В пучине тьмы

      Незаметно летние тёплые дни вытеснял первый осенний холодок. Листья постепенно теряли яркую зелёную окраску и окрашивались в тёплые красно-жёлтые краски, дожди становились всё чаще, а по утрам возникали густые туманы. С погодой менялось и настроение у многих. Наступала меланхолия и какая-то внутреняя тоска. Уже меньше хотелось гулять и больше сидеть дома в тепле и уюте. Близилась осенняя пора.       В очередное утро шёл проливной дождь. Холод в камере в разы усилился, а по коридорам то и дело гуляли сквозняки. Такими темпами недолго и заболеть, однако сотрудников это мало волновало. Здесь чувствовалось гораздо хужее зло — человеческий эгоизм и бесчеловечность. По сравнению с этим всякие монстры казались более приятными, ведь от них ты хотя бы знаешь, что ожидать во многих случаях, а вот от людей... Они способны изменять своим принципам, зависят от денег и власти, словно тот кислород. Готовые пойти на многое ради своих желаний. Тут ещё стоит подумать, кто же тут настоящий монстр.       Тело пронизывала мелкая дрожь, руки судорожно сжимались и разжимались от холода. Спина уже на протяжении нескольких часов ныла и болела. Лежать на твердой поверхности кушетки было невыносимо, как и прикасаться к уже заметным темным кругам на боку и спине. Проклятия теперь шли в сторону другого человека. Хотя был ли тот человеком? Его злость затуманивала ему глаза и выжигала всё человеческое в нём.       Думаете, что получила за что-то дельное? О, нет, вы ошиблись. Этому человеку и повод не нужен был. Ради достижения своих целей он пошёл бы на многое, даже на нечеловеческие методы. Почему он тогда ещё работает? Хороший вопрос, однако видимо ему каким-то образом удавалось выкарабкаться из такой щекотливой ситуации. Может коррупция, а может и какой-то другой способ использовал.       Допрос прошёл отвратно именно из-за этого монстра. Когда он пришёл, от него разило сигаретным дымом, на лице сияла улыбка не предвещающая ничего хорошего для бедняги Кэтрин. Сначала конечно же всё казалось спокойно и мирно будет: он задавал вопрос — она отвечает. Но когда он задал вопрос: «Кто тебя принудил это сделать?», она решила честно ответить. Это было глупо, но разве он не хотел услышать правду?       После этого ответа Уилл изменился в лице. Его и без того тонко натянутое терпение лопнуло, как воздушный шарик, а злость перекосила его лицо. Глаза горели, а противное дыхание участилось. Тогда он напоминал быка, которому показали красную тряпку, такой же злой и яростный, вот-вот готовый кинуться на врага. На женские крики никто не посмел отозваться, а может даже никого за дверью и не было. Гад всё предусмотрел.       Раз за разом его кулаки наносили удары в живот, а после ещё и ноги, когда та уже не в силах была стоять на земле. Вырваться из мощных крепких рук не было шанса, а боль всё распространялась и с каждым ударом отдавалась всё ярче по телу. Кэтрин уже и не помнила с какой силой кричала, какие ругательства выкрикивала и как вокруг всё начало темнеть. Вот он — псих и монстр.       Голос охрип до неузнаваемости, по щекам непрерывно текли слёзы. Потери сознания не случилось, как бы сильно не хотела Кэтрин уйти из этой реальности. Всё тело отзывалось болеющей пульсацией в местах побоев. Может даже он отбил ей что-то, дышать стало тяжко, сил в теле не осталось. Ненависть и обида вихрем крутились внутри и где-то среди него, где-то очень глубоко внутри, можно было увидеть огонёк только что зародившейся жажды мести и уже вскоре он разгорится в обжигающее пламя, которое будет способно сжечь всё на своём пути.       — Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — тихо шептала Кэтрин, смотря в однотонную серую стену, холодную на касание. Обида новой волной накрыла разум и перед глазами снова всплыли картинки недавнего времени.       «Бедная, бедная девочка, — голос болью пронзил виски и поморщившись от этих ощущений девушка недовольно вздохнула. Ещё один мучитель пришёл. — Не хочешь отомстить ему?»       Чудище пыталось соблазнить. Игнорировать — это то, к чему решила прибегнуть девушка. В прошлый раз подобное предложение закончилось убийством. Кэтрин вспоминала тот день и каждый раз вздрагивала. И как видимо на одной смерти он решил не останавливаться. Метка, снова неприятно жгла кожу, словно сам безликий царапал.       «Ублюдок, когда же он отстанет от меня?» — подумала она, прикусив губу от усиливающейся боли.       Безликий же не умолкал и доставал ментальными атаками. Боль от его чёртовой печати не утихала ни на секунду. Ей нужно было решение, как покончить с ним, но вот только каждый раз, приближаясь к успеху, она снова оказывалась на расстоянии от него. Судьба-проказница её не жалела и била что есть мочи при удобном случае.       «Я выберусь отсюда и найду способ тебя прикончить! И я убью тебя!» — мысли носились в голове яростным порывом, а лица исказила гримаса злости. Только вот она не знала ещё одной вещи об чудовище.       «Ты лишь наивный напуганный зверёк, который возомнил, что даст мне отпор. Вот только за ошибки всегда приходит расплата», — раскатистый смех монстра и его слова заставили дёрнуться и оторваться от раздумий, тщательно анализируя сказанное.       «Он меня слышит? Или мне лишь так показалось?» — подумалось в испуге девушке.       «Ты так дрожишь, боишься. Слышать твои глупые, испуганные мысли для меня это то, что вы люди называете весельем», — прозвучал голос через пару секунд, давая ответ на страшную догадку, которая ещё больше пугала.       Пару раз ущипнув себя и отчётливо осознав, что это не сон, к девушке медленно подкрадывалась истерия. То, что теперь он и в реальности её достал сулило одни неприятности и зло. Он не шутил, что скоро они встретятся. Мысли про недавние побои мигом встали на второй план.       — Да что тебе надо от меня? Почему ты просто не убьёшь меня и не закончишь эти грёбаные мучения? — к счастью около её клетки никого не было и никто не стал свидетелем «безумия» девушки.       Видимо на этом лимит диалога со Слендерменом закончился так как никакого ответа не последовало и всё снова погрузилось в мёртвую тишину. Опять он оставил её без ответов на вопросы. Изо рта вырвался хриплый смешок, а затем и вовсе тело содрогнулись от безудержного, истерического смеха, который эхом покатился по коридору.

