***
Сын Британии, зевая и потягиваясь, отнимает свой корпус от кровати, не сразу задумываясь о том, что произошло. Через несколько секунд в мозг приходит осознание. «О Господи, я переспал с Россией. Я решился и сделал это!», — Мурика прикрывает рот рукой в немом шоке, осматриваясь по сторонам. Триколора рядом нет, и США не знает, как на это реагировать. «Он ведь ничего мне не сделает за это, верно?», — возникает в мыслях глупый вопрос, пока Звёздный по привычке касается пальцами шеи, чтобы потереть её, но тут же отдёргивает руку — засосы дают о себе знать, болезненно заныв. Америка встряхивает волосами, направляется к шкафу с одеждой, по-быстрому находя там что-то более менее домашнее, а потом выходит из комнаты, ведомый жаждой. Выпитый вечером алкоголь даёт о себе знать. Не прекращая зевать и слегка морщась от боли по всему телу, Полосатый приближается к кухне, но так и застывает в дверном проёме при виде Федерации, сидящего за столом и вертящего в руках его любимую кружку. Тот вскидывает голову, буравя Капиталиста тяжёлым взглядом, который сложно правильно расценить. Аме не ожидал, что Росс останется после произошедшего и уже придумал пару объяснений, которые он хотел бы высказать при звонке, но сын Союза сидит перед ним, вполне себе реальный. Штаты ловит себя на мысли, что не знает, что сказать. Бывший Коммунист молчит тоже, не отрывая взгляда от оппонента. Повисшая тишина быстро становится невыносимой, и потому РФ тихо, но весьма грозно выдаёт: — Америка, какого хера? — Мурика молчит, прикусывая губу, — Я повторюсь, какого хера? — голос звучит даже зловеще, что невольно напрягает США, чуть ли не заставляя дрожать, но он не имеет права потерять лицо, а потому держится стойко. — Что конкретно ты хочешь услышать? — наконец выдаёт Американец, стараясь придать своему голосу как можно больше нахальности. Они на его территории, Россия не имеет права что-то сделать. Очевидно, самоуверенность является ключевой ошибкой, так как Русский быстро встаёт из-за стола, направляясь к Звёздному, заставляя его от неожиданности попятиться назад. Через несколько секунд Америка чувствует спиной холодную стену. Поднимая свой взгляд, стараясь не выдавать страх, сверхдержава сталкивается с холодными глазами сына Союза, в которых сейчас полыхают недобрые огоньки. — Ты думаешь, можешь меня использовать ради своих целей? — Триколор подходит почти вплотную, — Считаешь, что раз ты лидер на мировой арене, тебе всё дозволено, да? — Ты не имеешь права что-либо со мной делать, — сын Британии самоуверенно ухмыляется, — Ты в моём доме, любое твоё действие может обернуться против теб- — договорить Полосатый не успевает, так как рука России неожиданно резко оказывается у горла, сжимая его. — Да ну? Иначе что? В санкциях утопишь? — Русский наклоняется так, чтобы их глаза были примерно на одном уровне. — Мне всё-таки интересно, где ты такому актёрскому мастерству научился? Это же как надо уметь заговаривать зубы, чтобы раскрепощать кого-то до такого состояния, чтобы затащить в постель. Так ты значит добиваешься новых высот? Стелешься, а потом шантажируешь? — Капиталист морщится, стискивая зубы от ощущений. Воздуха катастрофически не хватает, — Я-то думал, в тебе есть что-то нормальное, а ты, оказывается, та ещё мразь! — Мурика невольно про себя отмечает, что никогда не слышал повышенный тон своего оппонента, а звучит это, однако, жутковато, — Если считаешь, что у тебя получится выйти сухим из воды, даже не рассчитывай, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не произошло! — Р-Россия, хв-ватит, — наконец удаётся чуть ли не прошептать Звёздному, пока он пальцами перехватывает руку страны напротив, слабо пытаясь отнять ту от собственного горла. РФ на удивление выполняет просьбу, отходя от Мурики, который буквально чувствует эту ауру негативных эмоций, охватывающих сейчас сына Союза. Америка судорожно хватает ртом воздух, хватаясь иногда за шею, сейчас ему всё равно даже на болящие засосы, которые от такой хватки начали ныть ещё сильнее. — Ты больной? — Полосатому лишь спустя минуту удаётся отдышаться, — Ты чуть не придушил меня, идиот! — Лучше бы придушил, — в доказательство своих слов Русский разминает пальцы руки, но Аме уже нестрашно — на смену страху пришёл гнев. — Знаешь, а ты подсказал мне отличную идею насчёт того, как раз и навсегда закрыть тебе