Сердце ангела

      Дьявол бросил ангела на ложе. Тот попытался подняться, ударить крыльями, но его вжали лицом в простыни. На шею надавила широкая ладонь, крылья прижала чёрная аура, да так что не шелохнуться. — Прекрати! Немедленно отпусти меня, больно, — Хидан повел плечами, в бесполезной попытке высвободиться и закричал пуще прежнего, — Грешное животное, я покараю тебя! — Обязательно отпущу, обязательно, но после того как закончу, — оставив вместо ладони чёрную ауру демон отстранился.       Схватился за воротник и резко дёрнув пустил разрыв до пояса. Расходящиеся половинки платья хватались друг за друга тонкими нитями. Демон прорезал их когтём и ткань наконец опала на ложе, открыв вид на ровную, чисто-белую спину. Мужчина прошелся по ней языком, от загривка до самого копчика. — Что? Что ты делаешь? — Ангел вздрогнул, от странных и почему-то не особо противных ощущений.       Дьявол касался его горячими, шершавыми ладонями, вылизывал горячим языком и этот жар. Он расходился по всему телу, не обжигая, а согревая. Это ужасно, это греховно, это так жарко! С губ Хидана сорвался рваный вдох, один, ещё один и ещё. Юноша почувствовал, как скользкое, холодное после таких горячих прикосновений, масло вылилось на кожу. Стекло вниз по ложбинке между ягодицами. Задаться вопросом зачем оно, не успел. Внезапно вместо едва ощутимых касаний, вместо приятного терпимого жара, последовала боль. Демон, такой твёрдый и ужасно большой вошёл в него, навалившись сверху всем весом. Грубо прихватил поджарые бёдра, а затем задвигался, издавая довольное, утробное рычание.       Ангел же сжал руками щёлоковые простыни, хотел вскрикнуть, но не смог. Звуки словно застряли в горле. Всё что юноша мог, лишь плакать от бессилия. И он плакал, глотая солёные слёзы. А боль словно умножалась с каждым новым движением. Демон нещадно вдалбливался в узкое нутро, прикусывая белый загривок и плечи. По началу он полностью сосредоточился на своём наслаждении, на сладковатом вкусе крови, но потом. Потом сместил взгляд на красную, уже мокрую от слёз щёку. И внутри стало до омерзения противно. Он отпрянул, не выходя из наложника перевернул его на спину.       Хидан едва дышал из-за непрекращающихся слёз, тихо всхлипывал, при этом стараясь закрыться руками. Причём не выпуская из рук простыни. Такой жалкий, такой беспомощный, такой беззащитный. Ладонь сама потянулась к щеке, осторожно погладила, убрав большим пальцем дорожку слёз. — Шшш, не плачь, боль скоро уйдёт, — повинуясь внезапно нахлынувшему порыву, демон смял тонкие губы в сладострастном поцелуе.       Заплаканный юноша на мгновение забылся, словно запутался в собственных ощущениях. Зажмурился, но как только их губы разошлись, неожиданно прижался. Обнял демона. Ведомый страхом он искал защиты, от кого угодно, даже от того, кто причинял вред. Сердца гулко ухнули, отозвавшись на этот жест. И мужчина уже не смог продолжить, что-то глубоко внутри не позволило.       Острый полумесяц выглянул из-за туч, одарив покои бледно-розовым светом. Он осторожно коснулся впалой щеки и тут же был оборван. Резким движением Дьявол дёрнул полы балдахина, спрятав ангела. Тот практически сразу уснул, слёзы лишили его последних сил. Но даже во сне, юноша не убирал сжатые в кулаки ладони с широкой спины. И демон не мог их просто сбросить с себя. Не хотел. Внутри разлилось такое странное чувство. Словно ангел перед ним совершенно другой. Тот, что сидел в клетке был дерзким, бесстрашным, такой откусит руку, даже если палец ты не подносил. А этот нежный и хрупкий, что кажется словно одного неловкого движения достаточно чтобы навредить. И всё же это один и тот же ангел. Когда-то дикий словно зверь, когда-то кроткий словно листок мимозы. Каким ещё он может быть? Может ли он быть таким исключительно для него? — Повелитель, — стража за дверьми постучала, — управитель пришёл забрать наложника, вы позволите?       