***
Япония откладывает телефон в сторону, морщась. Ей вовсе не понравился такой звонок, будто бы снег на голову. Да ещё ладно бы звонил союзник Полосатого, но вместо этого Япе пришлось иметь дело с правопреемником СССР, который ещё и звучал по-странному взволнованно. — Что такое, дорогая? — голос за спиной заставляет Создательницу аниме вздрогнуть. — Мне только что звонил Российская Федерация, — мнётся Японка. — Что же он такого хотел? — выгибает бровь собеседник, про себя отмечая, что всё это выглядит весьма интересно. — Спрашивал, где Америка, — Создательница аниме не хочет поворачиваться, чтобы не встречаться с глазами оппонента. — И что же ты ему ответила? — в голосе страны чувствуется улыбка. — Что понятия не имею, где он, — чуть ли не шепчет Япа. — Умница, — кивает фигура в тёмной одежде. — Скоро наш дорогой Американец очнётся. Мы должны быть там, чтобы привести наш план в действие, помнишь? Пойдём со мной, — страна кладёт руку на плечо Азиатки, заставляя её снова вздрогнуть, но развернуться и проследовать за зачинщиком. — Почему мне позвонил именно Россия? — спрашивает неожиданно Страна Восходящего Солнца. — С каких пор он ведёт дела с Аме? — Вот через несколько минут и узнаем, — даёт неоднозначный ответ собеседник.***
Америка с трудом приоткрывает глаза. Вокруг почти кромешная тьма, какие-то мутные черты помещения едва различимы. Голова раскалывается так, будто бы на неё уронили что-то тяжёлое. США делает попытку встряхнуться, отчего мгновенно жалеет об этом — по мозгу будто бы проходится разряд тока. Чертыхаясь, Мурика хочет поднести руку к волосам, чтобы потереть виски, как неожиданно понимает, что не может этого сделать. Пытаясь унять секундную панику, Капиталист дёргает пальцами, осознавая, что он связан. Стараясь не дать эмоциям взять верх и решая пока не подавать голос, Звёздный пытается привыкнуть к темноте, всматриваясь в неё, крутя головой в разные стороны, что даётся с трудом, так как шею опоясывает ремень, сжимающий её при резких движениях. Ему удаётся понять, что сам он сидит на каком-то не самом удобном стуле, привязанный к нему не только по рукам, но и по ногам, которые уже затекли от долгого времяпрепровождения в таком положении. Обширная комната оказывается похожа на подвал, что ещё больше напрягает Полосатого. Америка судорожно пытается вспомнить, что произошло. Вот он танцует с Японией, далее они подходят к столу, Звёздному предлагают алкоголь, а потом будто бы пустота. Американец нервно глотает, пытаясь придумать, что ему делать дальше, в то время как в его сознание медленно закрадывается гнев. Как кто-то вообще посмел сотворить такое с ведущей мировой сверхдержавой?! Неожиданно помещение озаряет свет от тусклых ламп, заставляя сына Британии зажмуриться с непривычки. Когда же Капиталисту удаётся наконец открыть глаза, он видит перед собой комнату без окон, покрытую железными пластами. Аме опускает голову вниз и видит, что от ремней идут к двери странные провода, что заставляет Штатов нахмуриться. «Хотя бы дверь есть, значит, выбраться можно», — отмечает про себя страна. — Приветствую тебя, Соединённые Штаты Америки! — раздаётся неожиданно из приделанных к стенам динамиков отдалённо знакомый голос, — Безумно рад, что ты очнулся! — What. The. Fuck, — шипит Мурика, вскидывая голову и произнося уже громче, — Кто ты такой? — Извини, этого я сказать не могу, — интонация звучит действительно очень знакомо, но Звёздный не может понять, кто же так говорил с ним. «Блять, наверное голос изменённый», — догадывается Америка, — Тут скорее говорить больше будешь ты, я хотел бы задать тебе несколько вопросов, — издёвка в тоне моментально выводит Полосатого из себя, заставляя еле сдерживаться, чтобы не заорать. — А я бы хотел, чтобы ты пошёл в пешее эротическое, — Капиталист нагло ухмыляется, держа лицо, — Неужели веришь, что тебе такое не сойдёт с рук? — лицо страны мгновенно серьёзнеет, — Действительно считаешь, что мои люди тебя не найдут, после того как ты закончишь этот бесплатный цирк? Я бы тебе не советовал. — Аналогично, дорогой. Только вот, — говорящий театрально грустнеет, — Я бы посоветовал тебе кое-что другое. В этот же миг сыну Британии приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать теперь уже от боли. Разряд тока проходится по телу, выбивая дух, заставляя Американца судорожно хватать ртом воздух, когда пытка заканчивается. — Да ты в край, я смотрю, — начинает Аме, но его прерывают. — Нет, прошу, я вовсе не хочу тебя мучить ещё, — продолжает издеваться неизвестный, — Давай, мы просто не будем друг другу говорить ничего оскорбительного, а составим диалог двух адекватных стран, как думаешь? — Думаю, чтобы ты шёл нах, — договорить США не может, так как тело вновь «кричит» от боли, вызванной высоким разрядом.***
Россия поворачивается на другой бок, хмурясь и что-то шепча в беспокойном сне. Царство Морфея всё же прихватило его, ограждая от волнений по поводу сложившейся ситуации, только преподнесло не самые приятные видения. Русский открывает глаза и оказывается в кромешной тьме, что, кажется, простирается на многие километры. РФ смотрит по сторонам, но это ничего не даёт, как вдруг его окликает до боли знакомый голос: — Россия! Россия, где ты? — голос пронизан болью и отчаянием, а принадлежит он Америке, только вот не из настоящего времени, а скорее из 1730. — Америка? — Федерация непонимающе крутит головой. «Ты же не знал тогда, что это был я», — проносится в голове у Бывшего Коммуниста. — Россия, пожалуйста! — голос меняется, и вот уже Любитель ушанок слышит тон взрослого США, что ещё больше пробирает до мурашек, — Пожалуйста, помоги мне! — Америка, я, — Росс понимает, что не может вынести, когда кто-то