рот, — шипит США, поднимая глаза на оппонента, — Хочешь быть полноценными врагами, пожалуйста, моя армия сильнее твоей, на моей стороне большинство стран мира, ты ничего не сможешь с этим поделать! — А мы были кем-то ещё когда-либо, кроме как врагами? — презрительно интересуется Бывший Коммунист, что ещё больше выводит Штатов из себя. — Какого чёрта тогда спасал меня в 1730-м? — у Мурики уже чешутся руки, чтобы повторить действие Федерации. — Вот не знаю, лучше бы отца спас тогда, чтобы тот тебя сверг с верхушки, а то слишком многое себе возомнил. Ну что, ты наверное не расскажешь, в чём же был твой гениальный план. Мне ждать судов, проблем, санкций, новых ярлыков агрессора, а теперь, наверное, ещё и насильника? — вопрос ставит сына Британии в ступор, но следующие слова выводят на эмоции ещё больше, — Ну так, легко быть на верхушке, добиваясь всего подобным способом? Под скольких ты уже лёг так? — Не легче, чем быть влюблённым в такого мудака, который сейчас меня принижает, а я терплю! — слова вырываются неожиданно, резко, неосознанно. У Росса расширяются глаза, и тот в шоке уставляется на своего врага, который прикрывает рот рукой, опуская глаза и рассерженно выдыхая. Бывший Коммунист делает шаг назад, на что Американец вскидывает голову. — Что, снова уйдёшь, да? Ну давай, у тебя же это ведь замечательно выходит! — «Тогда ты тоже ушёл…», — проносится в голове у США, пока на душе становится по-непонятному больно. Страна не хочет признаваться себе, что в его словах мольба остаться. Бывший Коммунист, отступает и качает головой, не в силах что-либо сказать. Его рот приоткрывается для какой-то фразы, но Россия быстро прижимает к нему руку, отворачиваясь, пока Мурика выжидает дальнейших действий. Через несколько секунд Штаты слышит звук захлопывающейся двери. Сверхдержава позволяет эмоциям полностью взять верх и отрывисто дышит, будто бы из лёгких снова пропал весь воздух. Всё раздражение, охватывающее сознание минутой ранее испарилось, оставив на месте себя лишь всепоглощающую пустоту. — Я действительно признался ему. Так просто, — Америка вновь прислоняется спиной к стене, съезжая на пол. Потирая виски, Звёздный прокручивает в голове слова Триколора. Он прекрасно понимает, что те сказаны на эмоциях, но всё равно боль от них вполне реальна. «И зачем только сделал это? Идиот, всё разрушил ещё больше!», — корит себя сын Британии, пока невольно в сознание врываются давние слова отца: «Как же ты жалок, смотреть противно. И надеешься ещё, что тебе светит что-то на мировой арене?» «Ты серьёзно считаешь, что у стран есть друзья или даже, возможно, кто-то ближе?» Американец выдыхает, опуская лицо на руки и чувствуя, как предательски дрожат губы. В голове абсолютная каша, разборки в которой грозят головной болью, если начинать прямо сейчас. Ясно лишь одно — теперь Россия его в открытую будет ненавидеть. Полосатый вновь чувствует себя подростком, которого бросили разбираться с совершенно не детскими проблемами. Только в прошлый раз его оставили одного, подарив лишь надежду, а в этот нет ничего, кроме опустошённости. Штаты прекрасно понимал, что если бы его хоть пальцем тронул кто-то другой, эта страна была бы мгновенно как минимум принижена на мировой арене. США не стал бы терпеть такую наглость, но вот к Триколору он не ощущал ненависти или желания уничтожить. Лишь странное, совершенно неконтролируемое желание вернуть его, чтобы поговорить, объясниться, сделать что угодно, лишь бы не видеть это презрение в серо-голубых глазах. — Ты говорил, нет никого ближе или же… — рука Полосатого сама невольно тянется к телефону. В сознании рождается идея, как ему можно передохнуть от всех этих изматывающих событий. Через несколько секунд Капиталист уже слышит голос Канады. С братом у Американца всегда были специфичные отношения. Тот вечно хотел казаться другим, не похожим на Аме, горел желанием показать это, но целиком и полностью зависел во всех сферах жизни от Звёздного. За всё время существования у них возникал далеко не один конфликт, но тем не менее, часто Кленовый был единственным, с кем Полосатый хотел бы провести время. — Кан, я могу к тебе приехать? Ох, у тебя весь график забит, понимаю, — Америка усмехается, делая максимально беззаботный голос, — Нет, всё в порядке, просто отпуск взял, скажем так, досрочный, вот и хотел бы время с пользой провести, а твои территории идеально подходят, — талант убеждения и красиво поставленная речь были тем, чем Мурика действительно мог в себе гордиться, — Мы можем и не пересекаться, я всё понимаю. Да, тогда я билет возьму. Твои люди меня встретят? Отлично, спасибо! Заканчивая разговор, сын Британии откидывает телефон в сторону, вновь тяжело вздыхая и потирая переносицу. На душе до чёртиков противно, США даже и не помнит, когда в последний раз испытывал такое. — Всё-таки, чувства к врагам слишком опасны.***