Демон осмотрел умиротворённое сном лицо, убрал за ушко выбившиеся пряди. — Пусть уйдёт, ангел останется ночевать в моих покоях, — после долгих минут ответил Дьявол, подтянув край одеяла. — Как пожелаете, добрых вам сновидений, — отозвались из-за двери.       Они не знали, что этой ночью правитель ада не сможет уснуть. Перед глазами застыл образ плачущего ангела. Стоило сомкнуть веки, как он вновь слышал тихие всхлипывания, вновь видел слёзы. И внутри всё скручивалось тугим узлом, который отказывался ослабевать пока мужчина не убедится в том, что наложник спокойно спит. А затем, когда прикрывал глаза, всё повторялось и так до утра. Не зная куда себя деть, Дьявол ушёл за рабочий стол. Убрал в сторону свитки, зажёг несколько свечей, придвинув к себе шкатулку с камнями и инструментами. Вынул заготовку перстня, крупного, во всю фалангу, в форме капли. Золотая основа полностью готова, а вот камни, их выбрать правитель ада никак не мог. Сколько бы не сидел, сколько бы не думал, ничего не приходило в голову. Сейчас же он поднял взгляд на спящего ангела и руки сами потянулись к небольшому мешочку с камнями. Мелкие, чисто белые брильянты, точно ангельские слёзы, камушки посыпались на стол. К ним достал несколько крупных, размером с косточку абрикоса, самоцветов. Зелёный изумруд? Нет, не подходит. Розовый кунцит? Нет, тоже не подходит. А вот кроваво-красный рубин, "сердце дьявола" словно был создан для этого кольца. Убрав остальные камни, демон приступил к работе.       Хидан проснулся от ощущения, что ему дышат прямо в лицо. Открыв глаза, первым что он увидел, была любопытная мордочка. Куки облизнулся, а затем с ещё большим энтузиазмом начал обнюхивать ангельское личико. Парень попытался отгородится от него, спрятаться под одеялом, но влажный нос упорно тыкал в щёку. — Ха-ха, ну хватит-хватит, щекотно, — подняв львиную морду вверх, альбинос вовсю смеялся, после обнюхивания последовало облизывание, — У тебя язык шершавый! Ха-ха.       Зверь отступил, прижавшись к кровати, игриво забил кисточкой на хвосте. При этом строя такую моську, словно ему не запретили лизаться, а ударили в самое сердце. Ангел вздохнул, не мог он злится на безвинное животное, даже несмотря на то, что это животное его совсем недавно предало. — Ладно, иди ко мне, я не могу на тебя обижаться, — Хидан распахнул руки, но вместо одного зверя на кровать заскочило четверо. И все разные, один с тёмно-зелёными полосами на шкуре, другой огненно-красный, третий словно серебряной крошкой осыпан, — Эй, эй, как вас тут много, ну тише-тише, не все сразу.       Хидан засмеялся ещё громче. Его вылизывали шершавым языком, легко и осторожно прихватывали зубами, бодали, буквально катая по кровати, мурлыкали. Красный и серебряный зверь под громкое хихиканье разодрали подушку, пустив летать по комнате чёрные перья. Куки завалился на бок, хватая лапами руку закатался по кровати. Простыни смялись, натянулись при очередном повороте кота, явив пятно крови. Ангел словно окаменел, увидев его. Игнорируя зелёного льва, что, уложив лапы на плечи, начал вылизывать белый затылок, юноша вспомнил прошлую ночь. Причём не всю, казалось словно воспоминания порвали те же большие кошки. Остались лишь обрывки, жалкие клочки. Вот его повалили на кровать, горячие губы очертили спину и тут перед ним возникло лицо демона. Такое грубое, изувеченное шрамами, но при этом на нём отразилась странная эмоция. Волнение или скорее беспокойство. Разве дьявол способен беспокоиться о ком-то? Это просто невозможно. Лев протяжно промычал, прямо на ухо, вынудив юношу отпрянуть. В это мгновение он заметил на своём крыле что-то чёрное. Ведомый паникой бросился судорожно перебирать перья и к счастью понял, что чёрное перо не его, а просто одно вырвавшихся из подушки. Облегчённо выдохнув завалился на постель, сдул упавшее на нос пёрышко. — Значит не обманул, — с лёгкой досадой в голосе озвучил свои мысли ангел, — Дьявол и не обманул…       Звери успокоились, развалившись в тёмных перьях. Ангел же встал, сбросив с себя простынь, сломанное крыло повисло словно подол, а вот целое встрепенулось, ровно встав за спиной. В комнате он оказался один. Казалось словно демона здесь вовсе не было, от его присутствия остался только беспорядок на столе. Пинцет, какие-то камушки, салфетки, щётки и кольцо. Хидан повернул голову на бок, бросив взгляд на вещь, но трогать не стал. Ангелам подобные излишества чужды.       