***
— Дорогая, оставайся здесь. Думаю, местечко для тебя найдется. Гвен неловко улыбается. — Большое спасибо. Я постар- — Не говори чепухи! — отмахивается Мэй. — Это из-за моего проказника ты тут. Это меньшее из того, что я могу для тебя сделать. — Спасибо. И смущается ещё сильнее, но не сильнее Питера. Тот покраснел, нервно потирая руки. — Питер, раз уж Гвен всё знает, то у меня к тебе есть серьезный разговор. Паркер дернулся. Гвен весело усмехнулась. Как же он встревожен. Какая прелесть. — Да? Стучит ногой. — Ты же понимаешь, что мы с Хэппи на одном месте не сидели? Так вот, дорогой… Тебе придется кое с кем поговорить. Гвен смотрит на Питера и видит, как тот бледнеет. — С-с кем? Тетя Мэй натянуто улыбается, даже немного виновато. Так улыбаются люди, которые сильно сожалеют о чем-то совершенном ранее. — Это- Но не успевает закончить фразу, как раздается звонок в дверь. Хэппи подрывается с места, шагая к прихожей. Гвен пытается во всем разобраться, правда. Она рассматривает Паркера, его тетю, непонятного Хэппи. И когда-то скрытный Пит открывается для нее с другой стороны. Эта сторона неожиданно приятная. Не то чтобы Гвен ожидала родственников-наркоманов, но Мэй, эта квартира, запах чего-то свежеиспеченного, — всё удивляет. Как бы Стейси не старалась, но она непроизвольно вспоминает свою широкую холодную комнату, белую маму, белые стены и белые руки. Такая же белая маска сейчас находится в другом мире. Кто бы мог подумать? В другом, черт возьми, мире! По паркету ступает кто-то тяжелый. Гвен настораживается, прислушивается. Это, скорее всего, военный. Чувствует запах самого обычного дешевого мужского геля для волос, немножко духов, но явно не этого человека. Стейси не разворачивается, а только вглядывается в лицо Пита. Глаза того расширяются, сам он как-то вздрагивает и подскакивает с места. Гвен пожимает плечами, поворачиваясь к гостю. Первая мысль: «Да, он точно военный». Широкий, высокий и какой-то непривычный. — Питер, — басит он. — Капитан, — мямлит Питер. «О, капитан. Даже так. Но что он здесь забыл?» Гвен переводит взгляд с Паркера на Капитана, пытаясь что-то понять. Лицо Капитана выглядит хмурым и сердитым. — Добрый вечер, — улыбается. Тетя Мэй улыбается в ответ, Хэппи ничего не отвечает. — На пару слов. Он показывает головой в сторону двери. — Есть, — четко отвечает Пит, направляясь к незваному гостю. Когда дверь закрылась, Гвен обратилась к тёте: — Всё будет нормально? — Да-да. Думаю, что да. Хэппи грузно вздохнул. — Уж надеюсь, хотя бы он вправит ему мозги. Стейси нахмурилась, смотря на дверь и пытаясь что-то расслышать. Но всё без толку. Через две минуты Паркер и подозрительный Капитан вернулись в квартиру. Питер выглядит так, будто бы его только что отчитал директор школы, будто бы только что вернулась злая мама с родительского собрания, будто бы он нашкодивший пёс. — Думаю, ты меня понял, Питер. — Понял, — робко. — Мэм, прошу прощения, что пришел без приглашения. Завтра я заберу Питера для профилактической беседы. — Ох, не стоит. — Стоит, мэм. В этом есть и доля моей вины, не усмотрел, не догадался. Гвен тихонько поднимается, шепчет Питеру на ухо: — Это твой папа? — Что? Не дай бог, — шепчет в ответ. Стейси разглядывала Капитана, пока тот не развернулся к ней, чуть наклоняя голову: — Добрый вечер. — Добрый. — Извините, не представился с самого начала. — Да ничего страшного, — Гвен переглянулась с Питером. — Капитан Стив Роджерс. — Очень приятно. Просто Гвен Стейси. Гвен пожала руку Капитана, не отходя от Питера. Рядом с ним она чувствует себя как-то… надежнее. — Очень странно, что Вы меня не узнали. — Правда? — удивляется Стейси, а сама наклоняется к Питу и нервно шипит: — Он какая-то шишка или что? — О, ты не представляешь насколько, — качает головой Паркер. В комнате повисает неловкая тишина. Мэй потирает руки, пытаясь, Гвен видит, придумать что-нибудь, чтобы объяснить её присутствие. Хэппи тоже то открывает, то закрывает рот. Питер просто виновато молчит. «Тогда, я сама». — Ну, я не отсюда. — Даллас? — интересуется Капитан. — Чуть дальше. — Аризона? Европа? Австралия? — Дальше. — Дальше? — Другой мир. — А, — только и вырывается у него. — Вот как. Кажется, профилактическая беседа Паркера станет самой настоящей поркой.***