Германия, немного нервничая, теребит рукав своей белоснежной рубашки, не в силах отвлечься от неспокойных мыслей. Впереди собрание европейцев, на котором он впервые после расставания увидит Польшу. Внутри у Германа всё сжималось от осознания, что ему придётся вновь заговорить с тем, с кем было связано столько поистине приятных и светлых воспоминаний, но Трудоголик понимал: им ещё работать бок о бок, нельзя, чтобы расставание послужило преградой для новых возможностей. Польша приходит лишь перед самым началом, потому диалог завязать не удаётся, но сын Рейха понимает, что это лишь ему на руку — будет время ещё раз прогнать в голове речь, которую он бы хотел сказать Поляку и готовил ради него. На совещании тот замечает, как бывший возлюбленный невольно кидает на него взгляды и отворачивается, стоит Польске посмотреть в ответ. Страна отдалённо представляет, что сейчас творится на душе у Германии, но исправить это никак не может — сделанного не вернуть, можно лишь идти дальше. После перерыва Поляк стремительно выходит в коридор, будто бы избегая Трудоголика, но тот окликает своего бывшего, привлекая его внимание: — Польша, пожалуйста, подожди! — названный действительно останавливается и сын Рейха замечает, как у того невольно напряглась спина. — Что ты хочешь, Герман? — Поляк выглядит спокойным, но Немец знает этот взгляд, полный противоречивых эмоций. — Всего лишь поговорить, пройдёмся? — на приглашение бывший лишь пожимает плечами, как бы говоря «Почему бы и нет». Они сворачивают за угол, обходя Испанию, что на повышенных тонах предъявляет претензии бедному Италии, и останавливаются в безлюдном коридоре. В воздухе воцаряется неловкое молчание, пока Германия понимает, что напрочь забыл всю речь, которую он подготавливал. — Ну так? — вежливо кашлянул Польша, стараясь не смотреть на оппонента, — Мы наедине, что ты хотел мне сказать? — Я не… Ты просто так смотрел, — Поляк кидает на страну непонимающий взгляд, а Немец заминается, но потом решает неожиданно пустить всё на самотёк, — Прости меня, если сможешь когда-нибудь, пожалуйста. Я обещал, что буду верен тебе, что останусь несмотря ни на что, а вместо этого заставил тебя страдать. Мне правда жаль, Поль. Если бы я мог, я бы, — но бывший лишь поднимает руку вверх, останавливая. — Достаточно. Это всё, конечно, до безумия трогательно, но я не злюсь на тебя, Герман, — Федеративная Республика непонимающе хмурит брови, — Да, я действительно много чего сказал на эмоциях, но сейчас я не злюсь, не обижаюсь, и даже не чувствую боли. Возможно, этому суждено было случиться, ведь так нам обоим стало легче. Никто никого не тяготит, — Германия стоит, опустив глаза в пол, не зная, что тут можно сказать. Он ожидал, что бывший начнёт снова повышать голос, срываться, не захочет идти на контакт, но Поляк лишь… Принял ситуацию как должное. Славянин смотрит на Немца в ожидании реакции, но не получая той, разворачивается, по-видимому, считая разговор оконченным. — Но я видел тогда, как было тебе плохо, видел, что с тобой творилось, — тихо произносит Трудоголик практически себе под нос, но Польша его слышит. — Я старше тебя. Я видел больше. Видел, как мой народ подвергли геноциду. Видел, как убили моего отца. Гер, я стараюсь придерживаться своих суждений, потому нового концерта ты от меня не дождёшься, ты только, — Поляк подходит к Германии, поглаживая того по плечу, — Сам себе не изменяй, пожалуйста. Я ведь знаю, что там у тебя, внутри. И кстати, прости, что сравнил тогда с отцом. Ты гораздо лучше и ещё можешь это показать, только пока личные встречи давай ограничим, — последнюю фразу бывший Немца произносит уже через плечо. Трудоголик так и остаётся стоять в коридоре практически до конца перерыва, обдумывая снова и снова последние слова Польши.***