Дверь в покои открылась, заставив юношу напрячься. Внутрь вошли слуги, не поднимая головы они внесли короткий стол, заставленный золотыми подносами с едой. Манная каша с миндалём, жаренные перепелиные яйца, кувшин щербета, сдобные пышки с пиалами мёда, масла, сливок, разнообразная пахлава, ваза свежих фруктов. Эти кушанья разительно отличались от той дряни, что предложили ему в клетке. Приятный аромат, аккуратный, даже привлекательный вид. Хидан отвернулся, не желая лишний раз соблазняться, но в этот момент живот скрутило. Странное чувство, которое до этого он никогда не испытывал — голод. Он только усилилось, когда завтрак подали и львам. Они зачавкали так сладко, с таким наслаждением, что внутри всё забурлило. Не став больше колебаться, юноша завалился на многочисленные подушки, разложенные у стола. Осмотрел блюда, с лёгким подозрением, взял ложку. Позолоченную, с белой ручкой, кажется из кости. Зачерпнул совсем немного каши, буквально на самом кончике ложки, попробовал и тут же скривился. Обжёг язык, даже не почувствовав вкуса, после чего отбросил столовый прибор. Тот с громким звоном отскочил от подноса, упал со стола. Юноша зыркнул на еду так, словно она его предала, а затем вложив всю злобу бросил тарелку в дверь. Открывшуюся до ужаса не вовремя, каша прилетела аккурат в лицо самого Дьявола. Мужчина замер, беспокойство и нежность, зародившиеся ночью шлёпнулись на пол вместе с белой жижей, а её остатки на щеке закипели от ярости. — Немедленно убери его с моих глаз! Запри в комнате, да так, чтобы носу оттуда не показывал, — рывкнул демон, убрав то что не сползло само рукавом.       Дейдара аж взвизгнул, хотя непочтение вызвано не им и гнев направлен был не на него. — Сию секунду, будет сделано повелитель, — управитель шмыгнул в покои. Не разгибая спины подобрал остатки розового платья и всучив его ангелу начал выпихивать того прочь. Но он от чего-то упирался, — Пойдём же, идём, пока хуже не стало.       Хидан встал перед Дьяволом, не склоняя головы посмотрел ему прямо в глаза с явным призрением. — Не видеть тебя, пожалуй, самая лучшая награда из возможных, — фыркнул юноша, после чего ушёл, не собираясь ни кланяться, ни прикрываться. Розовый обрывок он просто бросил по дороге.       Побледневший от страха управитель побежал следом. А демон остался, взглянул на остатки каши, еду на столе и понял, что аппетит ушёл вместе со сном. — Я лично отправил посла с мирным договором в Флегерию, думаю мы дождёмся ответа раньше свадьбы, — разворачивая один из свитков, уведомил великий визирь. — Не важно, я всё равно сровняю его с землёй, — смотря куда-то в сторону ответил Дьявол, вытянувшись на стуле. — По поводу восстания на Стигейской равнине, генерал доложил, что оно большинство восставших уже сдались. Но глава восстания ещё не найден, он прячется, — прочёл развёрнутый свиток юноша. — Сровняю с землей, — в том же, безразличном тоне продолжил мужчина. — Наши люди доложили, что флот Хаширамы выступил в сторону острова Хелс, но его цели ещё неизвестны. Если они объединяться с красной королевой, могут возникнуть… сложности, — падший ангел отложил пергамент. — Сровняю с землёй обоих, — Дьявол всё так же смотрел в никуда. — Повелитель, вы чем-то обеспокоены? — Итачи сложил пальцы мостиком, уложив на него подбородок, — сегодня такой задумчивый. — С чего ты это взял? — демон фыркнул. — Ну, флот ровняют с морем, а не с землёй, — юноша улыбнулся, — А ещё обычно вы не ограничиваетесь одной фразой, при решении какой-либо проблемы. И, при всей вашей любви к войне, не действуете настолько опрометчиво.       