***
— Мы начали исследование останков Эксехис, хотя ее имя подтверждается исключительно словами вашего… призрака. Официально оно нигде не встречается, поэтому фактических доказательств нет, — гран переключил изображение монитора на проекцию с ручной камеры. — Видите это? — он подвёл камеру к грудным позвонкам. Гран. Теперь Нокс понимала, что Дреллик имел в виду под «сомнительными специалистами». Уж чего, а ксенофобии от старого друга она не ожидала. Но пока инородец выглядел и говорил убедительно, поэтому сомнений в своей квалификации у неё не вызвал. — Характерное для светового меча повреждение, — Нокс сняла маску и присмотрелась к хрупким оплавленным костям. — Ничего удивительного для её окружения. — Да, но угол вхождения луча меня смутил, — инородец издал кряхтящий звук, заменивший вежливое покашливание. — Я создал примерно сто восемьдесят симуляций и пришёл к выводу, что объект исследований нанёс себе повреждения сам. — Имеешь в виду… — Покончил с собой, милорд. — Но зачем? Гран озадаченно хлопнул всеми тремя глазами. — Возможно, это было результатом душевного потрясения или безвыходности ситуации, — предположил он. — Эксехис была любовницей второго лорда в Империи. Странно в её-то случае накладывать на себя руки, — Нокс недоверчиво щёлкнула языком. — Впрочем, Лудо мог заставить её это сделать за какую-нибудь провинность. Ну или не в таком уж и восторге она была от его внимания. Что ещё? — Мы продолжаем исследования, милорд. Пока больше не о чем сообщить, но рекомендую обратить внимание на браслеты, снятые с объекта. Они очень красивые! — поняв, что прозвучало не очень, гран виновато прижал уши. — Я имел в виду, что, не имея познаний в археологии, легко отметить необычность украшений. — Я взгляну на них, — Нокс вернула маску на место. Прежде чем уйти, советница резко повернулась к учёному, и от направленных на него алых визоров тот вздрогнул всем телом. — Гран в археологической службе… как странно. Инородец потоптался на месте, жуя губы. — Честно признаться, привык работать с живыми, милорд. На Киньене был врачом-ксеноспециалистом. Но, уверяю вас, я абсолютно компетентен! Ни одного замечания за шесть месяцев, — последнее очевидно переводилось как «не убивайте меня, пожалуйста». Гран был на удивление осторожен в словах. По всей вероятности, избегать конфликтных ситуаций он научился раньше, чем покинул свою прекрасную солнечную планетку. — Служи хорошо и будешь вознаграждён, — прозвучало сухое поощрение. Повелительнице её ранга не пристало беспокоиться об успехах инородца, к тому же Дарт Нокс переполняло негодование от того, что Креспил швырнул её дело новичку. Однако гран как специалист оказался удовлетворителен. Майору сильно повезло, иначе его крики слышала бы вся штаб-квартира. Конечно, разбрасываться персоналом сейчас не стоило; Нокс лишь решила напомнить подчинённому о прилежании, с которым стоит браться за всякую работу. Креспил лично принёс в офис контейнер с браслетами, после чего вымолил разрешение посетить медслужбу. Гран оказался прав. Они были особенными. Широкие ауродиевые наручи, выполненные индивидуально для Эксехис, оплетали тончайшие, будто паутина, узоры из неизвестного металла, в которых таилась россыпь чёрных ониксов. С таким украшением девушка не могла расставаться часто. Опытный психометрист считал бы с них воспоминания, однако сама Нокс таким талантом не владела. Зато ей в голову пришёл ужасно неприятный и кровавый способ извлечь информацию из вещи. Требовалась лишь подходящая особа, и быстрее всего её нашёл бы человек, который Нокс совсем не нравился. Будучи одна в офисе Креспила, советница включила голокомм и заранее настроила себя на самый благожелательный тон. — Дарт Нокс, какой сюрприз, — зловещий оскал ситха слепил через проекцию. — Чем могу помочь моей прелестной коллеге? — Помните ту роскошную четырёхметровую статую Хакаграма Грауша из зиостских рапортов, лорд Ваурон? — озвучила Нокс первый лот из десятка заготовленных. — Которая превосходно смотрелась бы в моей столовой, — вспомнил повелитель. — И мы возвращаемся к первому вопросу. — Вы знаете ситхские родословные как никто другой. Скажите, не осталось ли среди нас представителей славного рода Кресшей?***