Россия заходит в недавно снятый номер и раздражённо захлопывает за собой дверь. Внутри до сих пор бушует ураган, и Русский ничего не может с этим поделать. Мысли смешались, спутались в клубок, который распутать кажется, практически нереально. Триколор кусает губы и принимает решение заказать себе в номер что-то покрепче, чтобы хоть немного расслабиться, если это вообще возможно. Позвонив персоналу, РФ отходит от столика, на котором стоял телефон, и опускается на краешек кровати, потирая виски пальцами. Слишком много потрясений за сегодня. Когда обслуживающие приносят заказ в виде бутылки коньяка, Федерация коротко благодарит их и, недолго думая, открывает заветную бутылку. Вскоре тёмная крепкая жидкость стекает по горлу вниз, помогая Россу в кои-то веки немного успокоиться и выдохнуть. — Он же сделал это нарочно, чтобы подставить, а вдруг даже информацию вытащил, пока я в том состоянии был, — вслух думается лучше, — Одному Богу известно, что я наговорить мог, чёрт, а память будто бы отшибло. Теперь у меня всё равно будут проблемы, эта зараза своего добьётся любой ценой, — Бывшему Коммунисту хочется сплюнуть от разочарования, но нет смысла портить полы в недешёвом номере. А сын Союза действительно ведь только начинал думать, что всё может наладиться, что в Капиталисте осталось что-то хорошее, что было в нём с самого начала. США являлся хорошим слушателем и собеседником, как минимум. Как назло разум прокручивает слова о влюблённости, что ещё больше сбивает Триколора с толку. — Даже обсудить не с кем такое. Это была провокация? Хотел надавить на эмоции? Или же запутать? — правопреемник СССР качает головой, — Но почему он тогда… — Так не уходи! Останься со мной, прошу! Я как-нибудь пристрою тебя у отца, он не трогает своих слуг, только колониям достаётся. Я… Я придумаю что-нибудь, только не уходи, пожалуйста! Ты первый, кто в меня так поверил! Я не смогу без тебя! Русский вспоминает то, как подросток умолял его остаться, вспоминает глаза Полосатого, в которых была мольба и понимает, что сегодня утром он увидел тот же самый взгляд, полный боли, когда тот говорил про уход. — Это не может быть правдой, нет, просто не может, — Любитель ушанок отчаянно не хочет принимать тот факт, что США действительно сознался в своих чувствах. — Это же Америка, он мой враг и он не может чувствовать нечто подобное ко мне, даже если я спасал его. Он же самый эгоистичный и самовлюблённый из всех, кого я когда-либо знал. И он идёт по головам других ради своей цели, верно же? Или нет… России не хочется признавать, что где-то там, в самых глубинах души он хотел остаться сегодня. Чтобы поговорить, извиниться за переизбыток эмоций, узнать, почему же всё-таки Звёздный напоил его и затащил в постель, но время не воротишь. Федерация стискивает зубы, от мыслей начинает болеть голова. Рука сама тянется к бутылке столь манящего алкоголя. Если пить, то делать это красиво.***
Фигура страны, заходя в свой кабинет, читает отчёты, узнавая о том, что Россия до сих пор находится на территории США. Страна неодобрительно хмыкает, разглядывая новые, недавно пришедшие фотографии РФ, прищуриваясь, будто бы желая увидеть в них что-то новое. Через несколько секунд страна подзывает девушку, усаживаясь в кресло и прося кофе. Когда секретарша уже хочет уйти, ей в спину раздаётся новое принятое решение, заставляющее работницу остановиться: — Позвони всем моим. Скажи, что я хотел бы провести собрание на своих землях. Уточни, что я хочу видеть каждого, — девчушка кивает, скрываясь за дверью. — Пора проверить, до какой стадии вы оба дошли и есть ли основания для беспокойства, — фигура в тёмной одежде ещё раз хмыкает и набирает номер Японии, прочищая горло и надеясь, что на этот раз головные боли обойдут его стороной. — Здравствуй, дорогая. Помнишь, мы как-то общались с тобой по поводу Америки? Так вот, моё предложение всё ещё в силе, могу ли я пригласить тебя на чашечку чая?***
