Последнее слово (Fight till the end)

В последнее время нервы Хёкдже были запредельно расшатаны. Обычно он ко всему относился легко и даже играючи; даже в самую сложную минуту Хёк никогда не терял лица, всегда находил в себе силы, чтобы не выдать своих внезапно мрачных чувств и ни в коем случае не испортить никому настроение своими проблемами. Именно он какой-нибудь шуточкой или, скорее, даже каламбуром мог разрядить обстановку и приободрить друга, заметив за ним странную озабоченность. Однако последние пару месяцев выдались настолько изматывающими и психологически тяжелыми, что у Хёкдже даже начались неожиданные проблемы с обычно зверским аппетитом. Хёк не сильно любил кофе, но уже даже не представлял себе и дня без этого так или иначе бьющего по сердцу напитка. Кофе помогал придти в себя после бессонной ночи или, хуже того, после пугающего сна, граничащего рядом со слишком реалистичным кошмаром. Хёкдже чувствовал себя нормально и мог без страха погрузиться в царство Морфея только тогда, когда рядом с ним был Донхэ. Когда Хёк знал наверняка, что с Хэ всё в порядке, когда мог видеть его, слышать, прикасаться. А в последнее время Донхэ часто отсутствовал. Эта ночь для Хёкдже оказалась совсем не простой. Донхэ вот уже больше суток не выходил на связь, что было вполне нормально, когда он был увлечен очередным расследованием да ещё и, ухватив след, находился за пределами столицы, однако Хёк был не на шутку взволнован. Он нередко сетовал на то, какой именно работе решил посвятить свою жизнь его возлюбленный, не всегда понимал его странного пристрастия к особо пугающим преступлениям, но в один прекрасный момент раз и на всегда для себя решил принять всё как есть, подавляя свою внутреннюю истерику в очередной рюмке после тяжелого дня, а не срываясь на Донхэ. Тогда он и познакомился с Кю. Кюхён был младшим коллегой Хёкдже, однако сильно отличался от всех остальных тем, что шёл напролом, пропуская все угрозы и предупреждения мимо ушей. Его было невозможно запугать, им было нереально помыкать и уж тем более бессмысленно было диктовать перед ним свои правила и порядки. Он казался совершенно беспристрастным и даже бесстрашным. Однако Хёк порой не понимал, почему Кюхён всегда вставал исключительно на сторону подозреваемого, даже несмотря на тот факт, что довольно часто его подзащитные оказывались ни в чем неповинными людьми. Хёкдже догадывался, что и за дерзостью, и за строго-определенным выбором Кюхёна стояло что-то большее и куда более интересное обыденных объяснений «просто я такой», и надеялся однажды разболтать своего любимейшего собутыльника, однако ещё ни разу не замечал за Кю полной расслабленности, да и если такое случалось, сам Хёкдже к этому моменту оказывался пьяным в стельку. Голова гудела после бессонной ночи; дождавшись полудня, Хёкдже покинул свой прохладный офис и отправился за крепким чёрным (правда с молоком) кофе, который обычно брал в кофейне за углом. Взяв грандэ капучино, он побрёл в парк неподалеку, где рассчитывал привести свои беспокойные мысли, мешающие продуктивной работе, в порядок. Ноги сами привели к лавочке на окраине парка, где в рабочее время довольно часто вне зависимости от времени года можно было встретить Кюхёна, обычно пересматривающего записи у себя в блокноте и задумчиво потягивающего свой напиток. И сегодняшний день не был исключением. — О! И ты здесь? — будто на самом деле удивившись, обратился Хёкдже к Кюхёну. — А где мне ещё быть? — даже не поднимая головы, ровно произнёс Кю, неотрывно что-то записывая у себя в блокноте. — Ну, да… это же твоё место, — понимающе ухмыльнулся Хёк и, поджав губы, в неловкости опустил голову и прошёлся рукой по волосам. — Не против, если я присоединюсь? — Да