***
Уже стемнело, когда они подъехали к дому Майка. Несмотря на то, что вроде бы удалось наладить диалог и они перестали орать друг на друга, атмосфера в машине всё равно была напряжённой. Потрясающий план Уолтера привёл к тому, что им нужно было совершить очередное убийство, найти способ приготовить мет вне лаборатории и каким-то совсем уж непостижимым образом разнюхать про Фринга что-нибудь, что могло бы подтвердить его намерения против группы нацистов. Мистер Уайт обещал, что всё придумает и устроит, но, даже если так, сколько времени могло занять выполнение всех этих задач? Явно не пара дней. Значит, Джейк будет оставаться в плену неизвестно сколько. — Джесси… Слушай, насчёт Фринга, — у них не было много времени на обсуждение, но видимо Уолт успел что-то придумать уже по дороге. — Ты же встречался с ним несколько раз. И говоришь, Майк с Фрингом полагают, что у тебя есть перспективы. Попробуй обсудить это с Майком. Скажи, что ты подумал и решил, что хочешь дальше работать вместе. Что хотел бы встретиться с Гусом сам и объясниться за косяки. — Да, мистер Уайт, всё так просто и совсем не подозрительно, — раздражённо вздохнул Джесси, берясь за ручку дверцы. — Постой ты! А что подозрительного? Ты просто вернёшься к разговору, который Майк начал. Это наша единственная возможность вообще как-то выйти на Фринга. У меня тут вообще никаких шансов. — Хорошо, я поговорю. До завтра, — он больше не хотел оставаться и продолжать это обсуждение, боясь, что мистер Уайт сейчас придумает ещё что-нибудь безумное. — Джесси… — Уолтер удержал его за руку и дождался, пока парень посмотрит в его сторону. — Держись, ладно? Можешь звонить мне в любое время. Только не проболтайся Майку. — Сказал же, ничего ему не скажу, — выдернув рукав из рук мистера Уайта, Джесси выбрался из машины и захлопнул дверь. Под шум колёс, шуршащих по асфальту, Джесси пошёл по дорожке до дома и занёс кулак, чтобы постучаться, но в последний момент передумал и повернулся, опираясь спиной о стенку рядом с дверью. Стукнувшись затылком о деревянную обивку стены, он сунул руку в карман в поисках сигарет. На небе уже начали загораться первые звёзды. Интересно, видит ли их Джейк. Где вообще они могут его держать? Вставив сигарету в зубы, он щёлкнул зажигалкой и втянул первую затяжку. Если бы он не решил уехать, ничего этого сейчас бы не происходило. Каждая попытка принять самостоятельное решение приводила к полному провалу. Может, мистеру Уайту действительно виднее и пора перестать брыкаться. Просто делать всё, как он говорит. Всё? Джесси опять почувствовал волну обжигающей ярости, вспомнив, как хладнокровно и без всяких задних мыслей мистер Уайт рассуждал о безболезненном убийстве Майка. Впрочем, разве Джесси сильно лучше? Он ведь не особо спорил, когда в качестве альтернативы Уолтер предложил Тайруса. — Чёрт… — он пару раз побился головой о стенку, неосознанно наказывая себя ощущением боли. Он не хотел делать ничего подобного. Но какие были варианты? Мог ли он подвергнуть риску мистера Уайта и его семью? Получается, их жизни он ценит больше, чем Джейка? Голова просто взрывалась от таких мыслей. Как вообще он может решать, кто важнее? Он тупой бесполезный наркоман. А мистер Уайт — жадный эгоистичный мудак. Майк мог бы решить лучше. Справедливее. Жажда скинуть с себя ответственность и вручить её кому-то другому становилась практически нестерпимой. — Ты что, тут ночевать собрался? — от неожиданности Джесси вздрогнул и едва не выронил сигарету, закашлявшись. — Майк? Откуда ты… — Я машину слышал. Думал, ты догадаешься постучать, — Майк открыл дверь пошире и вышел за порог. — Ну так, зайдёшь? Он кивнул, быстро докуривая сигарету и сжимая в пальцах, чтобы вытряхнуть остатки табака. Сунув окурок в карман — он не решался мусорить на идеальном газоне Майка, — Джесси шагнул ко входу. — Ты в порядке? — спросил Майк, когда парень поравнялся с ним. Замерев