Сначала делаем, а потом разбираемся с последствиями. (с)
— Нет, я в порядке. Больше в моей жизни нет уродов, скоро начнётся учебный год в универе, я снова пропаду на год. Всё как всегда. Не переживай, — девушка прижала плечом трубку к уху, нарезая мясо. Масло с салом шипело на сковородке, в глубокой тарелке лежала уже подготовленная, нарезанная соломкой картошка. — Ты уверена, что он не вернётся? — голос Инги был полон беспокойства за подругу, но та пожала плечами, и только секундой позже вспомнила, что Соколовская не стоит рядом, а находится в нескольких десятков километров от неё. В принципе, будь у Нади желание преодолеть это расстояние, оно стало бы сущим пустяком, пылинкой на книжной полке. — Уверена. Надя отправила жариться мясо, а кусочки жил отдала подошедшей собаке. Та с благодарностью уткнулась мордой ей в ладонь, и девушка мимоходом отметила, что у неё морда покрылась сединой. И почему раньше не замечала? Или наоборот последние события память ей вышибли? Голова болела, «Пенталгин» помогал слабо, и наличие чужих голосов внутри её черепной коробки жизнь краше и легче не делали. Мысли соседей по дому, весь двор, улица, с других концов земли даже попадались. За десять лет и не к такому привыкнешь… Драгомир любила животных. Она не слышала их мыслей, с ними было спокойно, никто не тревожил. Всё было прекрасно. Теперь, когда выкинула бывшего парня квартиры, поймав его на измене. У Нади в квартире жили теперь только двое. Питбуль — Альма, десять лет от роду. Рыжая, пятнистая и жизнерадостная, она покорила девушку ещё на первой практике в клинике пять лет назад. Надя, будучи робкой студенткой ветеринарного колледжа, никак не ожидала, что так резко столкнётся с человеческой безответственностью в адрес животных. Альму привязали к забору клиники и оставили. По камерам удалось выяснить, что это был парень. Всё разбирательства Надю не интересовало. Альму она забрала к себе ещё не отремонтированную квартиру, где не было обоев, а на полу кем-то выданный в детдоме старый потрёпанный ковёр. Вместо дивана — кушетка, купленная в «Ашане». На Альме она наблюдала первую серьёзную операцию, училась ставить уколы и обрабатывать шов. Собака отвечала ей искренней любовью уже лет пять. Вторым сожителем был кот породы «сфинкс» — Персик. Розовый, что при желании можно было спутать с окорочком. Наглое создание на всю жизнь заработало «цистит» в хроническую форму. Бывшие владельцы отказались лечить и решили усыпить, а у Нади просто рука не поднялась это сделать. Персика она забрала к себе, Альма приняла нового товарища с восторгом, кот принял изменения со всей флегматичностью, свойственной ему. Назначенные анализы, лечение и диету сносил спокойно, иногда пофыркивая, если укол болезненный. Наде нравилось засыпать и слушать мурчание под боком. Персик в силу своей особенности не мог спать в одиночку, поэтому днём он разваливался на Альме. — Надь, если он начнёт тебя терроризировать… — Даже, если и начнёт, быстро забудет дорогу сюда, — мясо обжарилось. Перемешав, она сверху опрокинула картошку, помешав снова. Только сейчас девушка начала понимать, что классно, когда тебе под руку не говорят, чтобы картошка была не сильно пережарена, или надо убрать сало, а лучше добавить лук. Просто дикий кайф. Теперь она ненавидела собственные эмоции и гормоны. Кажется, не так уж и плохо оставлять мужиков на линии «дружба»? А самой посмотреть на девушек. А что? В Брейкбиллсе никто не осудит за то, что она встречаться с девушкой начнёт. Это вот в России будут проблемы. Но теперь у Нади не было желания оставаться в Новосибирске больше, чем требуется. — Мне бы твоей уверенности, Драгомир, — девушка на другом конце телефона тяжело вздохнула. Надя снова пожала плечами, а после хлопнула себя по лбу. Опять… — Так будь уверенна. Всё в порядке. Я связалась с универом, узнала, можно ли на несколько недель раньше заселиться в общежитие. — И что ответили? — Можно. Через пару дней пакую вещи, и улетаю. Надя так и не рассказала лучшей подруге, с которой прошла детдом, про магию, университет Брейкбиллс в Америке, про то, что отучилась там год, и осталось ещё два. Для всех она поступила в ветеринарный университет в Нью-Йорке, по учебной программе обмена иностранных студентов, прилежно учится, не пьёт, не курит и траву не употребляет. Милая, прилежная студентка, ботаник, чьё обучение оплачивает университет, а стипендии хватает, чтобы жить спокойно в общежитии и гонять за