Я не нашел лекарства от одиночества, Я не нашел лекарства от болезней, Здесь все кажется чужим. На улицах столпотворение, но я один.
Тони не хотел искать Питера. Возможно, он был даже единственным в Штабе, кто был рад тому, что пацан, наконец, проявил свои бунтарские нотки и сбежал. Может быть, Тони его отчасти и понимал. Нет, давайте отмотаем. Не отчасти. Старк бы тоже давно сделал отсюда ноги, не будь он зависим от постоянных медицинских процедур и одной-единственной Мастерской с большой буквы, где у него был доступ практически ко всем новейшим технологиям мира. Не то чтобы Старк жить не мог без своих игрушек, но, когда одна из них в буквальном смысле помогала держаться на ногах, это действительно могло стать ощутимой проблемой. Поэтому о том, чтобы прожить остаток своих дней вместе с Пеппер и Морган в личном особняке на берегу озера речи не шло. Тони давно решил, что для спасения собственной жизни больше не будет рисковать ни Питером, ни кем-либо другим из близких ему людей, но вот команда явно думала иначе. Одним словом, продолжая существовать в пределах Штаба (в больше степени под словом «Штаб» тут имелся в ввиду кабинет Брюса), Тони подписался на ежедневные нотации и уговоры на тему того, как он всем им нужен. Когда они все оставят Старка в покое? Тони считал, что ему был не нужен никто. По крайней мере, честно пытался убедить себя в этом добрые полдня, но после ссоры с Питером все мысли приводили к очевидным выводам, которые Старк не хотел озвучивать даже в собственной голове. Тони не будет искать Питера. Как бы он этого ни хотел.***
На городской площади ему и правда поставили памятник. Тони там очень хорошо получился, это факт. Нужно было непременно послать скульптору анонимное пожертвование и открытку с похвалой. Или нет — лучше даже собственную фотографию на фоне этого памятника. Весело было бы под закат жизни такое провернуть — у Тони уже сейчас улыбка на лицо наползала, когда он пытался представить себе чужую реакцию. Если бы Питер был рядом, он бы смеялся вовсю. Может даже уронил бы мороженовый шарик на асфальт, а потом действительно предложил бы сделать фото: у пацана явно была тайная страсть к всякого рода съемкам, будь то фото, видео… Пальцы, ей богу, сами нащупали в кармане телефон, и Тони со злостью задрал голову вверх. Капли дождя попадали на глаза, однако их холод успокаивал, хоть на это изначально не было расчета. Капюшон толстовки начал сползать вниз, и Старк быстро поправил его назад, а потом решил все же отойти от памятника, чтобы не привлекать к себе внимания. Пальцы по-прежнему теребили боковые кнопки на смартфоне. Тони знал, что если он разблокирует экран, то откроет профиль Питера. Стыдно даже признаваться, но за все четыре дня он больше ни в какие иные приложения, кроме инстаграма, и не заходил: как увидел в ленте новостей свежую фотку от пацана, так как будто и забыл, что кругом существовал другой мир. На фото ничего особенного — просто зевающий Питер в каком-то ночном клубе, а рядом в кадре дружеская рука в перчатке, которая показывала вверх большой палец. Лица снимающего нет, но Старк и без того сразу догадался, с кем Питер тогда был: с Дэдпулом. С тем, кого все-таки увел напоследок из Штаба (другого от Питера можно было не ждать) и по какой-то непонятной причине записал в друзья. Только вот кровь в венах вскипала всякий раз, когда Тони думал о том, что они тусуются где-то вместе.***
А теперь скажи мне: как все мои сны превратились в кошмары? Как я потерял все, я не отходил от этого места? И теперь я так далеко, мне кажется, все разрушилось на кусочки. Скажи мне, почему никто в этом мире не сражается честно? Я пытаюсь найти Дом
Питер отковырял от экрана защитное стекло, сгреб липкие осколки с чужого стола и отправил их с мусорку. Теперь телефон выглядел совсем как новый, особенно при выключенном черном экране. На деле же внутри он просто трещал по швам: память была заполнена до предела, мессенджеры отказывались сохранять в галерею чужие присланные видео, а при попытке кому-нибудь позвонить, чаще всего оператор сообщал, что на мобильном счете недостаточно средств. Одним словом, гаджет стал почти бесполезен, но Питер все равно решил включить его после нескольких тяжелых дней, чтобы созвониться с тетей. Уэйд торчал в душе уже почти пятнадцать минут. Питер привстал с дивана и заглянул за угол, убедившись, что его теперешний сожитель останется в ванной еще на какое-то время, и быстро накинул на себя куртку, решив, что позвонит Мэй на улице, где ему никто не будет мешать. И еще чтобы его не нашли, если вдруг Старк отслеживал геолокацию телефона. Хотя, учитывая то, сколько