***
— Так, что мы знаем о погибшей семье, Сэм? Надо уже что-то делать, я не могу сидеть на месте и ждать, пока кто-то еще умрет. — Не все так быстро и просто. Но кое-что все-таки удалось выяснить: у погибшей женщины есть брат, он с семьей уже несколько лет живет в Канаде... — Переться в Канаду?! — Вот никогда ты не слушаешь до конца. Здесь живет ее мать, которая и занимается сейчас похоронами. Тяжело это, потерять дочь и внуков, — Сэм тяжело выдохнул, устало потирая лицо руками. — Надо проведать старушку, может, она нам что-то расскажет. Не верю я в такие совпадения. — Отлично, едем! Дин, не дожидаясь реакции брата, прошел в соседнюю комнату и начал переодеваться, все-таки придется снова изображать агентов ФБР. Как оказалось, ехать им пришлось совсем недолго, и уже через каких-то двадцать минут братья уверенно постучали в двери небольшого дома. — Чем могу вам помочь, молодые люди? — Меня зовут Джеймс Хэтфилд, это мой коллега Аарон Хотченер. Мы бы хотели уточнить детали смерти Вашей дочери, мэм, если Вас не затруднит. — Что же, отказаться я не могу, проходите, но я уже все рассказывала вашим коллегам, не представляю, что еще можно добавить. — И все же, мы бы хотели услышать Вашу историю, все детали, даже самые незначительные или странные, если такие были, — Дин и Сэм последовали за женщиной, бегло осматриваясь в помещении. На первый взгляд — ничего сверхъестественного. Братья выслушали краткий рассказ женщины. Действительно, все выглядело так, будто произошел несчастный случай — поломка в машине. Экспертизы также подтвердили теорию следователей, дело закрыли, и все готовили к похоронам. — Вот и вся история, мне нечего добавить, — короткий женский вздох. Казалось, что за ним последуют слезы. — А Ваш сын? — Он со своей женой и сыновьями несколько лет назад переехали в Канаду, говорят, там жить лучше и спокойнее. Но я и раньше говорила, что ему бояться нечего, это женщинам в роду у нас не везет. — Что Вы имеете в виду? — Ой, не берите в голову, молодые люди, — женщина едва улыбнулась. — Так, выдумки старухи, это не имеет значения. — В нашем деле все имеет значение, просто расскажите, мы Вас выслушаем, может быть, какая-то деталь все же прольет свет на это дело. — Что же... Прозвучит странно, но женщины в нашем роду словно прокляты какой-то жуткой нечистой силой. Никаких останков тела малышки Эвелин обнаружено не было, она как будто испарилась из той машины, и... Это странно, потому что моя дочь в детстве тоже исчезала. Как-то ночью я зашла к ней в детскую, проверить, крепко ли спит, но кроватка была пуста. Мы с мужем всю ночь сходили с ума, вызвали полицию, искали и искали повсюду, а на следующее утро, представляете, словно по волшебству, она постучала в дверь, вся выпачканная в крови, покусанная... Мы решили, что она выбралась на улицу и забежала в лес, мы жили совсем рядом... Это было ужасно. Но самое необычное здесь то, что когда я была ребенком... — Что случилось, когда Вы были ребенком? — Сэм аккуратно уточнил, потому что женщина вдруг замолчала, будто боялась что-то говорить. — Со мной произошла точно та же история: я исчезала на ночь. Но я покинула дом не по своей воле, меня похитили. Уснула я под пение матери, в своей кроватке, а потом оказалась в каком-то другом месте, мне... Казалось, что какой-то мужчина хотел меня то ли укусить, то ли съесть, я помню все обрывками и очень плохо. Моя мать сказала, что это были собаки, что мне все почудилось, но я помню того мужчину, и его глаза... Черные с красным, такие страшные, что я еще долго видела их в ночных кошмарах. — Вы говорили, что это проклятье касается только женщин, то есть, не было такого, что похищали мальчиков? — Нет, никого, только девочек и только в раннем детстве. Это такое жуткое