Дьявол вздохнул, так тяжело и задумчиво. Словно эта обеспокоенность на него давила. Взял один из свитков, развернул, спрятавшись за ним, но вскоре его довольно нагло выдернули. — Какузу-сама, прошу скажите, что заставило вас погрузится в такие глубокие раздумья. Вас же даже перспектива нового военного похода не интересует, — Итачи уложил ладони на стол, вспорхнув крыльями. — Я заинтересован, что ты! Более того, уже направил Кисаме проверить отлив новых пушек, просто, — уж было воспарявший духом мужчина, вновь начал затухать, — просто ангел всё никак не выходит из моей головы. Он такой странный, гавкаю на него — он щетинится, нежничаю — плачет. Сегодня я велел подать завтрак нам двоим, а как пришёл получил едой в лицо. Не понимаю, что мне сделать, чтобы он присмирел. И никак не могу понять, почему меня это так волнует. — Ну, возможно он просто ещё не свыкся с здешними порядками, — Визирь свернул свиток, начав убираться на столе, — Я тоже долгое время не мог привыкнуть, а ведь я жил в аду сколько себя помню. Он же упал из совершенно другого мира, проявите немного терпения и чуткости. — Чуткости? — Какузу фыркнул, — он мой раб, о какой чуткости может идти речь? — Вам, конечно, не обязательно её проявлять, если вы хотите и дальше получать едой в лицо, — Итачи едва заметно улыбнулся, — Кисаме тоже ваш раб, но вы относитесь к нему как хорошему другу. Разрешили наш с ним союз, разве это не чуткость к нашим чувствам? — Не понимаю причём тут это, — Демон закатил глаза, — Как мой главный визирь, ты обязан выйти за доверенного мне человека, не важно из какого он сословия или рода. Чуткость и ваши чувства тут не причём, я их даже не спрашивал. — Но… — Итачи словно холодной водой окатило, — Разве он не дал согласие? — Ещё бы я его спрашивал, — рыкнув мужчина, поднявшись с места, — Ещё бы я вас всех спрашивал, что мне делать! Я властитель пяти континентов, не вам мне указывать! Выйди вон.       Падший ангел вздохнул, но возражать не смел. Склонив голову ушёл, собрав нужные ему свитки. И пусть Дьявол вспылил, пусть поругался, внутри он согласен с сказанным. Стоит проявить чуть больше терпения и внимания, как в дрессировке дикого зверя. Раздражаться на то, что лев не прыгает на задних лапах после пары уроков просто глупо. И как-то по-детски. Только от чего-то в присутствие ангела по-другому не получалось. Пора бы взять себя в руки.       Обед Дьявол велел подать в сад. Там, в заросшей лозами огненного винограда беседке, расположился на бархатных подушках. — Дейдара! — гаркнул Какузу. На его зов мгновенно явился демон в легком дымке, он слегка растерялся от внезапного вызова, что-то спрятал за спиной, поклонился. Дьяволу не было дела до его секретов, — Приведи ангела в сад, немедленно. — Сию же секунду приведу, — юный демон кивнул и растворился вместе с дымкой.       Слуге потребовалось больше, чем пара секунд, но Дьявол этого не заметил. Он во всю пытался принять позу получше, совершенно упустив тот факт, что взволнован тем, как будет выглядеть перед рабом. Осечься не успел, из-за пышного розового куста вышел ангел, облачённый в пурпурно-сливовое кимоно. Видно, что подвязать его правильно не смогли, при ходьбе полы распахивались, демонстрируя ножки. Такие тонкие, ровные, демон невольно сглатывал, рассматривая их. Наложник взгляд не заметил, он вообще на Дьявола внимания не обратил. Вертел головой, рассматривая сад, то и дело отходил в сторону чтобы чего-то коснуться. Будь то вода в фонтане или распустившийся бутон, всё нужно было потрогать, ведь всё так ново. В райских садах текли ручьи, но не было вырезанных из камня фонтанов, бьющих водой вверх. В них так же были и цветы, но их бутоны не тянулись сами собой к лицу. Удивительно, интересно, жаль от лицезрения отдёргивал блондин, буквально пихнув в сторону беседки. Ему навстречу сорвался Куки, ластясь обошёл вокруг, издал звук, напоминающий мычание коровы. Ангел улыбнулся, потрепал обоими руками густую гриву, почесал за спрятанными в ней ушками. — Хороший, такой хороший мальчик, — приговаривал парень, не заметив, как изменился взгляд изумрудных глаз.       