на секунду, Джесси покачал головой, потерев глаза тыльной стороной кисти. — Нет… Слушай, я подумал, о чём ты говорил… — Джесси с усилием поднял взгляд на Майка, для поддержки обхватив себя руками. — Я хочу продолжить работать с Фрингом. Лучше этого я со своей жизнью всё равно ничего не сделаю. — Джесси, я уже говорил тебе, это неправда, ты можешь… — Майк положил было руку на плечо парня, но тот выскользнул и отшатнулся. — Не надо! Майк, тебе не надо меня жалеть, ты понятия не имеешь, какой я… — Кто говорит о жалости? Ты сам себя всё время принижаешь. Ты вовсе не такой жалкий. Что бы там тебе не говорили твои родители. — Почему… — прислонившись спиной к дверному косяку, Джесси ещё сильнее обхватил себя руками, будто замерзал. — Почему ты так хорошо ко мне относишься? — Давай в дом пройдём, и поговорим. — Из-за твоего сына, да? — Майк, который собрался было подпихнуть Пинкмана в дом, замер и как-то окаменел лицом, абсолютно на вид невозмутимо посмотрев на парня. — Я нашёл фотки у тебя в шкафу. — Ты рылся в моих вещах? — голос тоже звучал очень спокойно, но на контрасте с тёплыми интонациями, которые Майк использовал до этого, казалось, будто окатили холодным душем. — Нет, я… Ну, я не имел в виду, я просто полотенце искал, — и так чувствуя себя кругом виноватым и неправым, Джесси погрузился в чувство стыда ещё больше, и это оказалось слишком много. Чаша внутренних весов переполнилась, и он почувствовал, как в нём зарождается гнев и привычная жажда саморазрушения. — Так в нём дело? Знаешь что, Майк, я вам не какая-то грёбанная замена ваших чёртовых детей! — Джесси, заткнись. — Что произошло? Ему надоели твои нудные наставления, и он решил свалить с девчонкой, которую ты не одобрил? Поэтому теперь он с тобой не общается, и ты пытаешься загладить вину через Кейли? — Джесси ясно видел красные стоп-сигналы, но это не мешало ему продолжать давить на газ. — А я типа что, вторая попытка? Он даже не успел охнуть от неожиданности, когда получил кулаком по уху с такой силой, что его откинуло на пол в коридоре. Пока Джесси корчился на полу, прижимая ладонь к горящей половине лица, Майк зашёл внутрь, с грохотом захлопнув за собой дверь. — Если ты ещё хоть слово скажешь о моём сыне, я тебя пристрелю, — резко, припечатывая каждым словом, сказал Майк, даже не глядя на Джесси, прежде чем пройти дальше и подняться по лестнице. Ещё несколько минут после его ухода Джесси тихо лежал на полу, прежде чем наконец пошевелиться и сесть, прислонившись спиной к стене. Ухо, которое он продолжал прикрывать ладонью, ощущалось горячим и пульсировало в ритме сердцебиения. Ну, это был полный успех. Что Джесси умел делать хорошо, так это разрушать отношения. Талант, как говорится, не пропьёшь. Внутри ныла знакомая боль отвержения, которого он сам добился. Ну и к лучшему. Так намного легче, знать, что никто ничего от него уже не ждёт. Заморгав, чтобы не дать пролиться привычно закипающим на глазах слезам, он, пошатываясь, поднялся с пола и пошёл к своему дивану.***
Всю ночь Джесси ворочался с боку на бок, не в силах уснуть. Почти сразу он начал страдать от приступов мук совести, заставлявших ругать себя последними словами за такое тупое поведение в качестве благодарности за всё хорошее отношение. Он же знал, что тема семьи для Майка можно сказать под запретом. До безумия хотелось чем-нибудь закинуться и отключиться. В итоге пришлось ограничиться тем, чтобы стащить с кухни купленные для него чипсы и фуньоны и провести ночь за просмотром боевиков по телеку. Далеко за полночь начали показывать «Старикам тут не место». Джесси всегда был глубоко убеждён, что это какой-то старпёрский фильм для любящих выпендриваться, что смотрят «умное кино». Ну бред же! Кино существует для развлечения, а не для того, чтобы в очередной раз почувствовать себя тупицей. Но прямо сейчас это могло сгодиться. Лучше уж думать о чьём-то выдуманном мире, чем