* * *
Киришима ещё полчаса сидел напротив палаты Кацуки после ухода Изуку. А минут пять назад приходил врач и сказал, что светловолосый пришёл в себя, так что теперь его можно навестить. Эйджиро от этой прекрасной новости сначала подорвался с места, но резко остановился, понимая, что такой энтузиазм его до добра не доведёт. Однако, вновь вспомнив слова Мидории, красноволосый всё же нашел в себе силы и постучал в эту чёртову дверь. Ответа не последовало, и Эйджиро аккуратно надавил на ручку, после чего дверь начала со скрипом открываться. В нос резко ударил запах лекарств, а на глаза попались всякие ампулы и другие медицинские примочки. На кровати лежал Бакуго с забинтованной головой. Аловолосый чуть помедлил, но заставил себя присесть на самом краю койки. — Долго же ты заходил, — чуть сиплым голосом сказал блондин, приоткрыв глаза. Заметив непонимающий взгляд, он выдохнул и решил пояснить, — Я слышал, как ты разговаривал с врачом. После этого уже минут десять прошло. — Прости, я… — парень не нашёл слов. Но его вновь перебил Кацуки. — Не надо ничего говорить. Я только одного понять не могу — нахуя ты вообще сюда пришёл? — светловолосый начал приподниматься, потому что ему было не очень удобно смотреть на Киришиму лёжа, но последний сразу подсел чуть ближе и надавил парню на плечи, чтобы тот не поднимался. — Тебе надо лежать, — больной же грозно посмотрел в красные глаза, однако сопротивляться не стал, вместо этого просто отвёл взгляд. Эйджиро сложил руки в замок и опустил голову, — Прежде чем я отвечу на твой вопрос, позволь мне узнать кое-что? — Валяй. — Зачем ты помог мне? Бакуго сильно сжал руки в кулаки, аж до побеления костяшек, думая, что же ответить. Хотя, будем откровенны, у него сейчас совершенно не было желания разговаривать с этим человеком. Вот только тишина уже знатно начинала давить на только недавно проснувшийся мозг, а красноволосый, видимо, ничего не собирался говорить, пока коллега не ответит на его вопрос. — Сам не знаю, — парни на секунду пересеклись взглядами, но тут же отвернулись, — Наверное, просто потому что ты сам никогда не можешь решить проблемы самостоятельно… — Это не так, — резко перебил Киришима, так что Кацуки всё-таки решил приподняться, — Ты вечно появлялся тогда, когда у меня все было под контролем. — Даже в случае с твоим дядей? Парень прикусил язык. Да, тогда он ничего не мог сделать, но это была вынужденная мера. Бакуго вновь вздохнул, а аловолосый обречённо поднял на него взгляд. — Эйджи, ты сам тогда сказал, что нам не стоит видеться. Я надеялся, что придя сюда, ты всё-таки решишься мне всё рассказать, но, видимо, я ошибался, как и всё это время. На глазах Киришимы стали накапливаться слезы. Слышать такое от дорогого человека, несмотря на то, что он сам это все разрушил… было больно. Очень больно. Потому что Эйджиро наконец-то понял, что Кацуки хотел ему помочь, не смотря на ебнутый характер парня. А красноволосый в итоге вон чем ему отплатил. Местом на больничной койке. Парень вытер влагу рукавом толстовки, а другой рукой нерешительно накрыл ладонь блондина. — Я хотел тебе всё рассказать, правда. Но просто испугался, что после того, как ты всё узнаешь, то возненавидишь меня ещё сильнее. — Боже, ну какой же ты тугодум. Наверное, если я пытаюсь узнать о тебе что-то даже после того, как ты нагло меня послал, то я делаю это не просто так. — И как я должен это понимать? — Эйджиро опустил взгляд и заметил, как Кацуки медленно стал переплетать их пальцы. — Всё-то тебе надо по сто раз повторять. Люблю я тебя, идиот. Но если я тебе и правда настолько противен, то можешь ничего не отвечать. Киришима резко замотал головой из стороны в сторону, а затем снова вытер нахлынувшие слезы. — Я тоже люблю тебя. Ты мне дашь ещё один шанс? — после усмешки и