Херувим

Виль Д’Эврей занимал 3 небольших, обставленных с отменным вкусом комнаты в правом крыле Версаля. - Посмотрите, не правда ли, эти огромные раковины – нечто неописуемое? Великолепный перламутр! Я привез их из Китая…- неугомонный маркиз не умолкал ни на минуту, таская Кантора из комнаты в комнату и показывая разные диковинки, счастливым обладателем которых ему довелось стать. В прежние времена, наверное, юноша не вытерпел бы и сбежал, но сейчас он чувствовал, что действительно соскучился по этому эксцентричному жизнерадостному человеку. Даже его не выносимую порой болтовню Кантор слушал сейчас с улыбкой на лице, не перебивая. Обстановка и присутствие маркиза опять напомнили ему Квебек, ту замечательную, хотя и полную тревог, зиму, в течение которой они так часто собирались в гостеприимном домике маркиза, любезно предоставленным им для проживания матушки Кантора и Флоримона, графини де Пейрак. Меж тем, оказалось, что маркиз к его приходу велел накрыть стол. Изящно сервированный легкий ужин был весьма кстати – весь день проводя на ногах, Кантор зачастую не успевал толком поесть. Вот и сейчас он буквально набросился на еду. Маркиз же, судя по всему, был не голоден и лишь лениво пощипывал виноград да подливал вина себе и Кантору. - Ах, дьявол, как же я мог забыть! – Виль Д’Эврей даже подскочил от досады. – Ведь я обещал вам виски! Вытащив из недр резного буфетика бутыль необычной формы, маркиз разлил ее содержимое по рюмкам. - Настоящий шотландский скотч! Вы только понюхайте…Божественный запах! Да, безусловно, пахло приятно и необычно. Золотистая жидкость красиво переливалась в свете свечей…Кантор смело опрокинул рюмку в рот и тут же сморщился – горло буквально горело, дыхание перехватило. Юноша закашлялся, не в силах сдержать слезы. - Что…что со мной? – выдавил он, когда к нему вернулась способность говорить. Маркиз сокрушенно покачал головой и развел руками: - Мой милый, вы должны простить меня, я полнейший идиот, я забыл предупредить вас, что крепость этого напитка необычайно высока и его нельзя пить залпом…Он даже крепче, чем русская vodka. Когда неприятные ощущения, прошли, Кантор нашел виски весьма приятным – оно мгновенно согревало, разливаясь по жилам, словно жидкий огонь. Маркиз же вновь и вновь наполнял рюмки, и теперь уже они пили, как полагается, не торопясь, смакуя каждый глоток. Спустя какое-то время Кантору вдруг подумалось, что, должно быть, уже очень поздно и не следует злоупотреблять гостеприимством маркиза. Он поднялся с канапе, но неожиданно комната закружилась, и юноша рухнул бы на пол, если бы Виль Д’Эврей не помог сесть ему обратно на подушки, бережно придерживая за плечи. Сам маркиз тоже был, конечно, пьян, однако держался вполне уверенно. Продолжая обнимать Кантора, он поднес к его губам бокал воды. - Выпейте немножко… Юноша сделал пару глотков. В голове немного прояснилось, и Кантор, слабо усмехнувшись, сделал однозначный вывод - он первый раз так сильно напился. Что ж, это не было так уж неприятно. Да, ноги не слушаются, но ведь он и не собирается пока что никуда идти…