совпадение, конечно, больше похожее на какой-то заговор, чем на случайность. — А когда это началось? Известны ли Вам случаи подобного нападения на других родных? — Знаете, я помню, в детстве моя мама шутила над тем, что это своего рода «посвящение» в нашу семью, говорила, что в детстве сама пропадала, что на нее в лесу напали дикие звери. Да, ей тоже было лет пять, как раз после их переезда. — Какого переезда? — Наша семья родом из Британии, бабушка с дедушкой переехали сюда в конце 30-х годов, как раз перед войной. Моей маме тогда было несколько лет, она и не помнила Лондона. К сожалению, других случаев я не знаю, бабушка ни о чем подобном не упоминала. — Спасибо за помощь, мэм, мы постараемся узнать как можно больше об этом деле, и обязательно сообщим Вам, если что-то прояснится. — Конечно, я надеюсь, что смогла вам помочь. — Что же, нам уже пора, не будем больше задерживать, — Сэм выразительно посмотрел на брата, что с нескрываемым удовольствием поглощал пирожные, которые подала хозяйка дома вместе с чаем. — Да-да, очень Вам признательны, — спохватился Дин, выходя вслед за братом из дома. — Так значит, какое-то семейное проклятье? Веришь в это? — Пока не знаю, обжора, — задумчиво и далеко не сразу ответил Сэм, садясь в машину. — Я звонил Бобби, спрашивал про то, известны ли ему случаи ритуалов, похожие на тот, с которым столкнулись мы. Вполне может быть, что ритуал как-то связан с семьей... О, а вот и он, — младший Винчестер достал звонящий телефон и принял входящий вызов, включая громкую связь. — В общем так, ребята, я пообщался со старыми знакомыми и выяснил, что следы ритуала, о котором вы мне поведали, встречались и раньше. Первое упоминание в Америке о нем очень давнее, почти сто лет назад. — Что значит в Америке? — Дин все еще жевал последнее пирожное и чуть не подавился, услышав такое уточнение. — То и значит, балбесы, слушайте дальше: до этого сведения о ритуале связаны с Великобританией, там его проводили раньше и, кстати, значительно чаще. — А семейка эта сюда переехала как раз в 30-х годах из Лондона, любопытно. Что на счет самого ритуала: для чего он используется? — Это очень древний ритуал, я не смог найти его корней, но выяснил, что с его помощью раньше пытались воскрешать людей. Вернуть их к жизни помогала кровь детей. Проводящие этот ритуал как бы забирали будущие годы у ребенка и передавали их уже умершему человеку. Разумеется, не без помощи демонов. — Не удивительно, что в доме ведьм можно было задохнуться серой. Интересно, а что потом случалось с этим ребенком? — Естественно, ребенок должен был умереть. Ведь его жизнь отдавали другому человеку, чего тут непонятного, обалдуй? — Спасибо, Бобби, думаю, это нам пригодится, — Сэм отключился и убрал телефон. — Значит, эту семью преследуют. — Но, подожди, ты разве не слышал? Дети должны умереть, значит их похищали не для этого ритуала, иначе как можно объяснить это все? — Думаю, детей проверяли по какому-то принципу, помнишь, что погибшая девочка была обескровлена и укушена? Добавь сюда воспоминания бабки и ее рассказ. Однозначно, для ритуала была нужна девочка, вероятно, из их семьи, поэтому каждую в детстве проверяли. Видимо, кровь не подходила, вот они и оставались живы. Других идей пока у меня нет. — Ничего мы, в итоге, не знаем, — Дин чуть хлопнул руками по рулю, подъезжая к их мотелю. Братья снова оказались в тупике, выхода из которого пока не было видно.***