Питер торчал на одном месте, Тони бы не пришел, даже если бы и Уэйд, и Питер устроили нудисские пляски на главной площади города, а мирные граждани слили все это в сеть. Питер переобулся в уличные кроссовки и последним делом снял телефон с зарядки. Уличный свет с лестничной площадки ударил в глаза, и Питер поежился, понимая, что шел небольшой дождь. Капюшон на голову, холодные руки в карманы — вызов можно сделать и через гарнитуру, не обязательно все время держать телефон под ухом. Питер на автомате закрыл дверь на ключ. Лестничный пролет показался бесконечным. Питер просто шел вперед, слушал тихие гудки в трубке и очень хотел услышать, что у Мэй все хорошо. Когда она счастлива — счастлив и он, а это сейчас было бы как нельзя кстати. Длинные гудки не собирались заканчиваться, убаюкивая, и унося Питера куда-то в свои мысли. Питер чувствовал себя айсбергом, которого просто несло по течению и набрасывало на случайные обрывки земли. Вот Питера кто-то дернул за ворот толстовки и не дал ему вылезти на проезжую часть, из-за чего парню пришлось проснуться на несколько мгновений и осознать ситуацию: пищащий светофор для слепых, желтые такси, которые мчатся на положенный зеленый, зебра на асфальте, скромное «простите» и маты в ответ от рядом стоящего пешехода. А потом Питер снова заснул, и позволил потоку людей унести его дальше. Мэй перезвонила только когда Питер основательно промочил кроссовки. Пальцы не слушались из-за холода, или, может быть, потому что Питер снова отключился. Повезло: в этот раз он сделал это не во время движения, а сидя на лавочке в парке недалеко от дома. Вернее даже лежа. Не успел Питер ответить в трубку что-то внятное, как телефон тут же кто-то выхватил. Парень даже не успел среагировать должным образом, а Уэйд уже уселся по другую сторону от него и вальяжно закинул руку Питеру на плечи, а телефон поднес к своему уху. — Здравствуйте миссис тетя Мэй. Да, это говорит новый друг Питера. Нет-нет, с ним все в порядке, он под присмотром. — Питер не понял, как у Уэйда это получалось, но он говорил это почти серьезно. Это странно, учитывая то, что когда он переходил к важным вещам, то всегда понижал голос, но сейчас он снова звучал наигранно высоко. Питер просто продолжал сидеть и пялиться на Уэйда, пока тот вежливо пытался закончить разговор с Мэй. Черт возьми, он даже сейчас маску свою не снял. Костюм переодел, а маску — нет. Вот как можно быть таким упертым? Питер зябко поежился и развернулся на лавочке боком, устроившись спиной ближе к Уэйду. Сейчас как-то было все равно, что он мог подумать, просто так было теплее. Мозг продолжал плыть по течению, вырисовывая в воображении разные картинки. На секунду Питеру даже показалось, что он заметил среди шастающих людей его фигуру в капюшоне. Бред, с чего бы Тони вот так гулять по парку рядом с собственным памятником? Наверняка Старк безвылазно сидит в Штабе под присмотром Брюса и Кэпа. — Ну и куда ты делся? — Уэйд пощелкал пальцами перед лицом Питера, и парень обернулся через плечо. — Сюда. — Ты придурок, ты в курсе? — Уэйд протянул телефон обратно Питеру. — Мы же договорились, что ты не будешь ходить по улице, когда под таблетками. Ты опять ключ забыл в замке. — Но я ведь не могу по-настоящему заснуть, пока они действуют. — Питер чуть не выронил телефон из рук, поэтому Уэйду самому пришлось всунуть его в карман чужой толстовки. Неподключенные наушники продолжали болтаться в ушах. — Но ты все равно ведешь себя как вареная амеба. — Погоди, ты только что назвал меня придурком? — Есть такое. — Как думаешь, мистер Старк на меня все еще злится? — На тебя невозможно злиться. — Он меня даже не ищет. — А ты бы хотел, чтобы он тебя нашел? Питер отвернулся, крепче заворачиваясь в толстовку. Кто сказал, что Питеру вообще нужно было внимание Старка? Питер сделал что хотел — сбежал, и теперь ему лучше здесь, с Уэйдом. Здесь нет чужих наседаний, есть крыша над головой, интернет и хоть какое-никакое, но средство, которое помогало справиться с кошмарами. А еще был друг. — Пойдем домой. Промокли мы что-то. — Уэйд помог Питеру подняться с лавочки и повел в сторону дома, заботливо перехватив за плечи.***
Послушай, я испытал очень много боли, И мне трудно удерживать улыбку на лице. Мне кажется, я схожу с ума, Мне нужно уехать, но моего дома нет на карте. Придется следовать за чувством, которое поможет его отыскать. Мне нужно (вспомнить). И если эта судьба мне выпала навсегда, я просто хочу сделать так, чтобы последние дни оказались самыми лучшими. И если у меня есть (враги), Мне нужно обрести силу взглянуть дьяволу в лицо и добраться до дома в безопасности.