взывает о помощи, даже если этот кто-то является врагом, — Я бы помог, только где тебя искать? — сын Союза будто бы слышит отрывистое дыхание. — Они… Они уничтожат меня, умоляю…! Россия резко вскакивает с кровати, вытирая с лица холодный пот. «Заснул-таки, твою-то мать!», — мысленно шипит сам на себя Русский, хватая ртом воздух. Внутри всё будто бы холодеет, когда в сознание вновь врывается голос Полосатого, умоляющий помочь ему. Запуская пальцы в белоснежные волосы, правопреемник СССР прикусывает в губу. В голове полнейшая каша, ясно лишь одно: Штаты нуждается в помощи и срочно. Триколор выдыхает и встаёт, начиная наворачивать круги по комнате. Бывший Коммунист вновь хватается за телефон и звонит Звёздному, но в ответ лишь знакомый роботизированный голос, а на анонимном номере так и вовсе тишина. Не найдя более подходящего занятия, чтобы хоть как-то отвлечься посреди ночи — засыпать Любитель ушанок больше не имел никакого желания — сын Союза включает телевизор, уставляясь в него. Листая программы, Росс решает оставить новостную, что не особо его радует, так как через несколько минут на экране появляется улыбающийся Америка в деловом костюме. «Подписание взаимовыгодной сделки с Мексикой невероятно обрадовало всё Американское Правительство» Россия, сам не понимая, зачем, ставит на паузу и вглядывается в лицо того, кого он совсем недавно чуть не придушил. Ровный нос, аккуратные скулы, красивая форма губ — Русский невольно засматривается на черты лица Американца, как сознание неожиданно воспроизводит одно из воспоминаний недавно прошедшего вечера. Америка подходит к нему, кладя руку на загривок и притягивает к себе, нежно целуя. Россия не отстраняется, а наоборот отвечает, лишь углубляя поцелуй, не желая отстраняться, и отпускает Мурику, только когда в лёгких перестаёт хватать воздуха. Триколор вздрагивает и быстро выключается телевизор, хмурясь. Перед глазами всё равно стоит то умиротворённое выражение лица Полосатого, а губы ощущают ту мягкость, но отвращения никакого не возникает. — Может, я не такой уж и враг тебе? Бывший Коммунист раздражённо выдыхает — таких воспоминаний он не ожидал. Но в мыслях начинает зарождаться что-то странное, непонятное и необъяснимое, для чего Росс сам пока не готов.***
Канада раздражённо выстукивает ногой ритм, сидя в аэропорту и вертя в руках телефон. Он не особо любил, когда кто-то опаздывал, к тому же, переживания за брата давали о себе знать. Кленовый прекрасно осознавал, что начнётся, если о пропаже США станет известно в массах. Стоит руке Кана потянуться к кнопке вызова, как его глаза замечают Русского, что с бесстрастным выражением лица направляется в сторону младшего брата Капиталиста. Подойдя к будущему собеседнику, Триколор кивает, присаживаясь рядом, отмечая про себя, что вокруг очень много охраны. — Здравствуй, спасибо тебе, что приехал. — Я не мог не, всё-таки, — Лесоруб грустно усмехается, — Так что же всё-таки произошло? — У меня была намечена сделка с Америкой, — Канадец кивнул, внимательно слушая, — И когда мы немного повздорили, я решил уладить конфликт и вернулся к его особняку, — Кленовый перебивает, не сдержавшись. — Особняку? Он пригласил тебя домой? — младший недоверчиво прищуривается. — А что не так? — Россия не снимает «холодную» маску, поднимая глаза на оппонента. — Ничего, просто, — Канада мнётся, разводя руками, — Понимаешь, он так обычно не делает, только и всего. — Видимо, я исключение, — хмыкает сын Союза, не замечая взгляда собеседника, — В любом случае, я не нашёл его, звонил сотню раз и ничего. Япония тоже ничего толкового не сказала. В общем, мне нужна помощь в поисках твоего брата. — А на номер звонил? Ну, с которого пришла СМС. — Он заблокирован, — пожимает плечами Росс. — Хорошо, тогда, — Кленовый вздыхает, — Я собрал группу людей, которые найдут его в ближайшие дни. От них ещё ничего не укрывалось. А ты можешь, в принципе, возвращаться домой. — Погоди, что? — Русский непонимающе хмурится, — В конце концов, это я сообщил тебе о пропаже Америки. — Да, и я очень тебе за это благодарен, но я не могу допустить тебя к этому расследованию. Знаешь, на самом деле, не будь ты сейчас передо мной, я бы решил, что это твоих рук дело, — Кан пожимает плечами, — Без обид, ничего личного. — Но я просто могу подключить своих людей и так будет быстрее. — Мы не нуждаемся в этом, Россия. Триколор выдыхает, пока младший брат Звёздного приподнимается с места, прощаясь и удаляясь, обрывая столь короткий разговор. РФ никак не ожидал, что ему откажут, но настаивать не стал из-за возможных подозрений, хоть и почему-то свято верил, что именно он должен помочь найти Мурику. «Так, как же сделать всё таким образом, чтобы он допустил меня к делу?», — начинает размышлять Федерация, как неожиданно в голову приходит одна интересная идея.***
Америка приоткрывает глаза, вздыхая. Сколько он провёл времени в этом своеобразном «бункере», сверхдержава не знает, знает только, что его это чертовски достало. От последнего разряда Капиталист потерял сознание и теперь терпеливо ждал, когда же его мучитель снова вернётся, чтобы вытянуть какую-то необходимую информацию. В горле пересохло, голова болела, а живот учтиво намекал о долгом отсутствии пищи, но Полосатый старался закрыть на это глаза, в конце концов, он страна, значит, может обойтись без подобных потребностей гораздо дольше обычного человека. — Ох, ты как-никак очнулся! — голос будто бы «проезжается» по сознанию Аме, выводя его из себя ещё больше. — И как ты только не боишься, что я потом с тобой сделаю? — усмехается Американец, в глубине души надеясь, что хотя бы сейчас ток не будет применён. К счастью, в этот раз ему везёт. — Мне не стоит бояться, ведь