некогда многочисленных пустых полях начали расти двухэтажные, а парой и трехэтажные дома обеспеченных граждан со всего Подмосковья и непосредственно из Москвы. Новые жители деревни не испытывали проблем с деньгами, единственной их проблемой была подведение к их загородным домам газа, электричества и канализации. Деревня была полностью электрифицирована и газифицирована. За несколько лет местные узнали городских. Бабушкам было о чем посплетничать вечером. Основной темой их разговора, не считая сериалов, была нехорошая семье Странник – Анаморфоз. В России есть такая традиция при встрече хвалить и нахвалить, а за спиной скалить зубы и проклинать. Максим Дмитриевич Странник за десять лет построил с нуля шикарный дом, который больше походил на замок, чем на обычный двухэтажный дом. За каменной оградой и большими коваными воротами была видна разве что крыша этого замка. Одни говорили, что Максим Дмитриевич из ФСБ, другие из самого Правительства. Все знали только одно, хозяин замка отличный кузнец. В его поместье была кузня и первые пару лет, всем было тошно слышать звук молота по наковальне, а затем как-то привыкли. По этим звукам узнавали есть ли кто в доме. Свет на верхних этажах мог и не гореть, а из-за большого забора первые несколько этажей было совсем не видно. Звук удара молота по наковальне слышен всегда и хорошо. Максим Дмитриевич был женат на Любви Степановне. Эта женщина был красивая, высокая и стройная, с рыжими волосами. Была ли она доброй, никто не мог сказать наверняка, а вот щедрой – да. Несколько раз она дарила соседям сборник своих стихов, поэм и билеты в театр. Они были идеальной парой и жили бы они в своем замке долго и счастливо, если бы не любовник жены. Именно так его все и называли – любовник. На самом же деле у Любви было два мужа, только в паспорте это было не указано. Не указано и то, что Максим Дмитриевич официально являлся ее мужем. Даниил Анаморфоз тоже был не простым человеком. Люди знали лишь, что он занимался каким-то строительным бизнесом. У этой шведской семьи было два сына. Один старший, а другой младший. Старший был очень видный молодой парень. О таких по старому говорили - писаный красавец. Широкоплечий, высокий, темноволосый, сильный. Все местные девки толпой за ним шли, когда он выходил из дома и шел в соседнюю деревню за родниковой водой. Появлялся он в родительском доме редко и характер у него был не самый добрый. Младший сын очень отличался от старшего. Он был еще подростком, учился в закрытом лицее в Москве и приезжал только на лето. В отличие от статного брата, не выделялся особой красотой и местные жители боялись его как и его отца. Было в нем что-то темное, отталкивающее, что заставляло бабушек креститься и плевать через левое плечо. Вот такая вот семья проживала в деревне Ивановка, пока однажды ноябрьским вечером, когда пошел первый снег, их замок не вспыхнул как спичка, а с ним и дома их соседей, которые жили рядом и завидовали белой завистью. Ранним утром на вторые сутки после пожара к сгоревшему дому подъехал мужчина на харлее. Первый снег растаял, превратившись в грязную черную кашу под ногами. Было безветренно и сумрачно. Серые облака низко нависли и мешали выглянуть солнцу. Николай Странник снял защитные очки и размотал шарф, которым он обвязал нижнюю часть лица. Он не любил холод, но к постоянным перепадам температур уже привык. Там, откуда он приехал, уже лежал снег. Его отец, Максим Дмитриевич Странник Воин пустыни. В обычной своей жизни работал в Министерстве Обороны России. Биологическая мать Николая – Любовь Степановна Федотова, поэтесса. У Коли с родителями были не простые отношения. Его отец очень любил Любовь. Терпел все ее причуды, исполнял все ее прихоти и творческие желания. Она тоже его любила, но в один прекрасный момент полюбила другого. Это было бы вполне нормально, если бы Любовь полюбила простого человека. Это был не простой человек. Это был Воин тьмы – Даниил Анамарфоз. Коле было тогда десять лет и ему тогда было все равно, пока мать не забеременела и не родила от Анамарфоза ребенка. У Коли появился брат. С возрастом Николай понял от чего его отец и отец Виктора друг друга не убили. Причина его мать. Среди людей есть особенные люди, которых в других мирах называют Неподвластные искушению. В таких людях нет тьмы, добра и хаоса. Одних они делают счастливыми, других несчастными. Таким несчастным был Николай. Потому что его отец решил, что они могут жить оной большой семьей в одном доме. Коля не смог долго уживаться с ними и после шестнадцати, съехал от них. Отец не держал его, так как понимал его. Странник это не просто фамилия, но и часто образ жизни. Какое-то время Николай жил в Москве, в старой бабушкиной квартире. Однако тяга к огню и наковальне была очень сильной. Ему нужен был свой дом, а не квартира, в которой можно разве что поставить верстак. Странник-младший попросил приютить его Лукаса Джонса в Страже. Лукас отказал ему, сославшись на трудности с дочерью Джона Луарди. Он не стал уточнять, в чем проблема, просто сказал, что однажды Джон или его дочь все ему расскажут. На помощь пришли Грины. У них был свой дом в Сан-Франциско. Мать и дочь обе были прекрасны и такое соседство Николая устраивало. Магнолия была требовательной и заботливой женщиной. Последние два класса Николай учился в американской школе, в которой директор была именно Магнолия Грин. В школе и в доме Магнолии ему пришлось вести и учиться хорошо. Однако близость байкерский клубов, в одном из которых он состоял, пройдя путь от «кандидата» до «сержанта по оружию» давало небольшую отдушину. Это были не простые, но интересные годы жизни в Америке. Однако тоска по родине и накопленная нужная сумма денег на дом, вернуло его в Россию. У Николая не было желания покупать дом рядом с отцом. Поэтому кинув клич по старым знакомым, Николай приобрел старый дом в городе Чебаркуль в Челябинской области. Там было много проблем, но было самое основное стены и крыша. Деньги и руки чтобы организовать ремонт у него были. Это отняло время, но самое главное это был его дом, его мастерская. Он уже давно понял, чем хотел заняться. Он как все Странника, ковал или делал оружие или путешествовал. Клиенты были. Лишние деньги тоже. Несмотря на натянутые отношения с отцом, тот всегда скидывал на карточку Коле около пятидесяти тысяч в месяц. Джон Луарди так же сбрасывал как ему, так и остальным Воинам, на их счета. Жить было на что. С Гринами, как и с некоторыми другими Воинами, он поддерживал связь. Совсем недавно Энни, дочь Магнолии, попросила сделать ей металлический шест бо. По ее задумке шест должен быть полым и с отверстиями. Он долго думал над его созданием, пробовал разные металлы и сплавы. Несколько раз забрасывал этот проект так как он не мог подобрать нужный материал. Он нашелся, в середине февраля. В девять часов утра, когда Странник только-только продрал глаза и выпроводил из своего дома очередную свою подружку, с неба, в его изрядно занесенный снегом двор, упал метеорит. Сама судьба распорядилась, чтобы он из него сделал то, что нужно. Николай Странник со смесью грусти и разочарования осмотрел, то что осталось от дома его семьи. Кованые ворота были выломаны и лежали большой грудой искореженного металла. Он хорошо помнил, как помогал отцу ковать некоторые элементы узора на них. Ворота были крепкие, но они мешали пожарным во время тушения. Поэтому их выломали. Теперь они будут ржаветь, пока не отправятся в пункт приема цветных металлов. Николай вздохнул, слез с байка, поставил его на подножку и прошел во двор. Во дворе был жуткий хаос – вода, гарь, мусор, битый кирпич, еле угадываемые предметы мебели. От дома, как и от беседки, летней кухни, гаража, сада, отцовской мастерской мало что осталось. Один фундамент, черная земля и огромная воронка. Огонь добрался до газа и отцовских химикатов, которыми он закалял сталь. Все это взлетело на воздух. Благодаря сапогам на толстой подошве и тому, что он всегда заправляет брюки в них, ног он не замочил, лишь немного испачкал сапоги. Он пробрался к отцовской мастерской. Все оборудование уничтожено, клинки обуглились и ничего ценного не осталось. Не это он искал. То, что он искал, тут не было. «СТРАННИК» покинул загородный дом его покойного отца, когда почувствовал опасность. Нужно лишь его найти. Он не мог далеко отлететь, пару километров не больше. Он найдет его, так как они с ним связаны. Отец не отдал ему его, так как сам им пользовался. Коля никогда не видел, чтобы его отец ездил по деревне на «СТРАННИКЕ». Это было как минимум странно. Он не предназначен для того, чтобы на нем ездили за хлебом. Николай оставил байк и решил прогуляться по деревне как когда-то. Три соседних дома сгорели. Как сказала его бабушка, Ада Петровна, кроме их семьи никто не пострадал, а вот в материальном плане, тут все поровну. Через несколько домов от эпицентра пожара все было тихо и спокойно, лишь привязанные к будкам псы громко лаяли на каждого прохожего. Пустой участок без дома, но с красным баннером о продаже на деревянном заборе. Николай шел все дальше и дальше. Связь крепка, а значит «СТРАННИК» где-то там, за поворотом. - Коля. Николай Странник, - окликнула его старушка из-за забора. Он остановился и посмотрел на женщину. Это была, как он звал, баба Нюша. Хорошая женщина. Баба Нюша знала все его семью. Они у нее покупали огурцы, редиску, морковь и яблоки. Коля несколько раз, довольно давно, помог ей по хозяйству. За оказанную помощь добрая бабушка покормила его борщом, который Коля запомнил надолго. Еще она как-то хотела познакомить его со своей внучкой, которая жила где-то в Коломне. – Идешь не видишь совсем. Ой, ой, горе то какое. Коля подошел к забору и как только он остановился, баба Нюша начала его гладить по рукам, причитать и плакать. - Как твой братишка? - С бабушкой и дедушкой, - буркнул Коля. – Только приехал, не видел еще, - он надеялся, что вообще его никогда больше не увидит. Родители сгорели и их больше ничего не связывает. Дед Степан Яковлевич и бабушка Ада Петровна хоть уже и не работают, но пенсию получают приличную. Они получат страховку. Покойный Анаморфоз наверняка оставил немало сбережений. В общем, не пропадут. А не пропадут еще по одной причине - дед Степан Яковлевич адепт Воинов пустыни, а бабушка Ада Петровна адепт Воинов тьмы. - Как ты, Коля? Где пропадаешь? - Там сям, баба Нюша. Все со мной будет хорошо. - Может, поесть хочешь, горе горькое? – предложила пожилая женщина. Предложение было заманчивое. У него со вчерашнего утра ничего во рту не было. Когда он работал, то забывал о пище, так как едой для него был тот металл, который он обрабатывал. - Нет, я спешу,- решил он отказаться. Чем быстрее он найдет «СТРАННИКА», тем быстрее покинет эту обитель скорби. – Нужно найти кое-что из отцовского арсенала. Думаю, он закопал эту вещицу на поле. Мастер со странностями,- покрутил он пальцем у виска для закрепления эффекта. - Да, мастер был, твой отец. Ну, иди. Надеюсь, когда-нибудь снова свидимся. Коля улыбнулся и не сказал: «вряд ли». Он не собирался сюда возвращаться. Махнув рукой, Странник пошел по дороге дальше. Эту дорогу было трудно назвать двухполосной. Тут с трудом могли разъехаться две машины. Для пешеходов не было тротуаров и они были вынуждены идти по краю проезжей части. Николай дошел до поворота. Лет десять назад это был край деревни, теперь новые дома шли до самого поля. Справа от дороги стояло бывшее овощехранилище, ныне же тут делают окна. На столбах была размещена реклама: «откачка, септика», «ОКНА». По соседству слева от бывшего овощехранилища стоял красивый двухэтажный дом из красного кирпича. Забор был почти таким же как у отца Николая. Разве, что ворота были другими и их не делали Странники. А зря! Дальше начинались поля. Часть этих полей давно разграничили и выставили на продажу. Некоторые только начали стройку, некоторые оставили это дело до весны, успев лишь поставить вагончик и летний туалет. Николая интересовала та частей полей, которые подходили к лесу. Он свернул за овощехранилищем, краем глаза заметив, что рабочие что-то таскают и пошел по вытоптанной тропинке. Во внутреннем кармане его кожаной куртки завибрировал телефон. Мужчина был вынужден снять перчатки, развязать шарф. Потянув молнию куртки, он извлек из внутреннего кармана свой побитый жизнью телефон. - Николай. Джон Луарди, - на чистом русском ответил англичанин. Вот уж кого не ожидал услышать, так это Джона Луарди. Помимо материальной помощи, старый «мозгоправ» время от времени помогал ему и в других делах. Когда он только приехал в США помог ему сделать паспорт, а так же другие справки и документы, чтобы он чувствовал себя как дома даже будучи в гостях. На тот период времени, когда он жил в США, его звали Кейси Уокер. - Здравствуй, Джон. - Прими мои соболезнования. - Принял, - буркнул Коля. - Проверь свою почту. У тебя есть одно сообщение от отца. - Хорошо, как только буду дома проверю, - Коля сейчас пожалел, что у него нет хорошего смартфона с быстрым доступом в интернет. С другой стороны телефон просто вещь, которая нужна ему для связи. - Что-то еще? - Приезжай в Страж. Портал дал первую трещину. - Точно. Лукас меня от туда не погонит в шею? - Нет. Я знаю, как ты тогда хотел в Страж. Это все было из-за меня. Мне нужно было место, где я мог спрятать свою дочь. Где я мог бы контролировал ограниченный круг людей. Если бы они уехали, то я знал, где они, что делают и с кем контактируют. - А что случилось с твоей дочерью? - Ее обещал забрать человек по имени Френк Гэвин. - Френк Гэвин. Где-то я это имя слышал. - Это имя персонажа комикса, который я тебе регулярно высылаю почтой. - Ага, точно! – вспомнил Николай - Ты гонишь, Джон!! Ты хочешь сказать, что твое творчество ожило и напало на твою дочь?! – удивился Коля. - Нет. Мои страхи я запечатлел в форме рисованных историй. Я на добрых двенадцать лет отгородил Страж от всех Воинов пустыни. Лукас все знал, а вот Тиму и Кэлен пришлось забыть кто они. Мы делали все, чтобы они чувствовали себя нормальными людьми. Поверь, это было не просто. Я делал все, чтобы защитить свою дочь. Возможно, я перестарался. Нужно было раньше рассказать Тиму и Кэлен о том кто они, а не сегодня, когда Портал дал первую трещину. - Пиздец, - Коля попытался вспомнить, как выглядел тот хренов Фрэнк Гэвин в комиксе под названием «Легион». У него два облика. В одном он предстает средних лет мужчиной, в другом облике он некий собирательный образ демона - крылья, зеркальная маска и броня, - Я думал у меня с моей семьей все хреново. Никогда бы не подумал, что ты Джон будешь рисовать комиксы, основанные на страхах за свою дочь. Ладно. Проехали, - ответил Коля и заметил лошадиную фигуру возле леса. – Мне нужно доделать кое-какие дела. Потом заскачу к Гринам. Вместе веселей. - Желательно, что бы ты и Энни были в Страже уже к двадцать седьмому октября, но лучше раньше. - Не волнуйся, я буду, - заверил его Коля. – Джон, один вопрос. Пожар произошел не по вине кого-то из Анаморфоз? – если