Вопрос доверия

      Дарт Нокс на дух не переносила Зиост и втайне радовалась, что в этот раз на поверхность спускаться не придётся. Шумная Новая Адаста неприятно напоминала ей Целанон-Сити, место, которое до сих пор снилось в кошмарах. Толпы бизнесменов, финансистов и инвесторов заполняли несметное количество торговых и деловых центров, придавая Силе оттенок вечной суеты и тревоги. В контраст молчаливому Каас-Сити, где тёмная сторона так довлела над городом, что мелкие блики жизни таяли в её величественном мраке, Адасту эти блики раздирали на лоскуты.       Дела Нокс, к счастью, начинались и заканчивались на орбитальной станции, где четыре часа назад пристыковался грузовой корабль из Внешнего Кольца. Дряхлая «Делагира» выглядела как мусоросборщик, но перевозила очень ценный груз. Используя такие корабли, синдикаты избегали внимания пиратов и военных патрулей. Впрочем, Нокс надеялась, что её потенциальный деловой партнёр постарается произвести хорошее впечатление на ситха, а не отпугнёт кучей металлолома.       Нокс поднялась на борт «Делагиры» со свитой из нескольких телохранителей и Зейлека. Калишец после освобождения стал куда смирнее. Как и зачем Ашара сломала ему все три пальца на правой руке, повелительница не спрашивала, но подозревала, что следы когтей на лице ученицы имеют к этому какое-то отношение. Участие Зейлека в драке Нокс не удивляло, а вот яростный отпор девушки приятно согревал душу. Тёмная сторона всё больше проникала в её действия и помыслы. Небольшой, но важный прогресс в обучении.       На капитанском мостике, куда ситхов привёл молчаливый зеленокожий никто, их встретила группа во главе с владелицей корабля. Пухлая красноволосая женщина в чёрно-золотом костюме вальяжно направилась к Нокс, однако дорогу ей преградил Зейлек. Охрана предпринимательницы достала бластеры. Женщина небрежно махнула рукой, веля им убрать оружие и отойти. Видимо, не первый раз заключала сделки с Империей. — Вы будете говорить с Тёмным лордом ситхов, — церемонно предупредил калишец. — От вас ожидается почтение. Обращайтесь только «лорд Нокс» или «повелитель». — Я думаю, она поняла, Зейлек, — остановила безупречно отработанное приветствие Нокс. — Эллимат Стенхол, лорд Нокс, — женщина остановилась, выдержав приемлемую дистанцию. — Слышала, вы заинтересованы в моём товаре.       Щекастое лицо Стенхол растянулось в подобии улыбки, однако тёмные глаза остались холодными и неподвижными — ни одна ресница не дрогнула.       Дарт Нокс неслышно хмыкнула. Видимо, так выглядела профессиональная деформация.       В тот день она увидела его впервые. Человеческий мужчина не обратил на неё никакого внимания, занятый разговором с налрони — шерстяными уродцами, владеющими портом, складами и работниками. Впрочем, будь они единственными живыми людьми в комнате, он бы всё равно её не заметил. Для таких людей Тэри — фоновый шум, такой же, как снующие по складу дроиды.       Костюм у него белоснежный, точно в противоположность чёрному ремеслу. Добродетельные люди не покупают краденые артефакты и не связываются с контрабандистами. Этот покупатель, видимо, важная персона: налрони перед ним заискивают, хотя с клиентами обычно общаются через ассистентов.       Его движения плавны, возвышены, словно в голове играет стройная музыка. Доходящие до плеч русые волосы безупречно приглажены, на выступающих скулах причудливый рисунок татуировок. Не любить незнакомца в общем-то ещё не за что, но в душе Тэри уже испытывает отвращение, точно он вымазан в хаттской слизи.       Покупатель заканчивает с налрони и подходит к Тэри. Не смотрит на неё, сразу открывает дюрапластовый короб, который она принесла. Внутри — полая статуэтка в мягком защитном полимере. Он достает её, осматривает жуткое воинственное существо с щупальцами на подбородке. Трясёт, будто ждёт, что внутри бусинка. — Осторожнее, господин, — слова сами вырываются, и Тэри сразу о них жалеет. Управляющий разозлится, узнав, что она заговорила с покупателем.       