***
Хоть он и догадывался, что будет плохо, ничто не могло подготовить к такой вспышке ярости со стороны Майка и тому, насколько больно это было. Джесси давно уже признал, что присутствие Майка заставляет его чувствовать спокойствие и защищённость. Не зря и спалось ему гораздо комфортнее в спальне вместе, чем на диване гостиной в компании телевизора. И сейчас холодный, злой взгляд важного человека словно сдирал с него кожу, оставляя предельно уязвимым и истекающим кровью. Когда Майк потащил его из дома, в голове начался настоящий хаос миллиона мыслей в секунду. Большая их часть была связана с переживаниями за Джейка и его дальнейшую судьбу, другие наполнены паническими переживаниями по поводу того, что будет с ним и мистером Уайтом. Были и мысли о том, как он докатился в своей жизни до момента, когда родители объявляют его в розыск как подозреваемого в похищении собственного брата. И, наконец, сам Майк… Что он будет думать, когда узнает, сколько всего Джесси утаил за три дня с момента, как пообещал быть честным и больше не делать ничего сомнительного без его ведома? Снаружи всё стало ещё более реальным и навалилось так, что стало трудно дышать. Джесси уже почти привык к проблемам такого рода за последнее время и пытался справиться самостоятельно, пока Майк отвлёкся на телефонный разговор, но внезапная резкая боль в груди заставила пошатнуться. Окружающий мир начал терять чёткость, шум в ушах заслонил остальные звуки, и он в панике почти вслепую начал ощупывать пространство, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры. Привалившись к удачно оказавшейся за спиной двери, Джесси прижал руку к точке посередине грудной клетки, где боль жгла огнём. — Майк! — было так страшно, что хотелось кричать, но в итоге вырвался только какой-то полузадушенный хрип. Несмотря на свою разбитную жизнь двоечника и прогульщика, Джесси догадывался, что так болеть в груди может только один орган, и он жизненно важный. Но он ведь ещё слишком молодой для инфаркта?! — Я… По-моему… Так больно. Джесси попытался вдохнуть поглубже, но если раньше было ощущение, что горло сжалось до размера узкой трубочки из-под стаканчика с содовой, то сейчас оно словно схлопнулось совсем, и воздух вообще не проходил. Ноги подогнулись, и он съехал вниз, хватаясь за горло. Паника накатила удушливой волной, мешая воспринимать реальность, и до него как будто очень издалека доносился голос Майка, зовущего по имени. Казалось, прошла вечность в попытке вдохнуть и мучениях от нарастающих болезненных ощущений, прежде чем он ощутил большую ладонь на спине и присутствие рядом. — Тихо, Джесси, спокойно, всё в порядке, — он по-прежнему не очень чётко различал слова, но узнавал спокойные, уверенные интонации. Пальцы прижались к его шее, и он сам ощутил безумно сильные и быстрые толчки пульса. — Давай, я рядом, просто дыши. Если бы он мог это делать! Но, видимо, какой-то воздух всё-таки проходил, иначе почему он ещё не потерял сознание? Майк ведь не может думать, что он притворяется? Ему нужно в больницу?! Что будет с Джейком? — Майк… — он не знал, каким чудом смог вытолкнуть из себя хоть какой-то звук. — Помоги… Джейку. — Успокойся. Ты не умираешь, это не сердечный приступ, — Джесси смутно чувствовал, как Майк легко, как тряпичную куклу, сдвинул его тело, прижимая голову к своей груди и потирая ладонью по спине другой рукой. — Дыши со мной. Сейчас пройдёт. Ему хотелось возмутиться и высказать всё, что он думает по поводу подобного утверждения, но голову уже кружило от недостатка кислорода, и он мог только пытаться судорожно втягивать воздух. Несмотря на общую дезориентацию, он услышал на удивление чёткий ритмичный звук и не сразу сообразил, что так бьётся сердце Майка. Прижимаясь к груди ухом, он не столько слышал, сколько ощущал дыхание по тому, как размеренно поднималась и опускалась грудная клетка. Вместе плавное движение и ритм сердцебиения медленно, но верно производили успокаивающий эффект, и через какое-то время Джесси поймал себя на том, что уже не так отчаянно сражается за каждый вдох. — Вот так, хорошо, молодец, — постепенно он начал снова чувствовать всё своё тело, а не только судорожно сведённое горло и боль. Лицо было всё мокрое, то ли от слёз страха и боли, то ли от пота, но было приятное ощущение пальцев в волосах, успокаивающе поглаживающих по голове. — Что… Что со мной? — наверное, он мог бы начать двигаться, утереть лицо хотя бы, но его удерживала мысль о том, что Майк тут же