Американец смотрит на бескрайнее небо, затянутое облаками. Они в воздухе всего полчаса, а Штатам уже хочется просто отстегнуть ремень, пройтись взад-вперёд по первому классу, уткнуться носом в телефон, лишь бы не думать о Федерации и о произошедшем между ними. В сознании у США в этот момент происходит настоящая борьба. Здравый смысл кричит: «Он снова тебя принизил. Ты когда-нибудь позволял к себе притрагиваться без разрешения, после того, как стал страной? Нет! А он не только коснулся, он чуть не придушил тебя, и после этого всего ты ещё что-то желаешь? Придумай достойный план мести и выкинь его из сердца. Этот тупой Русский тебя просто не достоин, он никто по сравнению с тобой!». Но впервые за столько лет на защиту России встала неожиданно проснувшаяся совесть Капиталиста, указывающая на подлинность его чувств. «Может, я действительно неправ…? Я сделал это без всякого согласия, подобными методами, да ещё и потом начал предъявлять ему претензии. Правда потом сознался в своих чувствах», — щёки Звёздного вспыхивают лишь от одной этой мысли. Это же надо было так повестись на эмоции, чтобы выдать подобное, да ещё и в такой обстановке. Никогда ещё Америка не чувствовал себя так неловко. Хуже было то, что он совершенно не знал, что в себе слушать, и как в случае чего пробовать восстанавливать отношения с РФ.***
Слушая цокот собственных каблуков, Япония осматривает тёмные коридоры, свет в которых решили не включать, хоть и вечерело. Такая атмосфера лишь нагоняет беспокойство, заставляя Страну Восходящего Солнца невольно нервничать ещё сильнее, хоть она и так была на взводе. Когда ей позвонили, Японка честно обрадовалась, что всё в силе, и она наконец сможет получить желаемое и осуществить свою давнюю мечту. Но чем ближе Япа была к исполнению цели, тем страшнее ей становилось. Интересно, бывает ли в таких случаях дорога назад? Вскоре страна доходит до заветных дверей кабинета, где должно всё решиться окончательно. Сердце отчего-то начинает биться быстрее, но Япония старается это подавить, успокаивая себя и убеждая, что всё в порядке. Выдыхая и приводя себя в порядок, страна толкает тяжёлую дверь и оказывается в просторном кабинете, в котором ещё темнее, чем в коридорах из-за задёрнутых тяжёлых штор, не пропускающих свет с улицы. Но не убранство комнаты привлекло внимание Создательницы аниме, а другие страны, что сейчас все как один буравили её изучающими взглядами. Япа посмотрела на каждого участника встречи, удивляясь всё больше и больше, но фигура посередине отвлекла её от этого занятия, привлекая к себе внимание: — Здравствуй, дорогая, мы все очень рады тебя видеть, — стальные нотки в вежливом голосе звучали устрашающе, — Предлагаю обсудить условия нашего с тобой договора, после чего ты подпишешь документы, и я смогу попросить тебя об одной услуге, что поможет и мне, и тебе. Страна Восходящего Солнца неуверенно кивает, стараясь не смотреть собеседнику в глаза. — Я хочу выслушать все условия, чтобы решить окончательно, нужно ли мне это или нет, — а вот голос ей удаётся сделать увереннее. Оппонент пожимает плечами начинает вещать о том, почему же они все здесь собрались и какие у них цели. Японка видит, что рассказывает он не всё, но решает не вмешиваться, вдруг ей нельзя о чём-то слышать. — Теперь, когда ты знаешь предостаточно, спрошу тебя: хочешь ли ты, чтобы мы помогли тебе добиться своего? — главный зачинщик пододвигает к Япе стопку бумаг, на которых стоит странный герб как печать. Япония вздрагивает, понимая, что хоть и шла к этому, но она не готова. А если это навредит кому-либо? Страна снова начинает нервничать, не замечая, как к ней со спины подходит её неплохой приятель, слегка приобнимая девушку за талию и наклоняясь почти к её уху, шепча: — Ты ведь знаешь, что нужно всего лишь подписать, — голос Кореи словно яд растекается по ушам Создательницы аниме, — Несколько закорючек и он весь твой. Только представь, ты наконец сможешь быть с тем, кого так любишь. — А ты для чего вообще здесь? — неожиданно спрашивает Японка, пытаясь вырваться. — Может, мне просто делать нечего, — Кореец пожимает плечами, — А может, я просто как и все, хочу более высокого места на мировой арене, а кое-кто мне его не даёт своим положением? Хотя знаешь, как же ахуенно Америка умеет трахаться. Никогда бы не подумал, что смогу ещё под кем-то так сладко стонать. — Так, всё, хватит! — Япа еле сдерживается, чтобы не закрыть уши руками, — Я поняла, я подпишу это! Только больше не смей меня трогать, — последнюю фразу она чуть ли не шипит, и Корея отходит, делая вид, что он тут вообще не причём. Страна Восходящего Солнца быстро берёт ручку и начитает что-то черкать. Закончив, она вновь оглядывается, неожиданно натыкаясь на печальный, даже слегка осуждающий взгляд Казахстана. Брат РФ выглядит потрёпанно, осунулся, под