находиться в своей реальности. Но фильм принял неожиданный оборот. Уже через 10 минут после начала Джесси сидел, сжавшись в комок на диване, и нервно обнимал себя за колени. Ещё через полчаса он не выдержал и нарушил запрет на курение в доме, чтобы хоть немного снизить охватившее его напряжение. Знакомая атмосфера пустыни с палящим солнцем, разборок между наркоторговцами и нагнетающейся опасности щекотали нервы лучше любого ужастика, а образ главного киллера и вовсе пробирал до мурашек. Такое ледяное безразличие и безжалостность… Так легко было представить, что когда-нибудь подобный человек убьёт и его, и мистера Уайта, и вообще всех. Он подумал, что это напоминало что-то из его жизни, но мозг отчаянно вытеснял воспоминание, пока он всё-таки не вспомнил, вздрогнув от появившейся в памяти картинки. С таким же отсутствующим, безразличным видом Фринг убил Виктора в лаборатории. Джесси резко схватил пульт и выключил телевизор, оставаясь в темноте, за исключением горящей искорки сигареты. Дрожа всем телом, он потушил сигарету в чашке, стоявшей на столике. Теперь стало совсем темно. И очень, очень страшно. Сражаясь с собой до последнего, он не выдержал и буквально на цыпочках поднялся наверх. Очень осторожно, чтобы не дай бог не заскрипела, он приоткрыл дверь буквально на узкую щёлочку, в которую смог просочиться, и прокрался к «своей» половине кровати. Майк наверняка утром будет в бешенстве, но он просто не мог оставаться внизу один. Едва только его колено коснулось матраса, как мир весь перевернулся, и он не сразу сообразил, что лежит на спине, придавленный сверху чужим телом, а к его виску прижимается что-то холодное и металлическое. Испуганно замычав в зажавшую его рот ладонь, Джесси зажмурился от неожиданно резко зажёгшегося света прикроватной лампочки. — Пинкман?! Ты что, совсем рехнулся? — Джесси почувствовал, что давление на висок уменьшилось, и, скосив глаза, увидел, как Майк кладёт пистолет на тумбочку. Осознание того, что его чуть не пристрелили, заставило дрожать ещё сильнее. — Ты какого хрена припёрся? Обычно всегда спокойный и уравновешенный, сейчас Майк выглядел по-настоящему злым и не настроенным на мягкое, снисходительное общение. Он убрал руку, давая Джесси возможность ответить, но тот словно онемел и мог только молча моргать. — А ну проваливай, — Майк потянул его за плечо, намереваясь спихнуть с кровати, и тем самым слегка привёл его в чувство. — Нет! Майк, пожалуйста, мне очень, очень жаль. Хочешь, я заткнусь и вообще больше никогда разговаривать не буду? Только не прогоняй, пожалуйста, — в попытке сопротивляться он схватился за покрывало, но оно предательски скользило с кровати вместе с ним. — Пошёл вон. Не доводи до греха, пацан. — Майк, ну прости, я не специально, я не хотел никак тебя задеть. Мне просто… Так плохо было, и я сорвался на тебя. Пожалуйста, — Майк перестал спихивать Джесси, и он обернулся, всхлипывая. — Скажи мне, Джесси, — совладав с собой, Майк вернулся к ледяному тону разговора. — Ты не слушаешь меня, как начальство, не хочешь быть мне как сын, оскорбляешь меня в моём же доме, рыдаешь и лезешь ко мне в постель за утешением. Так кем ты тогда хочешь быть для меня? Моей сукой? Вот теперь Джесси точно забыл не то что как разговаривать, а вообще как дышать. Он застыл, чувствуя, как горят и немеют щёки и застывают слёзы в глазах. Через по внутренним ощущениям какое-то бесконечное время послышался тяжёлый вздох, и матрас чуть всколыхнулся, когда Майк поменял положение, сдвинувшись ближе к парню. — Ладно, Джесси, я погорячился. Просто иди и ложись спать, хорошо? С трудом вспоминая, как вообще двигаться и управлять телом, он кивнул, чувствуя, как по щеке скользнула слеза, и с трудом встал, чтобы пройти к двери. — Не уходи никуда, ясно? — Не уйду… Извини, что разбудил, — тихо прикрыв за собой дверь, Джесси пошёл прямо в ванную, чтобы взять снотворное из аптечки.***