легкого кивка со стороны Бакуго, парень наклонился к любимому и коснулся его губ, — Спасибо. — Давай поговорим, когда меня выпишут из больницы. — Хорошо. Эйджиро снова всхлипнул, поэтому Бакуго, воспользовавшись случаем, заключил того в объятия. Последний опешил от такого, однако обнял парня в ответ, но аккуратно, так, чтобы не навредить ему. На том и закончился их разговор. Бакуго лишь сказал, что жалко проводить главный праздник в этих белых стенах, а Киришима предложил себя в качестве компании и пообещал прийти к полуночи. Но Кацуки отказался, сказав, что им не стоит так торопиться. Для начала каждому из них надо всё обдумать и принять для себя окончательное решение, чтобы в итоге у них не повторилось всего того бреда. Аловолосый согласился и где-то через полчаса ушёл, оставив Бакуго наедине со своими мыслями.* * *
Наступило тридцать первое декабря, а за ним и первое января. Весёлые гуляния, запуски фейерверков — ежегодные развлечения для всех людей. Ну, в большей степени. Кацуки довольствовался этой прекрасной картиной только из больничной палаты. Однако ему каким-то образом перепала новогодняя шапка, которую ему принесла одна из медсестёр, сказав, что даже у тех, кто здесь лежит, должно быть соответствующее настроение. Но хорошей новостью для блондина стало то, что его завтра уже должны выписать. На самом деле он ограничился небольшим ушибом, поэтому продолжительное нахождение в больнице ему не требовалось. Врачи просто прописали необходимые лекарства/мази и ещё пару раз брали кровь на анализ, чтобы убедиться, что нигде не начался воспалительный процесс. Бакуго крепкий парень, так что осложнений в итоге не оказалось. И впервые за долгое время парень подумал о том, что очень хочет увидеть Эйджиро. От этой мысли становилось очень тепло на душе. Киришима же в новогоднюю ночь сидел дома в компании бутылки вина и своих мыслей. На предложение Шиндо вместе где-нибудь потусить парень отказался, подумав, что во время их встречи может сболтнуть лишнего. Парень хочет сам разобраться в их с Кацуки отношениях. И если в итоге они всё-таки разбегутся, то это будет их собственное решение, пусть и наверняка, тяжёлое. Как Бакуго вернулся домой, сразу позвонил аловолосому и договорился с ним о встрече. Так как у обоих не было никаких планов, парни решили встретиться в этот же день в парке. Погода была хорошей, а Кацуки уже належался в больнице. Он хотел подышать свежим воздухом. А когда они наконец увиделись, то долго стояли, как истуканы друг напротив друга, пока Эйджиро не подался вперёд и не обнял Бакуго, который буквально через пару секунд ответил ему взаимностью. — Думаю, мне будет проще, если ты будешь задавать вопросы — а я на них отвечать, потому что я совершенно не представляю, с чего мне стоит начать, — только спустя минут десять прогулки, Киришима решил нарушить тишину, которая повисла между ними. — Что ж, — Кацуки и сам понимал, что он хотел бы спросить о многом, но решил начать с самого простого и пожалуй, основного, — Для начала я бы хотел узнать, какие у тебя отношения с родителями. Думаю, что это мне даст ответы на многие другие вопросы. — Хорошо, — красноволосый глубоко вздохнул и выдохнул, настраиваясь на рассказ, — Когда мне было четырнадцать лет, я открыл для себя модельный бизнес. Мне действительно почему-то это понравилось, и я захотел работать и развиваться в этом направлении. Пока я учился в школе, много читал об этом, а однажды мне даже посчастливилось побывать на показе мод. Тогда я был простым зрителем, но эмоции меня знатно накрыли с головой. Бакуго слушал внимательно, хоть и довольно странно было слышать такое именно от парня. Обычно модельным делом интересуются только девушки, но, как говорится, везде есть исключения. Да и сам он не особо от него своими предпочтениями