***

      Где-то на улице шумел ветер. Недавно закончился ливень и воздух пропитанный влагой и запахом опавших листьев. Осенний холод разбавляло слабое тепло солнца, однако всё же оно не могло согреть так как раньше. Последние тёплые деньки прошли. Сегодня наступил сентябрь — первый день осени.       Сквозняки никуда не девались и у Кэтрин появился первый кашель и насморк. Конечно же это было ожидаемо в таком месте, но что хуже: о ней никто не думал заботиться, как уже это было известно ранее. Никого не волновало состояние заключённой. Здесь процветала бесчеловечность, жестокость и хладнокровность. Хороших людей встретить здесь было сродни редкостной удачей.       Несколько раз Кэтрин допрашивал начальник. К счастью больше болезненных инцидент не произошло, чему только стоило радоваться. За поведением Уилла девушка заметила явную ненависть к себе за то, что каждый раз рассказывала одну и ту же историю. Её считали сумасшедшей и больной на голову, что логично. Даже адвокат, которого выделил ей отец, проанализировав её историю, склонялся к бредовости всех её слов. Это всё походило на один сплошной цирк, в котором она — клоун, а они зрители и критики.       И потихоньку огонёк надежды тлеял внутри. Рассудок мало-помалу помутнялся и рассуждать трезво стало затруднительно. Всё чаще по спине проходился холодок, а монстр мерещился чаще, чем обычно. Адекватность рассудка подростка теперь была под сомнением. Бессонница стала её спутником в этой дыре из-за чего менялся вид девушки: появились синяки, тон кожи стал неестественно бледным, чаще наблюдались головные боли и навязчивые мысли.       — Привет, Кэт, — девушка устало подняла глаза и взгляду предстал привлекательный мужчина лет двадцати пяти, с харизматичным выражением лица и глубоким тёмным взглядом. Под приятным на вид бежевым пальтом виднелся тёмный джемпер, который красиво сочитался с темными джинсами.       «А он изменился, похорошел, отрастил бородку, имидж сменил», — слабая улыбка мелькнула на лице девушки. Теперь стало ясно почему её не предупредили о том, кто её хочет видеть.       На мгновения пронеслись тёплые воспоминания прошлого и человека, который всегда её подбадривал; с которым сплетничали по вечерам, сидя в её комнате; тот, кому она доверяла больше чем кому-либо; который готов был вступить в драку за неё. Мало что поменялось с их последней встречи и она всё также его узнавала. Искра доброты к ней всё также виднелась в его глазах и они не капли не выражали злость или ненависть.       — Ты всё также появляешься, когда у меня проблемы, — тихо произнесла с добротой Кэтрин, рассматривая брата и как он повзрослел. — Мой спаситель.       — А ты всё также умудряешься найти приключение и попасть в неприятности, — будто продолжил её фразу Нолан.       — Как видишь — да, снова нашла себе приключения. Неужели ты не хочешь меня наругать или накричать на меня?       — Кэтрин, ты не маленькая девочка, чтобы я ругал тебя за всякую пакость. Однако эта пакость гораздо серьезнее. Признаться, когда отец сообщил мне эти новости я пару минут простоял в полном шоке.       — Отец тоже не в восторге был. Он сильно растроен произошедшим, но я пыталась его убедить, что это всё вышло случайно, однако кажется все факты против меня. После завтра сказали будет суд и что скорее всего меня либо посадят, либо отправять в психиатрическую больницу.       Слегка проникшее выражение лица парня лишь подтвердило её слова. С такой правдой сложно смириться, но Кэтрин попросту не видела проблески выхода из этой ловушки. Полиция так и не нашла хоть одного намёка на то, чтобы ей кто-то угрожал и заставлял идти на такой поступок. Всё больше адвокат мрачнел при разговорах с ней и всё больше в глазах отца виднелось разочарование и боль, а вот один только Уилл был доволен таким раскладом событий.       Кэтрин внезапно зажмурилась, почувствовав жжение на месте печати монстра и уже знакомую ей головную боль. Снова проделки монстра.       — Что-то не так? Кэтрин, тебе плохо? — и всё же сейчас что-то было не так.       Непонятный звон появился в ушах видимо из-за него она стала слышать голоса будто отдалённо и напоминало больше эхо в большом коридоре. Руки и ноги будто онемели, а перед глазами летали мошки. Хотела бы Кэтрин всё взять под контроль, однако её телом овладела резкая слабость. Погружение во тьму казалось бесконечным, словно кто-то замедлил время, мысли в голове то и дело пытались сформироваться во что-то внятное. Эхом по полу раскатились чьи-то быстрые шаги и появилось ещё несколько голосов.       Кэтрин даже не понимала умирает она или нет, реальность ускользала от неё, как и контроль над собственным телом. Она погружалась всё глубже и глубже во тьму, пока не исчезла в ней полностью и вот связь с реальностью оборвалась.