вернётся к прежнему поведению, потащит его в машину. Так хотелось ещё хотя бы пары минут покоя, да и боль только начала притупляться. — Сейчас это называют панической атакой. Сильный приступ тревоги. Это не смертельно. — Нет… Нет, я читал про них, у меня были… Ну, что-то подобное было, но не так. — Да, я знаю, у тебя были проявления, а это полноценный приступ, — он пытался угадать по голосу, насколько сильно Майк злится сейчас, но сложно было сказать, потому что сейчас он говорил уверенно и спокойно, как обычно. — Сердце бьётся слишком быстро, отсюда ощущение боли, паникуешь ещё сильнее и становится хуже. — Майк… — наверное, в его голосе что-то изменилось, потому что рука Майка замерла и поглаживающие движения прекратились. — Я так испугался. Я не знал, что делать. Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты меня ненавидел. Он ощутил, как Майк напрягся, и Джесси с трудом подавил желание вцепиться в чужую рубашку прежде, чем заботливо поддерживающие руки отстранили его. — Мы поедем, и я всё расскажу, — торопливо добавил Джесси, боясь, что Майк сочтёт его слова за очередную попытку выкрутиться. Сейчас это было явно невозможно. Ни к чему оттягивать неизбежное. Майк поднялся первый и помог встать Джесси. Он нетвёрдо держался на ногах, так что Майку пришлось немного его поддерживать, пока они не добрались до машины. Совсем скоро он окажется перед Фрингом. Перспектива этого не помогала чувствовать себя сильно лучше. Должен ли он рассказать всё? Должен ли он что-то попытаться скрыть? Что будет с мистером Уайтом, если он расскажет всё, как есть? Слишком много вопросов, от которых у него сжималось сердце. Ему ведь так хотелось сбросить тяжесть ответственности и предоставить все решения другим. Такая возможность представится совсем скоро.***
Сквозь неплотно задёрнутые шторы на окнах можно было видеть, что в доме Фринга горит свет. Заглушив двигатель, Майк повернулся взглянуть на притихшего рядом Джесси, который, к его удивлению, всю дорогу послушно молчал, как и было сказано. Мальчик выглядел плохо, весь осунувшийся, с явными синими кругами под глазами. Почему-то раньше это было не так заметно. Как будто из парня улетучилась львиная доля энергии, на которой он держался последние дни. Майк не смог избежать укола совести за свой вклад в это состояние. Был ли Джесси в самом деле таким уж расчётливым манипулятором? Или просто несчастный мальчишка, постоянно оказывающийся не в том месте, не в то время? Майк уже не знал. Поэтому ничего не оставалось, как признать необходимость ещё одного мнения со стороны. — Пойдём. Дверь открылась, как только они подошли к дому, и на пороге их приветствовал Густаво Фринг собственной персоной. — Мистер Эрмантраут, мистер Пинкман, — он кивнул каждому по очереди. Несмотря на позднее время, Фринг выглядел собранным, как всегда. Никакой домашней одежды, строгие тёмные брюки, идеально выглаженная кремового цвета рубашка. Разве что отсутствие галстука и запонок выдавало тот факт, что обстановка не совсем официальная. Гус посторонился, пропуская гостей в дом. — Прошу, проходите. Джесси прошаркал через порог, еле волоча ноги и не поднимая головы, Майк зашёл следом. Закрыв дверь, Фринг указал направление рукой и вывел их в сторону гостиной. Если бы у Джесси были силы на любопытство, он бы удивился внутреннему убранству дома. Он всегда думал, что Фринг живёт в огромном особняке, который изнутри обставлен, как ультрасовременная гостиница: идеальная чистота, холодные тона, минималистичность мебели, строгие геометрические элементы декора. Но на деле дом был не таким уж и большим и ощущался вполне обжитым, даже уютным. В гостиной преобладали тёплые оттенки, ансамбль из мягких оранжевых кресел и дивана посреди комнаты был накрыт лоскутными разноцветными покрывалами. Напротив располагался камин, и только опыт замерзания до полусмерти в пустыне давал Джесси возможность понять, зачем кто-то будет устанавливать подобный источник отопления посреди пустыни. Стены украшали пейзажные картины, а перед диваном лежал мягкий пушистый ковёр, придавливаемый к деревянному полу изящным кофейным столиком. Сейчас гостиная освещалась мягким тёплым светом двух абажуров, стоящих возле кресел. Вдоль дальней от входа стены вытянулись шкафы, уставленные книгами. Сложно заметить то, чего нет, но отсутствие в комнате телевизора буквально кидалось в глаза. — Джесси, — от звука своего имени, произнесённого Фрингом, парень заметно напрягся и опустил голову