Он поднимает на неё вопросительный взгляд. Глаза у мужчины чёрные-чёрные, зрачков совсем не видно. Тяжело читать в таких эмоции, но пренебрежение не спутать ни с чем. — В подобных статуях полость бывает заполнена ядовитым газом, — торопливо начинает объясняться Тэри. — Тогда способы защиты гробниц часто были механическими. — Аукционист не сказал мне об этом, — покупатель прожигает чёрными овалами глаз, пытаясь уличить во лжи. «Потому что ему плевать на вас. Да и мне тоже», — хочется ей ответить. Тэри говорит другое. — Такие древние вещи редко сохраняются в целостности. Этот экземпляр в превосходном состоянии, господин, поэтому немного осторожности не помешает. Аукционист не может знать всех нюансов. — А ты, значит, можешь, — недоверчиво усмехается мужчина. Неудивительно. Тэри выглядит даже младше своих четырнадцати и никак не тянет на авторитет. — Я работаю на этих складах без малого восемь лет и видела, что случается с теми, кто беспечен с реликвиями, — Тэри отвечает с вежливостью, параллельно заполняя накладную на паде, однако голос пронизывает досада.       Она не видела ничего другого за эти восемь лет. Сборка грузов, слишком хрупких и дорогих, чтобы доверить машинам. Вместо друзей у неё дроид-информатор. Остальные рабы лишь соперники: за еду, благосклонность управляющего, право бросить лежанку поближе к контуру обогрева. Зато Тэри — хороший работник. Тэри не роняет и так рассыпающиеся в прах плиты. Тэри не путает этикетки. Управляющему нравятся хорошие работники, поэтому Тэри может разбить кому-нибудь нос, а ей — нет. Приятелей, понятное дело, больше не становится, но ей и не нужно.       Покупатель улыбается её словам. Холодно, как голодная рептилия. Растягивает уголки губ, но мёртвое выражение чёрных глаз не меняется. Затем закрывает крышку, и Тэри передаёт контейнер его дроиду вместе с документами.       Он возвращается к налрони. Спорят они долго, и если из-за статуэтки, то Тэри несдобровать. В голове судорожно рождается один план побега за другим. Все они разбиваются о реальность. Трекер, который не снять самостоятельно. Вооружённая охрана. Тяжёлые дроиды. Налрони плевать на рабов, но вещи, которые здесь хранятся, стоят миллионы кредитов.       На складе к её ужасу появляется управляющий. Выслушивает краткие указания от Крона — он здесь вроде владельца, — и подходит к Тэри. Она инстинктивно прячется за стойку, но сильный инородец, не обращая внимания на крик, легко вытаскивает её за запястье. Потом снисходит с налроса до общего. — Пойдёшь с дроидом, — кивает на сияющего новизной грузчика.       «И статуэткой». — Пробная партия невелика, — Стенхол неторопливо вела повелительницу и её эскорт в грузовой отсек. — Около пятидесяти особей, преимущественно люди. Есть несколько забраков, тви’леков и селониан. — Последних сразу вычёркивай. — Не спешите отказываться, — медовым голоском возразила Стенхол. — Крепкие, здоровые женщины… — Аллергия на шерсть, — без тени иронии прервала уговоры Нокс.       Эллимат деликатно кашлянула, не поняв, было это шуткой или нет. — Простите, если кажусь излишне непринуждённой, — сказала она, попутно шикнув в комлинк «хорьков не надо». — Я редко веду дела с птицами вашего полёта.       Нокс и не планировала вести дела с работорговцами, но недавно столкнулась с проблемой: директор Академии начал игнорировать её надзирателей при распределении послушников. Без длинной руки Дарта Раведжа тут не обошлось. Нокс ужасно боялась, что старина Харкун совсем зачахнет, если не будет унижать кого-то каждый день. Стенхол гарантировала регулярные поставки, но советница всё равно захотела донести до работорговки важность контракта. Лично.       По соседнему коридору прошмыгнул родианец с двумя селонианками в электроошейниках. — Я не буду носить его, господин? — Тэри трёт непривычно пустую шею. Она думала, что пластина давно вросла в позвонки, и без ошейника ощущала себя раздетой. — Зачем? Не люблю полумеры, — благодушно отвечает он, разглядывая туманный Целанон-Сити в иллюминаторе шаттла. — Если меня кто-то огорчает, то получает дырку от бластера вот здесь, — он поворачивается и шутливо стучит указательным пальцем по её лбу. — Ты ведь не собираешься меня огорчать? — Нет, господин.       