Дьявол замер, стоило ему только взглянуть на эту яркую, словно солнечный луч, улыбку, как сердца замерли. Гулко ухнули, а затем забились вразнобой, да так сильно, что заболело в груди. — А-ангел, иди сюда, — заметно запнувшись позвал демон, поманив к себе рукой, — сядь со мной, составь компанию за обедом. Ты наверняка голоден.       Хидан поднял голову, но стоило ему пересечься взглядом с Дьяволом, как улыбка на лице смялась, уколов чужие сердца ещё больнее. Эта улыбка предназначена не ему, он её не заслужил, не достоин. — Не пойду, предпочту голодную смерть, нежели обед с тобой! — и пусть ангел подошёл ближе, ведомый слугой, садиться не собирался. — Как ты смеешь так обращаться к повелителю, — Дейдара одёрнул его за руку, шипя разгневанной гадюкой, но вся ругань оборвалась, стоило Дьяволу поднять ладонь. — Если не хочешь - что ж, не стану заставлять, — мужчина поднялся, протянув к наложнику руки, — Мы можем пройтись по саду, подышать воздухом. Весь день сидя в комнате ты, должно быть, заскучал. — Не желаю тебя видеть, — ангел вздернул головой, — И уж тем более с тобой гулять.       Дейдара снова захотел его одёрнуть, как тут повелитель сделал жест рукой, велев уйти и тот поклонившись попятился назад, а вскоре вовсе исчез. Но они всё ещё остались не наедине, вокруг беседки стояла стража, так тихо, бездвижно, словно статуи. — Раз так, мы можем стоять здесь, — мужчина опустил руки, встав боком к ангелу, — а можем поесть баранины с травами. Или пройтись по саду, проведать химер. Но раз мой ангел хочет просто стоять, останемся стоять.       Хидан обнял себя за плечи, опустил взгляд на мощённую обсидианом дорожку, подковырнул её носком. Хотелось есть, да так, что живот крутил, а ещё хотелось посмотреть сад, только без демона рядом. Но это, видимо невозможно. — Ладно, — прикусив губу буркнул юноша, всё ещё смотря куда-то в сторону, — мы можем пройтись. — Пойдём, — демон хотел взять ангела под руку, но тот довольно резко отпрянул.       Мужчина заметно посмурнел, хотя настаивать не стал. Они медленно двинулись по дорожке, окружённой зеленовато-бурой оградой кустов. Казалось, что цветы на них распускались, стоило юноше подойти. Разноцветные лепестки расходились, распуская бутон, внутри которого вместо тычинок прятались клыки. Если точнее, это тычинки походили на клыки, хотя были не острыми. Хидан проверил, бесстрашно, или скорее бездумно, сунув палец. Дьявол хотел ему помешать, потому что знал, что после подобного эксперимента точно последует громкое: — АПЧХИ! — ангел зажмурился, скривившись после чиха. Адские цветы пахли приятно, но только если не пытаться им навредить, например, вторгаясь пальцам в нежный бутон. В этом случае они выпускали облачко пыльцы, с настолько концентрированным запахом, что он вызывал неконтролируемое чихание.       Какузу хохотнул, наблюдая за тем, как юноша зашелся чихом. Постепенно он перешёл на нечто, напоминающие фырканье и начал хныкать от бессилия. Смех тут же стих, демон достал расшитый узорами платок, подошёл вплотную, осторожно вытер слёзы, а затем легонько подул, убрав пыльцу. Парень кашлянул, заморгав часто-часто убрал оставшиеся на глазах слёзы. — Вот так, вот так, уже лучше, правда? — добродушно поинтересовался Дьявол, утерев платком последние слёзки, — Не трогай бутоны, не сорвав их.       