ещё ниже, но Гус просто жестом указал ему на диван. — Присаживайся. Мы с Майком отойдём на пару минут, а после поговорим вместе. Дождавшись, пока Пинкман сдвинется с места и неуклюжим деревянным солдатиком замрёт на краю дивана, Фринг кивнул Майку, предлагая проследовать за ним. Выйдя на кухню, он прикрыл за собой дверь и предложил Майку присесть на высокий табурет рядом с кухонной стойкой. — Итак, я хотел бы услышать о причинах этого визита подробнее. Полагаю, это как-то связано с переносом встречи ранее? — сам Густаво остался стоять напротив, спокойно глядя прямо в глаза и слегка постукивая пальцами правой руки по столешнице. — Что-то произошло. Я не знаю, что именно и каким образом, но тут замешана та банда, с которой мы столкнулись в пустыне и семья Пинкмана. Сегодня в новостях говорили о пропаже младшего брата Джесси. Никаких требований выкупа не было. Полиция объявила Джесси главным подозреваемым, — Майку как человеку, привыкшему выполнять свою работу чисто и с полной ответственностью, было тяжело признавать собственные пробелы в знаниях и ошибки, но он прекрасно осознавал, что других путей решения подобных проблем не существует. Пытаться выгородить себя и минимизировать собственный вклад в произошедшее всё равно что разбрасывать грабли на своём же заднем дворе: выйдешь, наступишь и получишь по башке так или иначе, просто несколько позже. — Раз я не заметил, что происходит за моей спиной, подумал, будет лучше привезти его сюда и вместе решить, что дальше. Какое-то время Фринг молчал, обрабатывая полученную информацию. Ничто в его лице не выдавало злости или разочарования, даже ритм, отбиваемый пальцами, не изменился. Майк не мог не уважать в нём это умение принимать проблемы, даже внезапные и неприятные, с абсолютной бесстрастностью, как ещё один дополнительный фактор математической задачки. Разумеется, если дело не касалось Саламанка. Это Майк тоже мог понять. У каждого есть что-то личное. В противном случае он не уверен, что смог бы сработаться с Фрингом, не видя в нём совсем ничего человеческого. — И что Пинкман говорит? — Что нацисты похитили его брата. Я не стал слушать всю историю, привёз сюда, — во взгляде Гуса всё-таки промелькнула слабая тень интереса, и Майк чуть поморщился. Фринг как акула, способная учуять каплю крови за много миль. Чувствует недоговоренное. — Почему вы не смогли приехать днём? — Пинкман, он… — Майк с досадой вздохнул, потирая лоб, и внезапно почувствовал себя слишком старым для этого дерьма. — С ним было что-то неладное. Почти истерил. Он вообще не в себе последнее время. Я думал, что понимаю причину, но… Оказалось, всё сложнее. Я сейчас вспылил, подумал, он специально обманывает. Но не знаю. — Он явно плохо выглядит, — повторил Фринг недавние мысли Майка, отошёл от стойки и открыл верхний шкафчик, доставая что-то из кухонной утвари. — Ты сказал, что думаешь, понимал причину. И что за причина? — Думал, дело в том, что уже произошло. Его девушка, Гейл. Эта стычка в пустыне была для него непростой. Уверен, что Уолтер продолжает на него давить постоянно, хотя чёрт его знает, что он там планирует. Подумал, пока парень будет при мне, будет поспокойнее. Потом списывал на то, что разных отсроченных реакций никто не отменял. Может, почувствовал себя в безопасности и расклеялся. И вот в итоге что вышло. — Ты заботишься о нём, — неожиданно для Майка с непоколебимой уверенностью заявил Гус, доставая небольшую кастрюльку и устанавливая её на медленный огонь на плите. С некоторой тревогой наблюдая за непредсказуемыми действиями Фринга, он не нашёлся, что ответить. — Я не говорю об этом, как о плохом. Отношения — это важно. Любое дело держится на людях и отношениях. Достав упаковку чего-то из другого ящика, Гус высыпал содержимое в кастрюлю и отошёл к холодильнику. — Если бы не отношения Уолтера и Пинкмана, оба были бы уже мертвы, — достав из холодильника картонную коробочку, Фринг вернулся к плите. — Я не стал бы принимать твоё поручение за Джесси, если бы считал это ошибкой. Он не стабилен, но легко управляем. Мы просто должны убедиться, что единственные, кто имеет контроль. На какое-то время этого будет достаточно. По кухне разлился сладкий запах растопленного шоколада. Влив немного содержимого коробки в кастрюлю и прикрыв крышкой, Гус повернулся к Майку лицом. — Но сначала нужно разобраться с этой новой проблемой. — Он сказал, что всё объяснит, — помедлив, ответил Майк. Он задумался, не было ли всё-таки ошибкой привозить