Для ритуалов у неё имелось целое помещение в Санктуме, перешедшее по наследству от Танатона. Зал, судя по виду, пережил не один выброс тёмной энергии, старый алтарь пожелтел от пролитой крови. Нокс предпочла бы заниматься подобными вещами дома, но эманации тёмной стороны оказывали разрушительное воздействие на Силу, а негативная атмосфера мешала спокойному сну и сводила с ума прислугу. Дарт Нокс вошла первой и поманила за собой чистокровную послушницу по имени Платтея. Та робко проследовала внутрь, всё время оглядываясь на огромные статуи чудовищ, замерших в таких позах, словно они готовы были ожить и кинуться в любую минуту. Нокс чувствовала себя комфортно. Без промедления сбросила накидку и маску, освободилась от мантии, оставшись в серебристой нижней тунике с короткими руками. Некоторые ритуалы требовали очень тонкого контакта. Любые лишние одежды и украшения увеличивали шанс неудачи. Платтее понадобилось раздеться полностью, однако девушка была настроена решительно и без ненужных вопросов выполняла все указания советницы. — Вы правда можете укрепить мою связь с Силой, Тёмный лорд? — единственное, о чём она спросила, когда Нокс смыкала широкие полосы оков выше её локтей. Повелительница удручённо вздохнула и вернулась к столу с инструментами. Похоже, Седония не преувеличивала насчёт интеллекта девчонки. — Нет, милая, — Нокс взяла в руки древнюю скрижаль и перенесла её на подставку за алтарём. — Просто твоя мать считает, что ты слишком глупая, чтобы завершить испытания в Академии, и предпочла обменять тебя на благодарность Тёмного советника. — Так… это всё обман? — Платтея удивлённо округлила глаза. — Я не стану сильнее? Нокс молча открыла шкатулку с браслетами. Не преувеличивала. Однако Дарт Седония клялась всеми Тёмными Лордами, что какая-то их бабка являлась потомком Элхо Кресша, единственного известного истории сына Лудо. Догадка о том, что его матерью была Эксехис пока не имела доказательств, но это была лучшая ниточка. Ритуалы крови Нокс не нравились. Опыта в них было немного, да и возиться по локоть в человеческих жидкостях, слушая вопли, было не так увлекательно, как манипулировать Силой. Увы, на пути к могуществу и тайнам приходилось пачкать руки. Заподозрившая неладное послушница забилась в оковах и попыталась выпустить слабую молнию. Безуспешно. Не обращая внимания на сопротивление, Нокс насильно застегнула на Платтее браслеты Эксехис. — Я могу служить вам, — отчаявшись, Платтея перешла к торгу. — Возьмите для ритуала мою мать! Я могу быть очень преданной, вот увидите! — Люди умоляют позволить им служить мне, — Нокс снова обратилась к столу с инструментами и достала из складок ткани каменный ритуальный нож. — А ты уже это делаешь. Разве не чувствуешь хоть капельку гордости? Платтея попыталась что-то сказать, но повелительница накрыла пальцем её губы. — Или ты молчишь, или мне придётся сначала отрезать тебе язык. Будешь лежать тихо — получишь гораздо более приятную смерть, чем та, что ждала бы тебя на Коррибане. Последние приготовления были окончены. Невольная ассистентка провалилась в транс: надрывные крики всегда действовали Нокс на нервы. Если Платтея что-либо и чувствовала, то от ритуала отвлечь уже не могла. Тяжёлый нож не без усилий вошёл между рёбер чистокровной. Нокс призвала Силу и стала плести древнее заклинание. Тусклый свет зала начал слепить, как тысяча ламп. Кровь Платтеи обжигала руки кипятком. Дыхание повелительницы замедлилось, но её сердце билось быстро, бешено, точно боялось остановиться. Ритуал шёл как надо. В конце резь в глазах стала невыносимой, и тогда сменилась картиной чужих воспоминаний. Узкие окна без стёкол не защищают от зноя и палящего солнца. Эксехис поднимает перед собой руки. Браслеты нагрелись так, что скоро под ними появятся волдыри. Чистокровная ходит из угла в угол, как запертый в клетке зверь. Она ненавидит Коррибан всем сердцем. Она ненавидит Антиносета, которому Лудо приказал охранять её. Она ненавидит себя. Проклятая. Проклятая. Проклятая. Ситхский выродок, слепая к Силе, позор великого дома. Лудо стоило послушать мудрецов и отказаться от неё, но он никому не поверил и теперь тоже проклят. «Плутающий во тьме укажет дорогу только к смерти». Лучше бы он оставил её умирать в пустыне. Незнакомый шаттл приземляется рядом с домом, тонет в облаке красного песка. Золотые доспехи и лазурные плащи заполняют двор. Люди