Мужчина обломил стебелёк розы, что заставила юношу чихать, словно отомстив. И протянул цветок наложнику, убрав шипы острым когтем. Хидан опасливо зыркнул на бутон, на Дьявола, не выражающего ничего зловещего. Подумал немного, а затем взял бурый стебелёк, понюхал, ощутив сладковатый аромат. Чихания не последовало. Покрутив стебель, надавил на лепестки пальцем, заглянув внутрь. «Зубки» показались, а вот пыльца не брызнула в лицо. Мёртвый цветок не способен защищаться. Демон улыбнулся, протянул ладонь к белоснежной щеке, но коснутся её ему не позволили. Юноша отпрянул раньше, причём явно не заметив жест, слишком увлёкшись розой. Досаду Дьявола нельзя было описать словами, да он и не стал, пошёл дальше смолчав. Вскоре дорожка вывела их к дворцовому зоопарку, ряду больших свободных вольеров. Тут животные практически со всего ада. Пятнистые, полосатые, зубастые, да косматые. Причём звери не всегда выглядели отталкивающе, некоторые из них были довольно безобидны, по крайней мере на вид. Например, лошади, а если точнее существа похожие на лошадей в чёрно-белое пятнышко, они жевали травку, явно ничего дурного не планируя. Или птицы, чирикающие на ветках. Несколько крупных свободно гуляли, расправляя хвост раз в десять больше чем они сами, такой пёстрый, с радужным отливом. Они гордо его демонстрировали, особенно когда прогуливающиеся подошли ближе. Ангел тоже невольно расправил крылышки. Но явно неосознанно, потому что, поймав на себе чужой взгляд тут же поджал обратно. Демон не стал ехидничать, просто повёл дальше, к клеткам с кошками. Химера с хвостом скорпиона лениво вытянулась на плоском камне, нагретом солнцем. Она полностью игнорировала не только гуляющего хозяина, но и бросающего ей куски мяса слугу. Хидан подошёл поближе, присел на корточки, вытянув руки позвал зверя. Химера прищурила рубиновые глаза, а затем спрыгнув подошла, урча заластилась о решетку. Хидан огладил полосатую шкуру, улыбнувшись. — Вот, дай ей, — взяв у слуги полоску мяса Дьявол вложил её в нежную ладонь, — Не бойся, я сам её тренировал, она ручная.       Юноша замялся на мгновение, подумал. И всё же протянул кусок сквозь решётку, зверь понюхал, боднул в безмолвной просьбе раскрыть пальцы, после чего лениво слизал с руки баранину. Язык не шершавый, в отличие от Куки, нежный, он слизал остатки крови под тихое хихиканье. Какузу тоже взял кусок, но животное от него попросту отвернулось, продолжил лизать пустую руку. Хидан рассмеялся громче. — Сразу видно кто её хозяин! — юноша чуть ли не хрюкал от смеха.       Слуга покрылся пятнами от ужаса, никогда он не видел такого непочтения. Наверняка наглого наложника сейчас убьют, оторвут голову, четвертуют, снимут кожу, но… Дьявол рассмеялся, громко, перебивая смех ангела. Утерев глаза от выступивших слёз, повелитель махнул рукой приказав слуге скрыться. Тот мгновенно убежал, самому натерпелось распустить сплетни. — Я бы тоже, хотел припасть к твоей ладони, словно ты мой хозяин, — шепнул мужчина свои мысли, тихонько-тихонько, как их маленький секрет.       Хидан перестал смеяться, но ничего не ответил. Странное чувство заставило его сохранить улыбку. Достав ещё один кусочек мяса угостил химеру, а вот следующий совершенно бездумно потянул в рот. Демон остановил его, положив ладонь поверх руки. — Лучше не стоит, потом будет болеть живот, — отобрав полоску из рук, бросил её зверю, — Если ты голоден, мы можем вернутся и пообедать.       Хидан едва заметно покраснел, ощутив приятное тепло. Ангелы чётко ощущают добрые поступки, не только морально, но и физически, на уровне прикосновения или даже поцелуя. Так же приятно, как поцелуй, только без капли похоти. И это чистое добро он получил от Дьявола! Просто немыслимо, просто невозможно. Наложник подскочил, заметно пошатнувшись, после чего убежал в сторону беседки бросив стыдливое: — Давай вернёмся!       Дьявол не сразу сообразил, медленно моргнул, попытавшись понять, что сейчас случилось. Но так ничего и не поняв, пошёл вслед за наложником.       