Шашечный блиц под барабанные ритмы

      Бей в барабан!       Отбивай ритм, держи трибуну, держи свой пылающий Север, не давай ему сбиться! Пусть кричит, рвет многоглотье, взрывается Svi će sokolovi, заглушает крики на поле. Заставляй противника спотыкаться, гони вперед огненные сердца! Сердцебиение в унисон барабанной дроби стучит, колотится в клетку грудную. Не давай ему сбиться, пусть бьется.       Бей в барабан, заводящий!       Первый удар в барабан на трибуне звучит вместе со стартовым свистком арбитра. Барабанщик жестко задает ритм. Пять ударов, короткая пауза для протяжки, шестой, повторить, повторить, повторить. «Мы хотим победы, мы хотим победы!» — взрывается Северная трибуна, гонит команду вперед. Верх и низ — в едином порыве громогласные тысячи глоток. Трибуна скачет, трибуна орет. Заводящий держит ритм, ему нельзя поддаваться единому безумию. Пять ударов, короткая пауза, шестой, повторить. Между заводящими — череда коротких взглядов, перекличка без слов. «Что дальше?» — «Bježite ljudi, bježite iz grada!»       Короткий кивок, перехватить поудобнее палочки, и снова вместе задавать ритм.       Противники спотыкаются, противники теряются. Пусть говорят, что хотят о магии Максимира, о чудесах домашнего поля. Все, кто играли на Максимире, знают: магия складывается из тысячи факторов, из веры в команду и страха поражения, из надежды и знания, что проиграть нельзя, из ритма, заданного барабаном на трибунах. Ритм — не только для болельщиков, он гонит вперед тех, кто на поле. Кто-то устал — его подстегнет барабан. Кто-то забывает, что значит сражаться до последнего — и его подхлестнет яростный ритм, под который несутся заряд, речевки, песни. Несутся по полю игроки, шашки на доске, щелкают о доску в ритме, заданном барабаном.       Бей в барабан!       У тебя не так уж много времени будет, чтобы отдохнуть, жалких пятнадцать минут перерыва между таймами, чтобы вдохнуть воздуха, договориться с другими заводящими, что делать дальше; ты же знаешь, от трибун зависит столь многое, нельзя дать неверный ритм, стоит вам ошибиться, и ошибутся и те, кто на поле. Стоит неверно подстроить мембрану, перетянуть или не дотянуть кожу — и ошибка будет неизбежна.       Ты лучше других знаешь — потому-то во втором тайме твоя сборная и продолжает биться за каждую призрачную возможность забить гол, что вы, заводящие на трибунах не даете им сникнуть.       Бей в барабан, заводящий!       Потом все кончится, успокоится, расслабится. Глядя на финальный счет на гаснущем табло, ты нежно погладишь кожу барабана и грабовый корпус, прежде чем спрятать его в чехол. Ты знаешь, единственный, пожалуй, кто знает: партия обычного барабана в симфоническом оркестре пишется на нитке; партия твоего барабана в симфонии Максимира написана на кардиограмме. Граб под пальцами отзовется живой теплотой, почудится биение вен под кожей; убирай барабан, заводящий, прячь в чехол, прячь от света, от солнца, до следующего раза, нечего растрачивать попусту магию барабана. Пусть копится, не способная вырваться из чехла — вышивка с древними знаками, значения которых ты даже не знаешь.       Почему у тебя дрожат пальцы, а, заводящий?       После сумрачного ноября, месяца поминовения усопших, подводят итоги, строят планы на будущее. Твой барабан заключен в тишину, в старый чехол, сейчас время для совсем другого шума; стучат клавиатуры, шуршат шарики ручек по серым блокнотным листам: журналисты, спортивные функционеры, тренеры выбирают лучшего из лучших, того, кому на душной пустой церемонии вручат красивую статуэтку и титул лучшего игрока твоей страны.       Ты знаешь, к чему это все, заводящий.       Тебя тоже ждет выбор, вас всех, кто на трибунах отбивает ритм, к зимнему солнцестоянию надо его сделать. Зима — время смерти и обновления; тебе предстоит в тишине раскрыть чехол, снять с барабана старую кожу, выпуская в небо скопившиеся в нем ритмы, жертвуя ритмом для неба. А потом— беги, беги, заводящий, времени, чтобы добыть новую кожу совсем немного, лишь пока стоит истинный полдень, пока солнце ближе всего к горизонту.       Лучшему игроку — награда из рук тех, кто стоит высоко.       Худшему игроку, выбранному теми, кто держит ритм, судьба стать частью этого ритма. Делай выбор, кто худший, делай его, заводящий!       Времени — лишь пока солнце истинно.       Бей, заводящий!       Добывай новую кожу, обдирай ее со спины того, кто не оправдал надежд, даруй ему новую судьбу; просушивай кожу в истинный полдень под солнцем, которое ближе всего к горизонту. Натягивай новую кожу на грабовую обечайку, ей скоро звучать! Первые игры в марте будут, конечно, комом, пока ты не поймешь, как настроить новую кожу. Потом уловишь, все, конечно, наладится, новая кожа погонит вперед и трибуны, и поле.       Бей, заводящий!       Ты только не попадись, заводящий, в руки человеческого закона. А коли попадешься — найди возможность передать барабан новому заводящему. Без ритма на трибунах не будет шашечного блица на поле.       Щелк. Щелк. Щелк!