я отпущу тебя и больше не потревожу, мне лишь только нужно узнать от тебя кое-что, а иначе… — по телу Звёздного приходит совсем слабый разряд, заставляя поморщиться. — Я пережил такие пытки, что тебе и в самых страшных кошмарах не снились, поверь, к тому же, — США слегка улыбается, стараясь держать лицо, — Ты ведь не сможешь убить меня. — И в мыслях не было, что ты! Мне нужна лишь информация, которую ты услужливо мне подскажешь. — Да ты издеваешься, — тихо шепчет Мурика, произнося следующие слова уже громче, — И что же тебе нужно от меня? — Во-первых, мне бы хотелось лично от тебя знать про твои крупные города, — страна включает запись диктофона, — Расскажи мне о них или хотя бы перечисли. — Ты серьёзно? В интернете посмотреть не судьба? — выгибает бровь сын Британии. — Говорю же, хочу слышать лично, — чуть ли не поёт неизвестный. — Допустим, — Штаты вздыхает, опуская голову, — Ну, Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Вашингтон, Лас-Вегас, мне продолжать? — пока информация не содержала в себе ничего сверхъестественного и Америке не терпелось со всем этим поскорее разобраться. — Думаю, этого достаточно. Теперь расскажи мне о мигрантах. Где их больше всего? Капиталист стискивает зубы. Его раздражает этот голос, это место, эти вопросы. Он чертовски устал и просто хочет домой. «Согласился бы даже сейчас, чтобы меня спас СССР», — пытается хоть как-то отвлечься США.***
Украина выходит из здания совещаний, извлекая пачку сигарет, какое-то время просто крутя её в руках. Он уже успел переодеться из делового костюма в более привычную и комфортную одежду, а именно: джинсы и светлая майка, поверх которой был накинут такой же светлый кардиган. Сегодня на удивление тёплый вечер. — Разве ты так и не понял, что сигареты — это не решение всех проблем? — голос заставляет Украинца мгновенно поджать губы. Поворачиваться на его источник нет никакого желания ну совершенно. — Какого чёрта ты тут забыл? — цедит Укр, раздражённо выдыхая. — Тебе здесь не рады. Россия подходит к нему, вставая рядом и окидывая брата изучающим взглядом, пока тот не поднимает лица, презрительно морщась. — А когда-то были, — Русский смотрит на младшего с необъятной горечью. В голове иногда до сих пор не укладывается, как же так произошло, что их отношения настолько ухудшились. — Те времена давно прошли, — Любитель сала поворачивает голову к закату, окрашивающему небо в яркие цвета. Когда же он наконец решается посмотреть на РФ, то замечает, как взгляд страны устремлён на старый шрам, еле заметный из-под футболки. Украине становится мгновенно некомфортно, и он спешит надвинуть тёплую одежду на тело, закрывая рану. Это был далёкий 1986. Чернобыльская катастрофа отравляла жизни и тела людей каждый час, и это не могло не отразиться и на детях Союза. — Б-Блять, — УССР дрожит всем телом, пока старший брат пытается снять с него рубашку, что прилипла от сочащейся из раны крови и гноя, — Как же больно! — Тише-тише, — Россия наконец откидывает в сторону злосчастную одежду и видит перед собой ужасающую картину: у Украины от ребра и почти до ключиц сошла вся кожа, обнажая вид на ранение, которое выглядит будто бы грим из самого страшного фильма ужасов. Только вот, это не грим. — Не волнуйся, мы тебя вылечим, всё будет хорошо. — Уж надеюсь, — БССР приподнимается с места, пошатываясь, — Я что-то плохо себя чувствую. Я наверное… Пойду, — договорить девушка не успевает и, прикрыв рот рукой, она бежит в ванную. — Что это такое? — Укр поднимает полный слёз боли взгляд на брата. — Как… Как это остановить? — Лучевая болезнь, — Росс морщится, поднимая свои руки и чувствуя, будто бы по ним движется что-то кроме крови, — Радиация, которая уничтожает нас. Нам остаётся только ждать. — Ждать? Я не могу, это слишком, — Украинец всхлипывает, прикрывая лицо руками, — Это слишком больно, Россия. РСФСР ничего не остаётся, кроме как подойти к брату и сжать его в объятиях, обходя рану и стараясь не коснуться её краёв. Младший трясётся от болезненных ощущений, начиная кашлять. В комнату возвращается Беларусь с крайне болезненным видом. — Всё будет хорошо, правда, люди это ликвидируют, — пытается хоть как-то приободрить УССР Русский. — Позвони отцу, — просит сестру старший сын и Союзная Республика подходит к телефону, начиная дрожащими руками набирать цифры. Спустя немного минут разговора она окликает Любителя ушанок: — Папа хотел бы поговорить с тобой, — на эти слова Федеративная Республика поднимается со своего места, следуя к трубе, пока Белка, шепча слова поддержки, подбегает к тихо плачущему Украине, что уже начал успокаиваться. — Пап, у нас большие неприятности, — РСФСР старается оправдать своё старшинство, — Беларуси плохо, её тошнит, у меня эта зараза будто бы под кожу въелась, я прямо чувствую её, а Украина, — голос Русского становится невольно тише, — Ему очень плохо, пап. Его рана кровоточит и гноит. Мы никогда с этим не сталкивались, я не знаю, как с этой заразой бороться. — Отставить панику! — в голосе СССР сквозит твёрдость. — Я вызвал специалистов, скоро они будут у УССР. А вам двоим лучше всего вернуться к себе на территории и как можно скорее. — Пап, а что говорить остальным? Другие страны ведь явно почувствуют неладное. Подобного рода катастрофа же не может охватить лишь наши территории. — РСФСР, — голос Главного Коммуниста звучит немного раздосадованно, — Мы не будем ничего никому говорить. Эта информация будет храниться в строжайшей тайне до последнего момента. — Что?! — Росс теряется со слов Союза, — Но как?! Это ведь опасно, они должны защитить свой народ, чтобы не произошло так, как у нас! — Я понимаю, но мы не можем. Россия, это подорвёт нашу репутацию, у нас и так достаточно