Херувим

Прислонившись к задрапированному тяжелым бордовым бархатом дверному косяку, Кантор коротал время, болтая с другими пажами, тоже мучившимися от безделья в ожидании выхода короля и его свиты на прогулку по парку. Он до сих пор не мог полностью привыкнуть к придворной жизни и воспринимал свое пребывание в Версале скорее как временное недоразумение и искренне надеялся, что через некоторое время отец разрешит ему снова вернуться в Новую Францию, в ставшие родными канадские леса. Разве недостаточно присутствия при дворе Флоримона? У брата более легкий характер, он доброжелателен и любезен, многие находят его приятным в общении…Особенно дамы. Свои обязанности Кантор находил нудными и никчемными. Ему полагалось во время прогулки короля специальной тростью придерживать ветки кустарников, чтобы они не задели Его величество. Дождавшись, пока король и его приближенные выйдут из дворца, он должен был со всех ног нестись в парк и стоять наготове со своим неуклюжим приспособлением. Впрочем, поскольку за Версальским парком садовники следили самым тщательным образом, нужда в его услугах возникала довольно редко. Так было и на сей раз. Словно часовой на посту, Кантор со своей тростью замер с краю аллеи, дожидаясь, пока пройдут все придворные. В мыслях он был очень далеко отсюда, и поэтому вздрогнул, когда его громко окликнули: - Святая Дева! Кантор де Пейрак! К нему направлялся один из придворных. Вглядевшись в ухоженное лицо с тонкими чертами, Кантор почувствовал, как уголки его рта сами собой поползли вверх. Он узнал Виль Д’Эврея! Помахивая тростью, маркиз буквально подбежал к нему и заключил в объятия. - Ах, милый мой! Как я рад вас видеть! Радостно улыбаясь, Кантор уткнулся лицом в пахнущие фиалками кружева камзола, мысленно перенесясь в затерянный на другом краю океана Квебек, где остались отец и мать, по которым он так скучал… Маркиз тем временем вынул из кармашка батистовый платок и жеманно промокнул глаза. - Клянусь Венерой, сегодня прекраснейший день! О! Вы прекрасно выглядите, настоящий Адонис! – воскликнул он. Их встреча привлекла внимание. Кантор заметил, как Сент-Огюст, Вард, Монморанси и еще один придворный, имени которого он не помнил, остановились невдалеке и, посмеиваясь, откровенно глазели на них. Маркиз тоже почувствовал их взгляды и недовольно оглянулся. - Бьюсь об заклад, благодаря этим сплетникам сегодня вечером за картами все будут обсуждать, как Виль Д’Эврей обнимался с пажом, - кисло заметил он. Кантор еле удержался, чтобы не прыснуть от смеха, - маркиз и сам был известен как большой любитель посплетничать, но сейчас он весь пылал от благородного негодования. - Мой дорогой, я должен покинуть вас…Надеюсь, вы не откажетесь сегодня вечером нанести визит в мои скромные апартаменты? У меня есть замечательное вино, столетней выдержки! И… – тут Виль Д’Эврей понизил голос почти до шепота, - не менее прекрасное шотландское виски! - Я польщен вашим приглашением и непременно воспользуюсь им, сударь, - ответил, как и полагается в таких случаях, Кантор, отвешивая изящный поклон. - Тогда встретимся в девять у Красной гостиной – и маркиз, спеша, бросился догонять удаляющихся придворных, пока его отсутствие не стало слишком уж явным.