продуктами в гипермаркет, который расположен недалеко от общаги. Всё чинно, мирно. Даже разрешают привозить своих животных. Главное, чтобы были проставлены все вакцины. О чём Надя ещё давно позаботилась, до того, как узнала, что является волшебницей, а не планомерно сходит с ума. Всё-таки, голоса в своей голове — это один из признаков шизофрении. В её случае — нет. — Я постараюсь приехать, как смогу. — Не торопись. Рабочая командировка на то и рабочая, — девушка улыбнулась, однако, на душе скребли кошки. Когда ты — волшебница, — то сохранять баланс между миром магии и миром людей становится очень тяжело. Помешав картошку ещё раз, она отключила плитку, переставляя сковородку с конфорки на доску. — Ладно, учись, а я поужинаю и отправлюсь выгуливать Альму. — Поцелуй её от меня. И приятного аппетита. — Спасибо. До встречи, зубрила. А врать с каждым разом легче и легче.***
«Помогите…» — от чужого голоса в голове девушка распахнула глаза, глядя в потолок. Голосов было множество. На разных языках, с разной интонацией. Со всех концов земли. Кто-то из путешественников сходил с ума от такого, кто-то смирялся и ставил блок, не позволяющий перемещаться на дальнее расстояние, включая другие измерения. Были ещё вариант тату, что привязывали к земле. Надя прикрыла глаза, отворачиваясь к стене и отмахиваясь от голоса в голове. Час ночи, чтобы к кому-то нестись, да и она не помнила, чтобы записывалась на лето в волонтёры. «Помогите…» — мужской голос заглушал сотню других голосов, отчего волшебница отчаянно зевнула и обняла подушку, пробормотав: — Заткнись. Спать мешаешь, — голос раздражал, постепенно руша планы на здоровый сон и ранее пробуждение, чтобы выгулять собаку. Кот на голове замурлыкал, пытаясь усыпить хозяйку, но та бездумно смотрела в стену, думая о том, что не хочет видеть мужиков в своей жизни, кроме кота и студентов из университета. В каком месте у неё написано «Помогаю сирым и убогим»? Нафига её звать, если не идёт? Есть более опытные путешественники, с них и спрос. Молодое поколение надо защищать. Голова начала болеть, голос не смолкал, но становился тише. Кто-то не прекращал её звать. Надя зажмурилась, сосредотачиваясь на голосе, ловя чувство дежавю. В прошлый раз она угодила на Северный полюс, где медведь, напав на охотника, раздробил ему ноги в хлам, одну из которых отгрыз, оставив человека истекать кровью и замерзать на лютом холоде. Толчок в спину, и она открыла глаза, обнаруживая себя… в лесу. — И где ты? Ау! — сложив ладони рупором, Драгомир крикнула, оглядываясь по сторонам. В спортивных шортах, футболке и с босыми ногами было как-то неуютно стоять посреди леса ночью, искать непонятно кого и не знать, что там с ним делать. Радовало, что лето, и как-то не страшно замёрзнуть, как на Северном полюсе. — Вот чёрт, — тихо ругаясь себе под нос, девушка пнула листву под ногами. Чувство омерзения заставило её вздрогнуть. Она не любила лес, грязь, паутину и плесень. Понимая, что она где-то рядом с тем, кто звал на помощь, Надя прошептала заклинание, зажигая в ладонях сферу. Фонарика и телефона всё равно не было, только наручные часы. — Осталось повторить судьбу Василисы Прекрасной, найти в темноте избушку Бабы Яги, год ей отслужить, чтобы спасти Иванушку-дурачка, — пробормотала волшебница, иронизируя над всей ситуацией в целом. Шла она недолго, рассуждая на тему русских сказок, так как зацепилась ногой о корягу и рухнула на землю, громко вскрикнув от неожиданности. — Твою же мать… — коленки полоснуло мгновенной острой болью, сфера погасла, не вызвав пожара вокруг, ладони тряслись. Одной, в темноте, в лесу. Всё равно стрёмно. Как и то, что кто-то схватил её за ногу. Вскрикнув и врезав второй, девушка подскочила, проклиная себя и свой дар в который раз. Так трудно было проигнорировать?! Ну, помер бы! Естественный отбор, как-никак! Больше никаких поползновений не было, ладони и ноги перестали трястись, и она простеньким заклинанием решила сдуть листья, чтобы посмотреть на то, кто под ней лежит. Конечно, не хватало ей столкнуться с упырями, или лешими, но после ночи Ивана Купалы они поладили. Вроде бы. Тёплым порывом ветра снесло «одеяло» леса, и девушка увидела какого-то парня в белой одежде. Убедившись, что тот не реагирует на магию, она подошла поближе, уже осматривая его конкретно. Дыхание, пульс, температура, что, походу дела, была понижена, и ощупала голову, понимая, что волосы у него длинные и заплетены в косу, и, кажись, он