не отличался, так что тактично промолчал. — В шестнадцать лет, когда я поступил в старшую школу, об этом узнали родители, — парень знатно помрачнел, и блондин понял, что сейчас начинается самая главная часть рассказа, — На самом деле, они журналисты. И, читая их статьи, я понимал, что они плохо относятся к моделям. Я не знал, почему, но меня больше стало волновать то, когда они узнают о моих целях. И, конечно, когда они выяснили это, то закатили целый скандал. «Да эти модели — это же просто шлюхи подворотные. У них вечно с кем-то какие-то романы, чтобы состоять в хороших агентствах. Хочешь по их дорожке пойти?» — вот что они мне тогда неустанно повторяли. Я пришёл в большой шок и никак не мог поверить их словам. Ну не может же быть такого, что вся эта индустрия моды настолько прогнившая. Но я даже представить себе не мог, что после того дня начнётся полная хуйня в моей жизни. Я стал чаще ссориться с родителями, мои оценки в школе ухудшились, а когда я ещё и подрался с каким-то мудаком, для них это стало последней каплей. Родители отправили меня в долговую яму. — В каком смысле? — неожиданно перебил его Кацуки, совершенно не понимая как значения последних слов, так и действия родителей Эйджиро. — Они предоставили мне бумаги, где расписали, сколько я должен им за своё, так называемое «существование», — красные глаза напротив вмиг округлились, и Бакуго даже приостановился, чтобы попытаться переварить полученную информацию, — Да, я знаю, как это звучит. И что самое ужасное было в тот момент — они сказали, что я могу погашать этот долг своим «любимым занятием». И ладно, хер с ним, я бы смог с этим справиться, но они дали мне полтора года. А сумма там была приличная. Киришима замолчал, потому что понимал, что Кацуки для начала нужно понять это, хотя понять это действительно сложно. Да и сам красноволосый уже не мог говорить про своих родителей — ком поперёк горла вставал от тех мерзких воспоминаний. — А причём здесь твой дядя? — довольно спокойно спросил Бакуго, видимо, готовый к продолжению разговора. — А вот это ещё интереснее. После того, как родители вручили мне те бумаги, они собрали мои вещи и выставили на улицу, сказав, что шалавам в их доме нет места. На тот момент у меня был только один родственник, который с ними не общался — это брат моего отца. Они, собственно, уже очень давно не общаются. Мне про него толком ничего и не рассказывали из-за этого. Даже не спрашивай, как я его нашёл. — Ну ты же понимаешь, что мне это всё равно интересно и хочется узнать. Эйджиро усмехнулся и потëр шею, а после перевел взгляд немного вбок и заметил вдалеке небольшой магазинчик, где продавали кофе. Перед тем, как продолжить рассказ, парни решили взять себе по стакану горячего бодрящего напитка. — Так вот, — когда ребята скрылись в самой дальней части парка и присели на лавочку, Киришима продолжил, — Насчет дяди. Когда я ушёл из дома, то стал для начала звонить своим друзьям со школы и проситься остаться хотя бы на одну ночь. Конечно, я никому не говорил настоящей причины. А на вопросы отвечал, что с родаками поссорился по мелочи. Вот только никто мне так и не помог. И потому я решил сгонять в бар, чтобы хоть там переночевать. Да, в бар, — парень нервно усмехнулся, — И там меня собственно и нашел мой дядя. Тогда он сказал, что узнал меня по волосам. Он сразу отвёз меня к себе, и мы с ним полночи проболтали. Я рассказал, что у меня в жизни творится, а он предложил мне работку в одном из своих стрипклубов — просто как мальчик на побегушках. Я понимал, что ту огромную сумму я не смогу выплатить за такой короткий срок, а тем более, если буду пытаться искать модельное агентство — на это уйдет слишком много времени. Поэтому я стал работать у дяди, а потом как-то так получилось, что меня ещё один