Джесси сюда. Всё, что говорил Фринг, звучало нормально и не содержало угрозы. На первый взгляд. Но отношение к Джесси, как к пластилину, из которого можно вылепить что угодно, а, как надоест, выкинуть получившееся в мусорное ведро, и намёки на лишнее сближение с ним не радовали. — Но ты его сильно пугаешь. Фринг кивнул, словно это было ясно и само собой разумелось (действительно, вряд ли Гус не осознавал то впечатление, которое производил на людей без дежурной любезной маски владельца сетевого ресторана), и повернулся обратно к плите, взяв с верхней полки большую керамическую чашку. Перелив в неё содержимое кастрюли и выключив огонь, Фринг повернулся к Майку с уже совершенно преобразившимся лицом. Мягкая улыбка, глаза, в которых невооружённым взглядом читалось всемирное понимание и терпение. — Не волнуйся, Майк, я умею разговаривать с детьми. У меня таких целый ресторан. Фринг пошёл в гостиную, неся чашку в руке перед собой, и Майку ничего не оставалось, как следовать за ним.***
Оставшись в одиночестве, первые пару минут Джесси тупо сидел в состоянии, близком к ступору, заставляя себя дышать медленно и спокойно. Наполнявшее комнату тиканье часов, стоящих на камине, постепенно начинало сводить его с ума. Хотелось зажать уши руками или лучше сразу застрелиться. Он в отчаянии потёр лицо руками и наконец начал оглядывать обстановку, просто чтобы переключить мысли хоть на что-то, кроме внутреннего хаоса и ощущения приближающегося конца света. Он пытался хоть немного структурировать воспоминания в своей голове, чтобы иметь возможности донести их до Фринга и Майка в более-менее удобоваримой форме, но под воздействием стресса и усталости всё смешивалось в неразборчивую кашу. Внезапно на фоне всего другого ярко вспыхнула мысль о мистере Уайте. Он же вообще не в курсе, что происходит, и у него не будет никакой возможности защититься, если от него решат избавиться прямо сегодня же. Самому-то Джесси уже нечего было терять. Кроме брата, но от него больше ничего не зависело, оставалось только уповать на милость Майка в этом вопросе. Сдержав появившиеся при этой мысли слёзы, Джесси быстро, пользуясь отведённым ему времени, сунул руку в карман. Майк был настолько зол и вне себя, что не подумал отобрать его телефон. Разблокировав экран, он быстро затарабанил по кнопкам: «М-р Уайт, Майк и Гус всё знают, бегите». Дождавшись информации о доставленном сообщении, Джесси убрал телефон обратно в карман и закрыл глаза рукой. Вот теперь он точно может рассказать всё и молиться, что мистер Уайт успеет воспользоваться предупреждением. Захлестнувшая было адреналиновая энергия от того, что он может хоть что-то предпринять, быстро отступила, оставив его ещё более слабым и разбитым. Он так устал. Никогда в жизни Джесси не чувствовал себя настолько уставшим. Он просто хотел, чтобы этот безумный день уже закончился, неважно, отправиться ли он после этого отдыхать вечным сном или, в самом идеальном из возможных вариантов, сможет свернуться комочком на второй половине кровати Майка. При условии, что Майк его вообще на порог пустит, а не вышвырнет, как паршивую собаку. Он услышал шаги возвращающихся мужчин, но не нашёл в себе силы даже среагировать на приближение. — Джесси, — вкрадчивый голос Фринга опередил прикосновение к плечу буквально на пару секунд, заставив его тут же вздрогнуть и съежиться. Руку от глаз всё-таки пришлось отвести, и он увидел, что в другой руке Фринг держит чашку с чем-то очень сладким по запаху прямо перед его носом. — Вот, возьми. Тебе не помешает немного прийти в себя. — Спасибо, — автоматически ответил он, осторожно беря чашку обеими ладонями и принюхиваясь. В голове мелькнула мысль, что, возможно, не только мистер Уайт владеет секретом изготовления рицина, но Джесси от неё отмахнулся. У Фринга были тысячи способов от него избавиться, если из всех вариантов он выберет отравление, Джесси будет долго смеяться. Или недолго, это уж как пойдёт. Так что он позволил себе отпить глоток и закрыть глаза, концентрируясь на ощущении горячей сладости, согревающей тело. Густаво занял кресло, стоявшее поближе к левой стороне дивана, на которой сидел Джесси. Майк помедлил некоторое время, и Джесси вдруг ощутил настоящую острую потребность, чтобы Майк сел рядом, а не бросал его одного против всего мира. Но он предпочёл остаться стоять, опираясь на спинку свободного кресла. — Итак, Джесси. Очевидно, сложилась некая ситуация, о которой ты в курсе, а мы — нет, — Гус чуть