Как будто она могла ответить по-другому. — Норман. — Вы купили меня с какой-то целью, господин Норман? — вопрос сидит на языке весь полёт, ведь причину Тэри придумать не может. Она немного разбирается в антиквариате, но гораздо хуже, чем обученный раб или наёмный работник. Норман не торговался за статуэтку и явно мог позволить себе настоящего специалиста. Домашней работе Тэри не обучена, для тяжёлой — непригодна, а позариться на её тощие кости можно разве что от большой тоски. Настолько отчаявшиеся ей ещё не встречались, да и будь Тэри мало-мальски привлекательной, налрони продали бы её давно, как Кэру. — Цель? Нет, — Норман с наслаждением потягивается в кожаном кресле. Тэри сидит рядом в таком же, но оно слишком мягкое для неё. Все мышцы болят от неудобного положения. — Захотелось и всё. Но сейчас я подумал, что у меня есть хранилище со всяким хламом, так что найдёшь себе там занятие. Повыбрасываешь мусор какой. Ты же у нас эксперт!       Наверняка статуэтка стоила дороже.       Для размеров «Делагиры» грузовой отсек был тесным, а клетки и того меньше. Маска Нокс не была оснащена системами фильтрации, поэтому застоявшийся кислый запах заставил советницу поморщиться. Рабы выглядели измождёнными и отчаявшимися — несколько дней пути лишили их всякой надежды на спасение.       Стенхол старалась держаться с достоинством, однако Нокс всё равно чувствовала её волнение и недовольство. Но не страх, нет. Эллимат лишь поняла, что провалилась в создании выгодного образа, начала переживать по поводу сделки и злиться, что подручные не подготовили нормально товар. Конечно, Нокс не слишком заботило его состояние, но разубеждать работорговку не стала. — Все здоровы, мы проверяли, — как бы невзначай обронила Стенхол. — Хоть завтра на работу выгоняйте. — Мне не работники нужны, а последователи, — Нокс прошлась вдоль клеток с крупной сетью, похожих на птичьи вольеры. Страх. Злоба. Смирение. Гнев. В одних пульсация Силы была незаметной, в других — отвечала на безмолвный зов. — Ситхи среди такого отребья? Сомневаюсь, — сказала Стенхол. — Да и мы бы заметили, прояви кто-то экстраординарные способности. — Ты не разглядишь Силу, пока она не оплетёт твою глотку, лишая жизни с каждым выдохом, — осадила её Нокс, чувствуя себя задетой. — Выпусти этих.       Одно стальное небо сменяется другим. Ужас Тэри перед новым домом давно уступил место разочарованию. Тут, безусловно, лучше, чем у налрони: она делит тёплую комнату всего с семью рабынями, а не спит в промозглом вонючем ангаре с десятками других детей; у неё есть гарантированная порция обеда и доступ в кухонное помещение, где можно взять воды или немного вчерашнего печенья. Но рабочее место Тэри — в полутёмном, пыльном подвале, куда сваливается всё, к чему господин потерял интерес. Повсюду коробки с древними плитами, предметами интерьера, барельефами, голопроекциями… Потребуется вечность, чтобы привести здесь всё в порядок.       Это никому и не нужно.       Норман не приходил уже много месяцев, а помимо него доступа к хранилищам нет ни у кого. Рабыни, с которыми Тэри живёт, с новенькой почти не разговаривают. Иногда Тэри удаётся обмолвиться парой слов с охранником, который впускает и выпускает её. Старый забрак больше ни на что не годен, кроме как стоять у двери, но обилие боевых шрамов говорит о сотнях нерассказанных историй. В другие дни Тэри может задержаться на кухне и поболтать пару минут с главным поваром-деваронкой. Она не разрешает готовить плохо даже для рабов и очень любит детей, включая Тэри, хоть она себя ребёнком и не считает. Вот и всё общение.       