Антиносета вступают в битву. Как и сам повелитель, Эксехис знает, что её исход предрешён. Голокомм пищит в ответ на её страх. — Мы почти у Коррибана, — звучанию Лудо не свойственно волнение или неуверенность. — Скарок-Нур будет на поверхности с минуты на минуту. — Здесь люди Садоу, — она пытается отвечать ему тем же, но голос дрожит, выдавая её слабость. — Антиносет не задержит их надолго. Повелитель… — Жди, — обрывает он железным тоном. — Он не получит меня живой, — Эксехис едва может выдавить из себя эти слова, пищит их, как детёныш шираки, отчего Кресш моментально приходит в ярость. Голограмма угрожающе простирает к ней руку. — Только попробуй сделать какую-нибудь глупость, Эксехис, — она как безвольная кукла повисает в воздухе, задыхаясь, однако не пытается сопротивляться. — Пожалеешь, что Коррибан тебя не убил. Эксехис падает на каменный пол. Дышит жадно и тяжело, но не от страха или удушающей хватки ситха. От гнева. Поднимается на ноги, выпрямляется, как подобает знатной женщине. И единственный раз в жизни кричит громче, чем Лудо. — Дочь Хорда не будет монетой для торга! Кресш на миг выглядит растерянным. То ли из-за того, что она впервые признаёт себя частью рода, то ли из-за того, что спорит с ним. Но ярость его тает, и голос становится мягче. — Пара минут, любимая. Не больше. — Mwintusk’jia, — Эксхеис говорит, пробуя успокоить. — Навсегда. Стены содрогаются от взрыва. Она в спешке открывает гардероб. С собой у Эксехис не так много вещей, но кое-что всегда при ней. Среди платьев в простом отрезе ткани лежит световой меч, который она не обрела права иметь. Рукоять с элегантным изгибом и травлением по электруму в виде родовых гербов Хордов. Изгнанникам не дозволено носить оружие. «А кто запрещает его хранить?» — хохотал Лудо. Ещё одно преступление. Сколько законов попрано, сколько клятв нарушено. «Плутающий во тьме укажет дорогу только к смерти». Эксехис не колеблется. Она была готова к этому каждый день подаренной ей жизни. Пальцы едва могут удержать рукоять, однако на губах застывает улыбка. Ей почти не страшно. Лишь так она может отплатить своему повелителю за доброту. Преподнести ему этот дар — избавление от великой слабости и проклятия. — И его гнев будет пламенем, что очистит Империю от таких, как твой нечестивый хозяин, — смеётся она, глядя в лицо ворвавшегося садоу’ина. Она едва не упустила момент, когда требовалось оборвать связь, но боль всё равно накрыла жестокой волной. Взрыв энергии отбросил Нокс к основанию одной из статуй. Руки дрожали от истощения Силы, кровь Платтеи ползла по ним странным спиральным рисунком. Нокс тронула мокрую щеку. Вместе с Эксехис ей пришлось испытать предсмертную муку, вынести которую оказалось непросто. Чужая рана от меча до сих пор ныла в груди. Такие техники не были развлечением для скучающих ситхов. Упустив контроль, не сумев вырваться в необходимый отрезок времени, проводящий ритуал мог легко погибнуть вместе с жертвой. Пусть всё, что касалось смерти, Нокс давалось проще чем остальным, риски для неё были теми же. Она села, взглянула на хронометр. Несколько минут жизни Эксехис стоили ей пяти часов. Когда мысли стали чище, Нокс задумалась над услышанным словом. Mwintusk’jia. Она прекрасно владела и ситхским, и историей, поэтому удивилась ему. К правлению Марки Рагноса браки почти утратили ритуальную составляющую, и на смену обрядам пришли контракты между семьями и лицемерные празднества со смертельными дуэлями. Ещё раньше для обозначения духовного союза применяли слово jiaayun, то есть, «объединённые». Оно было бы уместно, если Кресш по каким-то причинам не мог назвать эту женщину законной женой. Но mwintusk’jia… У него даже не было прямого аналога на общем. Скованы. Связаны. Вероятно, неким неизвестным ритуалом. То, что Лудо использовал возлюбленную для экспериментов, Нокс удивляло меньше всего. Но чего же он пытался добиться? Новые вопросы вместо ответов разжигали всё больше интереса. Сложные загадки приводили повелительницу в восторг, хотя этот клубок практической пользы пока не сулил. Нокс не привыкла отступать и перед такими. Она дала себе слово, что рано или поздно эта маленькая история будет восстановлена и записана в голокрон. — Повелитель! — в зал вошла стражница, разрушив все мечты об отдыхе и восстановлении. — Здесь