наклонился туловищем навстречу Джесси, опираясь локтями на колени. — Расскажи нам об этом. — Три… Кхм-кхм… Три дня назад, — Джесси попытался начать говорить и физически ощутил, как слова застревают в горле. Руки с зажатой в них чашкой начали трястись, оставалось только порадоваться, что налитое в неё содержимое было не по самый край. Ему нужно было собраться и пройти через это. Он не мог. Джесси закрыл глаза, надеясь, что так было легче, но его только дополнительно накрыло ощущением головокружения. Внезапно диван рядом с ним прогнулся, и он почувствовал руку Майка на спине. — Что случилось три дня назад? — мягко переспросил Гус, резко контрастируя с человеком, которым Джесси запомнил его тогда в лаборатории. — После того, как мы с мистером Уайтом закончили в лаборатории, я получил сообщение от мамы. Она сказала, что Джейк пропал. Что его забрали какие-то люди, и они сказали не обращаться в полицию. Они искали меня, — он всё-таки смог заставить себя открыть глаза, но говорил, обращаясь исключительно к чашке горячего шоколада в руках. — Я оставлял маме новый номер, и она сказала, что на него позвонят. Джесси снова запнулся. Как он ни пытался сформулировать то, что произошло дальше, любые фразы просто бросали мистера Уайта под поезд. Если говорить правду. А как солгать? Словно услышав его мысли, Фринг спросил: — Уолтер был рядом с тобой в этот момент? — Да… Мистер Уайт сказал… Он сказал, что… Мне плохо стало, я не помню точно. Он говорил, что вас не стоит беспокоить из-за этого. Что, может, мы всё легко решим сами. Мы же даже не знали, кто это был тогда. Я просто… — Джесси, я крайне не рекомендую лгать, — с понижением градуса тепла в голосе Фринга в комнате как будто тоже стало значительно холоднее. «Так вот зачем ему камин», — подумал Джесси невпопад, пытаясь удержать в уме канву собственного рассказа. — Твоё стремление выгородить Уолтера похвально. Но не сейчас. — Он просто беспокоился обо мне! Вы угрожали его семье, у него нет причин вам доверять. И он… Он сказал, что раз вы угрожали его детям, с чего вдруг вам будет дело до моего брата? Он сказал, что вы ничем не поможете и не дадите мне ничего сделать, чтобы не накосячил и не привлёк внимание. Разве это не правда? — замирая от собственной наглости, Джесси всё-таки поднял глаза и со всеми остатками мужества встретил прямой взгляд Фринга. Наверное, это было ошибкой, потому что теперь он не был уверен, что сможет перестать смотреть. Как будто он свалится в пропасть, если сделает это. — Джесси, — в глаза Фринга снова вернулась доля мягкости, но Джесси уже не мог обмануться и видел холодную сталь за оболочкой. — Ты мой сотрудник. Один из самых ценных, я имею в виду прямую финансовую выгоду от твоей работы. Тебе не приходило в голову, что я захочу защитить свой источник дохода? — Джейк — не ваш источник дохода, — в глазах Джесси скользнула неуверенность, но голос звучал настолько твёрдо, насколько было возможно в данных обстоятельствах. — Нет, но он важен для тебя, значит, его исчезновение плохо влияет на твою производительность, а это уже плохо для меня. Разве не логично? — Я… Да, логично, — боже, какой же он идиот. Разве не об этом он сам пытался сказать мистеру Уайту? Но с ним всегда так трудно спорить… Гораздо легче сдаться и признать его правоту. И к чему они пришли в итоге? — Но ты послушал Уолтера, — у Джесси мороз пробежал по коже при мысли, что, сверля его взглядом, Фринг видимо установил нечто вроде телепатической связи. — И что было дальше? — Они… Они позвонили. Я отдал телефон мистеру Уайту, потому что… Ну. Я всё время был с Майком, — не в силах выносить напряжение неподвижно, Джесси начал подёргивать ногой. — Это оказались нацисты, ну, из той банды. Я… Кстати. Один из них был на тех записях, из моего дома. Я не сразу вспомнил. Джесси хотел было повернуться в сторону Майка, но резко передумал и вернул взгляд на Фринга. — Я имею в виду… Узнал, когда увидел. Они предложили встретиться в баре. Я сказал Майку, что мне нужно встретиться с родителями, — сейчас, в разговоре с Фрингом, Джесси не считал уместным извиняться или пытаться оправдаться, но виноватые нотки в голосе всё равно просачивались. — И какой у Уолтера был план? — Джесси судорожно вздохнул, мысленно проклиная Фринга. Расценив его молчание, как желание снова утаить правду, Гус продолжил. — Вы не могли пойти на эту встречу, не имея никаких идей о том, что вы можете предложить для возвращения твоего брата. В чём была суть