Пока Тони был настроен на решительный действия, этим надо было пользоваться. Поэтому Старк сжал кулак и постучал в дверь. С той стороны, как и обещал Хэппи, раздались шаги. Тони молился, чтобы это был Питер. Могло ведь случится чудо? Но входную дверь открыла его тетя Мэй. Тони выдохнул и кивком поприветствовал ее. — Я не отниму у вас много времени. — Можете не заставлять себя улыбаться, мистер Старк. — Мэй Паркер поприветствовала его холодным тоном, но все же отступила в сторону, разрешая пройти в дом. Тони понял, что она была не очень рада его видеть, но все же счел, что она не станет сдавать его с потрохами журналистам. — Если вы пришли поговорить о Питере… — Без «если». — Тони поднял на нее глаза, хотя до этого рассматривал собственные ботинки, как какой-то школьник. Голос по привычке звучал твердо, но Тони совсем не чувствовал в себе уверенности. — Я пришел говорить о нем с вами, потому что никто кроме вас не может знать, где он сейчас находится. — И я так полагаю, это вопрос жизни и смерти, — Мэй даже слегка улыбнулась, отворачиваясь к обеденному столу. Старк видел, как она хотела занять руки чем-нибудь полезным, но учитывая то, что дом уже достаточно долгое время стоял без электричества, его хозяйка не могла даже чайник поставить. Тони в ответ промолчал. Напоминать себе о том, что будет после того, как Тони найдет Питера, было неприятно. Все равно что искать человека, чтобы сообщить, что у него рак. — Когда Питер был маленьким, — его тетя неожиданно выдохнула и провела пальцами по пыльному столу. — Он просто обожал смотреть новости и научные программы с вами. Хотел быть похожим на Железного Человека с тех самых пор, как вы раскрыли себя в прямом эфире. — Ее губ коснулась улыбка, но Старк из-за этого только нахмурился. — Он даже спал в игрушечном шлеме, представляете? Мне приходилось тайком снимать его ночью, а если Питер просыпался и замечал это, то тут же начинал упрямиться. Старк отвернулся к двери и снова поднял голову вверх. В отличие от дождливых улиц Нью-Йорка, под крышей этого дома не было дождя, но перед глазами все равно плыла вода. Вот зачем она это все ему рассказывала? Тони как будто и без того мало было ностальгии. Мэй Паркер можно было понять, она переживала и скучала по Питеру, но разве могло это значит, что подобных чувств не мог испытывать сам Тони?! Да, он не знал Питера мальчиком, но это ровным счетом не меняет ничего. — Я выбросила этот шлем после того, как на Старк-Экспо Питера чуть не застрелил один из дронов. Как удар под дых. В ушах зазвенела тишина. — …И стала врагом номер один почти на три недели. — Мэй умудрилась усмехнуться даже через боль в голосе. — Бэн тогда сказал мне, что у меня появились седые волосы. Я плохо помню, как мы ушли с выставки, но в голове до сих пор очень ярко крутится картинка, как тот робот целился в мальчика, а он только выставил вперед руку, как будто бы вязаная перчатка с кругом из бумаги вдруг могла начать стрелять в ответ. Питера спасло не иначе как чудо. Вы, скорее всего, этого даже не помните, но этим чудом были вы. Ее слова будто накладывались на реальные моменты из памяти. Тони вспомнил, как тогда взбесились роботы, и как по приказу Ивана Ванко должны были уничтожить Железного Человека. И как один из этих беспилотников опознал через сенсоры его маску — его, но только совсем не ту, не настоящую. Игрушечный шлем на высоте детского роста. — Классный выстрел, пацан. Тони закрыл глаза. Он помнил. Но при этом понятия не имел, что тем ребенком, которого он спас в далеком 2009-м мог быть тот, от кого теперь зависела его жизнь. — Прежде чем вы уйдете, — стоило Старку сделать шаг в сторону, миссис Паркер снова заставила его остановиться. Теперь Тони как будто по-новому на нее взглянул: сдержанная манера говорить и вежливая улыбка исчезли, уступая место ледяному взгляду. Старк видел подобный раньше — так на него однажды смотрела женщина, чей сын погиб во время битвы в Заковии. И так на него смотрела Пеппер в их последнюю встречу, когда она приводила Морган. Теперь Тони отчетливо понимал, почему все это время она так холодно к нему относилась, особенно теперь, когда Питер сбежал из Штаба. Не отвечала на звонки Старка, игнорировала СМС и электронные письма — даже договариваться о встрече пришлось через Хеппи. Она просто пыталась оградить Питера от опасностей, которые он притягивал к себе, будучи рядом с Мстителями. Будучи протеже Старка. — Хочу, чтобы вы знали, я понятия не имею, где Питер. А знала бы — не выдала. Тони молча развернулся к двери и быстрым шагом покинул дом.***