проблем. Атомная энергетика — это наше величайшее достояние. — Это несправедливо, — Русский поджимает губы. — Они бы могли и помочь нам в ликвидации последствий! — Это правильно. А теперь извини, мне нужно связаться с некоторыми физиками-атомщиками, — СССР вешает трубку, заставляя сына раздражённо выдохнуть. — Что он сказал? — тихо спрашивает Беларусь. В её грустные глаза больно смотреть. — Дай угадаю, — Укр хрипло усмехается, — Мы должны молчать о произошедшем и всё замнут? А отец не меняется. — Мы должны молчать, а ещё, — на России нет лица, когда он подходит к семье, опускаясь рядом, — Ещё я и Беларусь должны вернуться на свои территории во избежание всяких проблем. — Замечательно, — цедит УССР, после чего в комнате повисает недолгая пауза. — Я не одобряю решения отца, — неожиданно произносит Росс, вскидывая голову, — Действительно не одобряю. В любом другом случае я бы пошёл за ним беспрекословно, но тут я вижу, что он поступает неправильно. Жаль, повлиять никак не могу. И тебя оставлять не хочется, чёрт. — Я буду в порядке, не первый раз переживаю проблемы. — И всё же, — РСФСР ещё раз приобнимает брата, — Я верю, что всё наладится в скором времени! По крайней мере, мы есть друг у друга как семья. Украина выдыхает, прикрывая глаза. Русский продолжает смотреть на него изучающим взглядом. — Что тебе надо? — наконец задаёт вопрос Бывший УССР. «Всё равно же не отстанешь, походу. И как мои тебя только пропустили сюда». — У меня появилась проблема, — начинает Бывший Коммунист, но брат его пресекает. — И что дальше? Ты же у нас такой важный, сильный и независимый, — фыркает Украинец, — Или ты забыл о своих речах? — Не забыл, — Триколор поджимает губы, — Но больше мне обратиться не к кому. — Не смеши меня. А как же Беларусь, что вечно тебя выгораживает? — Украинец скрещивает руки на груди, на что РФ отводит взгляд. — Я с ней недавно поссорился. — А я говорил! Говорил, что скоро у тебя не останется ни одного союзника! Ещё небось ты первый начал, — тон Двухцветного выводит из себя, но Россия старается сдерживать свои эмоции. — Я помирюсь с ней. Но, к сожалению, она не может мне помочь, поэтому я обратился к тебе. Украина, — зовёт брата Любитель ушанок, заглядывая тому в глаза, — Я нуждаюсь именно в твоей помощи сейчас. Бывший УССР мерил шагами рабочий кабинет, не имея никакого желания останавливаться. В голове у страны роились тысячи мыслей, не дающих покоя. Сегодняшний день будет определённо очень важным. Наконец двери кабинета отворились, пропуская Беларусь, что выглядела не менее взволнованной. — Бел, как же я рад тебя видеть! — брат подскочил к девушке, заключая её в объятия. — Это взаимно, — Бывшая Союзная Республика ошарашенно посмотрела на Укра, — Ты в порядке? Зачем звал меня? — Хотел попросить об услуге, — Любитель сала мнётся, но потом резко выпаливает на одном дыхании, — Ты ведь не собираешься признавать Крым? Прошу, скажи, что нет. — Я, — Белоруска вздыхает, — Нет, не переживай, не собираюсь, — её голос становится тише, — В конце концов, все мы помним тот день, когда тебе его передали как подарок. Украина и сам помнит этот день. Лучезарно улыбающийся РСФСР, праздник, радостные люди. И слова старшего сына Союза: «В честь нашей самой крепкой братской любви!». Все эти мгновения счастья кажутся такими далёкими, будто бы прошло сотни лет, а не меньше полувека. — Пообещай, что не признаешь его Российским на совещании. Ты должна пообещать мне. — Обещаю. Мне самой больно от решения Росса. Это так неправильно, так ужасно. Почему же он не понимает этого сам? — Жажда власти уничтожает многих, — Украинец презрительно хмыкает. Чуть позже на самом совещании Бывший УССР нервно обводил взглядом присутствующих, размышляя, встанут ли они на его защиту. Вот США первым взял слово, обвиняя Россию в оккупации и угрожая ему санкциями, к нему присоединился Канада, затем Британия и многие другие. Триколор лишь практически молча выслушивал гневные обращения в свой адрес, лишь иногда вставляя что-то своё. По его лицу нельзя было прочитать ни одной эмоции. Когда же очередь дошла до Беларуси, Любитель сала ещё больше напрягся, застыв в ожидании. — Я во многом не согласна с решением Соединённых Штатов Америки касательно санкций против Российской Федерации, — голос девушки слегка дрожал от волнения, — Но, тем не менее, не могу не согласиться с тем, что Крым отнят у Украины незаконным способом. Это чистой воды оккупация, которая должна быть прекращена немедленно. Федерация вскидывает голову и смотрит на сестру, впервые за собрание показывая нечто вроде замешательства. «Выкусил?», — нагло ухмыляется про себя Двухцветный. — Я пошлю тебя на все четыре стороны с вероятностью в сто процентов, но ты можешь рискнуть, — «милосердно» усмехается младший. — Америка пропал, — Украина тут же перестаёт улыбаться, уставившись на брата. — Никто не знает, где он. Телефон недоступен, дома его нет. Я позвонил Канаде и попросил помочь, и он действительно прилетел, только вот, — Триколор вздыхает, — Он сказал, что не нуждается в моей помощи, отослав меня. А я должен помочь. И ты вроде как имеешь с ним хорошие взаимоотношения, я прав? — Я-то, может, и имею, — Бывший УССР начал постепенно оправляться от шока, прищуриваясь — Только вот, зачем тебе это? Разве тебе не на руку, что США пропал? — Если его исчезновение вскроется, настанут беспорядки. Я не хочу, чтобы это как-то повлияло на мою экономику, опуская её на дно. — Так себе причина, если честно, братец. Даже мне больше выгоды от помощи Канаде, так что, мой ответ: нет. Не говори, что удивлён. Украинец разворачивается и уже собирается уходить, заставляя РФ сматериться про себя, отчаянно ища путь к решению. В голове нет ничего, кроме