Дарт Марр из Тёмного Совета. Я не смогла его остановить. — Не сомневаюсь, что и не пыталась, — фыркнула Нокс, неохотно поднимаясь на ноги. Вид у неё был отвратный: волосы растрепались, руки вымазаны кровью, а туника взмокла так, что прилипала к телу. Чтобы не смущать гостя, принимавшего любую нехватку одежды за флирт, советница набросила накидку. Однако появившийся следом за стражницей Марр всё равно вопросительно склонил маску, разглядывая её запахнутый алый плащ и босые ступни. — На мне есть одежда, — сочла нужным пояснить Нокс. — И ещё я не вламываюсь к тебе без приглашения. — Ты игнорировала мои вызовы, — ситх прошёлся по залу, заинтересованный последствиями ритуала. Вряд ли из праздного любопытства — скорее хотел убедиться, что Нокс не готовит ответных мер. — Чистокровная, — он остановился возле тела девушки. — Права на подобное убийство нет даже у Тёмного советника. — Это не было убийством. Девочка и её мать знали о рисках, но всё равно согласились, — невинно сказала Нокс. — Я не могла гарантировать, что ритуал пройдёт как надо. — И какие у неё были шансы с ножом в сердце? — Это официальный вопрос? — Нокс упрямо преградила дорогу, когда Марра привлёк стол с инструментами. Не то чтобы там оставалось что-то компрометирующее, но не в его полномочиях было так откровенно разнюхивать. — Не давай другим лишних улик против себя, — советник не стал злословить вместе с ней. — Тебе нужно кое-что увидеть.***
— Ты должен был уже отбыть в Таниум, — пока они шли по полутёмным коридорам нижних уровней его крепости, Нокс оттирала кровь с рук полой плаща. Эти действия Марру не нравились, потому что он резко стал идти на полшага впереди. Нокс усмехнулась. Нежный какой. Кто бы мог подумать. — У моей задержки есть причина. Ты поймёшь. Что ей следовало понять при виде полуживого существа в допросной, Нокс поначалу не сообразила. В нём едва узнавался чистокровный ситх: сложно было определить, являлся багровый покров пленника естественным или стал таким после продолжительных молний Силы. На лице не осталось ни одного целого отростка, в глазницах зияли дыры, а руки были вывернуты в крайне неестественных положениях. Нокс подумала, что он давно мёртв, однако слабый хрип вместо дыхания сигнализировал об остатках жизни. Компания Дарта Марра стремительно становилась неуютной. Особенно от догадок, в каком количестве неправильных ответов сама Нокс была от подобного состояния. Послушницей она провела недели под наставничеством инквизитора Зина, но до такого в допросах не доходило. Большинству хватало пары хороших молний, других удавалось запутать и расколоть обычным разговором. С джедаями такие фокусы, конечно, не проходили. Однажды Зин позволил ей проверить себя против рыцаря, и Нокс несколько часов билась, стараясь проникнуть в его разум или хотя бы ослабить барьеры. Неудачи вызвали в ней такую ярость, что она чуть было не убила заключённого, но Зин вовремя охладил пыл послушницы мастерски отработанным шоковым разрядом. С тех пор её способности возросли, однако методы извлечения информации она всё равно предпочитала поизящнее. — Говори, червь, — голос Марра оставался буднично-спокойным, словно по его шкале неприглядных допросов этот не дотягивал и до середины. Ситх конвульсивно дёрнулся от звука. — Он… шепчет, — по одной фразе, наполненной благоговением, Нокс догадалась, что перед ней был служитель Императора. Верно, Восьмой, которого наконец изловили. В таком безобразном виде она бы их всё равно не различила. — Но я не понимаю. Первый сказал, чтобы мы вернулись в цитадель. Ожидали. Первый неправ. Нельзя наблюдать. Надо готовиться. Владыке понадобится всё, когда Он вернётся. — Излишне оптимистично было надеяться, что джедаи прикончили Вишейта с концами, — хмуро заключила Нокс. — Многое усложняет. Больше ничего? — Мы продолжим диалог, но меня беспокоят его слова, — Марр жестом пригласил её в смежное помещение. — «Владыке понадобится всё». Я не могу знать, что Вишейт планирует на самом деле, но уверен, что добром это не кончится. Его могущество требует колоссальных жертв. Я опасаюсь, что жатву он начнёт с нас. Он замер посреди комнаты. Гнев и раздражение советника резонировали от пустых стен, это Нокс ощущала, даже не особенно полагаясь на Силу. — Теперь это вопрос выживания, лорд Нокс. Нам нужно быть