есть возможность разоблачить этих подлых «людишек», так вот он, один на миллион. - Я не следил за твоим отцом, Николай. Я узнал про его смерть несколько часов назад. Мне очень жаль. Анализируя воспоминания пожарных и местных жителей, я пришел к выводу, что это несчастный случай. У твоего отца было слишком много запасов химикатов и реагентов в подвале. Возможно, что-то было просрочено или было в нестабильном виде. Сам понимаешь как это опасно. - Да, - ответил Николай. – Еще увидимся. Он убрал телефон обратно во внутренний карман куртки, закрыл на молнии и потуже затянул шарф. Слова Джона не могли его утешить. Он ничего не знал, только проанализировал. Никто из пожарных и местных ничего не знают. Следователи, которые приезжали только развели руки. Все улики уничтожил пожар. Странник побрел дальше. За его штаны цеплялся сухостой, который никто не скашивал. Он подходил все ближе и ближе к лесу. Лошадь никуда не делась, она стояла и ждала его. Чего только в России не встретишь. Коля много чего странного видел на родине, например, проезжая мимо полей все в том же Подмосковье, в середине января, когда стояли морозы под двадцать, на лугах возле одной из деревень он видел коров, которые мирно паслись. Мороз, снега по колена и коровы на лугу. Если эту лошадь кто-то и увидел с дороги, то никто бы этому не предал значения. Кроме цвета, а он у нее был стальной, в ней почти ничего не было необычного. Обычная лошадь, которая может часами не шевелится, не есть, не пить, не испражняться, не дышать и так далее по списку анатомии лошади. - «СТРАННИК», - произнес мужчина имя, которым некогда нарекли это создание. Николай, как и его отец, как и все остальные предшественники до него знали, что это осколок души первого воина из рода Странник. Верный и надежный союзник, который всегда будет рядом. – Пойдем. Лошадь повернула свою морду к нему и стала медленно таять и принимать совсем иную форму. Это заняло не больше минуты, по пришествию которой перед Николаем стоял черного цвета мотоцикл с шипами и цепями. Он верно передал настроение и характер Николая. - Нет, приятель, не сейчас. Возможно в другом месте, - воин дотронулся до своего друга. СТРАННИК понял его и стал уменьшаться на глазах, приобретая в руках форму слитка темного железа. На ощупь он был мягкий, но и это было недолго. Слиток темного железа затвердел в его руках. Коля мог спокойно положить его к себе во внутренний карман кожаной куртки. Воин тем же путем вернулся обратно к сгоревшему дому своего отца. По пути баба Нюша снова предложила ему отобедать. Он обещал подумать. - Вот ты где. Я уже серьезно начал беспокоиться, - встретил его у поваленных ворот его старый приятель Глеб Родин. Его огненная кудрявая шевелюра была видна издали. – Где был? - «СТРАННИКА» искал, - ответил ему Коля хлопая себя там где хранился слиток темного железа. Глеб не только был его другом, но адептом и мироходцем. Если все по порядку, то другом он ему стал более десяти лет назад. Ходили в одну школу, были одни и те же интересы – девочки и мотоциклы. Адептом Глеб стал не сразу. После возвращения из США, ему все так же хотелось быть в обойме. Родин на тот момент был уже далеко не кандидатом в клубе «Слуги дороги». Замолвив за него словечко, Николай стал одним из них. На скачке он славил пулю. Для него это было не страшно. Пуля лишь продырявила его одежду и никто, кроме Глеба, не увидел этого. После хождения вокруг до около, выпучивания глаз и сотой отмазки, Глеб решил в него потыкать ножом. Пришлось рассказать кто он. Коля не предлагал ему стать адептом даже после разговора. Просто дал переварить полученную инфу, в надежде сохранить дружеские отношения. Глебу на столько это зашло, что он попросил его рассказать ему все о той жизни, которую он, Николай, вел и посвятить в нее. Странник ответил, что если Родин так далеко зайдет, то уже не соскочит. Что это навсегда изменит его жизнь. Родин схватился за этот шанс и в последствие не пожалел. Мироходцем он стал тоже по собственной инициативе. Где-то услышал, что этому учатся и попросил Колю выяснить где и почем. Николай напряг Магнолию, та Джона. Как выяснилось, чтобы научится ходить по мирам без всяких переходников, нужно было поступить в специальную школу. Эта школа находилась во Внутреннем мире, куда путь заказал Воинам пустыни из Внешнего мира. Поступить в нее могут не все, а только те, кто пройдет строгий отбор и ряд испытаний. Целеустремленности и упорства Глебу было не занимать. Он не только не испугался какое-то время жить в другом мире, но и не испугался ни строгого отбора, ни тестов. Родин их прошел и на добрых три года пропал из жизни Николая. Вернулся он уже совсем другим человеком. - Жаль твоего батю, - посочувствовал ему Глеб, обнимая по-братски. – Все трое? - Да. Все трое. Конец этой гребаной Санта-Барбаре, - покивал головой Николая, потупив взор. Если бы ему не нужно было созвониться вчера с Глебом, он бы не включил на зарядку телефон и не узнал от бабушки, что его родители мертвы. - Хреново. Я звонил им. Все переживают. Многие им звонят, предлагают помощь в организации похорон или поминок. - Глеб, давай по делу, - вежливо, но резко попросил Коля. Все это его не интересовало. Все кончилось. Отец погиб. Семьи больше нет. Бабушка и дедушка пусть заботятся о Викторе. - Хорошо. По делу. Вот смотри, - вытащил Родин свой телефон и показал ему фотографию. На ней был демон идущий где-то в городе средь белого дня. Для маскировки надел плащ с капюшоном и темные очки. – Ему больше тысячи лет и он не один. Где-то около десятка два демонов помладше. Все это совсем рядом. Во Фрязино. Заголовки местных газет только и писали про случаи самоубийств среди местных. Глеб по возвращению из Внутреннего мира, решил объявить охоту на демонов, коих заныкалось по России огромное количество. Родин неплохо справлялся, однако время от времени просил чтобы Николай ему помог. Вот как сейчас. - У меня на планшете есть запись и статьи газет. Сейчас покажу. - Погоди, - затормозил Родина, Странник. Он подошел к своему байку. Во внутреннем кармане куртке ревниво запульсировал «СТРАННИК». – Фрязино. Далеко ехать. Я есть хочу. - По дороге заедим куда-нибудь. - Нет, - протянул Коля и посмотрел в сторону дома бабы Нюши. – Пошли. Есть один вариант. Баба Нюша была очень рада, что Коля, пусть и с другом, но принял ее приглашение. Ее кухня, зал и терраска были завалены луком. Хозяйка дома и ее гости быстро разгребли зал, перенесли стол с кухни и, не смотря на резкий запах лука, расположились со всеми удобствами. Старая женщина постелила на стол новую белую скатерть, достала из своих старых запасов серебряные вилки и фарфор, который по молодости лет привезла из Европы. Вытащила из погреба соленые огурцы, маринованный чеснок, квашенную капусту, порезала хлеб, ветчину и яйца. Это было еще не все. Пока хозяйка дома хлопотала на кухне, Глеб показал на своем планшете Коле статью о нескольких случаях суицида во Фрязино. Средства массовых информаций именно так назвали эти случаи. «Высотка-убийца притягивает подростков со всего Фрязино. За лето в пятнадцатиэтажной высотке, которая подлежит сносу, на окраине города Фрязино, в разные промежутки времени, трое подростков совершили самоубийство…» - Газета за сентябрь, - заметил Коля дату. Россия и ряд стран в Европе и Северной Америки удивительные места. С приходом холодов у демонов пропадает их голод, а некоторые и вовсе впадают в спячку. Сентябрь выдался теплым. В октябре температура стала падать. В ноябре температура редко поднимается выше нуля, двух градусов. Первый снег заставил всем демонов попрятаться по подвалам и иным укромным местам. - Ага. Это только то, что успело просочиться. Местные новости погляди. Труп на трупе. То утопился, то задушился, то скандал на ровном месте со смертельным исходом. Я успел последнего обследовать в морге. С подростками эти черти хорошо сработали. Замели следы. Кому берцовую кость, кому печень, кому легкие. Скинули с крыши. Они посмертно все себе переломали. - Показывай видео - Ага, - перешел Родин к видео. - Их там целое гнездо. Раз, два, три, шесть. Смотри, как удобно расположились. Им всем не больше шестьсот лет. Прибыли развлечься. Это все фигня, пока они там мило сопят, их сон охраняет демон возрастом постарше. Может две тысячи, может три. Он даже выходит в город… Гмм… Глеб замолчал и принялся тыкать вилкой в миску с грибами. В зал вошла баба Нюша, неся в руках свежеиспеченные блины. Запах шел такой, что хотелось их моментально съесть. - Может водочки? – предложила она. – Помянем твоих родителей. - Нам еще во Фрязино ехать. Дела. - Ага, - поддакнул Глеб. - Какие могут быть дела, когда горе. Ты должен быть со своим братом. - С моим горем я как-нибудь сам разберусь, - достаточно грубо ответил Коля. Хоть Джон и сказал, что проанализировал и пришел к выводу, что это несчастный случай, на душе все равно было мерзко. Маленькие молоточки в его голове не давали ему расслабиться. Виктор ему брат, но только по матери. Николай Странник - Воин пустыни. Виктор Анаморфоз - Воин тьмы. Даниил, отец Виктора уверил Странников, что их лидер утратил доверие и мертв. Что война за Портал бессмысленна. Двух воинов примирила женщина не подвластная искушению. Тогда почему Анамороз продолжил свой род. Тренировал сына. Причем не на простых людях, а на старшем брате. Николай знал сколько Анаморфоз может наложить пластов реальности и сколько можно испытать боли от его иллюзий. Вырваться из них почти нереально. От Анаморфоза лучше держаться как можно дальше. Не слушать его голос, не смотреть ему в глаза и даже лучше не касаться его. Держаться подальше. Это он и делает. У деревенских, так же как и у городских, своя вера, свои традиции, свои законы. Чем дольше с ними живешь, тем они больше задают вопросов. Николай почти ни с кем не контактировал из своих соседей в Чебаркуле. Здоровался для вида, но с местными красавицами старался не знакомиться. Ставил елку в своем дворе, просто потому что ему нравился Новый год как праздник. Поздравлял женщин с восьмым марта, потому что женщины и весна ему нравились. На двадцать третье февраля обязательно поздравлял своего отца, так как он служил и даже побывал на двух войнах. Он любил праздники, потому что любил погулять, так как на праздники устраивались массовые гулянья. Глеб его понимал. Он с ним на одной волне. - Не груби старушке, а то мы не успеем ее борща поесть нахаляву, - Глеб положил на халявные блины всего понемножку, что было на столе. - Да мне уже посрать, - ответил Странник, когда баба Нюша ушла. - Завтра или после завтра валю в Страж. - На постоянное место жительство? - Возможно. Портал дал трещину и если никто не заявиться туда, хоть вздохну нормально. - Хорошо, буду знать где тебя можно будет найти. - Ты же знаешь, что у демонов плохо с родительскими чувствами, - перевел разговор на нужную тему Коля. Аппетит у него пропал. - Гнездо, ха. Гм. Скорее всего, они просто вместе пережидают холода. Этот демон посильнее и ему нужен мороз под пятнадцать-двадцать градусов. В зал снова вошла баба Нюша. Она несла одну тарелку борща. Несла аккуратно, двумя руками и поставила она ее Глебу. -Баба Нюша, вы просто алмаз. Даже в ресторане так не обслуживают, - похвалил старушку Глеб. Бабушка на глазах расцвела от такой похвалы и ушла если не за добавкой для Глеба, то точно за порцией для Коли. Странник взял телефон Глеба и снова посмотрел на фотографию того демона. - Плащ, очки, грим. Шпионов ловите, мальчики? - на стол рядом с ним аккуратно была поставлена тарелка с борщом. Приятного вида девушка, со светлыми короткими волосами, в белом свитере и джинсах, каким-то неведомым образом очутилась в этом доме. - Нет. Это просто старый приятель, которого я давно не видел. У него врожденная болезнь кожи. Чернушка называется. Ты…? – Коля вернул Глебу его телефон и встал из-за стола, чтобы как-то засвидетельствовать свое почтение этой любопытной особе. Девушка аппетитная, симпатичная и молоденькая. - Жанна, внучка бабушки Нюши, - хихикнула она. – А ты значит Коля Странник. А ты? - Глеб, - отложил ложку Глеб. - Бабушка сказала, что вы скоро уезжаете? Дела какие-то во Фрязино? – она смело взяла вилку, которая была предназначена Коле и подцепила ею кусочек ветчины. - Да друг, тот которого ты видела, ждет. Он приезжает раз в год и то на пару дней. Мы проводим его до аэропорта. - Чернушка, никогда не слышала о такой болезни. Бедный парень. Понятно от чего он так плотно укутывается, - сочувствие было самым искренним. – Какие у вас планы после того как проводите друга? – продолжила она допытываться, словно набиваясь им в компанию. - На Воробьевы горы. Зависнем там на какое-то время. Хочешь, присоединяйся. Мы часов в пять-шесть будем там. - Шустрые вы ребята. А не случится так, что я буду там в назначенное время, а вас там не будет? - Нет, мы успеем обернуться, - ухмыльнулся Коля. - Ну да, конечно. И созвониться мы тоже не сможем, так как телефоны вы забыли. Девушка ну просто клад. То, что она не хочет быть обманутой двумя типами вроде их, вызывало легкое восхищение у воина. Баба Нюша наверняка рассказала, что его отец работал в ФСБ, что деньги водились, что он весь из себя самостоятельный и загадочный по самые уши. Смотрины прошли успешно. Теперь она не хотела упустить возможность познакомиться с ним поближе. - У меня есть идея, - Коля достал из внутреннего кармана куртки, которую снял и повесил на стул, темный слиток и протянул его Жанне. – Я мог бы тебе отдать свой паспорт, но эта вещь мне горазда нужнее чем он. Я обязательно вернусь за ним. Глеб с шумом всосал воздух. Он видел «СТРАННИКА», но когда тот был у отца Коли. Теперь он у его друга и тот отдает частичку своего наследия какой-то малознакомой девке. - Тяжелый. Что это? - Челябинский метеорит, - довольно хрюкнул Родин. – Ладно, погнали Коль. А то не успеем к назначенному сроку. Странник и Родин вышли из дома бабы Нюши сытые и каждый с огромными планами на вечер. Жанна обещала привести подругу, но для этого им пришлось оставить ей свои номера телефонов. - А мы точно успеем? – спросил Глеб, одевая шлем на свою кудрявую голову. - Это мне говорит мироходец, - Николай поправил свой шарф. - С мироходцем ты не потратишь время в пустую, но вдруг тебе нужно в мастерскую. Кроме ножа, я не вижу на тебе оружия. - Ты прав. Я забыл. - Сколько там сейчас времени? - Плюс два часа. В лес? - В лес. Углубляться сильно в лес не пришлось. Около леса были несколько земельных участков, на которых успели возвести двух или трех этажные дома, но хозяев не было, лишь псы гавкали на любого прохожего. Тучи по-прежнему низко нависали над землей, создавая гнетущую и давящую атмосферу. Воин и Мироходец оставили свои байки и отошли от них. Воин знал, что в этих лесах есть портал и, возможно, он отыщет три нужных ему дерева, если не заблудится, Глебу же не нужно было ничего искать, он просто развел руки, сделал какие-то жесты пальцами и вот они уже на пороге Колиного дома в Чебаркуле. В Челябинской области, в отличие от