нехило приложился головой об камень или дерево, потому что вся её ладонь была в крови после осмотра. — Я ожидала кого угодно: охотника, лесничего, упыря, лешего, но не заплутавшего язычника, — пробормотала она, делая выводы о том, что этот тип скоро тут коньки откинет. Низкая температура равно кровотечение. Голова равно сотряс мозга. А может у него ещё что-нибудь похуже? — К теме о сирых и убогих… Почему я? — ворчать Надя не перестала. Здесь ей делать больше было нечего. Выбора особо не было, чем чужой кровью на пальцах нарисовать руны, дабы перенести человека к себе. А больше некуда. Документов у него при себе нет, а значит, в русской больнице делать ему нечего без паспорта и полиса ОМС. Только к себе. — Ей-богу, чувак, ты должен будешь мне вишнёвое мороженое с корицей и шоколадом и бабл-гам, — вряд ли он это услышал. Сжав его руки в своих ладонях, представила родную, теплую и уютную квартиру, в которой через несколько минут покой был нарушен.***
— Хайди, я не колдомедик, поэтому понятия не имею, что с ним делать. Промывка, обработка, перевязка — да, а вот лечить сломанные кости или что там ещё можно, это не моё. Ещё рёбра ему выверну, и случайно заставлю блевать собственными лёгкими, — три часа утра, снова зажатый телефон между ухом и плечом, ковёр в ворсинках от бинта, на полу тазик с красной от крови водой, а на диване практически голый незнакомец. Ещё недавние мысли о том, чтобы начать встречаться с девушкой, помахали ручкой. Свою гетеросексуальность не исправить, когда на диване лежит красавчик с подтянутым, мускулистым телом. Надя выдохнула, перехватывая телефон, откидывая чёлку назад со вспотевшего лба и поглядывая на бессознательного парня. Его мысли были хаотичны, сразу о чём-то и ни о чём. Что-то вообще понять не могла, но прекратить читать их не могла. Это ему надо ставить блок на своё сознание. Альма сидела под столом, делая вид, что спит, кот был отправлен в свой тёплый домик. — Надия, я не могу к тебе сейчас попасть… Я. это… — Судя по манере речи, под кайфом. Ладно. Не забудь только про презервативы, — девушка закатила глаза к потолку, уже ненавидя это утро. — Угум-с! Позвони профессору… — и отключилась, оставив Драгомир с одним желанием: расхерачить телефон к чертям собачьим. Позвони профессору! Конечно! Это так легко и просто! А ничего, что номера профессоров нет в свободном доступе, а деканат неизвестно когда доложит, что поступил звонок? — Ёбушки-воробушки! Мне нужен кофе и специалист по целительской магии, а не дилетант в виде меня! — вскинув руки… к потолку, она отправилась на кухню, попутно прихватив таз, чтобы поменять воду на чистую. Спать хотелось теперь жутко. Заварив себе через десять минут кофе и добавив в него стопку коньяка (стащенного ещё на прощальной вечеринке из бара Элиота), она вернулась в зал, чтобы ещё раз осмотреть парня и придумать, что с ним делать и куда сбагрить. Пусть красавчик, но жизненный опыт говорил, что от них проблем — с целую красную ковровую дорожку и даже больше. Растворимый кофе с коньяком так себе удовольствие, но помогает притупить панику. Жаль, что пить много нельзя. По отцу у неё предрасположенность к алкогольной зависимости, хотя об этом в доме физиков она благополучно забывала. Печень страдала будь здоров. Надя нахмурилась. Этот учебный год вышел отличным, если не считать его дерьмового завершения и попыток Марго и Элиота как-то разбавить тот кошмар, что случился. Второй, а теперь третий нынешний курс, практически весь бесследно исчез. Остались Элиот и Марго, которые, видимо, проспали всё веселье либо в пьяном угаре, либо отчаянно готовясь к экзамену по арабскому языку, либо всё вместе, и ещё одна парочка, что, появившись из неоткуда, загремела в лазарет с психическим расстройством. И, кажется, они где-то нанюхались опиума, бредя о Звере, Филлори, Виктории, что выкинула их в реальный мир, о других учениках. Из-за этого инцидента было приказано закончить учебный год досрочно, завершив его несколькими экзаменами и отправив студентов по домам. Драгомир наоборот была рада освободиться в мае, а не в начале июля, поэтому первой пошла закрывать экзаменационную неделю. Правда, стоило ли оно того? Кажется, да. Но после того, как две недели назад поймала Стаса во время секса с другой девушкой в их спальне и услышала о себе много нового, Надя захотела обратно в Брейкбиллс. Лучше туда, где воздух пропитан магией, книги летают, норовясь тебя ударить по голове, или