Песня, создающая атмосферу для сцены: Abel Korzeniowski — Melting Waltz. — Ох, Дориан, современная еда совсем не для меня, — сквозь смех констатировала Ванесса, заходя в дом. — Эти странные напитки, диковинные салаты, а уж бургеры чего стоят, как вообще это придумали! Этот век навсегда останется для меня загадкой. — Кажется, сейчас тебе нужно что-то из прошлого, — Грей тоже чуть смеялся, в очередной раз удивляясь тому, как легко и в то же время тяжело Айвз понимает настоящее. Он подошел к своему музыкальному центру — и спустя пару мгновений заиграла столь знакомая им обоим музыка, пробуждающая в сознании мысли о том, что давно минуло. — Позволь пригласить тебя на танец. Дориан чуть поклонился и протянул руку в приглашающем жесте. Ванесса со свойственной ей уверенностью положила руку поверх его — и они тут же закружились в вальсе. Слова были вовсе не важны, как и все то, что их окружало. За окном ездили машины, сияла подсветка небоскребов, дом был набит разнообразной техникой, а их наряды совсем отличались от прежних, но... Несколько шагов — и все это стало неважно. Они оба прикрыли глаза и тут же оказались в 1891 году. За окнами кареты, в зале танцующие вокруг них молодые люди. Музыка звучит не из стереосистемы, а из дорогостоящего и еще редкого в то время граммофона. На повторе была одна и та же песня, но менять ее вовсе не хотелось, она как раз и поддерживала эту атмосферу. Ванесса, кажется, даже начала слышать на заднем фоне светские беседы, легкий флирт и звон бокалов из-под шампанского, которое лилось тогда реками. Дориан же снова очутился в своем особняке, в зале, увешанном портретами самых разных людей. В зале, где так часто устраивал приемы и балы. В зале, где происходили одни из самых загадочных вещей в его столь долгой жизни. Когда-то давно он любил разглядывать эти портреты, нанимал фотографов и художников для новых изображений. Здесь же он больше сотни лет назад сделал фото Ванессы и пообещал хранить его, словно это частица ее души. И не обманул. — Ты знаешь, я тут вспомнил кое-что, — голос Дориана тут же развеял их общий мираж, а сам мужчина остановился, легко отпуская все ещё танцующую девушку. — Помнишь, я нанимал для тебя фотографа? — Да, ты еще говорил, что на фотографии остается часть души того, кто на ней изображен, но к чему бы это? — Ванесса, смеясь, продолжала кружится в вальсе. Кажется, в партнёре для танцев она особой нужды не испытывала. — А еще я говорил, что буду бережно хранить частицу твоей души. Грей, наблюдая за ней, медленно подошёл в большому книжному шкафу и выудил оттуда широкую и явно старую книгу, как могло показаться на первый взгляд. Однако книга эта являлась альбомом, который пополнялся фотографиями вот уже более чем полтора века. Дориан бережно достал из альбома одну фотографию и протянул ее заинтересованно остановившейся рядом Ванессе. — Что же, вероятно, благодаря этому я и здесь, — она внимательно рассмотрела снимок, вспоминая тот день, когда они с Дорианом были особенно близки. По загадочному стечению обстоятельств в тот же день к ней приблизился и Дьявол. — Ну уж нет, ты здесь точно не из-за фотографии. Хотя это не важно, не хочу знать, что случилось. Ты снова оказалась рядом и снова удивляешь меня, как прежде, а остальное не важно. — Ты уверен, что не хочешь знать, с кем имеешь дело? — С самым загадочным существом в Нью-Йорке, — Дориан лишь улыбнулся, убирая фотографию на место. Сто двадцать пять лет назад он уже говорил эту фразу, только город там фигурировал другой. — Все остальное не имеет значения. — Знаешь, ты прав. У тебя ведь тоже есть свой секрет, но... Мне он тоже неважен, мы здесь и сейчас, что будет завтра — неизвестно, так какая разница? — Совершенно никакой. Хотя на счет завтра: ты ведь умеешь предсказывать будущее, я не сомневаюсь. Карты ведь не врут? — О, карты никогда не врут, но мы можем неправильно трактовать то, что они говорят, так что будущее в какой-то степени остается неизвестным, мы можем лишь предполагать, что было и что будет. — Кажется, та женщина в магазине знала и то, и другое, тебе так не показалось? — Она чем-то напомнила