сделки? — Мистер Уайт… — Джесси закрыл глаза, чувствуя себя так, словно прыгает в ледяную воду со стометровой высоты. — Сказал им, что он Хайзенберг. Хотел предложить сотрудничество. Он… Не хотел больше работать с вами. — Это ведь не всё, Джесси, — он мог не смотреть, но в уши голос Фринга проникал неумолимо. — Как ты знаешь, я угрожал семье Уолтера. Это не тот случай, когда можно просто сменить партнёра без значительного ущерба. Я уверен, Уолтер должен был подумать об этом. — Он хотел договориться о вашем убийстве, — слова просто вырвались из него сами. Да и был ли смысл оттягивать неизбежное? Вопрос Фринга был настолько наводящим, что дальше некуда. Он и сам всё прекрасно понимал и добился бы ответа рано или поздно. Джесси услышал резкий выдох со стороны, где сидел Майк. — Я не знаю, всё это… Как в тумане, я… Я просто хотел спасти брата. Джесси почувствовал, как, несмотря на закрытые глаза, по щеке потекла слеза, и быстро смахнул её. У него оставался только один шанс на то, чтобы помочь Джейку. — Слушайте, я не оправдываюсь, я понимаю, что… Чем это кончится, — он открыл глаза, отставил кружку на столик и повернулся к Фрингу. — Я научу ваших людей готовить наш мет. И верну те деньги, что у меня ещё остались. Не знаю, что ещё могу сделать. Что угодно. Помогите мне вернуть Джейка, пожалуйста. — Значит, ты можешь готовить без Уолтера? Это хорошо, — Фринг как будто пропустил мимо ушей слова по поводу практически заказа на своё убийство и эмоциональную маленькую речь Джесси. — Итак, вы встретились в баре. Как всё прошло? Джесси уставился на Фринга в абсолютном отчаянии, уже даже не пытаясь утирать блестящие глаза. Он не понимал, что это значит. Фринг не поможет? Джесси сейчас окончательно просрал все шансы на возвращение своего брата? — Я не отказываюсь от твоего предложения. Просто хочу услышать историю до конца, — Гус снизошёл до пояснений, видимо, не желая доводить до того, что Пинкман начнёт рыдать в его гостиной. — Там было два человека. Один из них был на видео, как я говорил. Они не очень поверили, что мистер Уайт и правда Хайзенберг. Потребовали пять фунтов товара. И больше информации о вас. Мы не называли вашего имени. Ещё они хотели знать, что произошло в пустыне. Кто убил их людей. Они потребовали, чтобы мы его убили, — обхватив себя обеими руками и сглатывая слёзы, Джесси уже монотонно продолжил перечислять события, не в силах продолжать переживать за то, как будут восприняты его слова. — Показали фото Джейка на телефоне. Когда мы ушли, я сказал мистеру Уайту, что мы не можем убить Майка. Он предложил Тайруса. Не знаю, я не думаю, что мы бы действительно сделали это. А сегодня… Они как-то выследили машину мистера Уайта. И тот парень, он был возле дома Майка. — Погоди-погоди, какой парень? — вмешался Майк. — Сегодня? — Тот, со встречи. И который на записи. Я остался на улице покурить. И увидел его. Он сказал, что теперь знает, где мы живём. И про прачечную… Я… Наверное, они установили какой-то датчик слежения на тачку. Короче, он знает, что мистер Уайт работает в прачечной. Наверное, они решили, что мы врём насчёт мета. Я не знаю. Но… Я поэтому хотел тебе рассказать, Майк. Просто… Всё зашло как-то слишком далеко. На словах о прачечной Гус и Майк переглянулись между собой. До этого момента вся история была почти анекдотичной, с точки зрения чёрного юмора, разумеется. Придурки из какой-то левой банды смогли выследить Пинкмана, и он сам же с помощью Уолтера убедил их, что не имеет отношения ни к чему серьёзному. Не было повода предполагать, что им известно нечто большее. Но тереться вокруг лаборатории им точно ни к чему, даже если они понятия о ней не имеют. — Так значит этот человек приехал, чтобы сообщить, что знает, где вы оба живёте? И ничего больше? — видимо, что-то в голосе Джесси заставило Фринга снова предположить, что он не договаривает. — Ничего, что имело бы отношение к делу, — тяжело вздохнув, он сильнее обхватил себя руками. — Джесси, я решаю, что имеет отношение к делу, а что нет. — Он… — Джесси выпятил челюсть и пошевелил ей, подбирая слова. Хотя, учитывая все обстоятельства, какая разница, как и что говорить? Поздно думать об уязвлённом самолюбии. — Запал на меня. Хотел, чтобы я отдрочил ему в машине. Угрожал Джейку. Повисла небольшая пауза, даже невозмутимому Фрингу понадобилось пара секунд, чтобы обдумать следующий вопрос. — И чем закончилось ваше рандеву? — В смысле? Хотите знать, понравилось ему или нет? — было бы неправильно