Стиснутый кулак. Стук в дверь. Тишина, а потом быстрые шаги по ту сторону. Мэй Паркер была удивлена, когда снова увидела на пороге Старка. — А вот это уже что-то новенькое, — она обвела глазами мокрую одежду, но теперь, в отличие от предыдущего раза, не торопилась впускать его внутрь. — Что-то забыли? — Я пришел поговорить о Питере, — тяжело выдохнул Старк, отчасти потому, что все еще не привет свое дыхание в норму. Сердце колотилось как бешеное, Тони не был уверен, что рука на грудной клетке поможет ему не выскочить наружу, но попробовать все же стоило. Второй ладонью он оперся на дверную балку. — Но все то время, пока я был в доме, говорили в основном вы. Мэй сложила руки на груди и нахмурила брови, изучающе оглядев Старка. Странно, но этими жестами она очень напомнила Питера, хотя это было довольно странно, учитывая, что она не была его тетей по крови. Что ж, у Тони явно получилось ее удивить. — Узнаю вашу наглость. — Мэй посмотрела куда-то за спину Старка. — Не думала, что вам ее хватит, чтобы вернуться сюда во второй раз, но снаружи нам разговаривать точно не стоит. Заходите. Старку не нужно было повторять дважды. Пятница уже вывела на экран новых очков о том, что сзади на улице один из прохожих достал телефон. Сегодня же весь интернет запестрит о том, что в доме Паркеров снова забурлила жизнь. Так и не оглянувшись, Старк запер за собой дверь изнутри. Миссис Паркер задергивала шторы. — Я пришел… — у Старка из головы улетучились все заготовленные реплики. Он столько всего хотел сказать, столько всего обдумал, пока стоял там, на крыльце, но теперь как будто лишился дара речи. Такого не было даже в годы учебы в Массачусетском технологическом университете. — …Чтобы сказать, что у вас замечательный племянник. Мэй вскинула бровь. — Я знаю. — Очень замечательный. — Тони опустил глаза в пол, покрутив на запястье часы, и попытался натолкнуть язык на нужные слова. — И? — Мэй теряла терпение. Наверняка в ее глазах Старк был всего лишь одним из тех богатеев, кто думал лишь о собственных делах и клал огромный болт на то, что творилось в жизни других, в частности и Питера. Тони заставил себя стиснуть зубы и не терять голову от внезапно нахлынующего чувства вины и самобичевания. — И, по-хорошему, я не должен был приходить сюда снова, чтобы узнать у вас по каким притонам Пит сейчас шляется, — сорвалось с языка Старка, и в следующую секунду он уже пожалел о том, что ляпнул о таком в присутствии его тети. Миссис Паркер уже решительно брала в руки вазу. — Я знаю, что вы соврали, когда сказали, что не знаете где он. — Тони поспешил переключить тему, но все так же не мог посмотреть ей в глаза. — А еще знаю, что вы — его самый родной человек, и он не может провести и дня, не услышав ваш голос. Да, я бы мог взломать систему и получить доступ ко всем вашим звонкам, более того, я точно могу сказать, в каком доме сейчас живет Питер, потому что слежу за перемещением его телефона и всеми аккаунтами в сетях, к которым он привязан, могу вычислить места, где он бывал несколькими часами ранее… — Тогда зачем вы пришли ко мне, если можете его найти его сами?! — Мэй в полном отчаянии поставила вазу на стол. — Потому что я хочу не подвергать его опасности не меньше, чем вы, — Тони сдался. Мэй замерла, так и не убрав пальцы с несчастной вазы, будто этот предмет был для нее проводником в реальный мир. Тони понимал ее, ему тоже нужно было за что-то цепляться, когда вскрылась правда о мальчике из 2009-го. Хорошо, что за дождем никогда не видно слез.***
— На самом деле, — миссис Паркер досадливо улыбнулась. — Кухарка из меня так себе. Когда я пытаюсь приготовить что-нибудь новое, что-нибудь да обязательно летит к чертям. — …И обычно это бывает кухня, — поддакнул Тони, осторожно пробуя на вкус чай, который они на пару заварили из найденных сушенных трав. — М, кстати, чай вполне неплох. Попробуйте. Мэй засмеялась, чуть подула на кружку и отпила совсем немного, а потом тоже одобрительно вскинула брови. — Вы готовите лучше, чем я, это уж точно. Сейчас Старк готов был поклясться, что ее вежливость была искренней. — Питер этим умением пошел в вас. — Каким? Готовить или льстить? — подловила Мэй, и разложила на хлеб кусочки сыра. — И то, и другое, — со вздохом ответил Тони, понимая, что отшучиваться у него нет настроения. Хоть у них с его тетей и получилось разрядить обстановку, о самом важном разговор только лишь предстоял. — Как думаете, Питер был бы рад застать нас здесь вместе? Тони перевел глаза на нее. Она тоже смотрела на него через стекла и, казалось, пыталась прочитать мысли. Тони тоже пытался понять, о чем же он в этот момент думал. А действительно, будь здесь Питер, он бы обрадовался тому, что Тони заскочил в их дом на чай? Рад был бы тому, что сейчас два самых дорогих ему человека бок о бок шаманили на кухне и обсуждали его будущее? Мэй, которая стала для него