мне старую знакомую. — Как много необычных старых знакомых... Не говоря уже о новых. — Ты про этих парней? О, уверена, они в ближайшее время вновь навестят нас, — Ванесса взглянула на колоду карт и книгу, которые мирно лежали на столике. — Думаю, нужно узнать о них побольше. — Завтра буду готов услышать твои догадки об их целях, не засиживайся допоздна. Доброй ночи, — Дориан легко улыбнулся, поцеловал руку девушки и ушел в свою спальню, несколько раз обернувшись. Интересно, если не сложилось тогда, сложится ли у них что-то сейчас? В прошлом она разбила его сердце, но обстоятельства изменились. Надеется ли он на что-то? Желает ли? Ванесса забрала карты и книгу, напоминающую ей о прошлом, и тоже ушла в спальню. У одной из стен в комнате стоял большой стол, как раз подходящий для ее задумки. Она села на стул, скользнула взглядом по темной деревянной поверхности, и уже давно натренированной до автоматизма рукой разложила большой и малый полукруги из карт. Она чувствовала каждую из них, понимала значение, даже не переворачивая к себе изображение. Раскладывая полукруги снова и снова, она каждый раз вынимала карту, пытаясь мысленно выстроить план понимания целей братьев Винчестеров. Естественно, она не знала их имен, но знала, что никакие они не сотрудники ФБР, знала, что занимаются они чем-то совсем иным, и это что-то связано с ней самым прямым образом. Но, кажется, загадочные обманщики и сами не до конца понимали, кто такая Ванесса. Что же, совсем скоро они узнают, с чем им пришлось столкнуться. Возможно, они узнают ее историю, узнают, для чего и какой ценой был проведен ритуал ее воскрешения. В конце концов братья, вероятно, узнают причину смерти Ванессы Айвз.***
Сто двадцать пять лет назад. Лондон, Великобритания, 1892 год. Ванесса зашла в величественное здание зоологического музея, в место, где познакомилась с великолепным мужчиной. С тем, кто вернул ее к жизни после отъезда всех близких, что оставили ее в полном одиночестве. Она влюбилась в него, открыла ему свое сердце и душу, она практически поверила в то, что может быть счастливой, что может жить без страха. А после — удар прямо в израненное сердце — Айвз узнала, что этот мужчина — тот, кого она так боялась. Тот, кто и раньше пытался соблазнить ее на великие разрушения. Дракон, свергнутый с небес и вынужденный существовать в ночи. Дракула. Он был уязвим в человеческом облике, его мог убить обычный выстрел. Она пришла, чтобы навсегда покончить с ним и своими страданиями. Пришла убить его. В музее было безлюдно и тихо — ночью нет посетителей. Их взгляды встретились на балкончике второго этажа, возле экспонатов существ, чья активность достигала пика ночью. — Дом ночных созданий, — тихо промолвила Ванесса, горько усмехаясь от правдивости своих догадок. До последнего она молилась о том, чтобы это была ошибка, ужасная случайность. Но нет. — Где ты, любимая? — вампир даже не думал спорить. Он знал — она обо всем догадалась. — Хватит. — Здесь твое место, среди ночных созданий. — Ты еще более жесток, чем я могла представить. — Жесток? От чего же? Потому что люблю тебя? — он сделал несколько шагов в ее сторону, замечая слезы на бледном лице девушки. — Ты лгал мне с самого начала. Разбил мне сердце. — Разве я обманывал тебя? Ты встретила человека, — Дракула медленно приближался, придерживаясь рукой за деревянные перила. — Ты встретила человека, пораженного чудесами природы. Это я. Ты встретила человека, познавшего мучения и трагедию. Это тоже я. Ты встретила того, кто поначалу хотел лишь обладать тобой, но вместо этого... Я полюбил тебя. Вот кто я такой. Разве я монстр? Наконец, он подошел к ней так близко, что для прикосновения нужно было лишь протянуть руку. Близость, о которой и он, и Люцифер, и остальные