глаза легли тени. — Отлично, а теперь, — Японка отворачивается, вновь обращаясь в слух, — Мы выяснили, что Америка сейчас находится на территориях своего брата. Решил взять небольшой отпуск. Как будешь готова, позвони ему и убеди сходить выпить. На его территории, естественно. Скажи, что будет большая компания друзей, шикарный бар и прочее, что в его духе. Он должен согласиться. Место я открою тебе чуть позже. В каждом определённом напитке будет доля снотворного. Напои Американца, после чего дело уже за нами. У тебя будут помощники из наших. — Всё-таки, это всё звучит так криминально, — Япония мнётся, — В конце концов, это же страна, а не какой-то чиновник. Если его пропажу заметят, — но оппонент прерывает её с раздражением. — Ты хочешь, чтобы он стал твоим? Конечно же, уже не в качестве лидера мировой арены и всё же, вы будете вместе, — и Япа не в силах отказать, потому как нуждается в ответных чувствах.***
США наливает себе немного виски, включая фильм. Ему действительно удалось расслабиться, ведь почти все дни, проведённые у Канады прошли очень насыщенно, и Звёздному почти было не до размышлений о случившемся. Только вечерами вновь наступала на горло меланхолия и чувства, которые, видимо, исчезать никуда не собирались, требовали извиниться перед Россией и выпросить второй шанс. Здравый смысл воспринимал это как унижение перед политическим соперником, но Мурика грезил о том, что ещё сможет что-то восстановить. В конце концов, он ведь всегда добивается своего, пусть в этом деле сверхдержава впервые был по-настоящему не уверен. Борьба с самим собой вытягивала последние остатки моральных сил, а потому Капиталист просто старался уйти от реальности, пересматривая очередную любимую им комедию, вникая в тысячный раз в сюжет, который он и так знал. Неожиданно в дверь номера звонят, что заставляет Америку нахмуриться — он точно никого не вызывал к себе. «Может, ошиблись номером?», — проскакивает в мыслях у Штатов, но через несколько секунд звонок повторился, и Полосатый раздражённо вздыхает, ставя фильм на паузу и направляясь к двери. Его удивлению нет предела, когда сверхдержава видит перед собой улыбающегося Канаду, что тепло здоровается с ним. — Кан, но ты ведь сказал, у тебя нет времени, — Американец немного растерян столь необычным визитом брата. — Ради тебя решил его выделить, и так очень редко общаемся, мне кажется, наши отношения нуждаются в большем, — Кленовый заминается, — Тепле, наверное. Стоит попробовать, в любом случае! — США мысленно закатывает глаза, улыбаясь. Кричать о своей полной независимости, говорить всем не сравнивать себя с братом, устраивать конфликты на пустом месте и обижаться с шуток, но при этом просить потом укрепить взаимоотношения: в этом был весь Канада. — Ну проходи, раз уж так хочется, — Мурика хмыкает, пропуская Канадца внутрь, — Как раз тут фильм смотрю, можем глянуть вместе, если есть желание. — И что же это за фильм? — Лесоруб оглядывает номер на предмет благоустройства. Его вечная привычка — проверять всё на своих территориях, чтобы ни в чём не уступать брату. — «Рэд», слышал о таком? — Кан отрицательно качает головой, — О, это замечательное кино по мотивам комиксов! Боевик, правда, ты вроде не особо такое любишь, но он действительно хорош. — Как будто бы у тебя могут быть плохие фильмы, — Кленовый усмехается, но Штаты невольно слышит в этом сарказм. — Ладно, давай глянем, что-то знакомое кстати, начинаю припоминать. — Вроде вторую часть твои люди тоже помогали делать, — Звёздный пожимает плечами. Спустя минут сорок от просмотра фильма, Канада поворачивается к Полосатому, останавливая взгляд на его шее. — Девушку себе снял? — улыбается тот, заставляя США напрячься. — Да, можно и так сказать, — Капиталист мгновенно надевает маску беспечности. Скорее всего, тональник стёрся, обнажая засосы, а под вечер Мурика не видел смысла их прикрывать. — Не понравилась? Или на работе проблемы? — старший брат вскидывает бровь, не понимая, — Ты какой-то отрешённый совсем, — поясняет Кленовый, — Обычно более живой, что-то случилось? Ответить Штаты не успевает, так как в эту же секунду на его телефоне раздаётся звонок, оповещающий, что его решила побеспокоить Япония. Хмыкая, Американец поднимает трубку, слыша слегка подрагивающий, но оживлённый голос. — Америка-кун, привет! Как поживаешь? — интонация Япы немного