занимаясь где-то в углу библиотеки любовью, где можно колдовать и не оглядываться. Хотя, смотря какая магия, опять же. Брейкбиллс стал ей ближе за год, в нём стало всё родным, появились друзья, жизнь не была пресной и скучной, грёбанный детдом и папаша-алкоголик остались позади. Почти позади. Всё равно на память о себе этот урод оставил ей шрам на животе, пырнув ножом в пьяном бреду с криком и матом «Сучье ведьмино отродье!». Вот отсюда она и знала, что мать у неё ведьма, чисто биологически она есть, а когда нашла в прошлом году, не сдержалась, и плюнула в лицо ей за рану в животе, отца-алкаша, которого в итоге за нападение упекла в дурку, и за детдом, где, чтобы не рехнуться в конец, тоже начала пить и курить. Ума хватило, чтобы на наркоту не подсесть. А после выяснилось, что она не просто телепат, но и путешественник. Путешественник — это редкий тип магов, способных перемещаться по Земле, между реальностями и редко — по временным линиям. Крайне редко, со специальной подготовкой и кучей заклинаний. И дар этот для носителя сущее проклятие. Из-за неопытности легко оказаться в жерле вулкана, на дне океана, на Эвересте, или Северном полюсе, или же очутиться в другом мире, не имея понятия, как из него выбраться. Надя смирилась и с этим даром, даже с лёгкой руки Виктории получать удовольствие от него. Бесстрашная и без башенная, Викки в итоге к концу второго курса, прям перед переходными экзаменами, пропала вместе со своим курсом. Казалось бы, летом жизнь немного наладилось, но всё пошло к коту под хвост. Измена бывшего, а теперь… этот. Кто он? Откуда? Язычник? Кто его потрепал? Даже в мыслях не могла найти ответ. Точнее, она его видела, но не понимала. Ей хотелось у виска пальцем покрутить. Он, что, поклонник древних цивилизаций? Драгомир допила кофе, отставляя кружку в сторону и подходя к незнакомцу. Тот спал, и уже радовало. Череп был цел, кроме надсеченной кожи. Хотя, не отрицала, если тот получил трещину в черепной коробке. Руки, ноги цены, украшены царапинами, что говорило о том, что он где-то бродил. Синяки, ушибы — боевое, наверняка, с кем-то сцепился. Рёбра… вроде целы, а вроде и не знает. Синяк напрягал на грудной клетке. Очень сильно. — Так, ладно… Был ещё один номер, на который можно было звонить в случае крайней необходимости. Хоть Наде делать этого не хотелось, но этот случай по всем критериям подходил под смысл слов «крайняя необходимость».***
Увидев подъехавший задрипанный и обшарпанный пикап, что очень гармонично вписывался в раздолбанный русский двор, Надя подошла к нему. Дверь гостеприимно отворилась, запуская девушку. Скинув с головы капюшон олимпийки, она хмуро посмотрела на преподавательницу. Та приветливо ей улыбнулась. Одетая с иголочки, по ней и не скажешь, что у неё много работы. Идеальная причёска, макияж, чёрное платье-футляр, капроновые колготки и туфли-лодочки. — Привет, Надя. Что случилось? Ты говорила, что срочно. — Проще пойти ко мне в квартиру, профессор, — она вздохнула и даже не обратила внимания на то, что женщина расстроенно отвела взгляд. Ей сейчас не до чужих переживаний. — Какой-то парень ворвался в мой сон, разбудил меня криками о помощи, в итоге нашла его в лесу. Так как у него при себе ни документов, ни полиса, сбагрить в больницу я его не могу. Хочу нашим лекарям показать. — Он — волшебник? — От него фонит магией, профессор. Пошлите, — та открыла дверь машины, выскакивая в предрассветную темноту. Элайза со вздохом выбралась из пикапа и отправилась следом за Драгомир. Её внешний вид не вписывался в окружающую обстановку. Девушка вся сгорбилась впереди, переодетая в спортивный костюм. Так было всегда. В который раз. Пытаясь всё исправить, женщина нарывалась на пустоту и агрессию со стороны путешественницы. А может, в этот раз… всё получится? Спасти всех. Альма встретила Элайзу дружелюбным лаем и попытками облизать с головы до ног. Даже не реагировала на приказ Нади, чтобы прекратила. Когда удалось оттащить питбуля на кухню и закрыть, они прошли в зал. От незнакомца и впрямь фонило магией, словно он ещё недавно на полную катушку дрался с кем-то. В принципе, выглядел также. Драгомир ему перебинтовала голову, приложив к ране мазь «Левомеколь». Всё равно ничего лучше нет. — Он живой, и это главное. — Заберёте в Брейкбиллс? — Да… Я договорюсь с ректором. Ты тоже собирайся, Надь. Думаю, тебе будет лучше в университете, чем здесь. Впервые в жизни Надя была согласна с этой женщиной.