Московской области, уже выпал снег и стоял ослепительно морозный солнечный денек. Дом Странника был небольшим, одноэтажным с покатой крышей. Сам дом, когда его только Николай приобрел, был в ужасном состоянии и в нем он пережил самые холодные дни в своей жизни. За пару лет воин сумел привести в его идеальное стояние, провести отопление, воду и канализацию. Больше его не пугал ни холод, ни отсутствия отопления. Внутри, как и снаружи, все было отделано просто, но со вкусом. Его десять соток огораживал двухметровый забор. Огорода не было, но было несколько клумб, на которых летом цвели, не без помощи Гринов, какие-то цветы и несколько яблонь. Остальную часть его сада занимала мастерская и гараж. Вытащив связку ключей, Николай открыл дом и запустил в него своего друга. - Располагайся, - сказал Странник и, скрипя подошвами по белому чистому снегу, прошел в свою мастерскую. Она тоже была заперта и мужчина воспользовался все той же связкой ключей, открыл дверь и вошел в теплое помещение. Горн, который Николай делал сам, по старым чертежам своих предков, все еще не остыл. Рядом с широкой наковальней стояли три большие емкости из стали. В каждой их них происходил процесс закаливания. Сейчас две из них были пусты, а в третьей была вода, а в воде шест, который он делал для Энни. Первым делом он подлил в емкость воды, так как часть ее испарилась, затем повесил клещи и другие инструменты, которые забыл убрать в прошлый раз. После того как он протер верстак, Коля перевел взгляд на стену своих трофеев. Их было немного, но каждый он получил или в качестве подарка или после боя. Среди них весела его первая неуклюжая работа. Полуторный меч, который Коля сковал, когда ему исполнилось семь лет. Тогда он еще не совсем хорошо чувствовал ни сталь, ни огонь. Работа вышла ужасной. Его отец всегда умилялся этой его грубой «поделкой». Спустя какое-то время, когда Коля забыл про этот меч, отец вручил ему его в качестве подарка. Взглянув на непригодный ни на что меч, внутри воина что-то перевернулось. Пришло понимание, что он больше не увидит своего отца. Он стиснул кулаки, несколько раз вздохнул, загоняя внутрь себя горечь утраты. Время скорби еще не пришло. Сейчас нужно помочь Глебу. Выбор, что взять с собой, был велик. Он, как его отец и остальные представители рода Странник, никогда не делали что попало. Оружие отличалось одно от другого и было лучше того, что было сделано раньше. В его мастерской были много видов мечей. Короткие: гладиус, фальшион; полуторучных; двуручное: фламберг, эсток, клеймор. Катаны, копья, луки, шашки, шпаги, топоры, алебарды, бердыши, автоматическое оружие. Редкое экзотическое оружие вроде эбонитового ритуального ножа племен Южной Америки, он ковал реже и только по спец заказу. На данный момент глаза разбегались от обилия выбора, а выбрать нужно было тот клинок, которым будет проще и эффективно убить демона. Николай сделал выбор в пользу полутороручного меча. Меч без имени и меч с чистой историей. Проверив остроту и проведя по металлу тканью, Николай убрал меч в ножны, которые он так же делал сам. Проверив напоследок шест, он запер мастерскую и отправился в дом. На диване Глеб бренчал на гитаре и единственным его слушателем был кот, которого ему подарил шесть лет назад Юджин. Кот по кличке Наковальня, породы мейн-кун, лежал на любимом кресле своего хозяина. Как только хозяин дома вошел, Наковальня тут же спрыгнул с места и сделал вид, что там вообще не лежал и его шерсти там нет. Кот скрашивал его холостяцкую жизнь, иногда ловил мышей, но в основном драл обои, ел за пятерых и оставлял всюду шерсть. - Патроны есть? – спросил воин, так как своего адепту и другу он сделал пистолет, для которого нужны патроны особого калибра. - Пока есть. Странник прошел в комнату по пути сбросил теплую кожаную куртку. Наковальня увидел добычу, подбежал к скинутой вещи, ткнул в нее свою мордочку и залез в нее и остался довольным новым местом для лежки. - Ты там сильно не прихорашивайся. - Я и не прихорашиваюсь, - был ответ Глебу. Николай достал из комода наручи, из шкафа с одеждой достал мягкую кожаную куртку, которая не сковывала его движения и имела крепление для меча на спине. Одевшись и запомнив ее и меч, Странник вернулся в столовую-холл, пинком согнал со своей куртки своего питомцы, отряхнул от мнимой шерсти и надел ее. - Готов. - Пять минут, - сказал воин и взял ноутбук. Он сел на кресло перед камином, зашел в почту. Наковальня, давно уже привык к грубому обращению своего хозяина, подбежал к креслу и стал тереться об ноги, напрашиваясь, чтобы его взяли на руки и погладили. Помимо спама, уведомлений о подписках, пустячных заказах, были письма от хороших знакомых. Николаю было некогда их всех просматривать, ибо в приоритете было последнее послание от его отца. Оно было оформлено не в виде прощального письма, а в виде записи. Последний раз Коля видел отца несколько недель назад, когда приходил к нему в офис на Арбате. «- Привет, сын. Давно тебя не видел. Заехал бы. Хотя бы ради того чтобы забрать «СТРАННИКА». Он уже месяц стоит без движения. Люба и Витя скучают. Он твой брат, Коль, хоть и Воин тьмы. Вся эта война Избранных… Я тут с Джоном недавно говорил. Возможно, новых стычек не будет. Возможно, мы найдем из этого замкнутого круга какой-то выход. Вместе, сын. Ты только не слушай голос крови.» Это была короткая запись, но даже ее было достаточно, чтобы Коля почувствовал, что никакого «вместе» уже не будет. Теперь он единственный представитель рода Странник. И он вместе с другими представителями Воинов сделает все что нужно. Они будут его новой семьей. - Пошли, - бросил Николай своему другу. Тот даже спрашивать не стал, что с ним не так. Фрязино не самый крупный город Московской области, но один из тех городов, которые возникли не в современной истории, а гораздо позднее. Тем не менее, не носит исторически-культурное значение, а несет гордо статус город наукограда. Николай не из тех, кто интересуется историей обычных провинциальных городков, если только того не требуют особые обстоятельства, поэтому ничего про Фрязино не знал. Он и Глеб появились на слегка припорошенной снегом кромке леса где-то на окраине города. Из солнечного морозного дня Челябинской области они снова попали в серую хмарь Московской области. Через километр они подъехали к заброшенной высотке. Безликое строение бросили, так и не достроив в середине девяностых. Десять этажей, у которой были только стены, перекрытия, но не крыша. После всех случаев самоубийств подростков его огородили двухметровым забором, который уже успели изрисовать граффити. - Делаем все тихо или с грохотом? – спросил Глеб, достав из наплечной кобуры пистолет. Проверив еще раз барабан с патронами, крутанул его, он взвел курок. - Тихо. Мне что-то не хочется, чтобы эта развалюха на меня свалилась. Глеб, бери на себя мелочь и сваливай, - Коля вытащил меч из ножен на спине и проделал в заборе проход. - Я же подожду главного папочку, - посмотрел он вверх. - Хорошо, - прошел первым на территорию заброшенной высотки его товарищ. Их пути разошлись, Николай отправился по лестнице вверх, Глеб вниз. Лестница на удивление сохранилась в целости, но перила отсутствовали. Все стены - исписаны нецензурными выражениями, а иногда даже стихами – а так же изрисованы граффити, по большей части это была простая мазня и пустая трата баллончика с краской. Строительный мусор валялся вперемешку с использованными презервативами, шприцами и иными продуктами жизнедеятельности людей. На последнем этаже вид был достаточно живописным, так как там отсутствовала часть стен и крыша. В центре помещения стоял диван. Николай подошел к нему, снял перчатку и пощупал обивку. Она была сухой. Когда идет снег или дождь, диван убирают, возможно, даже стаскивают вниз, на другой этаж, чтобы он не промок. Для демона тут неплохое место для обзора. Даже книжка имелась. Чтобы ее не унес ветер, на нее был поставлен кирпич. Возможно, демон видел как он и его адепт шли сюда, а возможно демон просто отсутствовал на данный момент. Так как демоны чувствительны к переменам погоды, то из-за этого оставил диван стоять тут. Николай услышал хлопки с нижнего этажа. Глеб начал чистку. Николай не знал, как быстро привлечет это старшего демона. Он надеялся, что его друг успеет скрыться, прежде чем он объявится. Единственным кого он тут может найдет, это будет он. Николай снял меч со спины, поставил его в изголовье. Сначала он сел на диван, а затем лег, положив руку под голову. До сумерек было еще далеко. Демонам не важно - день или ночь, у них отличное зрение. Для Коли это было не большой проблемой. Он не хотел ждать тварь до ночи. Его желание исполнилось. Демон тихо и с оглядкой вошел в помещение. Он был явно на прогулке в городе. На нем был одет плащ и солнечные очки, чтобы никто не увидел его глаза и грязных разводов на коже. - Что-то ищешь? – поднялся Николай с дивана и взял меч в ножны в правую руку. - Воин! – удивился демон. Как на фотографии демон был одет в темный плащ, солнечные очки, а свои уши он спрятал на этот раз под шапкой. Демоны похожи на людей, но все же не люди. У них длинные вытянутые уши, клыки и грязные разводы на коже. Они рождаются не как люди, у них отсутствуют соски и пупки. Еще они мерзкие лживые ублюдки. Первым делом при встрече с Воином пустыни они попытаются удрать. Обычно так и бывает. Однако этот остался стоять, где стоял, только стянул с себя шапку и очки. - Наверное, вот это, - взял он с дивана книгу и кирпич, который швырнул в демона со всей силой. Демон успел увернуться и прыгнул на стену. Демоны гибкие, проворные и могут двигаться по всем плоскостям и поверхностям. Николай никогда не набирал лишней массы, дабы избежать замедления своей скорости и реакции. Он бросил книгу. Она явно была дорога демона. За ней он вернулся, а не поплакать над черным прахом от гнезда. Воспользовавшись тем что демон поспешил перехватить книгу, Николай нанес первый удар. Он мог располовинить демона, но тот увернулся в самый последний миг, на полу остались лежать лишь кончики его пальцев, которые быстро почернели и рассыпались черным прахом. – Не переживай. Я сохраню книгу, - махнул рукой Николай. Прижимая покалеченную руку к своей груди, демон вытащил из плаща какой-то предмет. Он поднял его и Николай понял, что это свето-шумовая граната. Откуда ее взял демон – это был хороший вопрос. Однако он ее кинул на пол. Когда она взорвалась, они лишились способности видеть и слышать. Николай на ощупь нашел опору. Ситуация крайне мерзкая. Остаться сразу без зрения и слуха. Нужна пара минут, чтобы он хотя бы начал видеть очертания своих рук. Однако их не хватило. Николай ощутил движение слева. Затем справа. Демон схватил его за отросшие волосы и несколько раз проложил о стену и пол. Затем последовала что-то металлическое. Оно торчало в стене. Николай повис на ней как на крюке. Было достаточно больно, но не смертельно. Он же Странник. Метал, даже ржавый, не может причинить ему никакого вреда. Николай повисел немного на арматуре, дожидаясь пока восстановиться зрение и слух. Демон взял книгу и подошел к краю этажа. К Николаю стало возвращаться зрение и слух. Он услышал, что демон с кем-то разговаривал по телефону. Это было очень занятно. Николай схватился за арматуру и нагрел до состояния плавления. Его сила, как мастера оружия, заключалась в том, что парой он и без пламени печи мог нагреть железо до нужной температуры. Освободившись от сковывающего его тела предмета, воин метнул в стоящего на краю этажа демона сгусток расплавленного железа. Шипящая масса пролета мимо, потому что демон увернулся. Схватив меч, Николай снова атаковал своего противника. Уже более уверенно и немного злее. В запасе так же было немного расплавленного железа, которое поглотило его тело. Поэтому метнув остатки демону в лицо, тем самым причинив ему болезненные ожоги лица. Затем вонзил в его тело меч и срубил на прочь голову. Та со шлепком упала на пол. Спустя мгновение, голова как и тело, развеялось темным пеплом. Вытряхивая из волос крошки цемента, побелки и мусора, который он успел насобирать, от соприкосновения с полом и стеной, Николай поднял книгу и телефон который остался целый. В книге он нашел сложенный лист с именами людей. Некоторые из них были вычеркнуты. В телефоне множество неизвестных номеров. Прихватив находки с собой, Николай вышел из недостроенного высотного дома. Глеб ждал его за забором. Друг покачал головой, когда увидел его. Он не стал острословить, просто обратил внимание, что ему нужно переодеться. Одежда местами были прожжена, разорвана и забрызгана как его кровью, так и кровью демона. Так что ему пришлось вызвать из запоминания другую одежду. - Погляди, - показал Странник Родину книгу со сложенным листом с именами. – У него еще был телефон. И свето-шумовая граната. - Охринеть! Мне стоит заняться этим, - взял телефон и книгу у него Родин. – Ты готов? - спросил Родин, одевая шлем на свою кудрявую рыжую голову. Осмотрев свое отражение в зеркало мотоцикла и осмотрев себя еще раз, Коля признал, что все могло быть и хуже. Пара порезов на лице затянуться, когда они успеют приехать на Воробьевы горы. - Да. В путь, – подтвердил Странник и стал одевать свой шлем. - Куда девчонок поведем? - Жанна нашла тебе подружку? - Десять минут назад прислала селфи. Так что да, мы сегодня вечером при дамах. - Главное не в Макдональдс. Они же из Подмосковье. Сойдет Шоколадница или еще какая приличная кафешка на Тверской. - А может купим вкусняшек и на твою хату на Палашевском? – предложил Глеб. Предложение было интересным. От покойной бабушки Веры Странник ему досталась двухкомнатная квартира в Большом Палашевском Переулке. В память о ней он не хотел устраивать там вертеп и звать кого попало. Он мог пригласить на ночевку одного Родина. Без кого либо. Либо Жанну. Если она согласиться провести ночь с ним. Кого-то одного, – Понял, - дал заднюю Глеб, понимая, что друг не одобрил его идею. – За мной, - коротко бросил адепт и Коля понял, что тот готовил переход еще до того как Странник пришел. Не пришлось даже никуда ехать. Сделал дело - и сразу в Москву. Они оказались на безлюдной промзоне, где-то на окраине Москвы. Снег еще не стаял и лежал чистым, белым покрывалом на сером растрескавшемся асфальте. На Воробьевых горах они оказались раньше шести. Встав на привычное место, к ним стали подходить знакомые и не знакомые байкеры из клубов «Волки» и «Гули». Все каким-то немыслимым образом прознали о смерти Колиного отца. - У меня там друг живет. Он и сообщил, - сообщил Панацея, «Президент» байкерского клуба «Волки», который так же подошел к двум приятелям. Панацея была лишь его кличка. В миру, Петр Денисович Мельников. Волкам принадлежала Москва. Без одобрения Мельникова никто кто носил цвета не мог встать на Воробьевых горах и в других точках. Когда-то давно у него со Странником были терки, но все они решились мирно, бескровно и без раскрытия статуса. Николай давно вышел из состава «Слуги дороги». Для порядка носил нашивку «кочевник». Каждый раз при встрече, лидер «Волков» зазывал его к себе, всячески умасливал или просил сделать что-то, что другим не под силу. Николай соглашался выполнить плевое дело, но вступать в «Волки» он не собирался. Страннику это было не нужно. - Если что нужно… - Поверь, ничего не нужно. Все нормально. - Уверен? - Да. Мы ждем знакомых. Побудем тут и уедем. - Стойте сколько хотите. Никаких проблем, - поднял руки Панацея, убеждая их, что все хорошо и никто их не побеспокоит пока они отсюда не уедут. После Панацеи к ним стали подходить девушки, из числа местных давалок. Николаю такие были не интересны. Воину было любопытно наблюдать за прохожими девишками. Сюда они приезжали полюбоваться видами – самостоятельно, вместе с компаниями или вместе с экскурсиями. Туристки могли быть как русскими, так и иностранками. Для иностранок всегда было открытие, что на Воробьевых горах стоят байкеры. Такая вот неожиданная достопримечательность не отмеченная ни в одном путеводителе. Для русских это было нечто дикое и запретное. Одни подходили и заводили разговор, другие глазели со стороны и не решались подойти. Несколько раз он замечал, что одна и та же девушка приходит сюда и смотрит в его сторону. Она только смотрела, не фотографировала и ни с кем другим не разговаривала, затем уходила. Хотел бы чтобы она однажды набралась смелости и подошла к нему. Или может он когда-нибудь сам наберется смелости и просто окрикнет ее и познакомиться. Вряд ли сегодня она тут. Николай хоть и смотрел в оба, но заметил не ее, а совсем иного персонажа, которого тут вообще не должно было быть. Он спокойно прогуливался по обзорной площадке, заложив руки за спину. Коля не мог поверить. Такой персонаж мог привлечь внимание всякого, но его просто не замечали. Это иллюзия. Самая безобидная из всех иллюзий Анаморфоза, целью которого привлечь внимание Странника. Пласты реальности накладываются так, что каждое движение может быть реальным, а может быть и нет. Все будет зависеть от того, как Виктор наложил иллюзию. Глеб рядом и возможно он поймет, что с ним, прежде чем Николай сделает что-нибудь странное. Коля никогда, не стоял в иллюзиях своего сводного брата, столбом. Это бесполезно. Нужно двигаться, заставлять свое тело двигаться, а мозги работать. Не прошел он и пятнадцати шагов как заметил силуэт Виктора. Это был среднего роста подросток. У него были светлые волосы и светло-голубые глаза. Как все подростки он сутулил плечи. Он не улыбался. Глаза покраснели. - Привет, Коль, - протянул он свою руку для рукопожатия. Виктор мог быть как реальным, так и иллюзорным. Почти таким же как и весь мир который он создал. Дабы подчеркнуть, что все нереально, все, кто находился на Воробьевых горах, стал кружить в вальсе, а неба падали цветочные лепестки. - Чего тебе? Не мог просто позвонить? - Легче до Кремля дозвониться, чем до тебя, - опустил он руку, так и не дождавшись, что брат пожмет ему ее. - Я тут не просто так. Обегал все твои места с дедом. Ну, в общем, завтра поминки по нашим родителям. - Чего? - злость стала подниматься из Колиного нутра. Дед и бабка и тем более Виктор знают традиции и обычаи воинов. Погибший воин не оставляет тела. Только прах, который можно собрать, а можно и не собирать. Можно позволить ветру подхватить его и разметать на все стороны. В случае с отцов Николая и Виктора от них ничего не осталось. От их матери тем более. Ее родители знали с кем она жила и кому родила сыновей. Они адепты, они отреклись от своей веры и обычаев. - Ты знаешь, кем работал твой отец и какой бизнес был у моего. Не все адепты. Их уважали. Эти люди требует провести поминки. Два дня. Бабушка уже устала трубку к уху прикладывать. Ресторан уже заказали. Соберется больше ста человек. Я пришел сюда тебе про это сказать. И если ты сын своего отца, то придешь и изобразишь простую человеческую скорбь на лице, - Виктор перевел дыхание. Наверное, дед нашептал ему что сказать. - Где и когда? – гнев в его груди улегся. Все так. - Ресторан «Троцкий» на Арбате. Завтра в двенадцать. Можешь придти с другом, - кивнул он в сторону Глеба. Николай скосил глаза, но своего адепта там не увидел. - Ладно. Это все? - А ты прокатишь меня на своем байке или «СТРАННИКЕ»? - с надеждой спросил Виктор. Он давно уже просил, но Коля ему отказывал. Когда он был маленький, очень переживал все отказы. Грозился, что когда вырастит, у него тоже будет мотоцикл. Теперь ничего подобного от него не слышно. Наверное ждет того момента когда вырвется, избавиться от отпеки бабушки и дедушки и начнет зарабатывать, чтобы скопить на достойный себе мотоцикл. - Завтра. - Точно? - Не знаю, подумаю. Сними иллюзию и иди домой. - Вот так всегда. Даже если б твой или мой отец написал завещание и в нем бы была такая просьба, ты бы меня все равно не прокатил, - начал причитать Анаморфоз. - Завтра. - Точно. - Точно. Завтра. Возвращайся домой. Удовлетворившись ответом Виктор пошел прочь со смотровой площадки в сторону стоящей неподалеку машины деда. Коля не сразу поверил тому, что Виктор ушел и его иллюзии исчезли. Даже когда все вернулось в прежнее состояние. Увидел Глеба, который с тревогой смотрит на Николая. Анаморфозы владеют телепатией. На пустом месте иллюзии не могут появиться. Телепатия их главный козырь. Как и зрительный контакт. Телепатия позволяет им узнавать страхи, мечты, желания и проецировали все это в их иллюзиях. - Тут был Виктор. Глеб понял. Он вытащил свой телефон и стал набирать кому-то СМС. Телефон надежный спутник от иллюзий. Чтобы понять в иллюзии ли ты, достаточно послать СМС старому приятелю, подруге или просто знакомому. Если ответ придет, то все в порядке. Желательно писать не одному знакомому, а нескольким, тогда шанс, что давний знакомый или знакомая, напишет ответ, возрастает. Все знакомые Коли как на зло не отвечали. Телефон Глеба издавал трели оповещающие приход новых сообщений. Тогда Коля написал Глебу и он ответил. Жанна и ее подруга появились на Воробьевых горах в пять минут шестого. До того как сказать «Привет», Коля, чтобы не скучать, старательно записывал в блокнот с твердой обложкой, хроники последних дней. Отец приучил его записывать важные моменты жизни. Обычно он их отдавал Джону Луарди. Теперь надеялся отдать лично в руки Лукасу Джонсу. Писал он хроники на английском, чтобы старик Джонс остался довольным. - Вот твой «челябинский метеорит». Странный кусочек металла. Он то теплый, то холодный, то вибрирует, - передала Жанна брусочек темного металла истинному владельцу. Девушка была рада избавиться от этой странной штуковины, а Николай рад что «СТРАННИК» теперь всегда будет с ним. Когда слиток оказался у него во внутреннем кармане, то Коля почувствовал, как он стал теплым. - На то он и челябинский метеорит. Глеб, - широко улыбнулся и представился Родин подруге Жанны. – Готова прокатиться с ветерком? - Конечно. - Возьми, - Коля дал шлем Жанне и помог сесть на мотоцикл. - Куда мы едим? - В одно хорошее местечко. Держись крепко, - предупредил Родин свою спутницу. - Хорошо устроилась, - спросил Коля, свою новую подругу. – Я не привык останавливаться. Поэтому устройся поудобней, крепко обхвати меня, но не за шею. Предупреждаю сразу, во время езды не щекочи меня и не хватайся ни за пах, ни за бедра. - Я поняла, - смутилась Жанна. Немного повозилась на сидении. Сначала она хотела обхватить его за спину, но широкие плечи Коли не позволили ей сцепить замком руки на груди. Затем она разместила руки у него на талии. Сцепить руки замком снова у нее не получилось, но она уверенно зацепилась за бока Коли и предусмотрительно зацепилась пальцами за шлевки джинсов. - Постарайся не прижиматься козырьком шлема мне в спину. Это будет отвлекать, - предупредил он ее, завел мотор, убрал подножку и, махнув рукой на прощание Панацеи, отбыл со своей спутницей с Воробьевых гор. В последние годы по Москве сильно не погоняешь. Со сменой главного руководства города, пришли новые порядки. Москву хотят сделать лучше. Все эти старания направлены на достойное проведение Чемпионата мира по футболу. До Чемпионата мира еще далеко, а почву подготавливают уже сейчас. Водителям прививают культуру езды. Неправильно припарковался – штраф. Превысил скорость – письмо счастья от ГИБДД - оплатите пожалуйста. Сильно не разгонишься, то пешеходный переход, то лежачий полицейских, которого не объедешь. За городом помимо этого счастья, еще одно – плохие дороги. Там где хорошие всегда засада. Отец несколько раз вызволял его из лап патрульных, но потом Коля перестал ему звонить. Легче было отсидеть положенные сутки в изоляторе, отплатить штраф, а затем просто не попадаться. К тому, чем чаще попадаешься, тем сильнее рискуешь правами. Он ехал не более девяноста километров. Сбавлял на поворотах и при приближении пешеходных переходах. Не забывал, что с ним спутница. Он чувствовал как она дрожит слышал как она тяжело вздыхала и охала. Подсветка Москвы ярко горела. Центр застыл в вечерней пробке. С Родиным и подругой Жанны, они встретились около ГУМа. Красивая яркая подсветка и полная луна делал его похожим на сказочный домик. На Никольской улице, вдоль ГУМа, как в нем самом, есть хорошие кафе и рестораны, но Николай хотел именно на Тверской. Когда есть скидка, почему бы и не сэкономить. Он кивнул Родину и тот понял, что ему нужно следовать за своим другом. Долго не пришлось ехать, напротив Центрального телеграфа, где висело большое светящейся экран находился ресторан японской кухни «Гин-Но Таки». Коля любил японскую кухню. - Мы на Тверской? – спросила Жанна. Это было очевидно. Она и ее подруга зачаровано смотрели по сторонам. Москва и Тверская улица кого угодно покорит с первого взгляда. Когда девушки слишком долго стали уделять внимание не улице, а большому экрану, на котором транслировался ролик мастерской подарков, Коля и Глеб пригласили своих подруг зайти внутрь японского ресторана. Внутри было уютно и тепло. Стиль выдержан и не съезжал в сторону пафоса. Ресторан был для всех, а не только для московской элиты. - Нам бы место у окна, - попросил Глеб официантку. - Попробую найти столик, но я не уверена. Официантка ушла смотреть свободные места у окна. Девушки сняли осенние куртки и шарфы и держали свою одежду в руках. Вешалки были при входе, как и указатель на туалет. - К сожалению места у окна нет, - вернулась официантка и виновато улыбнулась. - Подскажите, Катенька, - Коля подсмотрел имя официантки на ее бедже. – Может быть есть те кто почти все доел и просто сидит с ленью потягивает кофе или чай. - Да, - милая улыбка озарила лик официантки. – Две девушки. - Благодарю. Пять сек. - Он сказал пять сек, хм… можете пока сходить в туалет и помыть руки, - предложил девушкам Глеб. Коля без всякого стеснения подсел к двум девушкам, которые были не старше двадцати пяти. У одной были черные, длинные, чуть вьющие волосы, выразительные темно-зеленые глаза подведенные тушью, браслеты на тонких запястьях и загар. Вторая короткостриженная брюнетка с большими серьгами в ушах и татуировкой на шее и руках. - Привет, милые дамы. У меня проблема. Видите байк. Он стоит полтора миллиона. С учетом всех улучшений, он стоит намного дороже. Байк моего друга стоит не меньше. - Настоящий Харлей? – спросила девица с тату. - Да. Тверская, рядом Кремль, ДУМА, Центральный телеграф. Мой байк. Куча туристов и просто непонятно каких людей. Если понимаете мою ситуацию присмотреть за моим монстром. Я и мои друзья просим уступить нам ваши места. За эти неудобства я готов оплатить ваш счет. - Серьезно? - не поверила красавица. - Конечно. Закажите еще что-нибудь. Вам не обязательно уходить сейчас Две подружки переглянулись и решили, что такого шанса им не стоит упускать и уступили свой столик, прихвати с него не только кофе и мороженное, но и салфетки. Брюнетка с кучей браслетов на запястье подмигнула Коле. Наконец их компания уселась за столик. Странник заказал себе острый суп, стейк из говядины с запеченным картофелем, ассорти из сетов и негазированную воду. Девушки взяли салат из морепродуктов, Глеб запеченные ролы, запеченные морепродукты с овощами и колу. Чтобы девушки не скучали, Коля заказал им бутылку белого вина, по бокалу мартини и по два ролла из каждого набора. В процессе поглощение пищи, за разговором выяснилось, что Жанна год назад закончила университет и теперь она дипломированный ветврач. Диплом не помогает ей найти работу. На данном этапе своей жизни она работает на почте и при удобном случае ходит на собеседование и помогает бездомным зверушкам найти новый дом. Общаясь с ней, Коля понимал, какая она веселая, но в то же время сдержанная и не нахальная, как те девицы, чей столик Коля выторговал. Когда официантка принесла ему счет этих девиц, Коля не удивился, увидев счет более пяти тысяч рублей и номер телефона с губной помадой любительницы браслетов. Жанна это увидела и удалилась в туалет. За ней проследовала ее подруга. - Придерживаешься своего плана на ночь? – спросил Глеб. - Ага. Попробую ее заманить к себе, но не уверен, что она согласится. - Ага, потом соседи с вилами и коромыслам придут по твою душу, - пошутил Родин и взял номер девицы, который ему передал Странник. Счет они оплатили поровну, а значит у Родина все шансы неплохо провести ночь. - Простите, ребята. Жанна и я решили уйти раньше. Метро до четырех, а пригородные электрички до часа. С вами было весело. Коля, удачно съездить. - Задержись, - пробурчал Коля и отправился искать Жанну. Началось. Женщины без причуд не могут. Они должны все усложнять. Ее он нашел возле выхода. - Ты завтра не хочешь пойти со мной на поминки моей семьи? – предложил он ей. - Я… Во сколько? - В двенадцать. - Я приеду. - Не обязательно куда-то ехать. Останься. У меня на Тверской квартира. - Мне надо переодеться. Для поминок у меня не подобающий вид. - Так и поминки не совсем обычные. На них настояли коллеги моего отца и поклонники творчества моей матери, - Коля пожал плечами. – Если хочешь, завтра заедем в магазин и купим тебе что-нибудь черное и траурное. - Я не знаю. - Пожалуйста, - сказал он волшебное слово. - Дай мне подумать, - попросила она. Ее подруга принесла ее одежду. Она молча оделись и вышли из ресторана на улицу. Коля вернулся за их стол, чтобы допить минералку и одеть свитер и касуху. - Если это не начало серьезных отношений, которые приведут хотя бы к одному маленькому Страннику, то я третий император. - Она ничего… Детей я пока не хочу. Ладно. Если завтра свободен, то к двенадцати будь на Арбате. Я даже не знаю, что за бред получится от поминок. - Нормальный бред. Не парься. Они покинули ресторан. Жанна ждала его возле байков. Ее подруги рядом не было. Она решила остаться. - Меня парит Виктор. Портал открывается. Воины тьмы, возможно, начали сбор. Я не знаю, чего ждать от этого крысенка. - Вот именно «возможно». Завтра поговорим еще. - Ага, - они приятельские обнялись. Первым уехал Глеб. Коля протянул девушке шлем. - Если я сейчас уеду, то буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Я не знаю, есть в тебе что-то… Просто, я