Ключ от прошлого

Вырваны из будущего нашего страницы, И с судьбой намного проще было бы смириться, Но сражаюсь, ожидая крошечного шанса, что победу обеспечит нам.*

      — Так. Ладно. Попробуем ещё раз.       Девушка сделала глубокий вдох, закрыв глаза. В темнице пахло сыростью, плесенью и кровью. Руки её спутника были в корочках засохшей крови от того, что тот упрямо и отчаянно искал дверь в глухих серых стенах. Единственный источник света — это маленькое окошко в четырёх метрах над землёй. Чистое издевательство, что было просто не до смеха. Одежда у обоих была в пыли и потрёпанная от недавней драки.       — Надя, извини за то, что втянул тебя в это дело, — парень сел на холодный каменный пол, откинув голову на стену. Соломон устало посмотрел на девушку. Его силы были скованны чужой магией, её — тоже. Но что-то она пыталась сделать, с кем-то связаться, а парень не мог перестать думать о том, что из-за его прихоти погибнет невинный человек. Ему уже не привыкать ходить по трупам, но всякий раз, как первый, больно и до внутренней дрожи, мастерски скрываемой за маской отчуждения.       Чёртовы правила.       — Ещё раз такое скажешь, Соломон, и я выбью тебе зубы, — девушка поджала губы, открыв глаза. В них отражались недовольство и глухая злость. Хотела бы, давно ударила. Она уже замёрзла, находясь здесь. Лёгкая джинсовка, футболка, бриджи и кеды. Совершенно не подходящее для места, где их решили планомерно заморозить, оставив без магии. Физической магии. Поэтому двигаться — не такой уж и плохой вариант. Но Наде надо было остановиться и сосредоточиться, а Соломон сейчас искренне хотел, чтобы это всё оказалось дурным сном.       — Обещаю, когда выберемся, можешь мучить мои волосы, сколько захочешь, — странное обещание, когда понимаешь, что до завтра они могут просто не дожить. Соломон усмехнулся. Ему просто нужно было знать. Ему просто надо вернуться обратно, в своё время, измерение, реальность. Там, где родился. Там, где война. Ему надо знать, что будет дальше, чтобы спасти, и сделать всё, чтобы это не отразилось на этой реальности. Но сейчас хотелось головой об стенку побиться. Почему его желания и стремления выходят боком всем, кого любит, кто что-то делает для него? Правда, если голову он расшибёт, Наде это не поможет.       Но всё полетело к чёрту сейчас. Магия льда сковывала их шаг за шагом. Темница напоминала ледяной карцер.       — Псих. Ты будешь ходить в дредах, или в афрокосичках. Я вплету ленты, перья, бусины, где-то бисер, — звучало, как угроза для его жизни. Девушка слабо улыбнулась, прикусывая губу, представляя себе эту картину в голове. Это будет жуткая пытка, на которую он добровольно подписался, если выберутся из Переходных земель живыми. Это было бы смешно, глупо, они бы пили вино, или коктейль, который им приготовил бы Элиот, смеялись, Соломон пытался бы читать книгу, отмахиваясь от шуток ребят, комментируя рассказ Квентина о Филлори и параллельных мирах, а потом, как надоело бы, пошли гулять, или танцевать — что-нибудь, что заставило бы их двигаться и не мёрзнуть. Маг закрыл глаза, понимая, насколько желанны и бредовы его фантазии, насколько они были бы реальнее час назад. — И не надо, мы выберемся живыми. Специально, чтобы я это сделала.       И насколько реально сейчас поговорить о происходящем, чтобы, если всё-таки не выберутся, умереть с пониманием всей ситуации.       Соломон открыл глаза, посмотрев на застывшую фигуру волшебницы. И решился на этот рывок.       — Надя, ответь мне на один вопрос…