***

      — Мам, а когда придёт папа? — маленькие, нежные ручки обхватили молодую женщину, которая готовила что-то у плитки. Кажется пахло оладьями. Где-то рядом шумел чайник, в котором уже начала кипеть вода.       — Солнышко, ты же знаешь, что папа на работе и очень занят, — отложив последний оладушек к остальным, один из которых девочка обязательно попытаться взять перед едой, женщина обернулась к дочери с улыбкой и приобрела ту.       — Он обещал, что сегодня мы будем иглать, — смешно нахмурились её детские тонкие бровки и девочка отошла от матери показывая всю свою детскую обиду и сердитость.       Её гнев улетучился, сменившись лёгким испугом от резкого поднятия в воздух. Звонкий смех раздался по всей кухне и детское настроение переменилось. Материнские руки крепко держали малютку и дарили ощущение защищённости. Кэтрин доверяла этим рукам и хорошо знала, что они ни за что на свете не обидят её.       Семья для Кэтрин и до сейчас оставалась самым главной ценностью.       — Никогда не бойся трудностей и не позволяй им остановить и сломить тебя, — такие знакомые слова звучали в полной темноте, однако Кэтрин не могла точно припомнить от кого она их слышала.       — Кэтрин...ин..с...! — среди полной тьмы зазвучал чей-то голос, однако всё звучало нечётко, то отдаляясь, то снова приближаясь. — Ты меня слышишь?! Кэтрин! Ну же!       Словно всплыв на поверхность воды, Кэтрин вынырнула из тьмы и какой-то яркий свет ударил по глазам отчего девушка зажмурилась. Под ладонями ощутилась холодная поверхность, кажется она сидела на чем-то, а перед лицами предстали нечёткие силуеты каких-то людей, окруживших её.       — Кэтрин, как вы себя чувствуете? — справа от неё прозвучал незнакомый мужской низкий голос.       — Кэт, ты нас знатно испугала, — повернув голову на голос Кэтрин увидела взволнованного отца и рядом стоящего с ним брата, который заметно нервничал. Очнувшись, в голове лишь крутились мысли о том, что случилось? Вокруг неё было четверо людей. Самым ближним к ней был широкоплечий мужчина в круглых очках, с классической бородкой и усами.       — А что случилось? — задала наконец желанный вопрос девушка всё ещё ощущая лёгкую слабость и головную боль, мысли в голове хаотично метались и соображалось с трудом.       — У вас был обморок, девушка. Как вы себя сейчас чувствуете? Есть слабость или какие-то неприятные ощущения?       — Голова побаливает слегка, — слегка зажмурившись Кэтрин заметила стоящего позади и ухмыляющегося начальника. Кажется ему приносило это удовольствие.       «Моральный урод и кретин! Так и хочеться смыть эту чертовски противную ухмылку с твоего гадкого лица», — думалось той, сверля гневно начальника. Рассказать о его побоях она не решалась, так как тот успел ей пригрозить и запугать.       Тот, что был ближе к девушке обернулся к начальнику и кивнув, получил одобрение и удалился из помещения. Отец с беспокойством распрашивал дочь о том, что случилось и почему, однако она и сама мало что понимала. Чётко помнилось жжение и головная боль из-за чего догадка о причине пала на безликого, что для неё не стало пугающей новостью. Больно много она натерпелась от него и словно начала привыкать к этому.       — Можно я поговорю с братом один на один? — взгляд Митчелла отчего-то вызвал у девушки смешок на что две другие фигуры непонимающе посмотрели на подростка.       Начальник недоверчиво косился на заключённую и, сцепив руки за спиной с притворной улыбкой, за которой скрывалось ничто иное, как злость, которая блеснула в его глазах при свете лампы, кивнул и забрал с собою главу семейства, оглянувшись по пути через плечо. Кажется ей удалось позлить Уилла.       — Ты уверена, что ты в порядке?       — Хватит это спрашивать! У нас мало времени на пустую болтовню. Ты же хотел узнать, как на самом деле всё было?       — Я для этого и приехал, чтобы узнать, что произошло. Ты может и ненавидела Ванессу, но я не могу поверить в то, что ты её убила. Так, что там?       — На самом деле это действительно я её убила, но там дело гораздо страннее, — начала повествовать девушка и с надеждой взглянув в братские глаза. — Но обещай, что ты не станешь меня считать сумасшедшей!       — Обещаю! Говори уже! — сказал резко тот от волнения и предвкушения чего-то.       — Ладно... Дело обстояло ещё с поездки в лес...