напрягает. — Привет, я тут решил себе отпуск устроить, с Канадой фильм смотрим, ты в порядке? — читать остальных как открытые книги сын Британии действительно умел. Почти всех. — В полном, я просто, — Страна Восходящего Солнца немного заминается, но потом резко выдаёт, — Хотела бы сказать, что, мне кажется, нам нужно собраться и просто отдохнуть, что думаешь? — Штаты невольно пребывает в шоке от столь необычной идеи. — Хорошо, я не против, а где? — У тебя на территории, не беспокойся, я всё устрою, тебе просто нужно будет прийти, — Америка и не против, но его всё ещё беспокоит этот странный тон. Как будто бы что-то не так. — Яп, я согласен, только ты же ничего не замышляешь против меня? — шутка идёт с явным намёком, но Создательница аниме не теряется. — Только если напоить тебя, чтобы ты отдохнул по-взрослому. После разговора Японка еле дышит, не ожидавшая, что это будет так не просто, особенно с вопросами в конце. Вроде как, ей удалось уговорить Американца и всё будет в порядке.***
Америка сверяет время, прикусывая губу. Его интуиция почему-то весь вечер взывает к себе, не давая покоя, хоть Звёздный и старается настойчиво её игнорировать. Он списывает это на то, что всё ещё не связался с Россией, коря себя за такое, но откладывая это на потом. Хоть его самолюбие и давало о себе знать, периодически склоняя к себе и убеждая, что с Русским надо разобраться, чувства хотелось послушать больше. Одно Полосатый знал точно: у него никогда такого не было и, возможно, никогда и не будет. «Пусть успокоится для начала, выдохнет, отойдёт, чтобы действительно не придушил меня ненароком», — наконец решает США, направляясь к кортежу. В конце концов, в этот вечер он сможет забыться хотя бы на несколько часов. — Аме! — Япония прижимает к себе Капиталиста, на что тот еле сдерживается, чтобы не напомнить девушку в сотый раз, что он не очень любит такие телесные контакты. «А если бы это был Россия…», — Мурика вздрагивает от собственных странных мыслей, гоня их прочь. Южная Корея здоровается простым кивком, перекидываясь с Японкой парой фраз, в смысл которых сыну Британии вникать не хочется. Остальные приветствуют Звёздного со знакомым ему лебезением, от которого хочется блевать. «Боже, да большинство из них либо готовы вечность смотреть мне в рот, либо уничтожить меня, чтобы оказаться на моём месте», — размышляет Американец. Иногда такое отношение невольно льстит, заставляя чувствовать себя поистине значимым среди других стран, но чаще после подобного хочется простой искренности, которую получить почти невозможно. Оказываясь уже в клубе, Штаты понимает для себя, что никогда не был в нём раньше, что странно, ведь большинство популярных подобных заведений он знал весьма неплохо. Интуиция вновь зовёт к себе, но США отмахивается и отвлекается на болтовню Японии, которая восхваляет здешние напитки. — А вот это я бы выпила даже без спора. О, Америка-кун, хочешь, я тебе кое-что посоветую? — Да, конечно, я только хотел спросить, как ты нашла это место? — Полосатый снова оглядывается по сторонам, слегка хмурясь. — Я просто решила, что не всё хорошее должно быть популярным на весь мир, — Страна Восходящего Солнца подмигивает, лучезарно улыбаясь. Внутреннее она на взводе, но ответная улыбка Капиталиста развевает все сомнения.***
Россия пытается заснуть, прокручивая в тысячный раз в голове одни и те же мысли. Рейс в Москву будет только завтра, но зато Бывший Коммунист смог погулять немного по Лос-Анджелесу, посмотрев на остальные достопримечательности, пусть и то, кому они принадлежали, напрягало сына Союза. Неожиданно телефон на тумбочке вибрирует, оповещая о новом сообщении. Правопреемник тихо матерится себе под нос, но тянет руку к устройству, проводя пальцем по экрану. Через секунду Триколор видит сообщение от анонимного абонента, которое невольно навевает не самые лучшие воспоминания. Не хочешь проверить, всё ли в порядке с твоим врагом? :) Смайлик в конце раздражает ещё больше, и Русский уже мысленно посылает отправителя на три весёлые буквы, собираясь отложить смартфон в сторону, как резко для себя понимает, что в его груди снова зарождается беспокойство. — Нет, нет и нет, — шепчет сам себе РФ, — Я не буду больше что-то делать ради него, он уже показал себя, хватит, — с этими мыслями Россия прикрывает глаза, но лишь на несколько секунд. Скрипнув