Когда становится совсем скучно, Тэри болтает с приставленным в помощь протокольным дроидом. Спрашивает, как будет «октоползень» на хаттском, и смеётся, когда дроид впадает в панику из-за того, что не может перевести пятое слово подряд. Однако Тэри никогда не бывает одиноко. Что-то всегда с ней, словно сама вселенная её неизменная компаньонка. Или Тэри просто немного сумасшедшая? — Ты, забрак, — Нокс придирчиво осматривала пленников, пока её взгляд не остановился на невысоком желтокожем инородце. В зелёных глазах мужчины мелькнул испуг, но он не пошевелился. — Стой здесь. Остальных обратно. — Мы не договаривались, что вы будете выбирать, — с недовольством заявила Стенхол. — Я заплачу за всех, — визоры Нокс до сих пор неотрывно изучали забрака. Ей было любопытно, на сколько его хватит. — Но хочу знать, на что стоит рассчитывать.       Дух у потенциального послушника оказался слабоват. Как только советница повернулась к другой клетке, забрак предпринял попытку оттолкнуть её и рвануть к выходу. Зейлек стоял чуть позади мастера и среагировал быстрее всех, молниеносно пронзив раба мечом прежде, чем тот успел коснуться Нокс. Охранники Стенхол в спешке достали бластеры, но ситуация к этому моменту уже разрешилась. — Проклятье, — пробормотала себе под нос Эллимат и добавила громче: — Хорошая реакция у вашего помощника. — Будь у него хорошая реакция, он бы пресёк попытку, когда забрак только подумал о побеге, — сказанное она адресовала не работорговке, а ученику. — Но Зейлеку, видимо, нравится элемент неожиданности.       Норман появляется под конец смены, когда забрак-охранник уже блокирует за Тэри хранилище. Господин в хорошем настроении: расслаблен, слегка пьян и чем-то очень доволен. Он вручает забраку недопитый бокал бренди и за локоток уводит Тэри обратно в хранилище. Не замечает, как она спотыкается, смущённая внезапным контактом. На предложение рассказать о делах она начинает тараторить, показывать несправедливо списанные в хлам реликвии. Тэри видит, что ему неинтересно, но продолжает, чтобы не оставаться в неуютной тишине. — Ты мне понадобишься послезавтра, — Норман прерывает её посреди монолога. — Одни скользкие дуросы утверждают, что у них есть джедайский голокрон. Их приятели однажды надули меня, и я не хочу, чтобы это повторилось. Сможешь отличить подделку? — Думаю, да, — тут было несколько артефактов, принадлежащих верующим в Силу. У них особенная аура. Лёгкое покалывание на кончиках пальцев, едва слышный шёпот, проникающий в голову. Немного жуткие, но завораживающие вещи. Тэри поднимает уверенный взгляд на Нормана. Замечает на белом вороте рубашки несколько капель крови. — А, это, — Норман видит, куда она смотрит. — Можно сказать, должность для тебя освободилась… недавно. — Тоже попытаешься сбежать? — с насмешкой спросила повелительница у морщинистой человеческой женщины. Её плечи загорели до черноты, кисти рук высохли и покрылись тёмными пятнами. По возрасту она годилась Нокс в матери, но Сила ощущалась ясно. Советница готова была взять эту дамочку лишь для того, чтобы посмотреть на лицо Харкуна в момент поступления группы. — Нет, госпожа, — безучастно ответила рабыня. Её глаза были полны равнодушия к пугающей маске Нокс, непонятному допросу, убитому забраку на полу… Ко всему. Видимо, за свою долгую жизнь она была свидетелем вещей похуже. Единственное, что волновало женщину, — мелкая тви’лека, мёртвой хваткой вцепившаяся в рукав грязной туники. Девчонка тоже была одарённой. Неудивительно, что Сила свела их. — Ладно, — смягчилась Нокс. — Вон туда, к офицеру. Обе. — Что будет с девочкой, госпожа? — не шелохнувшись, спросила женщина. — Академия обучает и детей. Поступившие с юного возраста статистически выживают чаще.       «Если найдут свой источник эмоций, маленькие тепличные цветочки», — едко добавила Нокс про себя. — Хорошо показала себя сегодня, — Норман бросает на голову дроида-слуги пальто и первым делом направляется к бару. — Как чувствовал, что эти инородцы попытаются меня обставить.       