История одной твари: Томление Духа

      — Передай мне, пожалуйста, тендерайзер, — попросил я Айви, протягивая ей руку.       — Что? — не поняла она меня, нарезая салат латук.       — То устройство, что больше походит на орудия пыток, а не инструмент готовки, — уточнил для неё, не отвлекаясь от маринования мяса.       — Аааа… — тут же поняла она и передала искомый предмет. — Напомни мне ещё раз, почему мы всем этим занимаемся? — уже, наверное, в двадцатый раз спросила она.       — Потому что сегодня на ужин к нам придёт Леон, — снова ответил на глупый вопрос, слегка отбивая мясо, чтобы оно лучше пропиталось маринадом и стало более нежным. — Он хочет проверить, как я чувствую себя после того взрыва, а также познакомиться с моей новой девушкой, — закончил с ответом, вместе с обработкой первого стейка.       — А с каких пор у тебя есть девушка? — всё не могла угомониться рыжая, шинкуя капусту.       — А ни с каких, — попробовал я маринад на вкус; всё-таки в нём не хватало остроты — поэтому добавил немного красного перца. — Просто если бы вот уже больше трёх месяцев со мной не жила одна особа, которая повсюду распускает свои феромоны, он бы не обратил внимания на специфический аромат «женских духов», исходящий от меня, и не решил бы, что я с кем-то встречаюсь.       — Ну почему обязательно к нам? — Меня искренне позабавило, как она сказала «к нам», словно это был уже не мой дом, а наш. — Почему бы тебе просто не сводить его в какой-нибудь ресторан или бар, у тебя ведь куча денег, ты можешь попасть в любое заведение, которое только пожелаешь.       — Во-первых, Памела, не все вопросы можно решить, соря деньгами, — упрекнул её я. — Во-вторых, если Леон что-то вбил себе в голову, его не переубедишь. Ну и, в-третьих, он всё равно когда-нибудь захотел бы зайти ко мне. А это, — кивнул я в сторону растений, которые были буквально повсюду, превращая некогда скандинавский стиль в живой лес, — никто лучше тебя не объяснит. Не могу же я неожиданно в его глазах стать садоводом.       — А ты не боишься, что он меня узнает? — резонно заметила она.       — Боюсь, — честно признался я, смотря ей в глаза. — Но ты сама говорила, что устала сидеть в четырёх стенах, выходя только по вечерам, чтобы убить кого-нибудь из Эйс-кэмикал. А так хоть какое-то разнообразие, плюс, я специально купил для тебя грим и хну, чтобы ты могла изменить себя до неузнаваемости.       — Я имела в виду поход в кино или поездку в СПА, а не ужин с агентом FBI! — даже как-то мило запротестовала она, ещё не зная, что я для неё приготовил в дальнейшем.       — Нужно было более точно выражаться, — с улыбкой проговорил я и продолжил готовку.       За время нашего сожительства Памела стала более спокойной. Не настолько всепрощающей, как это было с Харли, но теперь она общалась со мной менее сдержанно, меньше пререкалась, а также словно… добрее? Вряд ли, конечно, но я чувствовал, как постепенно стена между нами рушится, а вести светские беседы становится гораздо легче. Даже сейчас, несмотря на то, что она протестовала против прихода Леона, всё равно помогала мне с готовкой. И я даже в меру своей сволочной натуры был ей благодарен за это.       Поскольку разговор наш с ней снова закончился, я вставил наушник себе обратно в ухо и продолжил слушать свой «плейлист дня». Сейчас! Пусть трупы упадут на землю! Пусть трупы упадут на землю! Пусть трупы упадут на землю! Пусть трупы упадут на землю! Пусть трупы упадут на землю! Пусть трупы упадут на землю! Сейчас!       Да уж, под такую песню лучше бойню с легионом смерти устраивать в центральном парке, а не мясо готовить, но пропускать песню я не стал, ведь она довольно неплохо бодрила. Айви уже знала мою любовь к музыке, поэтому стоило мне вставить беспроводной наушник, она показательно закатила глаза и продолжила нарезать овощи.       Я-прошлый даже бы не заморачивался с этой готовкой и вовсе, но когда начал заниматься алхимией, я понял, как же важно следовать всевозможным пропорциям, развивать вкусовые рецепторы, даже обонятельные, а также уметь доверять интуиции. Я мог идеально нарезать ингредиенты, препарировать животных, добывать нужные части тел без их повреждения, но вот чувства «вкуса» у меня не было, а как ни странно — готовка и алхимия схожи. В некотором роде. Конечно, если бы меня сейчас услышал какой-нибудь Снейп, я бы получил по своему «котелку», но в принципе для меня, как для начинающего алхимика, данные процессы были схожи.       Поэтому к готовке, я сейчас относился, как к небольшой тренировке, да и мясо я люблю.       