боюсь, что пожалею потом. Этот вечер… Я понимаю, что я должна быть тебе благодарна… - Я тебя и пальцем не трону, если ты этого не захочешь. Если чувствуешь благодарность, просто поехали ко мне. Все будет хорошо, - сказал он ей. Она молча приняла шлем, одела его и села позади Странника. Большой Палашевский переулок место тихое и старое. Окутанное древней истории место способствовало творчеству, а тишина давала покой от мирской суеты. Странник не нуждался в квартире, так как в ней, по роду своей деятельности, трудно было разместить в ней кузницу. Квартира на Большом Палашевском переулке досталось ему от отца, а отцу от его матери, Колиной бабушке. Свои лучшие годы юности она провела в оккупированным немцами Ленинграде. В те годы ей только исполнилось пятнадцать лет. Она смастерила винтовку и каждый день убивала по пять немцев и около ста демонов. Три с половиной года Вера Странник провела в блокаде и не поддавалась на уговоры других воинов покинуть город. Возможно если бы не она, то людей умерло гораздо больше. После снятие блокады Сталин пригласил ее в Москву. Одарил медалями, подарками и квартирой, которая была не нужна ей, так как руки истосковались по тяжелой работе по металлу. Коля вручил ключи от квартиры Жанне. - Восьмая квартира на втором этаже. Не запирай дверь. Я пока поставлю байк на парковку. Что-нибудь купить на завтрак? - Все что посчитаешь нужным, - взяла она ключи из его рук. Ее глаза были как у испуганного оленя. Коля понимал, что она сейчас прыгает в кроличью нору. Ее пугает то, что она идет одна в совершенно чужую квартиру. Там ее может ждать все, что угодно. Квартира совершенно пуста. Ремонт и мебель конца девяностых, начала двухтысячных. Вещи только самые необходимые. Николай завернул за угол, поглядел по сторонам и достал слиток темного железа. Ему нужен был портал до дома в Чебаркуле, а «СТРАННИК» может создавать порталы по желанию хозяина. - Доберемся до дома и завтра, я обещаю, больше уже не сяду на другой мотоцикл. Договорились. Слиток темного железа стал пластичным в знак согласия и выпустил из себя сгусток плазмы похожего на пространство. Коля завел мотор и, касаясь асфальта ногой, стал медленно катиться в сторону него. Спустя полторы минуты и он был на своем дворе. Загнав байк в гараж, Коля тем же способом вернулся обратно на Большой Палашевский переулок. Дойдя до магазина, он купил все самое необходимо для совместного завтрака с девушкой и отправился в квартиру. Дверь, как он и просил, была открыта. Из ванны доносился шум воды. - Жанна, ты там? - Да, – ответила она. – Решила пыль протереть, - вышла она из ванны с мокрой тряпкой в руках. - Делать тебе нечего, - пройдя на кухню, Коля бросил сумку с продуктами там и пошел в спальню раздеваться. В спальне стояла двуспальная кровать, комод и старый телевизор и не менее старый пыльный видеомагнитофон. В комоде сохранились видеокассеты с фильмами девяностых годов. В углу стоял большой обогреватель. Так как отопление еще не дали, в квартире было холодно. - Ты тут живешь или иногда появляешься? – спросила Жанна, когда вошла в комнату с желанием протереть пыльные полки и видеомагнитофон. - Иногда появляюсь, - подкатив в кровати обогреватель, Коля включил его в розетку. Он скинул с себя касуху, жилет и свитер, оставшись в футболке. Жанна протирала пыль и иногда посматривала в его сторону. – В комоде мои старые вещи. Погляди, может найдешь футболку в которой тебе будет удобно спать. Она кивнула. Коля расстелил кровать, закрыл дверь, что бы в комнате было теплей, включил фильм «Джуманджи», снял джинсы и залез под одеяло. Жанна закончила протирать в комнате пыль, заглянула в комод, что-то выбрала и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Некоторое время она отсутствовала. Коля успел посмотреть фильм до того, как главный герой вернулся обратно домой из джунглей мира игры. Жанна снова заглянула в комнату. - Одеяла или пледа нет? Я могу в другой комнате переночевать. - Нет. Она приняла это к сведению и снова вышла, прикрыв дверь. Прошло еще немного времени, действие фильма подошло к тому, как из мира игры пришел охотник по душу главного героя Робина Уильямса. Жанна вернулась уже в футболке с затертым от стирок Кипеловым. Она сложила свои вещи на подоконник, затем, робея и стесняясь, подошла к кровати, откинула край широкого одеяла и залезла под него. - Не люблю осень только за то, что отопление включают только тогда, когда в квартирах становится зверски холодно, - буркнула она, потирая ладони. - Валерий Александрович на тебе смотрится прекрасно, - ухмыльнулся Коля и быстро привлек девушку к себе. Забив на фильм, он укрыл ее почти с головой. Она не врала, она действительно замерла. Руки и ноги просто лед. – Не бойся, не трону тебя. Просто согрею. - Угу, - донеслось из-под одеяла. Обогреватель работал исправно, в комнате становилось все теплее и тепле. Коля давно уже согрелся, спустя какое-то время Жанна тоже согрелась. Она отстранилась от него и пыталась быть порядочной и скромной девушкой. Она встала с кровати, подобрала его косуху и пристально рассмотрела ее. На ее спине располагалось не лого клуба, а его родовой герб – щит, меч и наковальня. - К какому вы с Глебом принадлежите клубу? – спросила она и положила куртку на место. - Ни к какому. Мы «Номады». - То, куда ты едешь, может быть опасным? - Тебя это не должно волновать. Девушка была не удовлетворена ответом. Она немного помялась, обдумывая свое решение. Жанна сократила расстояние между ними. Ее глаза смотрели на него с тревогой и какой-то робкой надеждой. В следующий миг она накрыла его губы своими. Поцелуй был до смешного коротким, но в нем что-то было и возможно - это тепло. Николай понял, что пора действовать и сам поцеловал ее настойчиво и жадно. Обхватив ее своими широкими ладонями за талию, он положил ее поперек кровати. Время раздумий прошло, осталась одна решимость и желание. Девушка обхватила своими руками его плечи. Николай стянул с нее футболку, оставив ее в одном нижнем белье. Она была не идеальна, но ее естественность ему нравилась. Загар, оставшейся от лета, не затрагивал ее грудь и попу. Теплые деньки оставили свой след на ее стопах и Коля мог понять, какую она носила летом обувь. Немного поласкав ее и получив ласку в ответ, Николай поставил ее на колени, слегка ударил по попке. Девушка была готова, да и он достаточно возбужден. - Презерватив. - Ну, конечно, - вспомнил он о такой мелочи. Нет, он никогда не забывал о средствах контрацепции. Сейчас ему дети не нужны. Бывают моменты, когда он успевает вытащить член из партнерши, прежде чем кончит. С презервативом куда удобней не думать об этом. Поэтому пришлось слезть с кровати и пошарить в куртке и в джинсах. Когда искомый объект был найден, он вернулся в кровать, девушка даже позы не меняла – она была в предвкушении, виляла попкой и кусала губы. Такое поведение девушки в постели Коле нравилось. Немного помучившись с надеванием презерватива, Коля с печалью понял, что момент слишком растянулся, у него упал. Рукой дело уже не поправишь, а вот оральными ласками вполне. Девушка приятно пахла и ее вкус…когда она уходила переодеваться в его футболку, возможно тогда подмылась. Она начала стонать, его это непомерно завело и не доводя ее до оргазма, он ввел в нее свой член. Возможно, он был груб и слишком думал в первую очередь о себе, но ему нужна была разрядка. Он молод и секс ему был необходим. Хорошо, что он надел презерватив, так как после того как он кончил, сил было разве что поцеловать свою партнершу и откинуться на подушку. Жанна перевернулась спустя пару минут. Ее щеки блестели от слез, но никаких жалоб по поводу того, что было больно или некомфортно он не услышал от нее. - Сигаретку бы, - простонала она. - Пачка в косухе. - Ты серьезно?! Был ли это вопрос или обвинение в том, что злополучная сигарета находит в куртке, а сил взять нет, Коля не знал. Он просто перестал думать, ему было слишком хорошо. Спустя какое-то мгновение, возможно, именно тогда, когда Коле захотелось погладить бедро своей очаровательной партнерше, Жанна встала с постели, взяла косуху Странника и нашла в ней пачку сигарет, но не спички. - За спичками придется бежать на кухню или в магазин? Воин привстал с постели, взял девушку за руки, привлек к себе. Он желал ее и запах, который исходил от нее, возбуждал его желание к ней. - Не обязательно, - он взял сигарету, аккуратно вставил ей в губы и прижал указательный палец к кончику. Сигарета загорелась и спустя несколько секунд Жанна смогла затянуться ею. - Ты все удивляешь меня и удивляешь, - сказала она и выдохнула ему дым в лицо. Коля ухмыльнулся, шлепнул ее по попе и забрал сигарету себе. Несколько раз затянувшись, он потушил ее о старый будильник. - Ты меня тоже. Воин проснулся от того, что где-то в комнате голосил чей-то телефон. Телефон был не его, так как его телефон не вибрировал, не звонил и не издавал никаких звуков, кроме тишины. Жанна пошевелилась, выбралась из-под его тяжелой руки и из-под теплого одеяла и принялась искать звенящее устройство. - Мама, - вернулась Жанна в постель. - Надо ей перезвонить. - Звони, - буркнул Коля и провел по спутанным волосам, а затем дотронулся до медальона, который мирно покоился на его груди. Он кинул взгляд на окно. Рассвело, но который час… Хотя какая разница. - Мам, привет. Под одеялом было намного теплей. Он залез под него, раздвинул ноги девушки, которая разговаривал со своей мамой и лизнул внутреннюю сторону ее бедра. - Ох, время. Мам. Надо было попросить бабушку разбудить меня пораньше. Мне сегодня к другу на похороны. Нет… его родители. Бабушка их знает. Ладно. Пока, - Она отключила связь, откинула одеяло и издала стон. - Коля, ты…, - она потянула его за волосы. Ее ноги дрожали, а руки были напряжены. Он киснул ее за чудесную розовую кожу и поднял голову. - Что я? - Не мог потерпеть? - Не мог. - Ты знаешь который час? - Нет. - Уже девять. - Успеем, - решил он ее обнадежить. Ему было все равно успеет ли он к двенадцати. Если его ждут, то подождут. Утренний секс важнее всего остального. Из дома они вышли в половине двенадцатого. За это время Коля и Жанна успели вместе принять душ и перекусить. Желание выгнать девушку после пробуждения, которое у Коли возникало всякий раз, на этот раз не возникло. Это было странно и ново для воина. Жанна нервничала и подгоняла Колю. У Странника было слишком ленивое и игривое настроение чтобы торопиться. Он сопроводил свою девушку до бутика на Тверской и дал ей свою банковскую карту. На ней было достаточно денег, чтобы Жанна смогла себе выбрать все, что угодной. Сам Николай ушел «забирать» свой байк со стоянки. Подгадав момент, когда в переулке будет только он один, Николай мысленно попросил «СТРАННИКА» принять форму нормального байка. Опустив брусок темного материала на асфальт, древний артефакт трансформировался по желанию своего нового обладателя в то, что надо. - Сколько же у тебя байков!? – удивилась Жанна, когда Коля встретил ее возле бутика на серебряно-красном мотоцикле. Коля многозначительно пожал плечами и передал ей шлем, а сам взял пакет и убрал его во вместительное багажное отделение. - Какой удобный шлем, - сказала она, когда одела шлем и села сзади. – Он намного комфортабельней. Странно. - Бывает и такое. Это был первый раз, не считая выезда из переулка, когда «СТРАННИК» покорял дороги столицы России. Николай и мотоцикл словно были единым целом и только дыхание его пассажирки сзади, с которой у него было не менее единое целое несколько часов назад, это единение нарушало. «СТРАННИК» не ревновал своего хозяина, а даже был рад, что тот нашел себе девушку по душе. Парковка ресторана на Арбате, в котором должны были проходить поминки Колиного отца, была забита машинами с «блатными» и министерскими номерами. На мероприятие пожаловали все чиновники Министерства Обороны и авторитеты со всей Московской области и Москвы. Были машины с номерами Украины, Белоруси и Латвии. Жанна сняла куртку и сдала ее в гардероб ресторана. Коля не стал ничего снимать, просто расстегнул молнию косухи. - На мне бирки нет? – привлекла его внимание Жанна, которая смотрела на себя в большое зеркало. Он и так смотрел на нее. Новая кофта не сделала ее неотразимой, словно Марлин Монро, но сделала ее чуточку счастливой. - Нет, – он кивнул в отражение и обернулся. Министр Обороны Шмелев Сергей Прокопьевич спускался по лестнице из главного зала, где проходили поминки, в раздевалку. За ним следовал Глеб и пара охранников. Шмелев один из немногих посвященных в семейную тайну Странников и Анаморфозов. С отцом Коли они прошли Афганистан и Чечню. В Афгане вся рота, в которой числились Максим и Сергей попало в засаду и была убита. Сергею повезло, он отделался контузией и легким ранением. Все внимание душманов было поглощено неуязвимым русским. Они пытались его убить, но у них ничего не выходило. Они палили из него из всех орудий, кидали в него гранаты, кололи ножами и обзывали шайтаном. Все это происходило до тех пор, пока один, самый умный, не придумал привязать его ноги к машине и не проволочь несколько километров. Затем они выкопали яму, надели на него пояс смертника, закопали и дистанционно подорвали. Ни пули, ни гранаты его не убили, но придавленный землей, без кислорода добило отца. Все, что Максим мог перед смертью сделать это попросить помощи у Джона. Луарди принес ему облегчение и дар второй жизни. Позже Максим и Джон вернулись на место засады, ликвидировали всех тех, кто издевался над Странником и тех, кто устроил засаду, а затем вывели из плена раненного Шмелева. - Уже уходите? – протянул руку для рукопожатия Коля. Министр Обороны ее пожал. Шмелев, давний друг их семьи. Он видел как Коля рос и мужал. - Кто-то сильно опаздывает. Меня ждут в штабе. Думаю, вечером, при встречи с Володей, мы почтим память твоего отца. Ох, хотел бы я дать тебе затрещину, но со слов отца, ты все делаешь как надо. Коля в ответ пожал плечами. - Родин сказал, что скоро ты едешь в Америку? - Да. - Ну-ну. Смотри там, не балуй, - пригрозил он ему. - Сергей Прокопьевич, можно еще на два слова. Вам нужны кадры. - А что такое? - Родине требуется специалисты ветеринары? Собачкам ведь нужно снимать стресс после поисковых работ, после сотни обнюханных нычек с наркотой, - он кивнул головой в сторону девушки. – Или может какая другая работа. - Хм, пару месяцев назад, когда я тебя в последний раз видел у отца, ты был холодный и колючий, а теперь… Барышня. Как ваше имя отчество? – подошел Шмелев к Жанне. - Жанна Руслановна, - пробормотала сконфуженная девушка. Она обомлела, когда увидела министра обороны и стояла не шевелясь. - Жанна Руслановна, вот вам номерок, - извлек визитку Шмелев из кармана кителя. - Позвоните завтра. Скажите от меня. Прям вот так и скажите. Министр обороны Шмелев рекомендует меня на работу. Вас запишут на собеседование. Не опаздывайте как этот Мастер. - Да. Хорошо. - Всего хорошего. Николай, - попрощался Шмелев и удалился из ресторана. - Ты и президента знаешь? От надобности