Тэри скользит взглядом по кабинету, рассматривая хранящиеся здесь ценности. Без интереса. Прошедший вечер не выходит из головы. Мерцающее от рекламных проекций небо Целанон-Сити, роскошные залы игорного клуба, где организовали сделку. Тэри непривычно носить дорогое платье и столько шпилек в волосах. Объективно говоря, на фоне остальных гостей она всё равно выглядела как прислуга, но после девяти лет безликих униформ любое разнообразие приятно. — Вы ведь знали, что голокрон фальшивый, — она прячет несмелую улыбку. — Это была проверка? — Ты умнее, чем следовало бы быть рабыне, — Норман усмехается, щедро подливая себе красноватую жидкость в бокал. — Конечно, это была проверка. Но копия безупречна. Как тебе удалось понять? — Опыт, — не моргнув глазом обманывает Тэри. Некоторыми секретами не стоит делиться. — Синтетические кристаллы, слишком дешёвый металл для такой штуки. Да и ваши партнёры не выглядели как люди, способные добыть голокрон. Если то, что говорят о джедаях, — правда, конечно.       Увлёкшись древним доспехом в витрине, она не замечает, как Норман оказывается рядом с ней. Господин, не мигая, изучает её лицо. Если на нём прочитается хоть капля лжи, для Тэри всё закончится плохо. — Блестяще, — он как обычно приподнимает уголки губ, не меняя равнодушного выражения. — Пожалуй, стоит попробовать привлечь тебя к настоящим сделкам.       Тэри кивает, изображая благодарность. Разве есть у неё выбор? — Твоя работа на сегодня закончена, — Норман игриво щипает её за щёку, словно пытается собрать веснушки в одно пятнышко. — Поднимайся наверх. — Но я живу внизу, господин, — она не задумывается над ответом и только потом понимает, как глупо он звучит. — Я знаю. Но ты же умнее, чем следовало бы быть рабыне.       Разве у неё есть выбор…       В личных покоях Норман слушает Тэри не больше, чем позавчера, в хранилище. Она неважный рассказчик: на вопросы господина об артефактах отвечает сбивчиво и путано. Но он не прерывает. Тэри вроде необычного развлечения на вечер — одни рабы танцуют, другие играют на музыкальных инструментах, третьи… Иногда ей приходится наполнять его бокал и подавать закуски. Ничего сложного, вот только её ноги ватные и руки дрожат. Никто не учил Тэри прислуживать дома. А Норман, как она поняла за вечер, любит ошибки, потому что за них можно наказывать.       Всего несколько часов — и Норман настолько пьян, что с трудом ворочает языком. Чёрные овалы лениво следят за Тэри. Она убеждает себя, что слишком юна и не так уж привлекательна, чтобы представлять интерес, и господин вместе с ней удивляется, как из такой дурнушки можно сделать почти красавицу. Управляющая Летта сотворила чудо: нашла нарядное платье, сгладившее костлявую фигуру, завила непослушные волосы и подкрасила рубиново-красным тонкие губы. Она любит сплетничать о гостьях хозяина: известные актрисы, голомодели, республиканские чиновницы… Тэри до них, к счастью, далеко. Она такая же серая грязь, как обслуживающие дроиды. Всё хорошо. Нужно лишь дотерпеть до конца вечера.       Когда Норман наконец засыпает прямо в кресле, Тэри на цыпочках выскальзывает из покоев, как из логова чудовища, и бежит к Летте, чтобы сдать украшения и одежду. Надеется, что он не запомнит ни вечера, ни побега.       Всю дорогу к подземным этажам она с остервенением трёт губы, надеясь избавиться от омерзительно горького привкуса поцелуя. — Бесполезные, — Нокс жестом приказала завести третью группу обратно. Пару человек при желании можно было отобрать, но она назвала бы их уровень способностей скорее «хорошей интуицией», чем «чувствительностью к Силе».       Стенхол мало нравилось, что ситх распоряжается её персоналом как своим, но никак не прокомментировала. В конце концов, Дарт Нокс платила. Ну, должна была заплатить. Торопиться ведь не обязательно: семь часов авторизованной стыковки у «Делагиры» оставалось. Хватит времени построить глазки чопорным имперским лейтенантам в кантине. — Ситхи проклятые! — стоило охранникам загнать рабов обратно, как на решётку с яростью бросился старик. — Сколько домов разрушили, сколько людей убили! Мало вам? Развлечься решили?       Дарт Нокс не ответила. Чуть согнула пальцы, и тело крикуна с силой ударилось о потолок. Раб беспомощно захрипел, точно вжатый в дюракрит огромным магнитом. Он так бы и задохнулся, не вмешайся Стенхол. — Эй! — возмущённо окликнула она повелительницу. — Сначала купите, а потом уже делайте, что хотите. Пока это мой товар.       