Когда с сервировкой стола было покончено, мы с Памелой перешли в гостиную, где просто развалились на диване. Она сразу же включила телевизор: там всё ещё обсуждали скандальное видео, которое попало в прямой эфир одного телеканала Централ-Сити, где популярная телеведущая занимается сексом со своим парнем и неизвестной девушкой, которая мне кого-то жутко напоминала.       — Ох, ну сколько можно, мусолить одно и то же? — с довольно сильным стоном отчаяния, спросила Памела.       — А о чём им ещё рассказывать, если большая часть Легиона Смерти находится по тюрьмам, а Лига Справедливости в отпуске по этому случаю? — в последнее время в мире благодаря этому даже стало спокойно.       — Ну, не знаю, например, о вырубке лесов Амазонии?! — и снова всё свелось к природе.       — Памела, этой вырубкой занимается компания Лекса Лютора, которому принадлежит данный телеканал, — спокойно ответил я. — Неужели ты думаешь, что они будут хаять своего же начальника?       — Всё равно это несправедливо, — откинула она пульт на диван и скрестила руки в недовольном жесте.       — Ну, хочешь, мы слетаем в Амазонку? А там ты уже покажешь этим губителям природы, что так делать нельзя, раз ими не хочет заниматься болотная тварь. — предложил я ей, вспоминая, как сильно она радовалась, когда почти то же самое для неё сделала Харли.       — Что ты сказал? — шокировано спросила она, но глазки всё равно уже блестели. Она точно услышала меня, но решила переспросить для достоверности.       — Я предлагаю тебе слетать со мной в Амазонку, где мы с тобой устроим небольшое шоу для работников Лекс-Корп, — повторил я, снова смотря в её чарующие зелёные глаза.       — И как ты себе это представляешь? — всё ещё не веря, начала она расспрос.       — Я, ты, мой частный самолёт, незабываемый уикенд в Бразилии и куча смертей, — поделился я своим планом, что уже давно составил в голове.       — У тебя есть самолёт?       — Как и у любого богача.       — Зачем?       — Затем, Памела, что иногда богатым людям нужно летать по делам, а ждать времени обычных рейсов — нет. Поэтому они покупают самолёты и летают по делам, когда им удобно, а не когда авиакомпания предоставит такую возможность.       — То есть, — начала соображать она, — мы можем полететь в Бразилию уже в эти выходные? — осенило её.       — Именно, — наклонился я к ней.       — Я пошла собираться, — подскочила она и практически побежала уже в свою комнату собирать вещи, которых за три месяца накопилось достаточно.       — Ты ничего не забыла? — практически смеясь, решил уточнить я.       — Нет! — уверенно заявила она.       — Точно? — видимо, идея того, что она может на этих выходных спасти Матушку-Землю, совсем мозги отбила. — А как же Леон? — улыбка сама собой наползла на лицо.       — Он подождёт! — безапелляционно заявила она. — А земля — нет, — в этот самый момент в дверь постучали.       — А вот он так не думает, — начал вставать я, чтобы открыть дверь. — Иди пока наверх, накрасься по-быстрому, а я его пока отвлеку.       — Ррр, — недовольно прорычала она, но всё же поднялась в свою комнату.       — Здорово, — поприветствовал меня Леон, стоило открыть дверь.       Впервые за долгое время, он стоял передо мной не в чёрном костюме, а обычной повседневной одежде. На нём была черная куртка с кучей ремешков, такие же черные обтягивающие джинсы, а из-под куртки выглядывала белая футболка, которая плотно облегала его накачанную грудь. Как бывший хирург, я просто не мог не восхищаться его чётким рельефом мышц. Даже я, будучи на специальных диетах и тщательно составляя план тренировок, так и не смог добиться столь четкого результата. Генетика, явно, благоволила Леону, а упорство, с которым он ходил в зал, было вознаграждено.       — Здравствуй, Леон, — встретил я гостя и пригласил его войти.       Леон был не из застенчивых, поэтому спокойно вошёл в дом, как к себе.       Он присвистнул.       — Что-то я не припомню, чтобы у тебя было столько растений в прошлый раз, — начал он разговор с очевидной темы.       — Да… Это всё Роза. Она любит цветы, поэтому украсила дом ими, — не придумали мы более оригинального имени для Памелы.       — Роза сажает розы? — посмотрел он на горшок с цветами, где росли… розы. — Символично.       — И не говори, — подтвердил я, закрывая дверь. — Ты присаживайся, Роза пока наверху, скоро должна спуститься, — проявил немного гостеприимства я. — Будешь что-нибудь пить?       — Пиво, — ответил он, распластавшись на диване.       — Без проблем, — в меру своего дружелюбия ответил я.       Иногда подобные действия давались мне легко, в них не было ничего сложного. Но иногда меня коробило от того, что приходится быть с кем-то вежливым. Сейчас я находился в диссонансе: натура Кокса относилась к Леону с теплотой, дружелюбием, а также благодарностью, ведь Леон был когда-то его наставником и напарником. Но меня — МЕНЯ, Майлза, Леон просто бесил! Своей улыбчивостью и не сходящим позитивом; словно заводной, он всегда улыбается и счастлив, не понятно чему, а тупит, словно пробка, или словно один персонаж из знаменитого дуэта братьев-охотников.       — Светлое или тёмное?! — прикринул я, чтобы он точно услышал.       — Тёмное! — отозвался суровый басс Леона.       Я взял нужное пиво и вернулся в гостиную, где сразу же кинул пиво Леону. Реакция его не подвела, и он поймал его без особых проблем, практически не глядя, как другой персонаж из знаменитого дуэта братьев-охотников. Даже здесь он гребанное противоречие всем канонам.       — Благодарю, — кивнул он. — Ну, что, как дела? — начал он дружескую беседу.       — Потихоньку, — ответил я, присаживаясь в своё уже излюбленное кресло. — Работа у меня теперь не пыльная. Задавай кучу вопросов психопату и надейся, что он ответит, а не пошлёт тебя.       — И не убьёт, — тут же поправил меня Леон.       — И это тоже, — согласился я, ведь Джокер был из тех, кому и такое совершить не трудно. — Но я сейчас работал со всеми мерами безопасности. Джокер настолько всех достал, что его даже больше не ведут в комнату для допросов и адвокатов не пускают, он только и сидит в своём кубе пять на пять метров. А я, напротив, пытаюсь добиться от него правды.       — И как успехи? — Леона бесспорно интересовало это дело, поэтому любопытство было скорее профессиональное, а не дружеское.       — Ну, я всё ещё жив, — пошутил я.       — Ну, да, — понял шутку он. — А если серьёзно?       — Легче сказать, каких заболеваний у него нет, чем пытаться перечислить весь тот перечень отклонений, что присутствуют у Джокера, — решил я всё-таки удовлетворить его любопытство. — У него явное биполярное расстройство, настроение его скачет словно на американских горках. Его нарциссизм настолько прогрессировал, что он верит, что умнее, хитрее, смешнее, и далее по списку, просто не существует, — вспомнил я его поведение во время очередной нашей встречи. — Мизогини́я из него бьёт, словно из гейзера. Шовинист, социопат с довольно развитой шизофренией и маниакальными расстройствами. В общем гремучая смесь всего, что вызывает неконтролируемую агрессию и полностью отбивает тормоза в виде морали, чувства страха или инстинкта самосохранения. Он — апогей безумия, но есть проблема…       — И что же за проблема? — Леон даже наклонился ко мне ближе, скрестив руки на коленях, чтобы точно меня услышать — настолько ему было интересно.       — Он это знает и контролирует, — вынес я вердикт всего лишь после трёх встреч. — Он разбирается в психологии не хуже меня, а может даже лучше. Он знает всё о своём состоянии, но не собирается с ним ничего делать. Он получает удовольствие от своего «непредсказуемого» — для других — поведения. Он хочет и любит быть в центре внимания, а также любит веселиться, но вместо того, чтобы стать популярным комиком или актёром, он совершает террористические акты и массовые убийства. Ему нравится хаос. Он его понимает и может им управлять. «Порядок потребен лишь глупцу, гений властвует над хаосом» — это про него.       — То есть? — начал понимать Леон.       — Сколько бы его адвокаты не пытались доказать его невменяемость и настаивать на лечении, я считаю, что для него лучше смертельная инъекция, — подытожил я. — Нельзя вылечить человека, который не болен, а, по собственному мнению, ещё и здоровее других.       — Но он же столько дерьма за свою жизнь совершил, как ты можешь говорить, что он здоров? — не понимал Леон.       — Он совершает его по собственному желанию. У него нет голосов в голове, которые ему приказывают. Он прекрасно всё помнит и может описать в детальных подробностях каждое преступление. У него нет сожалений по поводу содеянного не потому что он не знает, что это такое или не потому что не может в принципе испытывать его, а потому что ему просто не о чем сожалеть. Он гордится своими достижениями, Леон, буквально хвастается ими при любой возможности и рассказывает о будущих свершениях.       — То есть, он конченный социопат?       — Назвать его социопатом — это всё равно, что оскорбить его. Он — нечто большее. Кто-то скажет «Супер преступник», кто-то назовёт «Дьяволом во плоти». Он же считает себя самым здоровым человеком, а безумцы в его понимании — это мы.       — И что нам делать?       — Вариантов не много: казнить его в пределах Аркхема, либо убить на одном из задержаний, иначе нам суждено жить в аду, а мир рано или поздно окончательно рухнет в бездну.       — Да уж, — грустно вздохнул Леон и глотнул пиво.       — Развлекаетесь, мальчики? — спросила Памела, которая наконец спустилась к нам.       Её было практически не узнать: волосы, что ещё недавно были рыжими, словно яркое пламя, окрасились в каштановый. Зелёная кожа, приобрела благородную бледность со здоровой розоватостью. Она спускалась к нам в зелёном приталенном костюме, а вид её излучал её положение и высокий статус. Она выглядела, словно хищница, корпоративная акула, что снизошла до обычных парней. А лёгкий макияж и красная помада лишь подчеркивали её красоту.       От подобного зрелища Леон сразу потерял дар речи, я же просто в очередной раз за день улыбнулся. Памела действительно была хороша и глупо это отрицать.       — Типо того, милая, — ответил я, пока она шла ко мне и неожиданно присела на подлокотник моего кресла, и как-то даже по-собственнически закинула на меня одну руку. — Это мой друг, Леон, я тебе о нём рассказывал, — представил я оторопевшего напарника. — Леон, это — Роза, моя подруга.       — Приятно познакомиться, Леон, — улыбнулась Плющ и протянула ему изящную кисть.       — Мне тоже, — сглотнул он, пожимая протянутую ручку.       — Ну вот и познакомились, — хлопнул я в ладоши. — А теперь, Леон, приглашаю тебя к столу, мы с Розой приготовили прекрасный ужин, — закончил я, вставая с кресла.       — С удовольствием попробую его, — сразу обрадовался мой напарник, который всегда был любителем вкусно поесть.       Дальше всё было слово в типичной романтической комедии. Леон задавал сотни клишированных вопросов. Ответы на которые мы с Памелой обсудили заранее. А «Роза» спрашивала у Леона о нашей работе и знакомстве. Это было типичное застолье, но я всё равно чувствовал себя неуютно, особенно, когда мой напарник вспоминал, какие-нибудь истории из нашего прошлого и втягивал меня в их рассказ. Разумеется, благодаря слиянию с прошлым Джонатаном, я без особых проблем мог поддерживать разговор, но всё равно меня не покидало чувство, что речь идём о ком-то другом, а не обо мне. С одной стороны, это правда. Но с другой, теперь я — Джонатан, и его истории — это мои истории.       Довольно сложный кризис, который сопровождал меня уже несколько месяцев, с собственной идентификацией, а также временами приводящий к экзистенциальным вопросам, вынудил меня открыть бутылку вина чуть раньше положенного и начать пить, как не в себя. К счастью, моё немного подавленное состояние никто не заметил, чем я был несказанно доволен, ведь жалость к себе я не потерплю ни в какой форме.       Когда ужин был закончен, всё вопросы заданы, а ответы получены, Леон делая уже сотый комплимент Памеле, начал собираться домой:       — Было приятно познакомиться, Роза. Я искренне рад, что у моего друга такая прекрасная пара, — уже стоя на пороге прощался он.       — Ты мне льстишь, Леон, — мило и смущённо посмеивалась Памела. — Мне тоже было приятно познакомиться с таким человеком, как ты. И я так же искренне рада, что у Джонатана такой весёлый и сильный напарник, как ты.       Да уж, наблюдать за тем, как одна из самых опасных и жестоких преступниц Готэма отыгрывает милую девушку — очень странное чувство. Но я старательно сдерживал себя и не подавал виду.       Распрощавшись с Леоном, мы смогли наконец выдохнуть, буквально…       — Уф, я думала он никогда не уйдёт, — стирая невидимый пот со лба, поделилась Айви.       — Я тоже, — пришлось даже упереться лбом об закрытую дверь, чтобы устоять, а то силы неожиданно покинули меня.       — Ты теперь мой должник, — гордо сказала она, поднимаясь по лестнице, видимо, собиралась смыть с себя весь этот макияж.       — Да-да, — отмахнулся я, ведь и так знал об этом.       Настроение говорить окончательно покинуло меня, даже со столь уже, наверное, близким человеком, как Памела. Убедившись, что дверь закрыта, я включил сигнализацию и отправился в спальню, в которой собирался провести оставшиеся пару часов перед походом к своему новому холсту, который в ближайшее время должен закончить с работой в Уэйн-Тэк и ехать домой, ну а дальше…       — Скоро ты пожалеешь о том, что так долго ловишь меня, Бэтмен, — вырвалось у меня в преддверии нового шедевра.