отвечать, Колю спасло то, что с шумом перепрыгивая две, а то и четыре ступеньки, к нему несся Виктор. Более элегантно спускалась Ада Петровна, его бабушка и адепт Воинов тьмы. - Мой брат и моя бабушка Ада. - Ада Петровна, для вас милочка. Коленька, рада видеть, - несмотря на строгость, глаза Ады Петровны блестели от слез. – Идем за стол. - Минуту. Вик, я обещал, но не сейчас. Проводи девушку за стол, найди лучшее место и накорми. - Э… хорошо, - зыркнув на Жанну, Виктор пропустил ее вперед и оглядываясь, пошел следом за ней. - Не смотри на меня так, - промокнула она глаза носовым платком. – У меня голова кругом и давление от этих звонков. Это все не посвященные. Нам пришлось. Думаешь нам это надо было. Лишние хлопоты. Мы бы просто чая попили с коньяком, поглядели бы на звезды через телескоп, погуляли в парке. - Сплошная меланхолия, - буркнул Коля. - … Коля, я понимаю какую боль ты сейчас испытываешь. Знаю, что в вашей семье это не принято. Но, позволь все же сказать пару слов про твоего отца. Максим Маркович был великим человеком. А великим людям не нужны лишние хлопоты. Максим, я знаю где тебя искать, когда ты будешь мне нужен – в своем сердце. За тебя Макс, за твою жену и твоего лучшего друга - сказал свою траурную речь один из коллег из Министерства обороны отца Николая. Сказал и выпил рюмку водки. Все ждали только Колю, чтобы начать говорить свои речи и пить за упокой души троих «хороших» людей. Он сдержался, чтобы не хмыкнуть во весь голос. Такое, он видел только в кино. Огромные фото родителей с траурной лентой, море цветов и свечей. Три больших стола, где разместились двести с чем-то человек. Коля не знал бы куда сесть и только благодаря огненно-рыжей шевелюре Родина, он нашел своего друга, свою подругу и себе место рядом с ними. - Салатику? – предложил Родин. - Водки. Глеб без вопросов налил Воину рюмку водки. Так как зал был большой, столов много, как и людей, все разделились на группы. Кто-то читал стихи его матери. Кто-то рассказывал кому-то как отец Коли сделал клинок, который подарили шейху из Арабских Эмиратов. Тот остался в таком восторге, что подписал, не глядя какую-то важную бумагу. Братки обсуждали подвиги Даниила Анаморфоза в девяностые годы и то, как он за последние годы поднялся за счет недвижимости. Знакомые ветераны Афгана и Чечни принесли гитары и что-то наигрывали. Между столами ходили официанты, раскладывали еду на блюдах, убирали пустые тарелки и бутылки и ставили новые. Если кто-то хотел сказать речь, то подзывал к себе администратора, та подавала микрофон и все затихали. Периодически к Коле подходили все те, кто как думал, хорошо знал его отца. Соболезновали, хлопали по плечу, жали руку, говорили много хороших слов и уходили. Спустя час к Коле и Глебу, опираясь на трость, подошел Степан Яковлевич, дед Коли и адепт его отца. Ада Петровна и Степан Яковлевич, оба из Московской интеллигенции, в прошлом академики, ветераны труда. Серьезные и порядочные люди. - Молодые люди, - он потрепал Колю по его загривку. – Трубку не берешь. Хоть бы где екнуло. - У меня везде екает, - повел он шее. Коля с детства он не любил когда дед его трепал по загривку. Тогда у него было меньше волос, теперь же когда волосы стали длиннее, это все больше и больше его раздражало. - Нашел «СТРАННИКА»? Мы пытались его найти, но нашли только медальон Даниила. Вчера Витька осмелился его надеть. - Долго ж он думал. Да, я его нашел. После как он надел на себя медальон, ничего необычного не было? - Нет, ничего. Глеб сказал, что у Вас общий сбор. Даниил не сильно посвящал Аду в его дела. Да, кто-то ему звонил и писал, но не их лидер. Последний умер, а был ли у него ребенок – неизвестно. - Все равно присматривайте за ним. - Хорошо. Что за девушка с тобой? - Просто девушка. Встретил вчера, ну и привел за компанию, - легкомысленно ответил Коля. - Долго еще это продлится? - Может быть час, может быть два. Это поминки, а не свадьба или день рождение. Ты можешь уходить. Держать тебя против воли никто не будет. - Здорово. Я обещал кое-что пацану. Позови его. - Ладно, - Степан Яковлевич поковылял к своему столу и спустя несколько минут Виктор подошел к ниму. - Что серьезно!? Серьезно прокатишь?! - Добби сегодня хороший. - Круто! - Это же «СТРАННИК»? «СТРАННИК», да? На парковку с ними вышел Глеб и Жанна, а чуть позже подошли Ада Петровна и Степан Яковлевич. Как Глеб заметил: «Вышла, проследить, а вдруг мальчика похитят и убьют». Жанна не особо понимала ликования по поводу мотоцикла Коли. Она просто стояла и искренне улыбалась братским отношениями и не подозревала, что Коля старается сделать все, чтобы поскорее от них убраться, но сохранить добрые отношения с семьей, которую создал и навязал ему его отец. - Он. - Где ты его нашел? Мы честно искали его после пожара. Нашел только это, - расстегнул молнию на куртке, Виктор вытащил медальон Воина тьмы и показал его Коле. – До сих пор пахнет гарью. - Там его уже нет, - вздохнул, Коля сел и сделал все то, что обычно делал на обычном мотоцикле, а именно завел мотоцикл. «СТРАННИК» давно привык скрывать свое единение с владельцем и завелся по первому требованию как надо. – Шлем. Садись. - А где вы будите кататься? – спросила Ада Петровна, проверяя надежность шлема. - По дороге бабушка, - ответил Виктор. - Надеюсь не долго? Держись крепко. Смотри не упади. Не балуйся. Коля, я тебя прошу только по дороге и не очень быстро, - она кивнула в сторону Жанны, намекая, чтобы Коля и Виктор не переносились с дороги в другой мир. - Может круг вокруг ресторана? – хмыкнул Коля. - Нет, - довольно резко выкрикнул Виктор. - Давай круг по Арбату. Бабушка не нервничай. Степан Яковлевич дотронулся до плеча своей жены и та поняла, что опека и забота не спасет ее внуков от того, что они задумали. «СТРАННИК» включил маскировку, когда Николай вырулил на дорогу и достиг скорости в сто двадцать километров. Виктор мог даже нагнать иллюзий, но они могли причинить вред как им, так и окружающим. «СТРАННИК» маскировался, скрывая как себя так и своего хозяина и попутчика. В общем потоке звуков, его звук оставался тихим. Он не мог навредить ни своему хозяину, ни другим посторонним, если того не пожелает сам его хозяин. - Круто! – кричал за спиной Виктор. Он не боялся и поднимал руки вверх, нарушая технику безопасности при езде. Ада Петровна от этого могла лишиться чувств. Ее рядом не было и она не могла этого лицезреть. Коля прибавил скорости, просто потому что так хотел, просто потому, что никогда раньше так не ездил по улицам столицы России. За пару минут, что они были в пути, они уехали далеко от центра Арбата и теперь были на Новоарбатском мосту. Машина, которая двигалась по встречной, резко вильнула и в сторону и встала поперек дороги. Так как движение было не плотное, аварии не случилось, просто все с осторожностью стали объезжать ее. - Еще раз такое повторишь и я тебя высаживаю. - Я просто привлек твое внимание. Давай спрыгнем с моста, - предложил Виктор, которому надоело просто ехать, ему нужны были острые ощущения. Николай доехал до конца моста и развернулся. Чтобы спрыгнуть, нужно было преодолеть ограду и ее не сломать. Машина, которая остановилась, все еще не двигалась. Она была неплохим трамплином. Дав установку на это «СТРАННИКУ», мужчина сказал своему младшему брату по материнской линии: - Держись. Жизнь для Николая начинала обрастать новыми возможностями. Возможно маскировка «СТРАННИКА» это только одна из многих его возможностей. Отец многого не рассказывал про осколок души рода Странников, а если и говорил про него, то был краток и отвечал всегда: «Придет время, и ты все сам узнаешь, когда «СТРАННИК» будет твоим». Прыжок и секунды проведенные как в воздухе, так и в свободном падении были наполнены духом свободы и переосмысления всей своей жизни. Когда большие колеса «СТРАННИКА» коснулись твердого покрытия дорожного полотна, он снова вернулся к реальности. Младший брат что-то вопил про прикусанный язык. Они встали возле ограды Москвы-Реки. Вода в реке была темной и в ней плавал мелкий мусор. Накрапывал мелкий дождь. Осмотрев полость рта шестнадцатилетнего парня, Коля пришел к выводу, что травма незначительная. Виктор нежный ребенок. Он всегда визжит, как девка, если ударялся об угол или царапал коленку. Он не способен на полноценную драку. Коля раз за разом прокручивал мысль о том кто они. Братья или воины? Вот-вот наступит момент, когда их многолетняя борьба разведет их по разные стороны. Он не боялся этой войны. Его волновало лишь то, что когда брат выступит против него, ему придется его убить. Отец просил этого не делать, но все внутри него протестовало против этого. Не сейчас, так позже. - До свадьба заживет, - хлопнул он ему по щеке. - До твоей? – потер щеку Виктор. - Это вред ли. - Тогда будет долго заживать, - проворчал тот. Парень облокотился на ограду и закатил глаза к свинцовому небу. Он тяжело вздохнул, как будто набираясь смелости что-то сказать. - Перед тем как все случилось. После школы мне позвонил отец. Сказал, что заключил какую-то крутую сделку. Еще сказал, что устал и хотел бы отдохнуть. Затем позвонила мама. Она спросила как мои дела в школе. Что я молодец, что хорошо учусь. Тебе когда-нибудь звонил мой отец? - Нет. - В тот день мне позвонил твой отец. После этого звонка у меня служилось чувство, что они прощаются. Возможно, они бы и тебе позвонили, но до тебя невозможно дозвонится. Когда твой отец позвонил, я пришел на плаванье. Показался тренеру на глаза, а затем отпросился. Нашел отмазку. Короче я сел в электричку и приехал в деревню. - Что? Ты там был? – воин напрягся, руки сами сжались в кулаки. - Был, но никакого пожара там не было. Вернее его не было, когда я подходил к дому. Все было спокойно. Представь себе ты заходишь во двор дома, заходишь в сам дом и понимаешь, что все это иллюзия. Она не твоя. Ты ее не можешь развеять. Знаешь, где я нашел этот медальон? В подвале дома. Это было почти чистосердечное признание, что отец Виктора убил их семью. Из-за женщины… Коли уже было все равно. Пока есть возможность, он убьет этого мелкого гавнюка. Правая рука сжалась на горле шестнадцатилетнего парня. Он поднял его в воздух, лишая доступа к кислороду. Его правая рука потянулась к ножу в чехле. Он мог бы материализовать меч на спине, но парню хватит и ножа. Он нанес несколько ударов ножом мальчику в живот. - Я знал, что так будет, - вздохнул рядом живой и здоровый Виктор. Иллюзия, очередная иллюзия. – Но… Давай ты меня выслушаешь, а потом уже будешь тыкать в меня ножом. Хорошо? Голос крови и не только голос крови, требовал только одно – убить ублюдка. Виктор, чтобы усмирить разгневанного брата, создал иллюзию психиатрической лечебницы, в которой Николай был ее пациентом, а Виктор играл роль главного врача. Как и положено мальчик был облачен в белый халат и белую шапочку. - И тебя вылечим. Ладно. Хорошо. Рассказываю еще раз. Я пришел, тогда, когда уже все горело. Я испугался. Струсил. Убежал. Не рассказал ни деду, ни бабушке. И вот только сейчас тебе рассказываю. Когда я нашел медальон, я не сразу его надел, а когда надел, то… Голос крови. У тебя он тоже есть. Иногда Воины тьмы оставляют какое-то послание в своем медальоне. Как на флешке. Наши родители решили покончить с собой. Им было хорошо вместе, но их странный союз был всем не по нраву. Ни тебе, ни мне, ни нашим соседям. Веришь? Их странный союз действительно многим был не по нраву. Прежде всего их детям. Однако он не мог поверить, что они пошли на самоубийство во имя любви. Его отец не мог. Он любил жизнь. Однако только так он действительно мог умереть. Ни пуля, ни граната, ни клинок не могли его убить. Даже страшно подумать, что его отец сидел рядом с его матерью. Она горела, умирала на его глазах от ожогов или угарного газа. Он терпеливо ждал, терпел боль. До самого конца, когда пламя проникло в подвал и не воспламенились все химические вещества там. - Я не знаю, сработает ли. Давай попробуем. В нас есть частичка общей крови. Она нас роднит и объединяет. Давай, просто попробуем, - предложил Виктор своему брату свой медальон в качестве доказательства правдивости его слов. Руки мужчины стали свободными и он вновь стоял под свинцовым небом Москвы, смотря на реку, воды которой словно замерли. Нож был в чехле, а на его совести не было убийства подростка. - Хорошо, давай попробуем, - повернулся он к Виктору, который, стоял за его спиной. Парень расстегнул молнию на куртке, снял с шеи темный медальон и протянул его в открытые ладони своего брата. Поколебавшись немного, Коля поднес свою руку к медальону Воина тьмы. Томительные секунды ничего не происходило, пока мужчина не коснулся темного камня. Только тогда пришло видение. В нем отца Виктора привязывает его отец к стулу. Происходит это без применения силы. Затем Максим уходит из подвала и запирает дверь, а Даниил создает иллюзию и держит ее, пока пламя не добирается до подвала в котором хранятся химикаты. «-Ничего, ничего. Мы долго терпели. Возможно, наша жертва не будет напрасна и наши дети покончат с Войной избранных». Отвесив подзатыльник Виктору, Коля сел на мотоцикл. Вот и все. Это действительно конец вражде с братом. Их родители сами со всем покончили. Ему и Виктору теперь с этим жить. Без вражды. - Садись. - Погоди. Еще один момент. Во время пожара, который меня напугал, был призыв лидера Воинов тьмы – Трейси. Он меня еще больше напугал. Я оставил там медальон. Днем я нашел его и теперь он со мной, - приложил Виктор руку к груди. - Дед мне сказал. - Я хотел поговорить на эту тему с тобой, пока ты не уехал, - посмотрел он на Колю с надеждой и пониманием. Обычно так смотрят на брата, который находится у младшего брата в полном авторитете. - Ладно, говори. - Я тут подумал, раз наши отцы признали полным провалом Войну избранных, так зачем нам ее продолжать. Если со мной, так или иначе, свяжется главный и позовет. Я не буду прятаться по углам и высказывать свою точку зрения. Погляжу что да как. Выясню какой у него план. - Вик, ты понимаешь, что лидер придет не к тебе домой. Он может быть где угодной и ты должен собрать свои вещи, вплоть до памперсов, и, отправиться, скажем, в Лондон или Буркино-Фасо. - Я знаю все порталы в Москве. Есть немного наличных денег. - И это не пионер лагерь, типа Артека. Там никто не будет тебя кормить три-четыре раза на дню, утирать сопли, поправлять воротник и так далее, - попытался Коля переубедить брата. - Да. Наверное, будет тяжело. Как-нибудь справлюсь. - Ты понимаешь, что поступаешь как воин ренегат? - Да ладно. Я всего лишь сообщу, что на уме у лидера. Как по мне, так прошлое поколение все ренегаты. Они бросили лидера, когда у него был недурственный план. - Угу. Дай подумать, - Коля не знал, разрешить ли Виктору такое. Он еще слишком юный. У него есть подготовка. Даниил обучал ему не только своим силам, но и навыкам выживания и приспособления. Они часто путешествовали как по Внешнему миру, так и по Промежуточному. Виктор крутился подле, словно что-то обдумывал. Возможно, как и Коля