Нокс милостиво отпустила. Но высота была приличной, и старик, судя по стонам, сломал при падении несколько костей. Никто из рабов не стал ему помогать. — Бесполезные, — повторила Нокс с ещё большим разочарованием.       Тэри многому научилась за прошедшие два с половиной года и отнюдь не из образовательной программы, куда впихнула её Летта. Например, не закрывать глаза, когда кого-то забивают насмерть каменным тотемом. Не паниковать, когда недовольный продавец приставляет бластер к голове. Не верещать, когда жилистые пальцы Нормана нетерпеливо ломают замок платья.       Тэри успевает полностью оттереть тви’лекские мозги с вазы за десять минут полёта в шаттле. Тэри умеет делать правильный выбор между красивой и дорогой вещью. Тэри — хороший работник.       Тэри — тоже дорогая вещь.       Она уже не та девочка, что перебирала пыльные реликвии. У неё есть отдельная комната, несколько рабов в подчинении, полный сейф украшений и такой же мёртвый взгляд, как у Нормана.       За это она больше ненавидит себя, чем его.       Похожие друг на друга юноши лет пятнадцати показались Нокс хорошим материалом. По-видимому, братья. У одного вся левая сторона тела была заменена кибернетикой: фоторецептор вместо хмурого серого глаза, дешёвые протезы руки и ноги, несколько имплантов на челюсти. Со вторым парнем их объединяла роскошная рыжая шевелюра. — За одного скинуть могу… половину, — прыснула Стенхол. — Я в состоянии сражаться, — механические пальцы раба скрипнули громче, чем полагалось приличной конечности. Его голос имел машинный оттенок, однако не убавлял уверенности в сказанном. Травмы не сломили юношу. Есть вероятность, что и Коррибан не сможет. Брат выглядел куда более мягким и слабым.       Тэри теперь многое знает о своём господине. Норману принадлежит пятая часть Целанон-Сити. Его синдикат, «Обмен», занимается всеми видами нелегального бизнеса, какие только существуют. У него, оказывается, тоже есть хозяин.       Ещё Норман обожает коллекционировать реликвии, но ни хатта в них не понимает. Норман обожает коллекционировать реликвии настолько, что Тэри уже с полгода таскается за ним по сырым и грязным развалинам в поисках настоящих сокровищ. Иногда представляет, как он оступается, и какая-нибудь пропущенная сканером и проводником ловушка пробивает ему череп в четырёх местах. Сама убить не может, ведь тогда проживёт всего на пару секунд дольше. А жить ей нужно. Тэри хочет дождаться, когда его чёрные равнодушные глаза подёрнутся мёртвой стеклянной дымкой, и вдоволь насладиться этим.       Тогда невидимый ошейник больше не будет душить каждую секунду. — Это несерьёзно, — Нокс со вздохом осмотрела отобранных. Четыре человека из более чем полусотни рабов. Реальные шансы закончить обучение вообще были только у двоих — киборга и маленькой тви’лечки. В средствах советница стеснена не была, однако куда пристроить такой излишек рабов? Разве что самой приторговывать, но въедливые Вауронские ищейки умудрялись засунуть нос во все декларации и требовали по сотне выписок на каждую статью дохода. Смерть от рук собственных счетоводов почётной в Империи не считалась, поэтому к сторонним методам заработка Нокс относилась с осторожностью. — Лорд Нокс, я понимаю, что вы большая шишка в Империи, — с нескрываемым раздражением обратилась работорговка. — Однако мне не нужна вся эта морока с выбором и расспросами. Вы или молча берёте товар, или я ищу другого покупателя.       Повелительница не обернулась на неё, но не стала игнорировать эмоции. Стенхол сердилась. Её охранники — нервничали. Зейлек с нетерпением ждал команды перерезать глотку непочтительной человеческой женщине. Телохранители присматривались к укрытиям для перестрелки. Рабы смердели страхом. — Знаешь, Стенхол, когда-то я знала человека, похожего на тебя.       Дарт Нокс неторопливо сняла рукавицы, покрытые сложными узорами металла, и передала их Зейлеку. Алое одеяние едва прикрывало локти и обнажало тонкие белые предплечья советницы. Работорговка смотрела на них. Видела перекрывающие потемневшие вены иероглифы на левой руке, видела выжженные на правой клейма. Может быть, вычурная печать «Целанонской торговой корпорации» показалась ей знакомой, но метку «Обмена» Стенхол не могла не узнать.       