садись уже! — окинув нарушителя покоя беглым взглядом, с ухмылкой выдал Кюхён и вновь уставился в свои записи. Хёкдже в благодарность даже легонько кивнул, несмотря на то, что Кюхёну, казалось, ровным счётом и дела не было до присутствия кого-либо рядом — он полностью был сконцентрирован на чём-то своём, что было заметно по его слегка нахмуренным бровям, однако для Хёка подобная встреча была как никогда кстати: даже молча посидеть в компании близкого человека сейчас было своеобразной возможностью отвлечься. К тому же, у Хёкдже имелось парочку неотлагательных вопросов, которые он был намерен задать, как только Кю закончит мозговой штурм. Хёк выжидательно наблюдал за движением ручки по бумаге и не подавал голоса, то и дело ловя себя на том, что тупо пялиться в блокнот Кюхёна, но начиная бессознательно вчитываться, сразу же отводил взгляд. Однако не возвращать своё внимания к записям не мог, так как надеялся увидеть и выудить там хоть какую-то информацию о приятеле, из-за которого покой покинул не только одного Донхэ, но и его самого. — Ты представляешь, — неожиданно обернувшись, голосом полного воодушевления и странной интриги обратился Кюхён к Хёку, застав последнего врасплох, — я ему ни разу не представился. — Ч-чего? — чуть отпрянув назад в неловкости, удивился Хёкдже. — Мы с ним вчера разговаривали и посреди разговора, он поинтересовался, как меня зовут и кто я вообще такой. Я так обомлел! — глаза Кюхёна вспыхнули еле сдерживаемым внутреннем огнём вперемешку с негодованием и азартом и только само выражение лица выдавало его обеспокоенность. — Я его адвокат, веду его до жути странное дело, мы уже несколько раз встречались, но я ни разу ему не представился, — опустив голову, Кюхён грустно усмехнулся, слегка сжав блокнот в руках. — Это так на меня непохоже! — Увлекся процессом? — Да, наверное, — согласно закивал Кюхён в ответ, — если бы не поторопился, мог вообще просесть. Причём как выяснилось чуть позднее, он знал, кто я, слышал, как ко мне обращались, но… — Но тебе было не до знакомства? — с усмешкой закончил в растерянности оборванную фразу Хёкдже и понимающе похлопал Кю по спине, когда, поджав губы, он снова стал кивать головой. — Это нормально. Немного странновато, но нормально. В случае Йесона я даже не удивлён. — Вы вообще его по имени зовёте? — после небольшой паузы вкрадчиво поинтересовался Кюхён, переведя взгляд на Хёкдже. — Бывает, — в задумчивости взглянув на ясное небо, ответил Хёк, а затем сделал размеренный глоток уже немного остывшего кофе и, легонько пнув камень под ногой, добавил: — но чаще псевдоним используем. — А я могу к нему так обращаться? — А почему нет? — подняв на Кюхёна взгляд, Хёкдже вопросительно изогнул бровь. — Хотя в этом есть что-то личное, но имя, так сказать, публичное. Что удивительно, про эту его часть знает далеко не многие в его окружении. Будто живёт второй жизнью, лишь некоторым позволяя присутствовать и там, и там. — Я хочу познакомиться с этой его стороной, — уверенно заявил в полголоса Кюхён, поменяв перекрест ног, и, быстро пробежавшись взглядом по записям, убрал блокнот и ручку за пазуху. — Скажи, ты ведь знаешь, что произошло на самом деле? — Частично, — на секунду замявшись, мрачно ответил Хёкдже, из-за резкой смены темы не сразу сообразив, о чём конкретно идет речь. — И дело ведь вовсе не в убийстве? По крайней мере, не только в конкретно этом. — С чего ты взял? — Ты ведь вёл его дело, — возмутился Кюхён, недовольно нахмурившись. — Что за глупые вопросы? — Ну, скажем, у нас с тобой разные подходы, — в странной неловкости Хёк улыбнулся деснами и потёр шею. — Не факт, что мы поняли ситуацию одинаково. — Тоже увиливаешь, — с тяжёлым вздохом резюмировал Кюхён. — Мне что — клешнями