матерью, и Тони, который практически заменил отца? — Если только вне романтического контекста, миссис Паркер, — Тони снова отвлекся на сыр с хлебом. — Хеппи мне не простит, если увидит нас за ужином при свечах. Вина только не хватает. — А, кстати, оно есть, — миссис Паркер вполне недвусмысленно ткнула пальцем на верхнюю полку. Тони открыл шкаф и действительно заприметил бутылку сухого красного в дальнем углу за мукой. — Что ж, апокалипсис вам не грозит, — Старк достал бутылку и покрутил ее в руках, почесав пальцами щетину. Брюс строго-настрого запретил ему брать в рот алкоголь. А выпить так хотелось. — Ну, меня же будет защищать Человек-паук, — Мэй жизнерадостно улыбнулась, но Тони все равно заметил, как быстро она перестала смотреть ему в глаза. Лишние слова здесь были не нужны: она до сих пор пыталась смириться с тем, что ее Питер был одним из тех, чья работа — спасать мир. И получалось у нее неважно, как бы она не убеждала всех и себя в обратном. — Я не очень хочу, чтобы информация о местонахождении Питера попала в руки к кому-нибудь из своих. Многие заинтересованы в том, чтобы сохранить мне жизнь, но я не хочу делать это ценой… не хочу разменивать карты. — Тони тяжело вздохнул и все-таки отставил вино в сторону. Пламя свечи рядом с тарелкой пошатнулось, но потом снова выровнялось, бросая тусклый отблеск на столешницу, на которой велись приготовления к самому странному ужину в жизни Тони. — Бутерброды с сыром, медом и вареньем… вот уж действительно никогда бы не подумал. — Думаете, переезд к Мстителям все же был ошибкой? — Нет. На самом деле, я очень рад был увидеть Пита, когда вернулся с того света. И уж точно не считаю, что сам Питер многое потерял, когда решил съехать от вас. — Наверное, это должно звучать обидно, — Мэй со вздохом протянула Старку штопор. — Дети быстро взрослеют. — Очень быстро. Неловкая пауза была заполнена плеском вина в бокалы. — Если Питер узнает ту правду, которую я вам сегодня рассказал, — Старк помедлил, прежде чем пить, а потом и вовсе отставил вино в сторону. Если он начнет пить сейчас — не остановится до… в общем, не остановится. И хуже всего, не сможет уследить за своим языком и поступками. — Он захочет помочь. Это точно. Миссис Паркер загружено покивала. — А если не рассказывать ему, он все равно догадается. И получится все ровно так же, как четыре дня назад. — Старк не успел раскрыть рот, как Мэй все озвучила за него. — Вы его любите? Старка прошибла дрожь. Он снова схватился за стеклянный бокал, чуть не вылив его весь себе на белую футболку. Три слова — а сколько страха. — О, разумеется, я не в том смысле, — миссис Паркер либо действительно ничего не заметила, либо мастерски сделала вид. — Как сына, или как ученика. Он ведь вам дорог, я права? — Правы, — прочистив горло, ответил Старк, и все же решил от греха подальше поменяться с миссис Паркер бокалами — ее был уже давно пуст. — А с любимыми ведь всегда нужно поступать так, как было бы лучше для них. — Мэй глубоко вдохнула, облокотилась на стену и закрыла глаза. — В идеальном мире ведь никто друг-другу не врет, ни у кого нет страшных тайн, серьезных обязанностей. Нет смерти, которая может разлучить. — Но мы не в идеальном мире, — Тони попытался вернуть ее с небес на землю. Или себя. — Это не значит, что мы не можем к нему стремиться. Тони осторожно оглянулся на нее, надеясь, что она не откроет глаза в самый неподходящий момент и не застанет Старка, который ее так странно разглядывал. Тони и сам бы себя одернул в любой другой ситуации, но сейчас он просто не мог понять, как после всего пережитого — после потери мужа, семьи, после исчезновения на пять лет и вечных переживаний за племянника — эта женщина все еще могла верить в лучшее. Тони узнал в ней кое-что от Питера. Это как след. След, который нельзя было увидеть, но можно было передать. — Знаете, я ведь тоже соврала, — Мэй неожиданно пожала плечами и все-таки разлепила веки, поправив очки. В этот момент Старк уже взял себя в руки и продолжал уплетать бутерброд. Миссис Паркер улыбнулась. — Я тогда не выбросила шлем Питера, и он где-то валяется в подвале. Мы перевезли его со всеми памятными вещами, когда переезжали, просто я не решилась отдать. — Решили спрятать, чтобы мальчишка не увлекался супергероями? — уточнил Тони больше для поддержания темы. На самом деле это и так было понятно. — Как видите, — Мэй пожала плечами, — это все равно не помогло. — она соскочила со столешницы и подобрав с пола обувь, вышла из кухни. — Я сейчас, никуда не уходите. Через две минуты она вернулась со старой игрушкой. Тони как раз успел сделать из хлеба и сыра с маслом некое подобие плавленого бутерброда. Счастье, что у него с собой всегда имелся усовершенствованный