На золотых подносах ещё пышила жаром баранина с рисом, треугольники пирогов с мясом, суп с булгуром и опять же мясом, рёбра в густой подливе, круглые лепёшки, посыпанные кунжутом. На десерт ореховая пахлава, плюшки к которым, как на завтрак, стоял мёд в сотах, сливки, фруктовый сироп. Украшенный камнями кувшин полон гранатового сока, рядом с ним стоял такой же красивый кубок виноградного сока, не вина, а именно сока. Хидан смотрел на всё это изобилие с легким беспокойством. Первое блюдо, что он попробовал в аду его обожгло, наверняка эти не безопасней. Дьявол же, расположившись на подушках, расслабленно ел, беря тремя пальцами мягкие, легко отходящие от кости кусочки мяса. Хидан же, коснувшись пальцем булочки, сразу же отдёрнул руки тихо ойкнув. Какузу облизнулся, приподнявшись с подушек подул на еду. Да так, что пустил по подносам гулять маленький смерч. Он затянул в себя пар, покрутился и распался. — Вот, теперь будет не горячим, — оторвав с ребра мясо мужчина поднёс его к тонким губам. Но юноша поморщился, — Всё ещё горячо? Какой чувствительный, тогда подуй сам, пока не перестанет обжигать. — Даже еда здесь хочет мне навредить, — обиженно буркнул ангел, подув, — Нет, обожжёт, не буду! — Не будь так категоричен, ты же даже не попробовал, — с лёгким нажимом демон протолкнул мясо в рот.       Ангел зажмурился, но не обжёгся, пожевал, хотя мясо просто растаяло на языке. Оставив островато-сладкий, мясной вкус, такой неописуемо яркий. — Как вкусно! — воскликнув юноша, начал хватать с подносов кусочки. Ел быстро, почувствовав, что то мерзкое чувство утихает с каждой новой порцией. Пару раз обжёгся, но постепенно начал привыкать. — Ты словно впервые горячую еду ешь, неужели в раю не готовят? — Дьявол, видимо забыв о своём статусе наполнил кубки гранатовым соком. Подал наложнику. — Нет, у нас есть сад, но фрукты в нём для еды не предназначены, — оторвав кусок лепёшки, Хидан увлечённо набирал на него мясо с рисом, — Раньше я вовсе голод не испытывал.       Юноша с трудом запихнул в рот то, что набрал, проронив пару длинных рисинок на подбородок. Демон осторожным движением убрал их, съел, запив гранатовым соком. Всю трапезу он не мог свести взгляд с голодного ангела. Что не замечая ничего вокруг набивал щёки, казалось бы, только что рычал и гавкал, а сейчас урча ел практически с рук. Столь изменчивая, непостоянная натура тянула к себе. Но не чтобы подавить, скорее просто изучить, узнать каким ещё может быть этот интересный юноша. — Хи-дан, — По прошествии какого-то времени, медленно и тихо произнёс демон, осторожно убрав светлую прядь за уха.       Юноша замер, не донеся до рта кусок мяса. Обернулся, вытаращив глаза на Дьявола так, словно у того выросла вторая голова. — Откуда ты знаешь моё имя? — бросив еду на поднос Хидан возмутился, — Кто тебе его сказал? Почему ты смеёшься, отвечай! — Что? Твоё имя Хидан? О чары, это должно быть судьба, — демон во всю смеялся, запрокинув голову, да так что плечи дрожали, а грудь ходила ходуном. С трудом найдя силы остановится мужчина выдохнул со свистом, — Я хотел подарить тебе имя Хидан, потому что у нас оно значит свет. Или луч света, разгоняющий мрак, тоску, скорбь и холод. Как только смотрю на тебя, о этом сразу приходит на ум. — Ты не можешь подарить мне имя, особенно моё собственное, — Хидан надулся, словно злой суслик. — Не могу, ты прав не могу! — убрав с щёк слёзы Какузу не мог перестать улыбаться, — Но я не знал, что на небесах оно значит тоже самое. — Не значит, наши имена ничего не значат. По крайне мере нам это значение не говорили никогда, — остыв ангел опустил взгляд, — А что у тебя за имя? Что оно значит? — Какузу — разорение или разорительная война, — С явной гордостью ответил мужчина. — Как тебя могли так назвать? Это мерзко, неужели твой создатель тебя так не любил? — ангел прищурился. — Меня назвал отец, я был его единственным сыном, так что он очень меня любил. И в этом имени нет ничего мерзкого, оно внушает страх моим врагам и трепет моим подданным. — Ничуть не внушает, — Ангел безбоязненно приблизился, — Ка-ку-зу, Какузу! Звучит забавно, а не страшно. — Забавно значит, — мужчина снисходительно улыбнулся, двинувшись навстречу, — Позови меня ещё раз, Хидан. — Какузу, — уверенно произнёс парень и в тот же миг его губы смял поцелуй.       