всевозможные демоны могли лишь мечтать, была практически доступна ему. Но он не наступал, нет, это не его методы. По щекам Ванессы текли слезы. Она не пыталась стереть их, или как-то успокоиться, нет, эту боль ничем не унять. Всю свою жизнь она боялась, бежала, надеялась, что сможет сдержать Тьму внутри, но нет, она забралась прямо в ее сердце, уничтожая изнутри. — Даже сейчас ты играешь со мной и моими чувствами. Все эти годы, все эти нападки на меня, на моих близких и друзей, многие из которых погибли от твоих клыков. Как смеешь ты говорить мне о любви? — ее голос, срывающийся на крик, отдавался звонким эхом и рассеивался меж стеллажей с чучелами животных. — Иди ко мне, будь со мной, любовь моя. — Я не опущу головы и не стану тебе подчиняться! Я никогда не стану тебе служить, — она погрозила ему пальцем, словно этот жест должен был оттолкнуть его так далеко, как только возможно. — Нет. Я не желаю, чтобы ты служила мне, Ванесса. Я сам хочу служить тебе, ведь ты — мать всего зла. Айвз лишь усмехнулась в ответ, а после — рассержено плюнула ему в лицо, разворачиваясь в намерении уйти как можно дальше. — Знаешь, что у меня за жизнь? — кажется, ее плевок попал в самое сердце Дракулы. Бывает ли так? — Моя жизнь — это череда фальшивых личностей и вульгарных слов, один трагический век за другим и вечные поиски того, что мне недоступно. Прошу, смилуйся! — он почти бегом следовал за ней, а когда она обернулась — резко остановился. На него был направлен пистолет. — Это единственная милость от меня, которая тебе уготована, — Ванесса уперла дуло прямо ему в грудь. — Так сделай это. Лучше умереть сейчас, чем навсегда потерять тебя. — Значит это любовная история? — Ты знаешь это лучше меня. Нас обоих презирают, Ванесса. Мир отвернулся от нас в ужасе. Почему? Потому что мы отличаемся от остальных, потому что мы особенные. Одинокие ночные создания, разве нет? Летучая мышь, лиса, паук и крыса... — Скорпион, — шепотом добавила Айвз, а слезы по ее щекам потекли с новой силой. — Надломленные. — И нелюбимые. — Один монстр любит тебя такой, какая ты есть, и он стоит перед тобой. Я не хочу сделать тебя хорошей или правильной. Я не хочу сделать тебя тем, кем ты не являешься. Ненадолго вновь воцарилась тишина. Дуло пистолета медленно опустилось. Ванесса на несколько секунд прикрыла глаза, а после отвела взгляд в сторону. Ее душа была пуста. Близкие погибли, друзья разъехались, а Итан... Тот, кому она открыла свое сердце, тоже бросил ее. Едва сумев выдохнуть, она отошла в сторону и уперлась руками в перила. Слезы не прекращали медленно стекать по ее лицу вниз. — Ты приложила столько сил, чтобы соответствовать требованиям Света. Тебя заставляли быть такой: церковь, твои родные и врачи... Они хотели изменить тебя. Так будь же такой, какая ты есть, настоящей, — Дракон медленно подошел сзади, становясь вплотную и смотря прямо на нее. — Собой? — Ванесса медленно повернула голову, встречаясь с ним взглядом. Последние капли самообладания покинули ее. — Ты больше не будешь одинока. Я буду любить тебя до скончания времен. — Да, — не мешкая, она едва заметно кивнула головой. — Значит... Ты принимаешь меня? — Я принимаю себя. Ванесса, глядя ему в глаза, чуть откинула голову назад, обнажая бледную кожу на открытой шее. Сопротивляться уже не было сил, оставалось только одно — принять свою сущность. Дракула несколько секунд лишь смотрел на ее запрокинутую голову, а после прижал как можно ближе к себе, клыками впиваясь в ее плоть, ощущая вкус крови своей возлюбленной. И тогда весь свет потухнет, и мир погрузится во Тьму. Воздух станет невыносимым для человечества. Ночные создания наконец-то выйдут — и начнется пир. Такова наша власть. Таково наше царство. Таков мой поцелуй. Поцелуй матери всего зла.