***

      Осенняя ночь выдалась очень холодной, на улице гулял сильные ветер, а в лесу было как-никогда шумно и от этого выглядел ещё более жутко и вызывал табуны мурашек. На безлюдных улицах города стояли всё ещё не высохшие лужи после дождя, совсем недавно зажглись фонари.       Лишь на одной улице одиноко брела тёмная фигура перешагивая калюжи и старясь не попадать на свет. Загадочный человек заметно куда-то очень спешил. Его дыхание было учащённое и будто затруднённое. Остановилась фигура человека лишь, когда дошла до одного из зданий. Здание оказалось ничем иным, как местный церковный дом, не особо выделяющийся, не обладающий популярностью среди жителей, свиду напоминающий обыкновенный дом. Даже креста на крыше не было.       И всё же силует остановился ровно возле него, а после пошёл к дверям и постучался в каком-то определенном ритме. Он терпеливо ждал, когда ему отворят и одновременно волновался, постоянно оглядываясь на улицу, словно боясь там что-то увидеть.       Через пару секунд раздался какой-то шум по ту сторону двери и наконец-то та заскрипела, отворяясь. Кто-то поспешно затянул незнакомца внутрь и затворил за ним дверь. Они оказались в освещённом коридоре и теперь стало видно, что на госте надет длинный чёрный балахон с накинутым капюшоном. Собственно такой же балахон был накинут и на отворившем дверь человеке.       — Приветствую, брат, — поздоровался гость и в следующим миг выдал фразу, но это был не английский. — Sequere Deum et perducet te ad mundum perfectum.       — Veritas in solo Deo est abscondita, — словно продолжил фразу второй и оба пошли вглубь дома, в главный зал, где обычно состоялось собрание, однако там горели лишь свечи, тусло освещая достаточно большую комнату.       В конце комнаты стояла кафедра с которой по обыкновеннию читали, произносили торжественные речи или проповедовали. Вокруг кафедры если присмотреться можно было заметить ещё нескольких людей точно также одетых.       — Брат, ты принёс нам то, что тебя просили? — властно произнёс один из них.       — Да, принёс, — ответил мужчина и подошёл к кафедре, протягивая какой-то кожаный чемоданчик, небольшой на вид. — Всё в целости и сохранности.       — Надеюсь, по пути тебя никто не видел? — атмосфера здесь казалась другой, более волнительной и даже немного жуткой. Словно, кроме них здесь было что-то ещё.       — Нет, я был очень осторожен. Проблем нет. Когда мы приступаем к работе?       — Как Бог усмотрит, дитя, — ласково ответил другой ему. Кажеться он был главным так, как остальные же стояли молча, не смея и слова вымолвить. — Когда придёт нужное время он даст нам знак.       На этом из разговор подошёл к концу и они все вместе побрели по коридору. Где-то раздался щелчок и послышался какой-то шум и всё резко стихло, а люди в балахонах куда-то скрылись. И лишь едва уловимый сквозняк гулял по коридору.