зубами и сматерившись, Федерация встаёт с постели, направляясь к шкафу, где висит его одежда. Любитель ушанок ругается сам на себя, натягивая ботинки. Отец приучил его, что если кто-то нуждается в помощи, нужно её оказать, только не подстава ли это? Вопреки всему, даже самому себе, спустя полчаса Росс стоит перед заветной дверью, ища себе силы позвонить в звонок. «А что, если это окажется лишь шуткой, причём даже не от Америки? Как я потом объясняться буду? Хотя, может, тогда поговорим нормально», — с этими мыслями Русский нажимает на звонок, замирая в ожидании. Проходит несколько минут без ответа, что только укрепляется волнение Бывшего Коммуниста. Триколор звонит ещё раз, но безуспешно. «Может, он просто на работе или с друзьями развлекается. Может, он вообще в другом городе, какого чёрта я так за него вообще переживаю?! Он же мой враг… Ещё и это ощущение, что за мной будто бы следят. Так и с ума сойти недолго», — Россия прикусывает кулак, понимая, что остаётся единственный способ — телефон. Вместо Капиталиста РФ отвечает женский роботизированный голос, сообщающий, что абонент вне зоны действия сети. Сын Союза раздражённо выдыхает, пока его беспокойство достигает чуть ли не крайней точки. Правопреемнику странно от себя самого. Только пару дней назад он хотел уничтожить Американца, а сейчас готов снова его спасать? А главное — почему? США ведь плюнул ему в душу и далеко не раз. Он убийца отца, в конце концов! Но отчего же Федерации тогда так хочется, чтобы с Полосатым было всё в порядке? Русский не знает, что в этот момент, возможно, кто-то усмехается его нервам, в предвкушении дальнейших событий.***
Голова немного кружилась, но это было даже приятно. США покорно шел за Япой, которая тянула его за руку на танцпол. Чувство легкости и безмятежности окутывало полностью. Проблемы? О чём вы? Сегодня — никаких проблем! — Эй, давай покажем класс! — девушка смеётся, отпустив ладонь Мурики. Под зажигательный ритм музыки она двигается, соблазнительно крутанув бедрами, демонстрируя в танце привлекательную стройную фигурку. Сверхдержава улыбнулся, окинув подругу взглядом, и, поддавшись этой исходящей от неё радости, позволил музыку затянуть себя. В голове пульсируют слова отдалённо знакомого хита, но Американец думает о другом. Сегодня к чёрту Россию и переживания о нём, он должен выдохнуть! Когда музыка заканчивается, Штаты показывает жестами Японии, что ему нужно выдохнуть. Разгорячённые страны опускаются на диванчики, присоединяясь к остальным. Америка невольно морщится и будто бы ощущает, как обстановка изменилась или ему только кажется? Тряхнув головой, он принимает очередной напиток, наверное, уже пятый по счёту. Привкус у алкоголя здесь немного странный, но Капиталист это списывает лишь на особенности бармена и не более. Тем временем, мелодия переключается на более спокойную, не клубную, но Звёздный слышит это будто бы из-под толщи воды. Отставляя очередной изящный бокал на столик, он откидывается на подушки, ощущая, как сознание будто бы по щелчку пальцев оказывается в тумане. And I tried to hold these secrets inside me My mind's like a deadly disease (И я пыталась сохранить свои секреты глубоко внутри, Мой разум будто бы смертельно болен.) Пытаясь стряхнуть это резкое наваждение, Америка потирает виски, но это ничего не даёт, пока Страна Восходящего Солнца кидает на страну оценивающий взгляд и кивает Корее. Они ждут ещё несколько минут, после чего Японка наклоняется к Полосатому, замечая его опьянённый «невидящий» взгляд и припадает своими губами к его. Поначалу сын Британии не проявляет никакого сопротивления, после чего неожиданно пытается вырваться, еле подчиняя себе язык. — Не могу… Мне другой нужен, не ты… — Мурика отстраняется, прикрывая глаза. — Кто другой, скажи мне, кто? — Япа непонимающе хмурится, пока США хватает ртом воздух, будто бы он задыхается. And all the kids cried out, «Please stop, you're scaring me» I can't help this awful energy (И все дети кричат: «Пожалуйста, хватит, вы меня пугаете!» Я во власти этой ужасной энергии.) Видя, что Капиталист не совсем в сознании, Создательница аниме одной рукой легко толкает его на подушки, вынуждая наконец погрузиться в спасительный сон. God damn right, you should be scared of me Who is in control? (Все правильно, чёрт возьми, ты должен бояться меня, У кого сейчас власть?)