Вот теперь она чувствовала страх. Но его было недостаточно. — Этот человек думал, что ему принадлежит весь мир, — Нокс снова прошлась вдоль клеток с рабами. — Что нет ничего, чем ему не позволено владеть. Он ошибался. Он был никем. Ничтожной мошкой, уверовавшей в собственное величие и никогда не видевшей истинного господства. Это убило его.       Зейлек успел закрыть глаза, но остальных ослепительно яркий шторм молний Силы заставил взвыть от боли. Электрические плети проникали между решёток, пронзали насквозь мечущихся в агонии пленников. Воздух наполнился зловонием горящих заживо тел. От колоссального расхода энергии у Нокс кружилась голова, но она не остановилась, пока тишина не поглотила последний крик.       Стенхол стояла на прежнем месте, целая и невредимая. Белыми пальцами она цеплялась за рукоятку бластера, но так и не осмелилась его достать. Кого-то из охранников выворачивало за её спиной.       Зейлек невозмутимо передал рукавицы обратно повелительнице. — Оставшихся — на Коррибан, — Нокс кивнула одному из сопровождающих. — Кстати, Стенхол, у нас новый контракт. Мне не нужны оборванцы, которых ты собираешь по всем закоулкам галактики. Ты будешь поставлять мне чувствительных к Силе. Я назначу помощника. Оплата тебя не разочарует.       На обратном пути Зейлек по привычке молчал, но время от времени устремлял взгляд на мастера, будто хотел заговорить, но не мог решить, насколько это будет уместно. Калишец никогда не начинал диалог, если не считал тему жизненно важной. Нокс не стала ждать и спросила сама: — Ты стал моим учеником по воле случая? Силы?       Зейлека подобное предположение оскорбило. Его уши непроизвольно дёрнулись, а когти сжались, как на горле добычи. — Нет, мастер. Я боролся и заслужил. — На моём месте ты бы поступил с рабами по-другому? — Нет, мастер. — Почему? — Они не боролись. Они не хотели свободы. — Верно. Они были слишком слабы, чтобы взять судьбу в свои руки, поэтому выбор был сделан за них. Но эти люди послужили цели того, кто взял ответственность за их жизнь. Стенхол должна была понять, с кем имеет дело. С такими, как она, страха всегда недостаточно. Только ужас заставит их осознать своё место и научит ценить договорённости.       Зейлек скупо кивнул.       Нокс была уверена, что он понял, а не проявил почтение. Калишец отвернулся к иллюминатору, некоторое время созерцал черноту космоса. Повелительница больше ничего не говорила, оставив ему время на размышления. — Вы не получили свободу, мастер. Вы добились её. Как я, — заключил Зейлек и опустился на пол подле Нокс. В голосе слышалось довольство от понятого урока и сделанных выводов. Дарт Нокс тоже порадовалась, что хоть кто-то из её учеников не оказался безнадёжным.       Тэри топчется перед терминалом голосвязи. В который раз приглаживает волосы и тут же отдёргивает руку. Как будто его будут волновать волосы. Распрямляет плечи, тянется к кнопке и… опять не нажимает. Руки вспотели, рубашка прилипает к спине.       Зажмуривается. Бьёт по панели всей ладонью.       Обработка сигнала. — Это что, какая-то шутка? — гневное лицо старика собирается из светящихся точек. Седые пряди растрёпаны, голос скрипит, как старая дверь. — Девочка! Ты хоть знаешь, чья это частота?       Знает. Тэри заплатила за неё баснословную сумму на чёрном рынке, воспользовавшись доступом к счёту Нормана. И если… когда правда вскроется… Лучше о таком не думать. — Дарт Арктис, — она не кланяется, потому что не знает, что надо. — Вы расследуете случаи разграбления ситхских гробниц в системе Хорарион.       Арктис молчит, но брови слегка приподнимаются. Колени Тэри дрожат от его молчания. Волной окатывает чувство, что ситх видит сквозь маленькую браваду. Видит, что лишь ненависть к Норману удерживает дерзкую незнакомку от обморока. — Мне известно, где будет следующий, — глубокий вдох добавляет Тэри решительности. Хорошо ещё не знать, что ситх способен убить её на расстоянии, не прилагая усилий. — И я готова дать вам координаты.