Утром Майк был недоволен собой. Защёлкивая часы на запястье, он мысленно прокручивал в голове события минувшего вечера и ночи, пытаясь дать им правильную оценку. Разумеется, он был абсолютно прав, разозлившись на Пинкмана. Подобное он не спустил бы абсолютно никому, и парень заслуживал, чтобы его поставили на место. Но, пожалуй, в конкретном способе он палку перегнул. Ударить Джесси, что физически, что словами, было так же легко, как обидеть ребёнка. Он не привык быть обидчиком слабых. Это противоречило его принципам. К тому же, он ведь прекрасно понимал, что на самом деле стояло за удавшейся попыткой парня поскандалить. Он видел таких же озлобленных подростков в полицейском участке, которые делали херню просто чтобы доказать, раз их и так уже считают отбросами, то пусть будет хотя бы реальный повод. Можно было догадаться, что Пинкман будет в таком настроении после встречи с родителями. Когда Майк спустился вниз, Джесси сидел на диване перед телевизором, съёжившись в защитный комочек и зажав кружку с кофе в руках. Пройдя на кухню, Майк приступил к приготовлению завтрака, решив сегодня ограничится не самыми полезными, зато калорийными и вкусными для детей сэндвичами с плавленым сыром. На приготовление сего кулинарного шедевра требовалось всего несколько минут, поэтому уже скоро он позвал Джесси идти есть. Пинкман не отреагировал на первый оклик, поэтому пришлось идти к гостиной и звать уже от порога. — Джесси, иди на кухню. — Спасибо, я не голодный, — мальчик даже не смотрел в его сторону, продолжая угрюмо утыкаться носом в чашку. — Пойдём, я хочу поговорить. Помедлив, Джесси отставил чашку и кое-как поднялся, разминая ноги. Вернувшись на кухню, Майк разложил сэндвичи по тарелкам, ожидая, пока мальчик подтянется. Нерешительно подойдя к столу, Джесси опустил глаза на носки кедов. — Прости меня. Мне не стоило говорить ничего подобного, — он продолжал смотреть в пол, выглядя виновато и очень… Даже не обижено, а так печально, как будто Майк просто растоптал что-то важное прямо у него на глазах. — Джесси, посмотри на меня, — он аккуратно прикоснулся двумя пальцами к его подбородку, не стараясь сильно надавить, просто направляя, и Джесси легко поддался, поднимая голову. — Мне тоже стоит перед тобой извиниться. Ты очень сильно разозлил меня вчера, но я не должен был так поступать. И я не имел в виду того, что сказал. Прости. — Я хочу… — Джесси пробормотал что-то себе под нос, что Майк, как не напрягал слух, не смог расслышать. — Что? — Я хочу быть другом, — на слегка недоумевающий взгляд Майка парень добавил. — Ты спрашивал вчера, кем я хотел бы быть для тебя. Другом. Я понимаю, что не… Ну, не очень подхожу, наверное. Всё в порядке, тебе не за что извиняться. Хоть Джесси и неловко улыбнулся, пытаясь скрыть свои эмоции, но Майк видел, что ему действительно очень важно было бы получить подобное признание, и слышал, как отчаянно мальчик звучал. Вздохнув, он притянул Джесси ближе, обнимая. Конечно, о дружбе речи идти не могло. Слишком мелкий и бестолковый. Дружба всё же про отношения равных. Он не мог воспринимать Джесси без желания защитить и позаботиться. Хоть и знал, что это далеко не всегда полезно. — Подрастёшь немного, бестолочь, тогда посмотрим. Мы в порядке? — Да… Странно, как быстро стало привычным обнимать Пинкмана и как тот перестал пытаться вырываться и возмущаться. Был ли мальчишка прав, когда говорил, что Майк пытается заново прожить роль отца и родителя за его счёт? Нет, он не мог сказать, что видел в Джесси своего сына. Сравнивал, конечно, не мог без этого. Но представить, чтобы его ребёнок был хоть отдалённо похож на Пинкмана, было невозможно. Может, отсюда и взялся этот дурацкий оскорбительный вопрос посреди ночи, что Майк сам не мог до конца понять, что между ними происходит. Сжав ещё немного крепче, он отпустил Джесси и кивнул на стол, где остывали сэндвичи. — Теперь ешь давай.