не хотел возвращаться к дедушке с бабушкой. Обдумывая это, Николай все больше и больше чувствовал некое единение со «СТРАННИКОМ». Это был как будто голос крови. Сначала его отголосок, затем он стал чем-то вроде иллюзии Виктора. Он смотрел глазами своего предка на другого Воина Пустыни. Широкоплечий, высокий, с массивной подбородком и непослушными каштановыми волосами до плеч, в которых уже появилась седина. - Пришла. Значит, план Луарди провалился? - Голос крови вещь жестокая. Все кто будет после нас, так или иначе будут страдать. Мужчина усмехнулся. Все идет к этому и это будет продолжаться пока время не выйдет. Пока воина избранных не утомит каждого и последнее поколение не получит послание. - Следуй за мной. - Ты что-то нашел? -Да. Мне нужна твоя помощь. Видение прервалось. Оно было коротким, но емким. Луарди и голос крови. Кто как не их род могли поспособствовать возникновению такой «коварной болезни» как голос крови, от которой невозможно избавится. Дин Джонс что-то нашел и ему нужна помощь. Странное ведение. - Эй, братец, ты не заснул,- похлопал Виктор его по спине. - Со мной все в порядке. Хорошо, Вик. Как будешь готов, отправляйся к своему лидеру. Уезжая, Николай был более спокоен, чем раньше. Даже СМС показало, что все это не иллюзия. Жизнь воинов меняется. Коля винтик в основном механизме, но он пока не осознал, какая ему роль предназначена в этом механизме. Прежде чем он отправится к Гринам в Америку, в России ему нужно успеть сделать еще несколько дел. - Коля, я не жалею, что провела с тобой ночь и этот день. Более благородного, доброго, отзывчивого и щедрого человека я еще не встречалась в своей жизни, - в глазах Жанны стояли слезы. Они стояли перед зданием Казанского вокзала, куда Коля ее привез, чтобы она села на электричку и уехала назад домой. Здание Казанского вокзала не имело единого стиль. Здание было огромным, с многоярусными башнями и шпилями. Возможно один из лучших вокзалов Москвы и России. Доступ в метро через перрон. На электричке можно было доехать до Раменска, Коломны или Рязани. Так же можно было приобрести билеты и сесть на поезд дальнего следования. Снег больше не шел. Стоял легкий минус и тот снег, что совсем недавно прошел, не растаял и не превратился, под ногами пешеходов и под колесами транспорта, в слякоть, а лежал ровным белым покрывалом. - Жанна, ты меня дождешься? - А ты вернешься? - Куда я денусь, - он протянул ей кредитку, на которой было где-то восемьсот тысяч и ключи от квартиры, в которой они провели чудесную ночь. – Можешь перевести вещи. На кредитке достаточно денег до первой твоей зарплаты. Можешь купить занавески или еще что-нибудь, что тебе понравится. Только видек и старые кассеты с фильмами не выбрасывай. И никаких вписок и тусовок в квартире. Да и запишись обязательно в зал. - Коля… Она хотела отказаться от ключей и кредитки, но Николай не дал ей этого сказать, запечатал губы поцелуем. - Я не знаю сколько меня не будет. Просто дождись. Если что-то понадобиться, звони Глебу. - Я обязательно тебя дождусь, - шмыгнула она носом. – Ты мне напишешь? - Я не знаю. - Пожалуйста. Напиши хотя бы тогда когда доберешься до своих друзей. Я буду переживать. - Я постараюсь, но не обещаю. Поменьше переживай. Сосредоточься на новой работе, - он утер ее мокрые щеки и еще раз поцеловал в губы. – Иди. Она кивнула. Он вернется. Еще позавчера он готов был бросить в России все, чем жил и дорожил. Теперь планы немножко поменялись. Теперь ему есть к кому вернуться. Девушка обязательно его дождется. Глеб заглянул в мастерскую Странника. Его старый друг наводил последний порядок там, прежде чем он покинет свой дом в Чебаркуле. - Я вернулся. Ящик в доме. Поторопись, а то Наковальня может переколотить все бутылки. - Сейчас иду, - кивнул Странник. Глеб, по просьбе Николая, принес целых ящик имперского эрма, алкогольного напитка производимого только во Внутреннем мире. Пить Коля давно научился. От водки воину трудно опьянеть. От эрма вполне реально. Глеб прошел внутрь мастерской и взял со стола шест, который предназначался Энни. Из-за минералов в нем, цвет шеста был светло коричневый. Мастер выполнил все требование заказчика и проделал просто потрясающую работу. Ничего подобного Глеб раньше не видел, а повидал он достаточно. - Ювелирная работа. Она точно будет в него землю засыпать? - Наверное. Без этого шест будет легким и эффекта от ударов никакого. Большая дудочка. Пошли, - сказал он и они вышли, после чего Николай запер на ключ мастерскую. Наковальня успел устроиться на ящике спиртного и делал вид, что спит. Глеб взял кота и отправил его на холодильник. - Что с котом будешь делать? - Оставлю тут. Открою вход на чердак. Там есть лаз на улицу. Не пропадет. Соседи покормят. Не навсегда же я уезжаю, - Коля взял в руки бутылку эрма и поставил ее на стол, рядом с бутылкой водки. Эрм Глеб не пил, для него был слишком крепким. Так же на столе была закуска, состоящая из пирожков, которых дала с собой на дорогу Ада Петровна, колбасы, оливок, сыра, маринованной капусты, соленых огурцов, грибов и хлеба. - Сыграешь, - кивнул Глеб на гитару. Коля кивнул и взял ее в руки. Он умел играть и голос у него был хороший. Пока Глеб разливал и нарезал колбасу, Коля начал небрежно перебирать струны. - За твоего батю. Они не чокаясь выпили каждый по рюмке. Глеб положил себе горсть капусты, а Коля вернулся к перебиранию струн. До слуха Глеба донеслась знакомая мелодия. Коля не занимался сочинительством, даже с учетом того, что бабушка зачала его отца от самого Шостоковича. Никакого порыва заниматься сочинительством музыки у Николая, так и у его отца, не было. Немного вдохновение ему принесла песня группы Чиж «А не спеть ли мне песню о любви» и хиты девяностых, начала двухтысячных. Глеб начал вторую бутылку водки, а Коля только оприходовал третью эрма. Наковальня спрыгнул с холодильника и стал разведывать пути как бы поживится с хозяйского стола. - Колян, кажись я забыл в какую рюмку я налил водку, в какой эрм. - Какая разница. Бери любую. Возможно, нужно было понюхать, но Глебу в тот момент казалось, что пахнет все совершенно одинаково. Махнув стопку, он, спустя несколько минут, сполз под стол и так бы там и уснул с котом в обнимку, но Коля его любезно перенес на диван и укрыл пледом. Странник вернулся на кухню и спустя какое-то время пребывания в одиночестве, дал воле своим чувствам, которые он все это время держал внутри себя. Самое подходящее время для слез, криков и битье кулаком по стене. Пробуждение было не легким. Выпитый ящик эрма дал о себе знать. Голова гудела, кот мяукал, кто-то на дороге сильно тарахтел своим стареньким двигателем. Николай блаженно улыбнулся и швырнул в кота ботинком. Кот хотел на улицу по своим естественным нуждам. Свесив ногу, Коля готовился к сверхъестественному подвигу по поднятия своего тела из горизонтального положения в вертикальное. У него ничего не получилось, но он нашел выход из этой ситуации. - «СТРАННИК» портал на улицу во двор. «СТРАННИК» стоял в доме, уменьшившись до размера скутера и понял, что от него требовал владелец. Наковальня бывалый кот и его не напугать ни горящими ладонями своего хозяина, ни демонами, ни тем более пространствами в иные мира. Кот был успешно отправлен во двор, а Коля какое-то время мог полежать. Наконец он собрался с силами и встал. Тошноты не было, лишь желудок тревожно бурчал, потому что он был пустым и требовал еды. Как на столе, так и в холодильнике еды было много. Выпив немного рассола из банки с солеными огурцами, Коля поплелся в ванну. По пути взглянул на Глеба, который спал на диване. Стуча зубами, так как душ был холодный, Коля прикрывшись полотенцем дошел до своей кровати. Сдернув плед, он накрылся им. Он взял телефон, который поставил с вечера на зарядку. Телефон не зарядился и не хотел даже включаться. - Проклятие. Поняв, что телефон накрылся, он бросил его на прикроватную тумбочку. Обвязавшись пледом, Странник дошел до Глеба. - Чего ищешь? – пробурчал Родин. - Твой телефон. Мой накрылся. - Держи, - вытащил Глеб свой телефон из-под подушки и передал воину. Вернувшись в свою комнату, Николай выковырял свою симку из своего телефона и встал ее в телефон Родина. Последние звонки и смс не сохранились, но за то все контакты были на месте. Сверившись с часами, он понял, что в Сан-Франциско сейчас почти час ночи. Это не очень позднее время. Магнолия или Энни непременно ответят на его звонок, даже если он их этим звонком разбудит. - Коля, - через тридцать секунд раздался мелодичный голос Мэгги Грин. – Рада слышать. - Прости, разбудил. - Ничего страшного. Сейчас у меня и Энни чуткий сон. Портал дал трещину и мы это чувствуем. Недавно звонил Джон Луарди. Рассказал об этом и так же о том, что твой отец погиб. Я и Энни очень тебе соболезнуем. - Спасибо, Магнолия. Раз вы в курсе. Хотел бы перебраться к вам. Вместе отправимся в Страж. - О! Для тебя это важный момент, как и для Энни. Что ж мы будем тебя ждать. - Мне нужно собрать кое-какие вещи. Это не займет много времени. Я воспользуюсь пространством. - Хорошо. Дверь будет открыта. Мы тебя очень ждем. - Угу, - он отбросил мобильник Родина и некоторое время сидел под пледом. Когда озноб прошел, он стал одеваться. Так как в Сан-Франциско тепло и солнечно, он не стал тепло одеваться . Ограничился легкими темно-коричневыми штанами, футболкой, жилетом и кожаной курткой, сшитой на заказ, в которой было множество отделений и потайных карманов. Для меча было специальный ремень и крепления, еще более удобное, чем на его ежедневной касухе. Он не ограничился одним ножом в чехле на поясе, для такого случае у него был большой чехол для метательных ножей. - Ох, ну и вырядился ты, - жалобно простонал Глеб. – Можно воды. Подав Родину чашку с холодной водой, Странник присел в кресло возле камина и поглядел на свой паспорт американского образца. Никаких проблем. Через пространство портала в дом вернулся кот. Он с настороженностью посмотрел на своего хозяина, словно что-то почувствовал, затем подбежал к нему и стал тереться об его ноги и мяукать. - Хотел сказать, что будь на связи. Мой телефон накрылся. - Бери мой. Я себе новый давно хотел купить. - Спасибо, - поблагодарил своего друга Николай. Он почесал кота за ухом, вспомнил, что хотел открыть ход на крышу. Приоткрыв ход, он взял шест, который решил завернуть в старую газету. «СТРАННИК» почувствовал, что хозяин готов трансформировался в мотоцикл темно-красного цвета. Коля четко представил дом Гринов, который располагался в районе Бейвью. Двухэтажный зеленый дом с белыми окнами и гигантской лестницей. Перед домом растет секвойя и вечно зеленый кустарник чье название забывал мужчина. Картинка четкая и ясная. «СТРАННИК» совершил прыжок вместе с хозяином на ту улицу и на то место, которое представлял себе Николай. Тепло, пахнет листвой и цветами. Возле дома Гринов так обычно и пахнет, словно их дом один большой освежитель воздуха. Лестница освещена, так же горит свет на втором этаже. Магнилия и Энни его ждут. Коля мысленно попросил «СТРАННИКА» принять форму слитка, так как он не хотел оставлять его стоять на тротуаре. Забежав на лестницу, он толкнул дверь и вошел в дом. Те же запахи, те же шорохи, горшки с растениями вместо картин и фотографий на стенах. Кухня, которая была отделана деревом, как и вся мебель. На привычном месте, за кухонным столом, сидела Магнолия. В руках чашка чая. Ей было где-то сорок пять или около того лет. Николай никогда точно не интересовался ее возрастом. Она была блондинкой, но каждая прядь волос была разного оттенка – от темного блонда, до светлого. Голубые глаза. Нос длинный и заостренный. Лицо правильной овальной формы. На ее плечах была накидка-паутинка. Когда она встала, чтобы обнять Колю, она сползла и осталась лежать на стуле. Магнолия была его первой женщиной. Женщиной, которая раскрепостила его, сделала мужчиной. Поцелуй был страстный, но не долгий. Она отстранилась, словно почувствовала его холодность. - Ох, как долго я тебя не видела. Ты стал настоящим мужчиной, - дотронулась она до медальона и оглядев его амуницию, добавила. – Настоящим воином. - А ты ничуть не изменилась. - Внешне. Внутренне же, - она вздохнула. – Я выжита. - О чем ты? - О том, что в этом мире может быть только одна мать природа, - ответила Энни, заходя на кухню. На ней была надета легкая розовая пижама. Она, как и ее мать, воплощение женской красоты и гармонии. Яркие зеленые глаза, губы, цвета коралла и румянец на щеках, словно их пощипал сибирский морозец. Если у Магнолии были немного волнистые волосы, то у Энни были светлые спирали, которые при движении, пружинили. Энни обняла его. – Рада тебя видеть. - Я тоже. Это тебе. - Не прошло и ста лет, - ответила Энни, принимая его подарок. Девушка тут же стала срывать с шеста обернутую газету. - Ох, - она осмотрела шест, провела рукой по металлу. Почувствовала под ладонями те самые миллиметровые отверстия, над которыми Страннику пришлось трудиться не одну ночь. – Он прекрасен. Я хочу сейчас же заполнить его. Извините, я в подвал. - Конечно, иди, - улыбнулась Магнолия. Когда ее дочь покинула кухню, она вздохнула и устала села обратно за обеденный стол. - Тебя дети в школе утомили? - Если бы. Гм… Что ты знаешь о нас, Гринах? - То, что тебе и Энни подвластна сама природа, - Странник прошел к плите, на которой стоял чайник. Он открыл крышку, посмотрел есть ли вода и включил газ. - Фотосинтез по-научному. - Иного названия еще не придумали. Грины управляют всеми процессами на Земле. - Так в чем дело? - Так часто происходит. Достигая своего совершеннолетия, младший из Гринов подавляет старшего. Проще говоря, Энни отнимает у меня силу. - И? Какие твои действия? - Поступить как все Грины. Терпеть, пока моя дочь меня вы высушит окончательно или уйти в другой мир. Этот естественный процесс, - снова вздохнула Мэгги. Коля насыпал ароматный кофе в пустую чистую чашку и добавил горячей воды. – Я этого пока не сделаю. Сейчас, когда Портал открывается. Наверняка вам нужна будет помощь. Коля отпил глоток кофе и поставил его на стол. Пока его рука была на чашке, Магнолия аккуратно дотронулась до его ладони. - Портал открывается, новый лидер Воинов тьмы собирает своих воинов, а наши ряды редеют. За эти несколько дней погибли двое из нас. - Кто еще? - Атмаджа Ястреб. Только не злорадствуй. Он действительно увидел свою старость. Быть немощным, не так благородно, как быть старым. Ее страх Николаю был понятен. Магнолия боялась не смерти, она боялась превратиться в пустую сухую оболочку. Она любила жизнь. Коле было жаль Атмаджи. Он запомнил его мудрым и рассудительным. Для Юджина смерть Атмаджи большая потеря. Коля знал, что неунывающий Ястреб справится со своим горем. Странник очень хотел повидаться со старым другом. - Юджин уже там? - Да. - А мы чего ждем? - Утра. Прости, будь моя воля, мы бы перенеслись хоть сейчас. Это все Джон. Он же у нас стратег. - Ну да, - согласился Коля и сделал еще один глоток кофе. - Тогда увидимся утром. Если не хочешь составить мне компанию