одной идеи, за которую Россия и решает ухватиться. В конце концов, насколько бы их взаимоотношения плохими ни были, брат не предаст, воткнув нож в спину. Что-что, а секреты Двухцветный хранить умел. «Да и к ЛГБТ он стал относиться в последние года лучше. Даже гей-парады проводил на радость Европе и Штатам». — Я переспал с США, — слова быстро достигают цели, заставляя Укра вздрогнуть. — Чего?! — Украина разворачивается, снова делая несколько шагов в сторону Любителя ушанок, — Хорошая шутка, я оценил. — Это не шутка. Я действительно переспал с Америкой. Недавно. И теперь я чувствую за него ответственность, — признание далось Триколору легче, чем он себе представлял, — Я не смог бы никому это рассказать из семьи кроме тебя, — Русский пересекается взглядом с младшим, замечая, как тот еле сдерживает смех, а после зрительного контакта и вовсе заливается им, прикрывая рот рукой. — Что смешного? — хмурится Федерация, не понимая такой странной реакции. — О. Мой. Бог, — Укр вытирает слёзы, невольно навернувшиеся на глазах, наконец начиная успокаиваться, — Самая анти-толерантная страна мира переспал. Со своим. Врагом, — Бывший УССР снова смеётся, — Звучит как начало самого ахуенного анекдота в мире! — Перестань! Это было по-пьяне. Я ничего практически не помню, к тому же, это была вовсе не моя инициатива! — слова дают небольшой эффект, — Ты представляешь масштаб всей проблемы, если кто-то узнает о подобном? — Я-то представляю, а вот ты попал, — Украина неожиданно серьёзнеет, будто бы ему в голову приходит какая-то ошеломительная идея. — А знаешь, я, пожалуй, помогу тебе, — неожиданно выдаёт тот, заставляя Россию выдохнуть. «Хоть что-то хорошее», — Погоди секунду, я наберу Канаде, хорошо? — Триколор кивает. Стоит Двухцветному отойти, чтобы совершить звонок, как Бывший Коммунист еле сдерживается, чтобы не воскликнуть от радости — он и надеяться не мог, что такие своеобразные переговоры пройдут так быстро. Неожиданно до его уха долетают фразы: «Ну, знаешь, прямо когда мы с тобой были вместе», «Нет, я не хочу отношений, лишь прогуляться, ничего страшного, если ты занят и даже на территории своего брата. Ну пожалуйста, Кан!». Любитель ушанок не верит своим ушам, а на душе у него ураган эмоций. Младший, применяя всевозможные способы воздействия продолжает мило болтать с, как оказалось, бывшим, что выбивает Росса из колеи. Когда же Укр заканчивает разговор, возвращаясь к брату, тот тут же накидывается на него с вопросами: — Это ещё какого чёрта?! Ты встречался с ним? — Россия застывает в шоке. — Не ты один у нас взрослый мальчик, — усмехается Укр, — На самом деле, специально хотел, чтобы ты заметил это. Но то была лишь небольшая интрижка, не более. После того, как у меня случился кризис, — «И ты отжал Крым», — вслух это Бывший УССР не произносит, — А сейчас мы просто поддерживаем хорошее общение и у нас классные миграционные программы! В общем, он согласен, бронируй билеты, братишка, — Украина будто бы преобразился за эти полчаса. — Билеты? Я лечу один, вообще-то, — правопреемник хмурится. — Моя помощь — мои условия! В конце-то концов, не переоденешься же ты в меня перед Канадой! — Почему ты так быстро согласился? — аккуратно спрашивает Федерация. — Личные причины, — пожимает плечами оппонент. Давай на время забудем, кто мы друг другу и просто найдём Америку! — что идеально умел Украина — так это переключаться и полностью погружаться в некоторую «эйфорию», чтобы уйти от проблем. Русский может лишь согласиться.***
Украина опускается в кресло самолёта, сразу же откидывая куда подальше рюкзак и смотрит на Россию, который присаживается рядом в наушниках. Росс выглядит слишком задумчивым, а потому Укр лишь пожимает плечами и отворачивается к иллюминатору, поднимая глаза к небу, затянутому облаками. Русский вздыхает и переключает песню, как вдруг слышит знакомые печальные слова, пронизанные какой-то странной, магической атмосферой, от которой невозможно оторваться. Suddenly my eyes are opened Everything comes into focus We are all illuminated, Lights are shining on our faces, blinding. Федерация хмурится и не понимает, почему же от этих строк его мысли снова и снова возвращаются к Америке. «Он самый самовлюблённый, эгоистичный и жестокий, но…», — Любитель ушанок вздрагивает от собственных рассуждений: «Хотел бы я, чтобы с ним всё было в порядке? Чёрт возьми, да. Но почему да? Он же убийца отца, манипулятор». Но на ум вновь приходят слова Капиталиста о том, что он может быть не только врагом. Swing me these sorrows And try delusion for a while. It's such a beautiful night. You've got to lose inhibition — Romance your ego for a while. Come on, give it a try. «А действительно ли та ночь была такой отвратительной?», — Триколор сам в шоке со своих же мыслей. «Нет, всё, он враг, был таким, есть, и будет. Как только найду его, всё пойдёт по-старому, в этом можно не сомневаться», — сын Союза готов кивнуть сам себе, убеждая. Спустя какое-то время Украина видит, что правопреемник заснул. Бывший УССР усмехается — Россия всегда спал в самолётах, чтобы скоротать время. В такие моменты он выглядел очень умиротворённым, даже искренним, что невольно навевало воспоминания о лучших временах, но их хоронит мгновенно другой случай. Это был очень ветреный и холодный день, который целиком и полностью отражал состояние младшего брата Федерации. Украинец ходил взад-вперёд вне себя от ярости и боли, что буквально изъедала его изнутри. Тогда ещё Бывшая Союзная Республика не понимал, как вообще вытерпит встречу с Русским, не убив его. Еле сдерживаясь от того, чтобы не сплюнуть на дорогущие полы, Украина раздражённо цокнул языком, как вдруг двери открылись, впуская туда бесстрастного