походный «ножик», который в случае необходимости мог запитать на некоторое время почти любой электроприбор, в том числе и микроволновку с электрочайником. Миссис Паркер держала шлем обеими ладонями и с грустью провела пальцами по вискам. Старк не был уверен в том, что хотел бы снова видеть ту вещь, которая когда-то чуть не стоила Питеру жизни, но его желания явно никто не спрашивал. Мэй тоже было трудно вспоминать о том дне, возможно даже больше, чем кому-либо другому. Помнит ли об этом сам Питер? — Я уже и забыла, какой он маленький. — Мэй тяжело вздохнула и прижала шлем к груди, будто это была не просто детская игрушка, которая черт знает сколько пылилась в подвале, а живое существо, вроде котенка или, на худой конец, старый дневник. Интересно, Питер когда-нибудь вел дневники? — Даже Бен не знал, что я его спрятала, — зачем-то пояснила Мэй, все-таки вернувшись к Старку и свечам. — Он всегда учил, что семья — это поддержка, какой бы жизненный путь не выбрали наши близкие. Не все это понимают сейчас, и я тогда понимала плохо, думала, что для Питера будет лучше, если не поощрять его увлечения. Героизм до добра не доводит, на выставке я в этом убедилась. Но сейчас он вырос, и… — ей было тяжело продолжать. Тони не удержался и подошел к ней ближе, кладя свои ладони поверх ее. Словами Мэй как будто говорила его душа. Различия были лишь в ситуации. А человек — один. —… И я ничего не могу с этим поделать. — Мэй закончила шепотом, поднимая глаза на Старка. Тони не смотрел в ответ. Глаза были прикованы к старенькому, но на удивление крепкому шлему, который пытались собрать по подобию того, что Старк каждый раз надевал вместе с железным костюмом. Местами покрытый пылью, пахнующий чем-то очень незнакомым, он и правда был настолько мал, что Тони удивился, как когда-то в него мог влезать Питер. Об этом было странно думать, но Старк никогда не представлял Питера в его шесть или семь лет, но при этом всегда видел в нем ребенка и даже не задумывался всерьез, что пацану когда-то было меньше пятнадцати. Хотя, с Харли ведь ситуация была прямо противоположной, так? — Мистер Старк, если вы действительно найдете Питера, пообещайте мне одну вещь. — Мэй вернула Тони из мыслей в реальность и заставила посмотреть в глаза. Старк уже понимал, о чем она могла просить его с таким взглядом. — Пообещайте, что он вернется домой живым. Что бы не случилось, вы вернете его живым.***
— Детка, я не шучу, — Уэйд снова понизил голос и выставил вперед указательный палец, стараясь всем видом показать, кто тут главнее. Этим он очень напоминал тетю Мэй: она точно так же складывала руки, когда пыталась строжиться на Питера. — Отдай сейчас же. — Вы так говорите, мистер Уилсон, как будто бы я забрал у вас последний презик, — Питер тоже упер в бок кулак, зеркаля Уэйда, и намеренно вытянул руку с маской вперед, мол, попробуй отнять, если надо. — Ууу, не заводи меня, — голос Уэйда стал еще ниже, хотя, казалось бы, дальше некуда. Питер не видел его глаз и понятия не имел, какое выражение лица было у того под бумажным пакетом, который тот наскоро сообразил напялить вместо украденной маски, но сдаваться не собирался. Если уж до конца быть честным, то Питеру не нравилось, что Уэйд не расставался со своей драгоценной маской ни на секунду. Даже в туалете. Даже когда мылся. Даже когда, черт возьми, ел, пусть это и кажется нереальным. А причиной этому был сам Питер, что бесило еще сильнее. Питер не набивался к нему в сожители и не просил чем-то жертвовать, но в итоге одним своим появлением создал Уэйду неудобства. — Где ты только этих выражений нахватался, а, неженка? — Уэйд вслепую попытался заскочить на стол, но споткнулся об него коленями и неуклюже повалился сверху, чуть не вляпавшись грудью в пиццу. Питер среагировал быстро и успел паутиной подтянуть к себе коробку, так что их завтрак-обед-ужин оказался спасен. Уэйд досадливо зарычал. — Отдай сейчас же маску, пока у тебя не кончился кратковременный прилив энергии, иначе в следующий раз, когда ты начнешь клевать носом, ей богу, я воспользуюсь положением и… — Ты всегда так много болтаешь? — Пит закатил глаза, потому что знал, чем обычно кончались такие угрозы. Уэйд был дико остер на язык и не стеснялся сразу выдавать то, что думает, а думал он… мягко говоря, не о совсем приличных вещах. Потребовалось время, чтобы Питер привык к такой манере выражаться. — У меня есть пицца. И я сейчас ее ем, а ты выпендриваешься. — На то есть свои причины, — решил не отшучиваться Уэйд и снова протянул руку к Питеру, но тот отвел маску назад. — Вот мне и интересно, какие такие серьезные причины могут быть, чтобы терпеть «вонь из жопы бабуина», как ты сам выразился, и все равно продолжать ходить в