из вас информацию вытягивать? — разочарованно простонал Кю и с досадой ударил себя по бедру, но в момент принял позу рассудительного человека. — Хорошо, — спокойно начал он, — допустим, у тебя обет молчания. С хрена ли, я не совсем понимаю, но допустим. А учитывая то, как вы вписали меня в это дело, тут явно попахивает какой-то особой ересью, но… Кюхён невольно отвлёкся от рассуждений, когда чуть ли не трясущимися руками до этого внимательно слушающий его Хёк полез в карман пиджака за телефоном, который известил о новом входящем сообщении. Однако взволнованная улыбка, озарившая испуганное лицо, тут же исчезла, стоило Хёкдже открыть сообщение. Он с шумом выдохнул и, прикрыв глаза, устало потёр переносицу. Хёкдже не сразу смог справиться с неприятным чувством удрученности, но, найдя в себе силы, обернулся к Кю с натянутой улыбкой как ни в чем не бывало. — Прости, ты что-то говорил. — Да, — чуть помедлив, рассматривая своего собеседника, кивнул Кюхён, сочтя более целесообразным продолжить предыдущую тему разговора, — как мне его разговорить? Этот парень… — Кю косо и слегка устало ухмыльнулся, взъерошив волосы. — У него явные проблемы с доверием, — с тяжёлым вздохом заключил Кю, украдкой взглянув на Хёка. Убедившись, что его внимательно слушают, Кюхён перехватил встречный взгляд собеседника и с ещё большим азартом в глазах продолжил: — Оно и понятно в принципе, но я всё-таки привык, что со мной делятся информацией, а не бросаются двусмысленными фразочками. Причём он так странно говорит, что сначала тебе кажется, что он чушь сморозил, а через какое-то время ты видишь в этом странноватый намек. Но намёк ли это — разобраться не можешь, ибо больно заумно и ни черта непонятно. — Хах, — хмыкнул Хёк и многозначительно ухмыльнулся, — да. Узнаю Йесона. Он довольно своеобразный. — Я всю ночь только о нём думал! Не понимаю. У меня концы с концами не сходятся, — опять чересчур эмоционально и раздосадовано простонал Кюхён и откинулся на спинку скамейки. — Мне хоть можно делиться с тобой своими наблюдениями? — Чем смогу, тем помогу, — не слишком уверенно провозгласил Хёк, пойманный врасплох проницательным и недоверчивым взглядом ясных глаз. — Да неужели? — иронично усмехнулся Кю. — Может, тогда расскажешь, что кроется за убийством? — Он даже мне не доверился полностью, так что… — Так что ты тоже не при делах, но при этом кого-то отчаянно стремаешься. — ...? — от удивления глаза Хёкдже округлились, нахмурились брови и губы вытянулись в немом вопросе. — Вот только не надо удивленно хлопать ресницами! Очевидно же, что тебя запугали чем-то. Ты бы просто так от дела не отказался, друг всё-таки, — самодовольно резюмировал Кюхён, слегка вздернув кончик носа кверху. Хёкдже смотрел на него в растерянности, в который раз удивляясь чутью друга, а затем, внезапно почувствовав себя крайне виноватым, опустил голову. — А раз вы мне всучили это дело, — воодушевленно продолжил Кюхён, подбадривающе похлопав друга по плечу, — так ещё и со словами «на тебя одна надежда», значит, по верхушкам идём. А с учётом того, какими обходными путями они удерживали его за решёткой, и дураку понятно, что дело нечистое, — победно улыбнулся Кюхён. — Хотя, знаешь? — с прищуром обратился он к совсем поникшему Хёкдже, — я даже подозреваю, что они могли манипулировать тобой, скорее всего, поставив под угрозу благополучие одного человека, из-за которого по всей видимости у тебя сейчас такой помятый вид. — Твои прямые дедуктивные рассуждения даже пугают, — печально усмехнулся Хёк и, поджав губы, наклонился вперед, облокотившись на свои ноги. — Так что на счёт Донхэ? — уже гораздо спокойнее, но по-прежнему неугомонно поинтересовался Кю. — Снова на расследование? Кто на этот раз?