в моей спальне. - Нет, не сейчас, - отказался мужчина от лестного предложения. Магнолия покивала головой в знак того, что понимает. Когда она ушла, Коля спустился в подвал Гринов. Однако это был не совсем подвал. Подземное царство, созданное матерью природой. Тайное убежище Гринов, где им не надо ни от кого прятаться. Слиться с самой Землей, с самой планетой. Планеты бывают разными. На одних есть жизнь, на других ее нет. Даже на безжизненных землях происходят какие-то процессы. Гринам для существования нужно лишь вода, солнце и углекислый газ. Они могут прожить без одного или двух элементов, но никогда без трех. Кислород тут был в избытке, хоть ложкой черпай. Влажно, но со стен и потолка не капала вода. Поверхность, по которой он шел, была землянистой. Создавалось впечатление, что это вспаханное поле. Земля пушистая, без признаков растительности. Он бывал тут несколько раз и всякий раз ландшафт менялся. Освещение тут заменял светящийся мох. - Мама успела тебе пожаловаться на меня, - раздался голос Энни. - Немного. - Это естественный процесс. Такова наша сила. - Можешь не объяснять. Ее нелепая розовая пижама сменилась на зеленую юбку в форме бутона и кофту с коротким рукавом с вырезами на плечах. Из какого материала была сделана ее одежда, Коля не мог сказать, но мог предположить, что из экологически чистого и натурального. Эту одежду он видел на ней впервые. Она не скрывала ее стройные ноги, красивую талию и грудь второго размера. – Не коротковата ли юбка? - Ворчишь, как бабка старая, - усмехнулась девушка. – Эта легкая, но удобная и практичная одежда позволит мне … навалять тебе. Лови, - она кинула ему в руки свой старый шест. Коля застонал. В его планы не входило драться с девушкой. Однако он не собирался отказываться. Он нанес быстрый удар, который она блокировала. - Я вижу, ты подготовилась. Что будет, если ты победишь? Она была младше его на пять лет. Когда Николай жил у них, у них часто были дружеские спарринги. На мечах или на шесте, Николай всегда побеждал ее. - Ты выполнишь любое мое желание, - улыбнулась она и нанесла серию быстрых ударов своим новым шестом, который заметно потяжелел. Испытав один такой удар на себе, Николай почувствовал ощутимый силу от удара. Энни стала сильнее. Коле пришлось уйти в оборону, которая долго не продлилась. Теперь он наступал, а девушка держит оборону и отступает. Искусству боя на шесте она изучала с детства. Ее отцом был профессиональный спортсмен практикующий ушу, айкидо и прочие восточные единоборства. Магнолия и Энни больше не поддерживают с ним связь. Однако до пятнадцати с половиной лет младшая Грин старательно постигала восточные единоборства под руководством своего биологического отца. Николай Странник решил измотать девушку. Бой затягивался и никто из них не хотел уступать другому. Она снова наступала и итогом этого наступления стало перелом деревянного шеста которым дрался Коля. - Надеюсь, это не считается за поражение, - Он быстро извлек меч из ножен. Сталь, которую он закаливал неделю, скрестилась с метеоритным железом. Меч выдержал, хоть звон и вибрация были ощутимыми. Меч выдержал, а значит оружие мастера прошло второе испытание на прочность. Теперь мечу можно присвоить какое-нибудь имя. Об этом он подумает чуть позже. - Это было бы странно для мечника и оружейника Странника, - фыркнула девушка и с трудом, приложив немалую силу, отвела от своего лицо острый меч своего противника. Драться шестом не то, что мечом. Оборона Энни стала сильнее, как и натиск Коли. Он не пытался ее убить, но и не жалел. За те минуты боя он успел несколько раз ее задеть мечом, от чего на прекрасной коже девушке образовались порезы, которые кровоточили. Энни не собиралась сдаваться, хотя Николай видел, что она начала уставать. Именно усталость и предрешила бой. Девушка этого не объявила и не подняла руки. Когда меч Николая и шест Энни в очередной раз скрестились, из шеста девушки начали расти какие-то растения коричнево-зеленого цвета. Растение быстро росло и стало обвиваться вокруг запястий Николая, а уже затем стало оплетать руки и остальное тело. Он не стал отчаянно выцарапывать победу, ибо это был дружественный поединок и от него не зависела ничья жизнь. Ему было конечно неприятно несколько минут находиться в силках растения, но вскоре лозы Энни отпустили его. - Тебе необходимо восполнить жидкость в организме, - подала она ему руку, чтобы Коля встал. Он сжал ее ладонь и поднялся на ноги. – Извини. - Не извиняйся, - он дотронулся до ее плеча, куда он нанес ей порез своим мечом. Рана зажила, осталась лишь красная полоса напоминающее, что на плече недавно была неглубокая рана. – Ты молодец. - Была бы молодец, если не пропускала удары, - хмыкнула она и убрала шест за спину. - Поздравляю с победой. Желание за тобой. - Желание, - она на его глазах сменила одежду. Сиреневая блузка, длинная в тон юбка и сандалии. Энни приблизилась к нему, взяла его за руки и положила их себе на талию. – Я чувствую твое желание, но сейчас я не могу. Естественные женские процессы. Погуляй со мной по парку. Парк Хиронс-Хэд, место в который он не раз бывал. Парк пережил многое на своем веку, но сейчас благодаря волонтерам и движению, которое создала Магнолия Грин, и ее же с Энни силами, парк, перестал выглядеть как заброшенный пустырь и превратился в место для пикников и отдыха. Николай давно отвык от жизни в Америке, от Сан-Франциско в частности. Жизнь и уклады тут разные, так же как на севере или юге страны. Больше всего ему нравился Редвуд, там под вековыми секвойями ему было спокойно. Там он чувствовал себя как на родине. В Хиронс-Хэд, пока они шли по мощенной дорожке, им не встретилось ни одной скамейки чтобы присесть. Редвуд тоже считался парком, но про себя он называл его лесом. На набережной, как и в парке, было включено освещение. Тихий плеск волн и стрекот сверчков вот и все звуки, что раздавались в это раннее утро. У них оставалось немного времени побыть вместе наедине, прежде чем тут появятся другие люди. - Я хочу начать с тобой отношения. Я к этому готова, - будничным тоном сказал Энни. Будь на ее месте другая девушка, Коля бы приложил все свои силы, что исчезнуть из жизни этой девушки. Он бы придумал все что угодно, даже сказал бы, что у него уже есть девушка. Перед ним Энни, чудесный цветок Внешнего мира, к которой у него были чувства. Эти чувства нельзя назвать новыми. В них есть часть голоса крови и есть что-то свое. Они жили бок о бок. Она ему не чужая. У них нет от друг друга тайн. Он очень скучал по ней. – Там в России у тебя кто-то появился. Она там. Она простая. Если ты захочешь к ней вернуться, я пойму. Не буду ревновать и держать. Просто сейчас, я хочу чтобы ты был рядом со мной. Пока у меня не появится другой парень. Обычный парень. - У тебя все еще нет обычного парня?! – удивился Коля. - Их очень много, но достойного… Такого как мой биологический отец. Такого как ты. Такого, которого я бы подпустила к себе, не побрезговав. Нет. - У тебя все еще впереди. Будь проще. - Мне кажется это невозможно, - она остановилась и Коле пришлось так же остановиться. Он уже видел такой взгляд. Обычно такой взгляд имели неудовлетворенные девушки и Энни к их числу принадлежала. Она красивая, смелая, решительная и отважная, но из-за своей природы, она ощущала человека, словно человек компостную кучу. Не будь у нее критических дней… Он привлек ее к себе и с жаром поцеловал. Первый, после долгой разлуки поцелуй, был настолько желанным, насколько для жаждущего, был желанен глоток воздуха или воды. Энни дрожал всем телом и жаждала мужского тепла и ласки, словно цветок жаждущий воды. Он чувствовал на своих губах вкус арбуза. Один раз у них была близость и он помнил ее вкус, который менялся по его или ее желанию. Вспомнив это сейчас, губы Энни сменила вкус арбуза, на вкус винограда. Его руки прижали девушку к себе ближе и сжали ее бедра чуть сильнее. Вкус поцелуя изменился на холодную мяту. Она предостерегало его или наоборот подстегивала. Он сжал ее бедра сильнее и почувствовал, как корни стали опутывать его ноги. Он спал не только с ее матерью. Он был тем первым мужчиной, с кем у Энни случился ее первый раз. Тот первые ее раз был нежный, в котором он не допускал никакой грубости. - Хорошо. Я понял. Где тут можно присесть? Энни потянула его за руку на газон. Они сели на траву. Девушка прислонила свою голову к его плечу. - Я понимаю, времена меняются. Люди меняются. - Тихо, Анюта, - назвал он ее ласковым прозвищем. – Ты живешь в прекрасном мире. Среди порядочных и хороших людей. - Не все они порядочные и хорошие. Я понимаю о чем ты. Мы живем в двух разных мирах. Твой темный, мрачный, полон боли и крови. Мой – ммм тоже какой-то темный и мрачный. В нем умирают много редких растений и цветов. Льды тают. Озоновый слой растет. Только некоторые из людей этим озабочены. Другие только говорят, но ничего не делают. - Хорошо, - улыбнулся Николай и опустил свою голову ей на колени. Спустя несколько минут она нежно перебирала его каштановые волосы. - Что хорошего? – спросила она. - Это естественные процессы. Не важно, на сколько льды растают и на сколько озоновый слой вырастет. Люди к этому приспособятся и выживут в любом случае. - Коля, - услышал он голос Энни. Когда он закрыл глаза, было все еще темно, а сейчас почти рассвело и мимо них бежала девушка-бегунья, в ушах которой были вставлены наушники. – Ты заснул. И даже храпел. - Надо возвращаться, - поднялся мужчина с травы и помог девушке. - Мечтаю о тостах Магнолии. - Думаю к нашему возвращению, она их сделает. Здравствуйте, мистер Кларенс, - поздоровалась Энни с мужчиной, который был одет в зеленый комбинезон, на котором был нарисован логотип парка. - Здравствуй, Энни. Как Магнолия? Удачно ли прошла химиотерапия? - Да как сказать. Ухудшений и улучшений нет. - Пусть держится. Мы за нее все молимся. Как только она отошли от работника парка, Энни пояснила: - Нужно было пустить слух о ее неизлечимой болезни. Когда придет время покинут этот мир, мы инсценируем ее смерть. Так проще. Коля кивнул. Когда они вернулись в дом Грином, на часах было восемь утра. Магнолия сделала свои фирменные тосты с малиновым и вишневым джемом. Хлеб она пекла сама и этот хлеб был самым вкусным хлебом, который когда-либо ел Странник. Джем Магнолия тоже делала сама и он был не менее вкусным чем хлеб. Николай, как и Энни, с аппетитом съели несколько тостов с горячим кофе. - Ну что, дамы, вы готовы, отправиться в Страж? - Проверю, собрала ли я все вещи, - утерев руки салфеткой, Энни убежала в свою комнату на втором этаже. - Готова, - сказала Магнолия и положила перед собой, на стол переходник. Это была довольно старая и потертая вещь. - Он все еще работает? - Работает. Мы не часто им пользуемся. Мы можем и без него путешествовать по Земле. Коля это знал. Для обычного человека, для воина это была крайне неудобное перемещение через недра земли. Энни спустилась, переодевшись в джинсы и светлую блузку. За плечами легкий рюкзак. Шест ушел в запоминание. - Отлично, - сказала Магнолия и подняла переходник, нажав на кнопку с нужными координатами. Энни первая вошла в пространство, следом за ней проследовала ее мама, а затем Николай. Странник ступил на рыжевато-коричневую растрескавшуюся от зная почву. Всем телом он почувствовал тепло, которое он ощущал только, когда находился в пустыне. Оно согревало его лучше любой любовницы. Оглядевшись, он заметил кольцо Стража впереди себя. Энни протянула свою руку ему. Николай сжал ее ладонь. Магнолия положила ему свою руку на плечо. - Идем. Это ваш дом, - сказала им Магнолия. Дом в котором Николай никогда не был. Отец показывал ему фотографии Стража. Черно-белые и цветные фото не передавали всего того трепета, что он испытывал находясь тут. Его чувства обострились, ему пришлось сосредоточиться и заглушить голос крови, который вмиг проснулся. Рядом с главным входом в Страж была крытая парковка. За ней справой и левой стороне два добротных здания, которые были выложены белым и оранжевым кирпичом. Оба двухэтажные и оба смотрели с противоположных концов Стража друг на друга. Между ними шла главная дорога. Ровно посередине стояла водокачка со складом непонятного назначения. За ней, разделяя одну часть от другой ряд домиков попроще и несколько трейлеров, в которых так любили селиться американцы, у которых были проблемы с заработком. - Это что, магазин? – удивился Коля, увидев одноэтажное строение черно-белого цвета с вывеской. Магазин был закрыт жалюзи. - Магазин Джона. - Я не знал. Интересно, что кроме воды он тут продает. - Свои комиксы. Пару дней назад в «Четыре Дуба» поступил новичок. Лукас дал семье, что жила тут, все необходимые рекомендации для зачисления. Мальчик на уроке похвалился новым выпуском "Легиона". Мне пришлось вмешаться. - А я думал у него все под контролем. - Привет, - на порог одного из домов, вышла девушка в косынке. Помимо косынке на ней была карсет и черные штаны с зелеными спиралями. Она была не дурна собой. Немного ниже Энни и не такая идеальная. – Я Кэлен Луарди, - улыбнулась она. Коля сразу же постарался исключить все сравнительные анализы из своей непутевой головы. - Здравствуй дорогая. Магнолия Грин, - подошла к ней старшая Грин и обняла. – Какая же ты хорошенькая. Как Джон скрывал тебе все это время тут. Ты одна тут? - Нет. Кое-кто еще прибыл, - ответила Кэлен как только Магнолия разжала свои объятия. - Я Николай, - представился он и заключил девушку в свои объятия. – Это тебя нужно спасать от Белого легиона? - Привет. Нет никой опасности. Мы с отцом это проверили. Пока нет, - она смутилась. Николай разжал свои объятия и провел по ее щеке. – Как тебя лучше звать? Николай, Коля или Кейси? - произнесла девушка без всякого акцента. - Нет, никакого Кейси. Коля, Николай. Как будет тебе угодно, - улыбнулся он ей. Пока Энни, Кэлен и Магнолия обменивались любезностями и объятиями, Николай вошел в дом. По всей видимости, он принадлежал Луарди. Это был самый обычным дом, без сюрреализма в интерьере и дизайне. Фотографии на стенах, залюзи на окнах, книги на полках. Возле камина кто-то сидел. Это была женщина с копной кудрявых каштановых волос. Ей было не больше тридцати. Одета она была в лиловое платье и темно-зеленую кожаную куртку. Он попытался оценить ее фигуру, но не получилось, так как на месте плоского животика и осиной талии, выглядывал округлый животик. Женщина была где-то на последних месяцах беременности. - Мэг! – пронеслась мимо него Энни и присела возле женщины. – Привет. Я так рада тебя видеть. Как ты? Как ребенок? - Привет. Ну, он пока еще не родился, но уже доставляет мне много хлопот. Привет, Николай, - поприветствовала она его. Взгляд ее был острее чем любой клинок. Он был оценивающим и пробирающим до мурашек. - Привет, Мэг, - поздоровался Николай с ней. Он не любил таких женщин как Мэг. Она не простая простушка из провинции. Она многогранная стерва, с большими амбициями и огромным эго. - Джонсы тут? – спросил Коля. - Скоро будут, - ответила Кэлен. – Как и Юджин.