Настойчивый, хотя не грубый, мягкий словно свежевыпеченная лепёшка что он только что ел. Когда он оборвался, ангел от чего-то почувствовал голод, только совсем не до еды. Стоило наложнику это осознать, как его словно ледяной водой окатило, он подскочил и убежал. Стражник с собачьей мордой двинулся его остановить, но Дьявол поднял ладонь. — Пусть идёт, — буркнул повелитель, прикрыв горящие губы ладонью. Его лицо потемнело от юношеского смущения, а сам он кажется на секунду побывал в раю.       Фуу — молодая демонесса с ярко зелёными, словно свежая трава волосами, шоколадной кожей, двумя парами рожек, едва отходящих от головы, имела в гареме статус главной фаворитки. И пусть она, как все остальные девушки никогда не ступала по золотому пути. А значит не оставалась с Дьяволом наедине. Статус ей был подарен не просто так. Валиде очень её любила, в особенности за превосходную игру на флейте, плюс сама девушка хорошо воспитана, из хорошего, плодовитого, главное здорового рода. Она просто идеально подходила на роль матери наследника, но как бы её не подсовывали на праздниках, платка девушка не получала. Никто не получал. После инцидента с прошлой главной наложницей, Дьявол полностью потерял интерес к гарему. И какие бы роскошные праздники не устраивала Валиде, какие бы откровенные наряды не выдавала наложницам, мужчина сохранял безразличие. Естественно эта отстранённость расстраивала не только кормилицу правителя, мечтающую о наследниках, но и самих девиц. Каждая мечтала стать матерью будущего Дьявола, повелительницей, имеющей все богатства ада. Так как же это сделать, если нынешний Дьявол делать наследников не желает? Ответ прост — никак. По началу гарем бурлил недовольством, устраивал голодовки, отказывался от жалованья, но после пары головомоек и назначению нескольких фавориток всё успокоилось. Рабы смирились со своей бесполезностью, а служанки наоборот обрадовались, им то за особое расторопство часто полагались подарки. И вот сейчас, с таким трудом завоёванное спокойствие нарушил новый наложник.       Ведомый смущением Хидан вбежал в общий зал гарема. Через него шла дорога в его комнату, но пробежать по ней не удалось. Ноги замедлились, чуть ли не заплелись, да так что едва не упал. Перед глазами заплавали коричневые пятна с зелёным ободком, голова закружилась, это чувство очень сильно напоминало похмелье, если бы ангел ещё знал, что это. На юношу обрушилась такая сконцентрированная, густая ненависть, что он едва смог устоять на ногах. Перед ним встала девушка, лица он не рассмотрел, зато отлично запомнил платье. Грязно-зелёное, словно лист кувшинки на болоте, с вышитыми на груди серебряными нитями стрекозами. В отличие от его кимоно и вчерашнего платья, это закрывало тело полностью, от носков ног до шеи, плотные рукава доходили до кончиков пальцев. Позади демонессы стояли две девушки, чуть моложе и их одеяния были чуть откровеннее. — Вы посмотрите кто это вылез из своих покоев, — голос девушки шуршал, словно стрекозы на её платье, больно отдаваясь в голове, — Что же ты такое сделал чтобы Дьявол-паша обратил на тебя внимание? Какие чары наложил?       Фуу замолчала, ожидая хоть какого-то ответа, но его не последовало. Юноша зажмурился, пытаясь унять усилившуюся мигрень. Отступил на шаг, наткнувшись на ещё пару наложниц, что пихнули его обратно. Хидан не удержался, упал на колени, вовремя выставив руки вперёд. Пара капель крови упала на пол, густая тьма надавила столь сильно, что рана открылась. Может из-за запаха крови, а может из-за вида чужой слабости девушки словно озверели. Ведомые яростью они рвали одежду, били куда попало, обжигаясь дёргали крылья. Вскоре в воздух взвились окропленные красным, пушистые перья. Одно, особенно крупное перо проводил взглядом большой, пурпурный в белое пятнышко змей. Оно отразилось в золотых глазах, скрылось за третьим веком, когда змей моргнул и появилось вновь. По гарему разошёлся запах крови, раздался предсмертный крик.