Триколора в деловом костюме. Выглядел старший брат абсолютно спокойно, будто бы ничего и не случилось, а это всего лишь обычные переговоры. — Ублюдок, — Двухцветному хочется разорвать РФ на части, — Как ты мог вообще? — Крым исторически моя территория, — голос Росса звучит безэмоционально, но как-то странно, будто бы он неживой, — И я лучше могу о нём позаботиться. — Это был подарок, — голос Украинца пропитан плохо скрываемой болью, — Ты подарил мне его тогда. Это было… Это было знаком наших хороших отношений, за что ты так со мной вообще?! — Я делаю так, как лучше для народа и исполняю его волю, — пожимает плечами старший сын Союза, вздыхая, — Люди сами захотели этого. — Это как нож в спину, — Бывший УССР отворачивается, — Это слишком низко. Ненавижу тебя. Ты слышишь?! Я просто тебя ненавижу! Воспоминание обрывается, заставляя Украину вздрогнуть. «Всё-таки это было твоё решение или твоих властей?», — вопрос, на который у младшего нет ответа, да и гордость на пару с презрением не позволят спросить.***
Вдыхая приятный воздух уже знакомого Лос-Анджелеса, Федерация вздыхает, потирая глаза. Он проспал половину рейса и уже прекрасно понимает, что его режим ему не скажет за такое спасибо. Россия встряхивает головой и смотрит на брата, что уткнулся в свой телефон, не поднимая глаз. Мысленно Русский очень благодарен Украине за содействие, жаль только, тёплые слова тот вряд ли воспримет. Они направляются из аэропорта к уже подготовленной машине, как вдруг Любитель ушанок спрашивает: — Уже придумал, что скажешь Канаде? — Естественно, — Укр фыркает, — Скажу, что мой братец влюбился в его брата и посмотрю на реакцию. — Я серьёзно. Завязывай с такими шутками. Это ни чёрта не смешно, если кто-то узнает, мировое сообщество сделает так, что меня обвинят в изнасиловании. — А ты не насиловал? — стебётся младший. — Меня затащили в постель против моей воли, — тихий тон Росса звучит устрашающе. Двухцветный лишь пожимает плечами. Топчась рядом с особняком, который отошёл Кану — Украина знал это по своим прошедшим отношениям — братья собирались духом, морально готовясь к чему угодно. Наконец, Любитель сала выдохнул и нажал на дверной звонок, удерживая его. Спустя несколько минут дверь открылась, открывая вид на Кана в домашней одежде и с радушной улыбкой, которая тут же померкла, стоило брату Капиталиста увидеть Триколора. — Украина! Как я рад, — Кан прикусил губу, — Тебя видеть. А что ты тут делаешь? — вопрос, адресованный Россу остался без ответа от последнего, но Укр взял инициативу в свои руки. — Нам нужно поговорить. Впустишь? — милая, но немного хитрая улыбочка была ключом к сердцу пусть и бывшего возлюбленного. Кленовый отошёл в сторону, пропуская сыновей Союза. Чтобы не тянуть время Бывший УССР, оказавшись внутри дома, тут же взял Канадца за руку и потащил в первую попавшуюся комнату, закрывая за собой дверь. До Росса долетали лишь обрывки разговора, поэтому, надеясь на брата и чтобы не подслушивать, Русский пожал плечами и стал рассматривать интерьер. В этом доме ничего не говорило о том, что он принадлежит Кану, по всей видимости, тот бывал здесь очень редко, лишь для отпуска или переговоров. — Зачем ты привёл его сюда? — Канадец качает головой, показывая разочарование, — Я думал, мы просто проведём время вместе, хоть я и занят. — Ты наверняка уже обо всём догадываешься, — Украина вздохнул, — Я знаю о пропаже Америки. Я бы с удовольствием прогулялся с тобой где-нибудь, но сейчас, откровенно говоря, не до этого. У России хорошо обученные люди. Пусть поможет его найти. — С каких пор ты на его стороне? — брат США обиженно поджал губы, — Разве ты не всеми руками за то, чтобы быть как можно дальше от него? — Это так и я по-прежнему придерживаюсь этой позиции, просто… Россия прав. Если о пропаже Штатов узнает народ, будут огромные проблемы. Скоро его отпуск подходит к концу и тут уже не до принципов. Мой брат просто поможет, а потом удалится восвояси как будто ничего и не было. — Я не понимаю, зачем ему это, если честно, — Канада потирает пальцами переносицу, как неожиданно Укр, поняв, что пришло время радикальных мер, перехватывает его пальцы и слегка сжимает. — Россия просто чувствует вину. Ну, он странный, но ответственный, — Украинец переходит на шёпот, поглаживая пальцы бывшего. — Он не навредит и ему не нужна выгода. Прошу тебя, пусть поможет. — И всё же, почему ты на это согласился? — У меня есть свои личные причины, — пожимает плечами Бывший УССР. Спустя некоторое время двери комнаты отворяются, выпуская двух стран. Украина выглядит явно довольным, что не может не радовать РФ, хотя тот по-прежнему сомневается в успехе. — Пойду чай заварю, — Кленовый удаляется на кухню, а Федерация подходит к брату. — Как прошло? — серо-голубые глаза Русского горят нетерпением. — Он сказал, удачной вам ебли, как найдём твоего возлюбленного. Эй! — Любитель сала машинально отскакивает в сторону, стоит руке Триколора подняться в воздух для подзатыльника. — Я повторюсь. Прекращай так шутить, — скулы Росса заостряются, выражая негодование. — Да кому ты лжёшь? Понятия не имею, что повлияло на ваши взаимоотношения, но неужели ты думаешь, что правда можешь обмануть меня? Без шуток, — Двухцветный прищуривается, становясь серьёзным, — Впрочем, ты можешь обманывать меня, но себя-то прекращай. Неужто ты серьёзно помчался бы на всех порах ко мне, умоляя о помощи, потом слушая душещипательные песенки о любви в самолёте, грустно вздыхая, если бы действительно так ненавидел его, как ты говоришь? — Я делаю это, чтобы спасти мировую экономику. Он мой враг. И он убийца отца. — А для него СССР был Коммунистическим агрессором и не более. Но для нас, — последнее слово Украина выделяет нарочно, — Это было не так. У каждой медали есть две стороны. Пора бы тебе повернуть эту медаль на обратную, — последние слова Бывшая Союзная Республика кидает уже через плечо, направляясь на кухню, оставляя правопреемника одного, наедине со своими мыслями.***