грязной маске. Ты же у себя дома, черт возьми! — Вот и возьму! Не успел Питер опомниться, как Уэйд налетел на него и сбил на кровать. Ну ладно, может быть Питер еще не настолько освоился, чтобы предугадывать сумасшедшие действия Уэйда. Наверное, уже стоило бы испугаться, особенно когда он оказался так близко, да еще и с таким контекстом. Но это же не Тони Старк! — Мне пицца на лицо упала, — пожаловался Питер, пока Уэйд удерживал его запястья и шарил рукой по кровати, пытаясь найти свою излюбленную маску. — В таком случае, приятного аппетита. Надеюсь, ты не уснешь прямо во время еды, — одна рука Уэйда ушла с ладоней Питера, и парень тряхнул головой, сбрасывая кусок пиццы с носа на кровать. Уэйд неуклюже пытался напялить на себя маску не снимая пакета, но сделать это одной рукой решительно не мог. Питер смекнул, что сейчас была вполне подходящая возможность, и быстро перехватил Уэйда коленями поперек торса, а затем крутанулся в сторону. Теперь настала очередь Уилсона вляпаться в пиццу затылком, а Питера с победным видом усаживаться сверху. — Ах ты мелкий жулик. — А ты тогда большой зануда, — парировал Питер. — Что мне сделать, чтобы ты уже понял, что мне все равно, что там у тебя под маской? — Даже если это… — Уэйд на секунду задумался. — Как смесь авокадо с гнилым таким авокадо, у которых было жуткое порево, и которые… — Даже это, только прекрати болтать, прошу! — быстро перебил Питер и на ощупь закрыл обеими ладонями Уэйду рот. Повисла очень долгая тишина. Уэйд тяжело дышал, причем Питер не очень понимал, из-за пакета или из-за их шуточной борьбы. — Таблетки я тебе больше не дам, — констатировал Уэйд даже через ладонь. Она явно не была настолько уж помехой для его болтливого рта. Питер сделал вид, что он ничуть этим не расстроен. Собрал в кучку всю свою гордость и слез в сторону, а затем тоже улегся на кровати рядом. Не хотелось говорить как наркоман, но… возвращаться в кошмары, знаете ли, тоже. Питер совсем не зависим от таблеток, еще чего. Просто другого выхода он пока не нашел, экстези не давало ему проваливаться в сон. Или, по крайней мере, когда (и если) такое случалось, Питер не помнил их содержание. Лучше, чем ничего. К тому же, не могут сделать эти таблетки с паучьим организмом Питера что-то серьезное, так ведь? — Больше, — Уэйд снова отвлек все внимание на себя. К этому моменты Питер уже окончательно успокоился. Маска уже снова скрывала все лицо целиком. — Никогда так не делай. — А ты тогда верни мою маску, которую прихватил с мусорки, — у Питера оставался последний козырь в рукаве. Парень самодовольно развернулся к потолку и поудобнее улегся на кровати. У Уэйда отвисла челюсть. Честно-паучье, Питер это просто знал. — Ты ничего не докажешь! — Уэйд пихнул Питера в бок, и тот слегка рассмеялся. — Вообще, может быть, я на сменку ее носить взял, потому что знал, что когда-нибудь ты начнешь выносить мне мозги, потому что у меня изо рта воняет! Чего смешного вообще? — Откуда знал, из своих комиксов? — для Питера это уже было чем-то вроде вечного прикола. — Признай уже! — Да что признать?! — Я видел твои трусы! — Я обвиняю Питера Паркера в сталкерстве. Так в Дэйли-Бьюгл и напишу. — Они с Человеком-пауком! — Это мой фетиш! Угомонись уже. — Это ты сейчас так признал, что дрочишь на мою маску? Фу. Фу-фу-фу. — А ты на Тони Старка, но я же тебя не осуждаю. Питер хотел еще что-нибудь выкрикнуть в ответ, но как только до него дошел смысл последних слов, голос тут же пропал. Вот тебе и угомонился. Надо что-нибудь сказать. Очень срочно сказать, пока лицо не выдала всю гамму замешательства, которая на нем сейчас отображалось…ох черт, поздно. Уэйд щурится? Он сейчас берет и щурится через свою гребанную маску и смотрит прямо на Питера? — ЯнедрочилнаТониСтаркасчеготывзял, — одним словом выпалил Питер, быстро прокрутив в голове все свои эротические фантазии, которые появлялись, пока они жили под одной крышей (даже те, которые случались, пока Уэйда не было дома), и все равно не смог вспомнить, когда так по-крупному прокололся, потому что не дрочил уже хрен знает сколько времени. Да и зачем, когда чуть не сон, так на утро все штаны в сперме? Если Уэйд продолжит прожигать Питера глазами, ей богу, придется ему врезать. Он откопал слишком личное. Черт, а если это все просто была игра, и Уэйд выкрикнул первую попавшуюся мысль, которая пришла ему в голову? Мало ли что там у психов с мозгом, хоть Уэйд и вел себя с Питером очень дружелюбно, сумасшедшим он от этого быть не переставал. Так вот, что, если Уэйд просто угадал, не имея вообще ни малейших подкреплений к своим словам? Тогда Питер раскрыл сам себя. Дожили, за четыре года сам Тони не смог узнать, что Питер в него влюблен, а этот Уэйд понял это за