мужик позвал к себе в клуб, и я почему-то согласился. Именно так я опрометчиво ступил на дорожку, где жизнью управляют деньги. И что эти деньги можно получить каким угодно способом. Но я не представлял, что и мой дядя окажется таким же отвратительным, как и мои родители. Если его что-то не устраивало, или клиенты не получали желаемого, то он отрывался на мне. А в моменты, когда я уже не мог это терпеть и хотел заявить в полицию, останавливал сам себя, понимая, что тоже присяду за свою работу. Так что оставалось просто терпеть его выходки. — В каком смысле желаемого? — Кацуки очень зацепило это слово, и он уже догадывался, о чём могла идти речь, от чего неприятно пересыхало в горле, поэтому парень нервно сделал ещё несколько глотков кофе. — Как ты знаешь, в стрипклубах не только танцуют на шестах, но и за дополнительную плату можно снять танцора, — руки парня начали трястись ещё больше, и Бакуго понял, Эйджиро был уже на грани, — И об этом я правда не хочу рассказывать, потому что воротит от всего этого… Киришима потер переносицу, но почувствовав, как его взяли за руку, на сердце стало очень тепло. — Я не заставляю тебя прям всё-всё мне рассказывать. То что ты уже мне сказал, многое для меня прояснило и значит. Но… как у тебя обстоят дела с родителями сейчас? — Конечно, никак. Я всё же смог выплатить долг, и мне в этом помогли два моих самых близких друга: Денки и Йо. — Это отчасти хорошо. И кстати, к слову про Шиндо… — Киришима немного напрягся от раздражённого тона Кацуки, — Нахуя он пиздил наброски из ателье? — Ч-что??? Как ты… Удивлению аловолосого просто не было предела. Он знал, что его возлюбленный довольно наблюдательный, но что б настолько… Вот только, припомнив это, парень начал громко смеяться, чем очень даже удивил блондина. — Ну и чего ты смеешься? — Бакуго сделал финальный глоток и выкинул пустой стаканчик, скрещивая руки на груди. — Просто, это очень забавная ситуация. — Ну, так просвяти же меня. — Предупреждаю сразу, это будет звучать очень тупо, — взглянув в глаза напротив и отметив полную непоколебимость, он продолжил, — Ему очень нравится рисовать эскизы. Но сам он никак не может из-за отсутствия вдохновения. Попросить он стесняется, поэтому временно забирает наброски девчонок… н-но, потом он обязательно их возвращает. — Реально тупо, — всё, что смог выдавить из себя Кацуки. Он продолжал смотреть на смеющегося Эйджиро, и улыбка сама появлялась на его лице. Видя, наконец радостное, а не убитое сожалением и грустью, лицо, парню тоже стало очень легко на душе. Возможно, у них действительно может что-то получиться после сегодняшнего дня. — Кацуки… — Бакуго вздрогнул, когда услышал своё имя. Он понял, что в который раз ушёл в свои мысли, поэтому сейчас наблюдал перед собой обеспокоенный взгляд красных глаз, — Всё хорошо? Прости, я, наверное, сболтнул лишнего? Извини… Светловолосый и сам не понял, как схватил Киришиму за подбородок и потянул на себя, сталкиваясь с его губами своими. Поцелуй получился легким и очень смущающим, потому что никто этого не ожидал сейчас, но в итоге аловолосый лишь ближе придвинулся к парню, который обнял его за талию. — Нет. Я наоборот благодарен тебе, что ты наконец-то смог мне рассказать хоть немного. Думаю, что на сегодня действительно хватит, потому что у меня немного мозг кипит. Эйджиро кивнул, и между ними повисла тишина, которая на этот раз никак не давила. Наоборот, это была тишина, в которой парни могли расслабиться в объятиях друг друга. И пока эти двое наконец, спустя такое долгое время, наслаждались приятной компанией друг друга, у другой парочки всё полетело в тартарары, когда знакомый голос начальницы, с тяжёлой болью в голосе, говорил через трубку: «Изуку, люди, которые убили твоих родителей, работали на Энджи Тодороки».