Гвен долго не могла уснуть. День был настолько долгий и утомительный, что мозг не мог поверить в то, что всё это наконец закончилось. Мерно стучали часы, где-то внизу шумели машины, по потолку двигались разноцветные блики. Стейси встала с дивана, заворачиваясь в любезно предоставленный ей плед, и подошла к окну. Улицы в Нью-Йорке чаще всего выглядят одинаково. Высокие дома, серые стены, узкие окна, фиолетовые тени. — Бессонница? Гвен не вздрагивает, потому что уже минуты две знает, что Питер стоит за её спиной. — Немного. Он молчит. — Прости. — Я ни в чем тебя не обвиняю, Питер, — честно отвечает Стейси. — Я не знаю причины, по которой ты решил так радикально изменить свою жизнь. Отправился в другой мир, чего-то там добивался… Но, я думаю, что причина на то была, правда? Она не разворачивается, но чувствует рваный выдох. Гвен закрывает глаза и рисует в воображении то, как Паркер может выглядеть сейчас. Он в пижаме? Смешной? Да, скорее всего. Или в футболке. Он помятый и сонный или встревоженный и разбитый? Что с его волосами? Как хорошо, что у нее есть суперспособности, ведь только благодаря ним она может сейчас слышать его дыхание. Так странно. — Когда я получил эти способности, — тихо говорит Питер, — я чувствовал себя, как никогда беспомощным. Ты спросишь меня, а почему? Почему? Но я не знал, что мне делать, куда деваться, как с этим теперь жить, куда это направлять. Был человек. Он помог мне. Я не знаю, справился бы кто-то лучше него. И не так давно, я… он… Гвен развернулась. Лицо Питера скрывала тень, темнее которой казались только его чуть поблескивающие глаза. Стейси почти физически ощущала непонятные струны, натянутые от одной стены к другой. Она проводит по ним рукой и слышит звуки. Звуки безнадежности столь интимной, что весь воздух подрагивает от возмущения. И Гвендолин понимает. Прямо сейчас она понимает каждое слово, каждый звук, мимолетный вздох. — Ты нашел его? — шепчет Стейси. — Да, — сипло отвечает. — Но, Гвен, мне не стало легче. Я создал только еще больше проблем, тысяча и одну. Я заставил волноваться Мэй, Хэппи, друзей, а после поставил в неудобное положение тебя, Гарри. Я-я… я только всё порчу. Гвен делает шаг вперед, качая головой. — Нет, нет, Питер. Нет. — Да. Это именно так. Всё из-за меня. Черт возьми, всё из-за меня! Он накрывает руками голову и легко всхлипывает. Гвен помнит это время в своей жизни. Она помнит, как сильно сначала хотелось найти того самого виноватого, а потом все стрелки вращались вокруг, точно врезаясь в грудь. Слышалось только бесконечное: «Я, я, я. Я виновата». Стейси помнит, как больно отзывалось всё происходящее вокруг, как всё, будто бы увядало прямо на её глазах. Она ступала на асфальт, и он крошился. Она бежала по траве, и она иссыхала. Гвен медленно сокращает расстояние между ними. Чуть подрагивающей рукой тянется к волосам этого запутанного в себе Питера Паркера. Пальцы опускаются, трогают мягкие волосы. И Питер как-то притихает. — Тебе жалко меня, — обреченно произносит. — Нет, Пит. Нет. Мне жалко нас. Она в первый раз за всё время говорит это почему-то привычное «Пит» и улыбается. Улыбается искренне и разбито. Подносит вторую руку, что всё это время держала плед, и трогает его пальцы. Плед падает на пол. Стейси гладит его плечи, голову, запястья. Часы продолжают стучать, машины продолжают шуметь. Питер поднимает голову, берет её руки в свои и целует кончики пальцев. — Я верну тебя домой. Обещаю. — Вернешь, верю. — Я всё исправлю, Гвен. Я всё исправлю. — Исправишь, — уже шепотом добавляет Гвен. — Ты вернешься домой, к школе, к работе, к Гарри. И всё это покажется тебе просто кошмаром. — Покажется, — кивает. — И мы больше не увидимся. — Не увидимся, — почти беззвучно.