Шрамы Ишвара.

Живыми. Пожалуйста, вернитесь живыми. Вы нужны мне. Мама, папа... вы обещали!       Иногда, по ночам, просыпаясь от кошмаров, она кусала губы до крови, когда не помогало — подушку. Она давилась слезами, жадно глотая воздух, которого катастрофически не хватало, в припадке тихой истерики.       А днем она снова была собой: улыбалась и смеялась заливисто, заразительно, громко. Ругала непутевого Эда за то, что в очередной раз сломал её автоброню.       Знал бы этот идиот, как у неё сердце замирает каждый раз, стоит увидеть во что он превращал её протез! Комок в горле образовывался сам собой, и Уинри едва успевала прогнать непрошеные слезы, чтобы не расплакаться невольно.       И она ненавидела смотреть им с Алом вслед, когда они уходили. Она мягко улыбалась на прощание, а в глазах стояли слезы. Смотря на их удаляющиеся силуэты, она вспоминала родителей. Вспоминала, как когда-то она смотрела также им вслед. Они обещали вернуться, они никогда не нарушали своих обещаний. Так почему же?..       Это было первое и последнее в их жизни обещание, выполнить которое они не смогли. Не вернулись, хотя обещали. Обещали, черт возьми!       — Не умирайте, — она не просит давать ей обещания — боится, что друзья могут не сдержать его, как не сдержали её родители. Нет, она хочет, чтобы они выжили, вернулись к ней. Они смогут, они выживут — ей хочется в это верить, и она верит. Всем сердцем, всей душой и всем своим существом.       Эд заявляет, что не собирается, а Ал подтверждает, что они, конечно, не умрут. Это не какое-то обещание, это что-то большее. И в их глазах — решимость, какой она не видела в глазах родителей       Она верит, они выживут. А большего ей для счастья и не надо. Они до конца оставались со своими пациентами, не желая покидать их в трудную минуту.       В этом все они, её родители.       Уинри ловит себя на мысли, что была бы недовольна и даже возмущена, если бы родители покинули нуждающихся в их помощи людей только из-за неё, их дочери. Она считает их поступок правильным. Она гордится своими родителями.       Но маленькая девочка в её душе хотела ещё хоть раз оказаться в теплых родительских объятиях.