Когда все пошло не по плану

Земля, Сторибрук, вторая жизнь       Румпельштильцхен отравился в ту сторону, что указал Крюк, он был все ещё ошеломлён новостью, что у его сына есть ребенок.       Мужчина подошёл к ломбарду, как назвал это место Джонс. Город был пуст, словно все жители вымерли. Странное и необычное селение. Значит, вот каков мир без магии.       Собравшись с духом, он толкнул дверь и вошел. Это была лавка, забитая каким-то хламом, и здесь было много диковин. К тому же, это место просто дышало магией. У прилавка ему попалась на глаза фотография, на которой он в человеческом обличии и та светловолосая женщина выглядят вполне счастливо. — Вы что-то хоте…ли? Дедушка? Но как? Ты же умер… — пораженно воскликнул юноша, глядя на него карими глазами, его глазами. Молодо человек, так похожий на его мальчика. — Я не из этого мира, — еле выдавил из себя маг. — Пусть так, но я рад. Мы давно не виделись. Я много путешествовал, а когда вернулся, то уже никого не застал. Как ты сюда попал? — Это не важно, я здесь ненадолго. Меня прислал Крюк, чтобы поговорить. — Точнее отговорить, так? Чтобы я не стал Темным? Кто-то должен нести это бремя… — Или же ты жаждешь чего-то. Чего ты хочешь? Силы, власти или бессмертия, может кого-то защитить? Или же мести? — Бессмертие мне ни к чему, и оно не поможет уйти от предначертанного. Дедушке ведь не помогло. Я не старею, а насчёт моей жены… Что ж, она умерла совсем недавно, у меня на руках. Тихо и мирно — от старости, — молодой на вид мужчина глухо говорил, — она могла уйти спокойно. Но наши дети не смогут. Мама позвала меня незадолго до… До того, как умерла жена. У неё были какие-то важные новости. Она была так рада. Я не хотел оставлять Джасинду, зная, что ей осталось совсем мало. Но когда вернулся, нашел лишь могилу. Возможно, месть — это то, чего я хочу. Или же уберечь родных от этого чудовища, которое стало темным магом… — Генри, замолчал, потому что Румпель подошёл и обнял своего внука, пусть и из другой реальности. Этого юношу с глазами старика. — Не надо. Тьма изъест твою душу, и в ней не останется ничего светлого. Найди другой путь, не становись таким как я или как… — Твой отец? — Но как?! — воскликнул маг, пораженно смотря в глаза собеседника. — Ему было нужно сердце истинно верующего, для своих целей. Мне было одиннадцать, когда его люди меня похитили. А потом мама, ты и ещё кое-кто спасли меня. Потом Пэн был убит…       Они говорили ещё долго, обсуждая разные темы. Возможно, именно этого ему так не хватало с сыном. После его становления тёмным магом, они редко говорили по душам. Возможно, тогда бы всей этой трагедии не произошло. Внуку действительно нужна была поддержка и возможность с кем-то обсудить эту безумную идею. И отпустить, хотя бы частично, ту боль, что гложит его. — Расскажи мне о своей матери, — попросил колдун. Почему-то ему казалось это важным. — Вот вы вместе, — Генри протянул фотографию, которую маг уже видел. — Извини, сказать не могу многого. Просто она была чудесным и светлым человеком, готовым на все. Из-за твоего заклинания она росла сиротой. Но со временем смогла обрести и семью, и счастье, и любовь. С моим дедушкой, но по меркам нашей семьи, ничего такого. — У них были дети? — Нет, это могло быть только при определенных условиях. В мире без магии… — Не понял, а этот разве не является таковым? — в вопросе сквозит удивление. — Магия есть в Сторибруке и кое-где ещё. И она не исчезает, как все считали вначале, за границами города, а медленно, но верно заполняет этот мир. Хоть там она слабее, чем здесь, назвать этот мир не магическим нельзя.       Румпель пытается переварить свалившуюся на него информацию и бездумно смотрит на ту картинку, что ему дал внук. Он начинает всматриваться в изумрудные глаза.       Карие глаза с зелёным разводами. Те, которые он видел не раз и не два. Незначительные совпадения, делали и фразы, и вот он догадывается, кто переродился в теле Реджины.       Это его несколько пугает, хотя и объяснило бы многое. Но получается, она любит его отражение, а на него лишь переносит свои чувства. Но в последнее время эти чувства претерпели значительные метаморфозы. Если первое, то… Ему не хочется об этом думать, слишком неприятно и тесно в груди. — Дедушка, если встретишь маму, передай ей вот это, пожалуйста, — Генри потянул ему бархатную коробочку. Он успел принести её, пока Тёмный думал о своем. — Это задумка моя, а исполнение твое и мамы Реджины. Мы подарили Эмме на день рождения, с тех пор она никогда не снимала его, — сказал брюнет и открыл футляр, рассматривая изящную золотую вещицу с искусно вплетенным туда лебедем…