четыре дня. — Я вычитал в комиксах. Питер зажмурился, но потом все же нашел в себе силы посмотреть на Уэйда. И как всегда, до жутиков серьезный низкий голос. Конечно, он прикалывается. Конечно, ни в каких комиксах он этого не читал. — Давай, смейся, — сдался Питер, пытаясь снова разозлиться. Лучше так, чем снова дать сердцу расколоться на кусочки и вспомнить игнор в твитере, отсутствие звонков по телефону и молчание в самую последнюю встречу вместо нужных «прости меня». Вот только сколько не хмурься, все равно злиться не получалось. Не получалось ударить зеркало, не получалось отказать ему в снах, не получалось не смотреть на Тони влюбленными глазами и не ждать того, что он просто заметит, как был дорог Питеру. Пит ведь давно простил, так почему? — Не вижу ничего смешного, — ответил Уэйд, наконец-то тоже переворачиваясь на спину рядом с Питером. — Я был ребенком, — раздраженно ответил Питер, хотя об этом хотелось просто кричать. Замолчи сейчас же, замолчи, прекрати болтать. — И для него всегда таким останусь. Я — это не серьезно. — Ты себя недооцениваешь. — Тогда почему он молчал? — Питер не выдержал и подскочил на кровати. — Если я себя недооцениваю, разве я не был достоин простого «прости»? Он врал мне и, я уверен, врал половине команды, но почему-то просто дал мне уйти после всего вот этого вот! — Питер замахал руками, пытаясь обрисовать ситуацию, но в итоге только привлек внимание Уэйда к жирным пятнам на одеяле от пиццы. Мда уж. Лучше иллюстрации и не придумаешь. Питер снова зарычал и плюхнулся головой обратно с такой силой, что подлетели подушки. — Все, кто меня знает, говорят, что я лучше, достойнее, что я настоящий герой, но в итоге, когда доходит до дела, меня просто задвигают на дальний план как малолетку. И Старк тоже не видит, что я способен на большее. Я сам уже начинаю сомневаться, что вообще хоть что-то могу. — Ты можешь! — Уэйд не дал тишине заполнить комнату. От этих слов буквально хотелось вывернуться наизнанку. — Человек-паук столько всего делал для города, а ты все равно забываешь, что вы с ним — одно цел… — Я парализован, Уэйд, — Питер закрыл лицо руками. — Толку в том, что я Человек-паук, если я больше не могу им быть? Если кругом темнота, из которой мне не выбраться? Я знаю, что должен, но не могу. На сей раз, даже у незатыкаемого Уэйда не нашлось нужных слов. Питер выдохнул, и тоже затих, пытаясь переварить откровенный разговор. Он будет жалеть, что выговорил так много. Да и как вообще так получилось, если еще неделю назад тот человек, который лежал рядом был для Питера незнакомцем? Как за такое короткое время Питер успел сломаться окончательно, скатившись до того, что чтобы не спать, он, черт возьми, вынужден глотать наркотики? А Мэй, если бы Пит смог нормально поговорить с ней за последние два дня, она была бы рада тому, что ее племянник стал водиться с наемником? — Знаешь, когда впереди лишь тьма, нам остается только идти к свету. Питер на несколько секунд завис. Слова в голове почему-то прозвучали голосом Уэйда, и только потом парень сообразил, что это действительно говорил он. Вот только откуда такая философия в голове психа? — Подожди, — до Питера вдруг дошло, что точно такие же слова он уже слышал. — Ты что, цитируешь мне тролля из «Холодного Сердца 2»? — Дядюшка Пабби фигни советовать не станет! — с наигранным оскорблением пожал плечами Уэйд, а потом легонько толкнул Питера плечом. Вот черт, наверняка еще и улыбается под своей этой маской. — Господи, с кем я связался. — Питер просто не мог не задать сам себе этот вопрос. Ладно, стоило признать, иногда сумасшествие — не так уж и плохо. — С прекрасным и любящим мной, — дал очевидный и очень скромный ответ Уэйд, а потом сполз с кровати на пол. — Предлагаю посмотреть этот мультик и дожевать пиццу. Всегда любил Дисней за их хеппиэнды. — Как думаешь, — Питер все-же не торопился подниматься с кровати и продолжил пялиться в потолок, на котором играли оранжевые лучики заката. Хоть Уэйд и смог его отвлечь, но в голове все равно без конца всплывали его слова и одна-единственная картинка, от которой сжималось сердце. — Каким должен быть этот свет? Ответа не было очень долго. Питер был уверен, что Уэйд слышал его, только, должно быть, крепко задумался. Питер и сам не понял до конца, почему в голову так врезались слова из простого мультика. Просто он думал об этом — а еще о Тони. О Тони, который вынес дверь на заброшенной станции метро, и который стал для Питера броней, когда у того не осталось больше ничего, кроме собственной жизни. И плевать, что Старка не было там на самом деле, что это был всего лишь костюм и голос в динамике. Если в конце тоннеля из боли и кошмаров и должен был быть свет — то только такой.