Америка глотает вязкую слюну, тяжко вздыхая. Все конечности чертовски болят и ноют от неизменной позы. Его мучитель задал всего несколько вопросов про города, людей и экономику, на который Штаты ответил, просто потому что в них не было ничего необычного, все данные легко было найти в свободном доступе. США по-прежнему не понимал, почему он здесь находится, и всё, чего ему хотелось — это оказаться сейчас в своей кровати, укутаться в одеяло, уткнуться в подушку и пролежать так несколько суток. Неизвестный покинул его, и теперь Мурика даже не понимал, сколько же прошло времени, может, неделя, а может всего несколько часов. Хотелось спать, но просыпаться от того, что твоё тело пронизывает ток — отвратная перспектива. Кричать похитителю-садисту — а в последнем Аме не сомневался — было бесполезно, Полосатый это уже давно понял, а потому просто разглядывал свою одежду, которую он успел изучить до последней нитки в ожидании неизвестности.***
Страна проверял записи диктофона, переслушивая их, пока рядом крутилась Япония, нервно наворачивая круги по комнате. В конце концов, фигуре в тёмной одежде это надоело и он развернулся к Создательнице аниме. — Что такое, дорогая? Тебя что-то гложет? — Америка, он такой, — Япа вздыхает, — Он так страдает, из-за того, что мы его держим тут. — Если ты такая же, как твоя мать, то ты должна знать, что иногда нужно идти до конца. В любом случае, это ведь для достижения общей цели. — Я не спорю, но он мне сказал одну фразу, тогда, в клубе, — Японка поднимает взволнованные глаза на страну, — Что ему нужен кто-то другой. Я хочу быть с ним, правда хочу, только ради этого я и подписалась на такое, но если он влюблён в кого-то, я отступлю. — Так давай проверим, — на лице собеседника возникает холодная улыбка. — Давай проверим, влюблён он или нет. Это не так уж и сложно, только вот, — страна заминается, — Ты позволишь поставить тебя на место Америки? — Страна Восходящего Солнца неуверенно кивает, видя, как к ней подходят двое людей, приглашая за собой. Как только за ней закрывается дверь, фигура в тёмной одежде поворачивается к экрану, на котором запечатлены Россия и его младший брат рядом с особняком Канады.***
— Америка! Ты, наверное, совсем заскучал здесь! — «Безумно скучал», — презрительно кривится Звёздный, но вслух произносит совершенно другое. — Когда ты отпустишь меня? — голос уставший, изнурённый. — Когда мы разберёмся с некоторыми деталями! И следующий вопрос, — неизвестный делает многообещающую паузу, — Кого ты любишь, Америка? — Что? — США хмурится. В голове возникает мгновенно образ Росса, но Капиталист гонит его прочь. — Советую не лгать. Так кого же ты любишь? — ирония в ядовитом голосе давит. — С чего ты взял, что я кого-то люблю? — усмехается Мурика, качая головой. «Ага, значит, мои догадки верны», — страна кивает самому себе. — Хорошо, тогда, позволь проверить. После этих слов за спиной сына Британии включается прожектор, выводящий изображение перед США, от которого на лице у сверхдержавы отражается страх, который он не может полноценно скрыть. — Япония…? — Аме становится не по себе. Подруга сидит на таком же стуля, связанная, с кляпом во рту. Штаты не может разглядеть глаза, но уверен, что они выражают панику, — Отпусти её, ты, ёбаный садист! — Ох, полегче, Америка, я не трону её, только если, — Полосатый готов поклясться, что похититель улыбается в этот момент, — Ты расскажешь, кого ты любишь. Честно. Капиталист прикусывает губу, задумываясь. В сознании всё рвётся на части. «Если я скажу, я предам Россию. Ему будет угрожать опасность, я», — Звёздный выдыхает: «Я не могу этого сделать, даже если он меня и ненавидит.» — Прости, Япония, — шепчет Капиталист, вскидывая голову и говоря уже громче, — Я не буду говорить, кого я люблю! И тебе меня не заставить! — Америка, за что ты так…! — Японка не успевает договорить, так как по её телу проходится ток, заставляя девушку закричать. Штаты отворачивается, закрывая глаза, не в силах этого видеть. Он только что потерял ценного союзника. «И с каких пор мне Россия важнее?», — но для этих мыслей уже слишком поздно. Времени на размышления не остаётся, так как в следующую секунду сына Британии самого пронзает боль от разряда, который оказывается гораздо сильнее предыдущих. В этот раз свой крик Мурика подавить не в силах.***
Создательница аниме, громко сматерившись еле стоя на ногах врывается в помещение, где её уже поджидает страна. — Отпусти его! — очевидно, Япа в ярости. — И немедленно! — С чего вдруг такой настрой? — тихий смешок только ещё больше гневит Японку. — Я не знаю всех условий, это неправильно, но я не могу видеть, как он страдает! И не могу бороться за того, кто мне не принадлежит и никогда не будет! Понятия не имею, что у тебя в голове, но отпусти его. Иначе я заставлю тебя это сделать. — Ох, какие угрозы, они вовсе ни к чему, — улыбка пропадает с лица оппонента, — Я действительно рассказал тебе лишь то, что ты должна знать, но ты всё ещё связана со мной контрактом, а потому, ты в моём подчинении. Не твой народ, а именно ты. — Я поставлю свой народ против тебя, если ты не отпустишь Америку. Я ведь могу тебя сдать к чёртовой матери, — парирует Страна Восходящего Солнца. — Быстро же ты сдалась, — пожимает плечами собеседник, — А впрочем, твоя взяла! Я отпущу его, но ты всё ещё часть нашей команды, — хищный взгляд достигает Японии. — Хорошо, — та лишь вздыхает, — Хорошо, лишь бы он был в порядке, — «О, непременно будет», — проносится в голове у фигуры в чёрном, пока в его голове начинает зарождаться новый план на основе полученной информации. «Ну, хотя бы удовольствие получил».***