готовыми. И информация — твой главный приоритет. — Ах, — мечтательно протянула она, чтобы развеять гнетущую атмосферу. — Одни против бессмертного владыки и его приспешников. Разве это не судьба? Малое расстояние между ними сократилось до нуля одним сердитым шагом. Нокс осталась стоять на месте, хотя высокая, закованная в тяжёлый доспех фигура Марра вызвала желание отшатнуться. Трудно было не думать, с какой лёгкостью эти дюрасталевые когти способны сломать человеческие кости. Нокс с завидной частотой оказывалась близ него в тонкой, не обеспечивающей защиты одежде. Вид полной брони заставлял чувствовать себя обнажённой. Она настороженно следила за его движениями. Как ситх подносит руки к её лицу, и большие пальцы закрывают огненный узор на серебряных щеках. Остальные исчезают под волосами, то ли случайно, то ли намеренно задевают чувствительную кожу за ушами, вызывая волну мелкой дрожи по всему телу. Слишком приятной, чтобы воспринимать её враждебно. Крепления маски разомкнулись, открывая лицо. Вольность Марра была такой неторопливой, естественной, что Нокс не могла на неё реагировать. Будто ничего необычного не происходило. Будто у него было право так поступать с ней. Всё, что ей оставалось, — отразить недовольство во взгляде и кривой ухмылке. Спрятать разочарование. Вместе с маской он лишь забирал её возможность солгать. — Хоть раз будь серьёзной, как должно, — Марр коротко глянул на пространство между ними и нисколько не удивился. Рукоять меча Нокс почти упиралась бронеткань на бедре. — Когда опасность со стороны Вишейта исчезнет, ты можешь занять его место. Я не буду мешать. Но сейчас честный союз и твоё участие — всё, о чём я прошу. Наконец она отступила, точно хотела выгнать ситха из своих мыслей. В них и так было много лишнего. Нокс бы не воспользовалась оружием без крайней необходимости, и он не защищался, зная это. Наблюдал, как она пытливо разглядывает визор, силясь понять, нужно ли ему что-либо, кроме союза. Марр проявил к ней внимание на борту корабля, но оно испугало её. Она отдалилась, и он спокойно воспринял это. И всё же они опять оказываются наедине с диким, звенящим в воздухе напряжением. «Я не имею привычки отказываться от того, чем хочу обладать». Она пропустила мимо ушей то, что он предлагал ей занять императорский трон. Его шлем лёг на стойку рядом с маской Нокс. — Что бы ты там ни желала увидеть. Она бы всё равно не ничего не увидела. В глазах Марра давно не осталось ни капли естественного цвета, одни кроваво-красные пятна с вкраплениями чёрно-багровых и лавовых изломов. В них было много тёмной Силы и мало его самого. Такая завеса утаивала намерения и мысли лучше любой маски. Но они были живыми. Раньше Нокс думала, что глаза у Дарта Марра должны быть неподвижными, бесстрастными, как у статуи. А они… живые и выразительные. Почему прежде она боялась замечать это? Нокс была уверена, что потом пожалеет, но это «потом» казалось ей безмерно далёким. О том, что невольно тронула языком губы. Позволила сердцу разогнаться от жара, вспоминая те прикосновения. Поцелуй. Ладони на своей коже. О том, что не сказала ни слова, когда их губы встретились. Забыла все предупреждения и страхи, жадно впиваясь в мягкую плоть. В этот раз у неё было больше контроля над обоими. Нокс гладила его смятые шлемом короткие волосы, намеренно задевая ногтями затылок. Удерживала, не давая целовать ничего, кроме губ, пока она не насытится ими. Пусть тело поддавалось Марру, льнуло к нему, Нокс владела ситхом в той же степени, что и он ей. Обе руки лежали на её талии. Сильные пальцы причиняли боль своей хваткой, взаимно не давая свободы. Нокс забавляло его вынужденное смирение. Тёмный лорд ситхов. Следы крови, Силы, смерти на ней. Это привлекает сильнее, чем внешняя красота. Марр понимает, что если сделает всё правильно, то получит своё. Но на самом деле, это она получит своё. Она, повелитель ситхов, выбирает с кем и когда разделить постель. — Сила, — Нокс с наслаждением выгнула шею, позволяя горячему языку оставить на ней влажную дорожку. — Надеюсь, ты умеешь быть послушным. — Нет. — Хотя бы нравится, когда дама сверху? — Нет. Она засмеялась, притворно огорчившись ответам. И не стала разубеждать. Два опытных дипломата всегда могут договориться в процессе. — Тогда мечи придётся оставить снаружи.