говорить, что у Джесси заканчивались остатки самообладания, они исчезли уже давно, и затянувшийся допрос становился всё более невыносимым. — Проблема в том, что, хоть мистеру Эрмантрауту и удалось определить, к какой группировке относятся эти люди, мы никак не можем обнаружить их месторасположение. Поэтому я хочу знать, планировал ли этот человек ещё возвращаться за тобой. Раз уж, как ты изящно выразился, он «запал». — Он сказал «на сегодня всё». — Ясно. Фринг откинулся на спинку кресла, изучая Джесси задумчивым взглядом и анализируя ситуацию со всей новой полученной информацией. Можно было ощутить, как напрягся сидящий рядом Майк, ещё со слов про появившегося возле дома днём, прямо под его надзором, человека. У самого Джесси уже не было сил напрягаться, слёзы тоже высохли. Хотелось просто закрыть глаза и отключиться от реальности. Он уже почти начал вырубаться, когда Фринг наконец снова подался вперёд и схватил Джесси за подбородок жёсткими пальцами. — Значит так, Пинкман. Ты теперь принадлежишь мне, полностью. Делаешь всё, что я скажу, когда я скажу. Никаких вопросов, никакой больше глупости и нытья. Забудь про Уолтера, считай, его нет и никогда не было. Это понятно? — испуганно расширив глаза, Джесси слабо покивал, насколько позволяла рука Фринга, и выдавил тихое «да». — Хорошо. Мы разберёмся с этими людьми, вытащим твоего брата и обсудим дальнейшие планы. Майк, я думаю, этот человек вернётся. Подготовь для Пинкмана маячок. Пусть подбросит в его машину. Он должен быть мелким и незаметным. Может, встроить в какую-то другую вещь. — Хорошо, — голос Майка звучал сухо и безэмоционально. — Раз он приезжал к твоему дому, вы оба пока остаётесь там. Когда узнаем, где они базируются, нужно будет подготовить людей. И усилить охрану лаборатории на всякий случай, — Майк кивнул, подтверждая, что принял указания. — Хорошо. Думаю, разговор на сегодня можно закончить. Тяжело поднявшись с дивана, Эрмантраут оглянулся на застывшего парня, который явно не мог даже пошевелиться. Он подхватил его под руку и потянул вверх, помогая встать. — Давай, Джесси, пойдём. Неспособный полноценно поддерживать тело в вертикальном положении, Джесси обессиленно привалился к Майку, и ему пришлось обхватить парня за пояс, чтобы помогать идти. Из-за этого обратный путь до машины занял заметно больше времени. Усадив Пинкмана на сидение, Майк сам вытащил и закрепил ремень безопасности, прежде чем захлопнуть дверцу. — Майк, — окликнул его Фринг, наблюдающий за ними от двери. Оглянувшись на Джесси, неподвижно застывшего на месте со сложенными на коленях руками, Майк подошёл к Гусу. — Ещё одно. Уайта пока не трогаем, пусть доделает партию. Скажешь ему, что Пинкман заболел. Они больше не должны видеть друг друга.***
Дорога обратно проходила в гнетущей тишине. По пути к дому Фринга Майк был поглощён собственной злостью, и, казалось бы, теперь, когда ситуация прояснилась, должно было стать легче. Но на душе было погано. Припарковавшись и заглушив мотор, Майк повернулся к Джесси, который по-прежнему выглядел потерянным и отсутствующим. Он протянул руку и аккуратно коснулся щеки мальчика, привлекая его внимание. После ощутимой паузы Пинкман медленно перевёл глаза на Майка. — Это был очень долгий день. Давай просто отдохнём, хорошо? С такой же заторможенной реакцией Джесси медленно кивнул, но не попытался как-либо сдвинуться с места. Вздохнув, Майк отстегнул ремни безопасности у себя и мальчика, подозревая, что его придётся затаскивать в дом так же, как и уводил от Фринга. Они оба напоминали чудом выживших в автокатастрофе, пытающихся добраться до безопасного места. Внутри дома Майк с сомнением оглянулся на кухню и на мальчика, привалившегося к нему. — Хочешь есть? Как он и предполагал, Пинкман отрицательно покачал головой, и они вдвоём приступили к долгому неуклюжему подъёму по ступенькам. Оказавшись наверху, Майк довёл парня до ванной. — Давай, Джесси, я принесу чистые вещи, — когда Майк очень аккуратно отпустил его, убеждаясь, что парень может сам держаться на ногах, Джесси покачнулся и опёрся руками о раковину. — Тебе помочь? Не отвечая, Джесси молча потянул края футболки вверх, обнажая бледную спину с уже едва заметными следами синяков. Оставив мальчика наедине с самим собой, Майк отправился на поиски сумки с его вещами, но, с сомнением оглядев её содержимое в виде вороха скомканных тряпок, понял, что придётся выделить парню что-нибудь из своего. Найдя в шкафу чистое полотенце, обычную