— Я не могу дозвониться до Японии, что меня, несомненно, напрягает, но она редко отвечает на звонки, — Канада рассматривает свою кружку, — На мои, по крайней мере. А других участников сего безумия я не знаю. Звонил Корее, тот вообще у себя, — Кленовый прокашливается, — Итак, мы установили клуб, в котором последний раз видели Америку, но владелец клуба говорит, что там никого не было в тот вечер, кроме компании Аме, — сыновья Союза обратились в слух, — Однако, кроме Японии не установлено ни одной личности. — Не нравится мне всё это, — Россия хмурит брови, — Как бы и с Японией не было беды. — Похищать стран — это пиздец, конечно, — Украина скрещивает руки на груди, откидываясь на спину стула. — Я понимаю, тёрки дело святое, и всё же, это перебор. — Ты прав, — Кан кивает, — Россия, твои люди будут тут уже утром? — Верно, — Русский как всегда немногословен, а по его лицу невозможно угадать ни одной эмоции. — Тогда с завтрашнего дня начинаем оперативно искать, — подводит итог младший брат Капиталиста, — Устали, наверное? — О, да, — Бывший УССР тянется, как вдруг телефоны троих одновременно вибрируют, оповещая о новом сообщении, — Хм, интересно, что тут у нас? — Двухцветный извлекает устройство из кармана худи, — Координаты какие-то. От неизвестного номера. — И у меня! — восклицает Кан, глядя в смартфон. — То же самое. Кто-то следит за нами. Я заметил это ещё до того, как позвонил Канаде. Такое мерзкое чувство. — Интересно, а они разные? — Укр подходит к бывшему, сверяя, — Разные, слушайте. Я ненавижу подобные квесты, но, быть может, кто-то решил помочь нам с поисками? — Или похитить и нас тоже, — морщится Триколор, — В любом случае, проверить стоит, — сказав это, сын Союза следует на выход. — Стой! Куда ты? — голос Лесоруба окликает правопреемника, — Выясним всё утром, не хватало ещё ночью по городу бродить. Координаты, небось, каких-нибудь окраин. Завтра, — младший зевает, — Вызовем людей и поедем. — Как хотите, но я иду сейчас. Один, — обрубает РФ. Вскоре бывшие возлюбленные слышат звук закрывающейся двери. — С ним всё будет в порядке, — заранее усмехается Украина, махнув рукой, глядя на нахмурившегося Канадца, — Поверь, я знаю, о чём говорю.***
Прохладный воздух немного освежает мысли России, который тут же, выйдя на улицу, вбивает нужные цифры в навигатор, радуясь, что это не так и далеко, что можно дойти пешком и проветриться. В сознании почему-то поселяется чёткая уверенность, что именно его сообщение оказывается верным, и именно он сможет найти Американца. Стараясь ни о чём не думать, Русский подавляет желание зайти по дороге в магазин, чтобы купить спасительные сигареты. Мысли невольно делают круг. «Интересно, что бы сказал на это всё отец», — Любитель ушанок хмыкает: «Он и так-то ненавидел Америку, а если бы узнал, что мы помчались его спасать…». В голову приходят слова Украины, заставляющие Росса посерьёзнеть. «Всё это — бред сивой кобылы, тупые шутки», — Триколор и сам не понимает, почему так старательно пытается себя убедить. Под сложные размышления он наконец добирается до указанного места. — И снова подвал, — правопреемник СССР вздыхает, готовясь столкнуться с чем угодно. Запоздало приходят мысли, что было бы неплохо прихватить какое-нибудь оружие. Стены с железными пластами, будто бы с обёрткой, сразу напрягают Бывшего Коммуниста, заставляя его нахмуриться. Привычного запаха сырости нет — лишь холод стен и свет в конце длинной лестницы, ведущей вниз. Стоит сыну Союза сойти с последних ступенек, как он оказывается в лабиринте коридоров с неизменным дизайном. В них горит свет одинаково тусклых ламп, лишь в одном направлении он выделяется чуть ярче. — Что же это за место такое, — шепчет Русский. — Эй! Здесь кто-нибудь есть живой? — ответом служит эхо, отразившееся от стен и неизменная тишина, следующая после. Выбирая из двух зол меньшее, Россия направляется по наиболее освещённому коридору, подготавливая себя даже к картине трупов. Вскоре РФ оказывается перед массивной железной дверью, которая, по всей видимости, заперта, но Федерация делает попытку и на удивление она поддаётся. Выдохнув, Росс прикрывает глаза и проходит внутрь, открывая их только когда переступает порог. Посреди огромной комнаты располагается железный, видимо приваренный к полу стул, к которому привязана по рукам и ногам фигура без чувств. — Америка! — охает Триколор, прикрывая рот рукой и подбегая к Звёздному. Выглядит Капиталист болезненно, под глазами легли тени, кожа из-за освещения кажется ещё бледнее обычного, отросшие волосы слегка спали на лоб. «Он явно без сознания», — проскакивает в голове у Любителя ушанок, пока тот быстро расстёгивает ремни. Доходя до шеи, сын Союза невольно останавливается — на той до сих по слабые следы засосов, которые перетягивает один из ремней. Не так рьяно, освободив до конца Полосатого, Россия невольно застывает. Мир будто бы замедляет своё вращение. Рука Федерации тянется к волосам Штатов, аккуратно откидывая их в сторону. Русский будто заворожённый вглядывается в черты лица Мурики, любуясь ими. Не в силах подавить странное желание, Росс наклоняется чуть ближе к губам Капиталиста, забывая, как дышать. Неожиданно он вздрагивает, стряхивая с себя необъяснимое наваждение, снова смотрит на сына Британии, но уже немного хмурясь, не понимая себя самого. Бывший Коммунист подхватывает бесчувственное тело на руки, направляясь к выходу. Но стоит ему только выйти за порог, как страна слышит тихий голос США, заставляющий остановиться. — Росс… Россия…