серую футболку и шорты, которые можно было затянуть с помощью шнурка. Он вернулся обратно к ванной комнате и осторожно зашёл внутрь. Джесси справился с тем, чтобы залезть под душ, и его сломленный силуэт под струёй воды смутно проглядывался сквозь шторку для ванны. — Джесси, я оставлю вещи тут, — он сложил небольшую стопку на край раковины и вышел, оставив дверь приоткрытой. Ему будет спокойнее слышать, что там происходит. Майк опёрся о стену в коридоре, прикрывая рукой уставшие глаза. Как можно было пропустить всё, о чём рассказал Пинкман, когда оно происходило прямо перед его носом? Повестись на байку о каком-то больном родственнике, сочинённую даже не самим парнем, а чёртовым мать его Уолтером! Всё поведение Джесси было так легко принять за последствия травмы, что в голову не пришло, что могло произойти кое-что и похуже. Шум воды в ванной смолк, он услышал шорох отодвинутой шторки и шлепки босых ног по полу. Джесси понадобилось ещё пару минут, чтобы обтереться и накинуть на себя футболку Майка, которая повисла на нём чуть сильнее, чем привычные безразмерные шмотки, и затянуть шнурок на шортах, чтобы они не сползали с бёдер совсем. Он вышел в коридор и слабо взглянул на Майка с намёком на вопрос в глазах. — Иди ложись в спальне, хорошо? Я сейчас приду. Когда Майк зашёл в комнату после быстрого душа, Джесси вытянулся на кровати, укрывшись пледом и сложив руки на груди, бледный, тихий и неподвижный. Только открытые глаза, уставившиеся в потолок, и едва заметно вздымавшаяся грудная клетка давали понять, что мальчик ещё живой. Улёгшись на своей половине, Майк щёлкнул выключателем, позволяющим регулировать разные уровни освещения в комнате, выключив верхний свет, но оставив горящим ночник. Возможно, стоило оставить Джесси в покое, но Майк просто не мог больше выносить это молчаливое отсутствующее присутствие. — Джесси, — он опёрся спиной о подушку и повернулся к мальчику, приглашающе протягивая руку. — Иди сюда. Парень даже не пошевелился, и Майку пришлось тянуться самому, обхватывая Джесси за плечи и притягивая к себе словно окаменевшее тело. Влажная кожа мальчика была совсем ледяной на ощупь. Положив голову Джесси себе на грудь, он погладил его по волосам, крепче прижимая к себе. — Всё не так страшно. Главное, все пока живы. Ты, твой брат, даже Уолтер, — Джесси вздрогнул всем телом и странно задышал. — Он сам делает всё, чтобы нарваться, ты не виноват. — Всё началось с того, что он спас меня, — услышать, как Джесси наконец заговорил, было приятно, но от сути сказанного Майк снова начал раздражаться. — Всё началось с того, что он втянул тебя обратно в бизнес, когда никто не просил! И сейчас использует всю ситуацию с твоим братом, чтобы добиться, чего он хочет. Почему ты так упорно не видишь этого, я не понимаю! — Джесси опять задрожал, и Майк втянул воздух, успокаиваясь. — Ладно, извини, я не хотел на тебя кричать. Но Джесси продолжал дрожать, рвано и тяжело дыша. Майк снова начал гладить его по голове, утешая, и после пары всхлипов мальчик наконец расслабился в его руках и разрыдался так горько, как никогда ещё до этого. — Вот так, хорошо, молодец, — хоть Джесси и рыдал так отчаянно, что было больно слышать, это радовало намного больше, чем омертвелое оцепенение, поэтому Майк вздохнул с облегчением, продолжая крепко обнимать и пережидать приступ эмоций. — Тшш, всё хорошо, я рядом. Осторожно покачивая Джесси, он продолжил шептать бессмысленные успокаивающие слова, не пытаясь заставить поток слёз прекратиться, поскольку парню определённо стоило позволить выпустить всё из себя, скорее просто давая понять, что он не один. Когда-нибудь эта запутанная история закончится. Вот только чем? Оправится ли Джесси после смерти Уолтера? Как долго Гус готов будет продержать Пинкмана в деле? Фринг был прав. Он действительно заботится о мальчике. Отчасти ведь слова Гуса были предупреждением, что Майк должен быть готов к неизбежному «завершению сотрудничества». Вот только он не готов. И не только к тому, чтобы сделать это лично. Просто в принципе к самому факту — не готов. Не потому ли и взбесился так сильно? — Джесси, — он наклонил голову и зашептал в волосы на макушке мальчика. — Не бойся, я не дам тебе умереть, слышишь? Я что-нибудь придумаю. Рыдания Джесси пресеклись, и он запрокинул голову, глядя полными слёз глазами. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока Джесси вдруг не выдохнул: «Майк», подаваясь вперёд и прижимаясь губами к его губам.