Ишемия

Капуоранж - это кофейный напиток по рецепту капучино, в процессе приготовления которого молоко заменяется на взбитый апельсиновый фреш. Бен Соло привык к тому, что люди умирали. Да, он боролся за жизнь, но смерть всегда ходила рядышком, просачиваясь между стен элитной клиники нейрохирургии на Манхэттене, которую основал его дед. Более того, он спокойно реагировал, когда умирали пациенты на его столе. Бен рационально распределял эмоции и понимал – всех спасти невозможно. Хотел, но не мог, – что ж тут поделать. Но что выбивало Бена Соло из равновесия – это когда его передовой метод борьбы с астроцитомой не работал. Три года вложил в свои разработки, оперировал только безнадежные случаи, и ничего не выходило. Хоть бейся головой о стенку. Операция заканчивалась, а потом тот гребанный гематоэнцефалический барьер, который никакие лекарства не пробивали, просто не позволял завершить начатое, и все усилия сводились к нулю. Это раздражало, сердило, утомляло и отключало его мозг. Он понимал, что три года – это ничто, но был порывист. Ощущал, как порой теряет веру в себя. Веру в свои знания, умения, талант. Ему не хватало советов деда. Не нравилось, что клиника, которую ему завещали, могла из-за его тщеславия и гордыни вдруг стать довольно отпугивающим местом из-за смертности пациентов. Не повесишь же вывеску "Доктор пытается спасти человечество". Обычно такие таблички прикручивались уже после великих открытий, никак не до них. Мужчина шел через неврологическое отделение, которое после ремонта стало таким чужим и незнакомым. Место, которое он не шибко любил. Часто люди приходили сюда просто пожаловаться на головную боль, а уходили на операцию. Разбитые и испуганные. И ждали от него чуда, а чудо иногда сбоило. Правда, ночная операция, закончившаяся плохо, была не сбоем чуда. Просто безнадежные случаи не лечились, нет. Они оставляли кровь и холод. И как бы он ни замахивался на невозможное, пока ничего не получалось. Неожиданно Бен остановился. Нахмурился. Из приемной их ведущего невролога вышла знакомая девушка. Вышла и села на диван. Скрестила ноги и стала вяло перебирать бумажки с направлением. Бен смотрел на неё во все глаза. Это же та самая девчонка с отпуска. Писательница. Рей. С отпуска – безумного, жаркого, потрясающего – прошло уже четыре месяца. Наступил сентябрь. Загар давно смылся. И воспоминания о девчонке, сумасшедшей и притягательной, уже слегка померкли. В первый месяц Бен вспоминал о Рей частенько, особенно по ночам, – он хотел её, своё сногсшибательное воспоминание, но затем за огромным количеством работы Бен уставал настолько, что едва дотягивал ноги до кровати, если приезжал ночевать домой. Было не до игривости. Его дни стали жарче, чем на Гавайях, но не из-за безумного секса или температуры раскалённого асфальта. Просто мир как с катушек слетел, и ему слишком часто приходилось надевать свою «маску супергероя», как называла это Рей. Супергероя, который никого, блядь, не мог спасти. Будто он был обречен до конца жизни просто оперировать аневризмы, не оставив после себя чего-то более значимого. Всё, что Бен сделал – это подписался на писательницу в инстаграм. Импульс, не более. Просто ждал рейс и листал ленту. Он не был особо активным пользователем, не умел красиво фотографировать, однако специалист по внешним коммуникациям его клиники просто плешь проела, и потому Бен таки имел профиль, который сам не вел. Он был словно его онлайн-кабинет, где чужой человек писал утвержденные им тексты, однако порой мужчина заходил читать других врачей, за которых, он был уверен, тоже писали другие. И вот, в ожидании задерживающегося из-за грозы самолета, вдруг понял – он ещё слишком в отпуске, чтобы читать коллег, потому нашел её невозможно яркий, режущий профиль с миллионами подписчиков. Красивые снимки его не заинтересовали – ему показалось, что ретушь не передавала суть той чокнутой девчонки, но сторис, если подбрасывались, иногда смотрел. Потому знал, что всё лето писательница провела в мировом пресс-туре со своей книгой «Тысячелетний Сокол». Порой, когда был очень уставший, тупо листал инстаграм, даже смеялся вслух от её коротких видео, где Рей без прикрас делилась каким-то нелепостями. Да, кратковременный роман закончился, больше девчонка не могла удовлетворить его, но её естественность и заразительный смех в какие-то особо трудные моменты вдруг снимали немного усталости. Порой Рей с другого конца планеты, обращаясь ко всему миру через свой смартфон, веселила его так сильно, что он порывался позвонить… но ни разу все же не насмешила настолько, чтобы он передумал. Бен одергивал себя. Эта девчонка потребовала бы слишком много сил в реальной жизни. И, скорее всего, он тоже уже выветрился из её памяти, как коктейль Кир Рояль, выпитый слишком быстро. Как по пляжу сложно ходить обутым, так невозможно курортный роман вплести в рамки напряженного жизненного графика. Напряженного у обоих частей уравнения. Но вот она здесь. В его клинике. Как негативный эффект от тяжелого тура, который был частью её профессиональной жизни. Да Рей и сейчас, наверное, заехала сюда в такую рань, потому что торопилась на какую-то встречу. Слишком часто смотрела на часы и стучала ногой. Её короткое платье было чересчур оранжевым и агрессивным для семи утра, а макияж – слишком ярким, видно, что над лицом Рей работал визажист. Это было забавно. Когда человек приходил в больницу так рано, как бы хорошо и красиво он ни был накрашен, этот визит всегда стирал краски, обнажал. Потому что просто так никто сюда не приходил в семь утра. Вот она, красивая жизнь. У Бена было много клиентов, которые заботились о здоровье между совещаниями. Надеялись по-быстрому расправиться с мешающими проблемами и часто верили – взрослые, умные люди, - что на второй день после операции на мозге смогут вернуться в свои офисные кресла. Или на сцену. Или…к писательской карьере? Что же у неё в голове? Простой невроз? Депрессия? Опухоль, размером с горошинку, которая уничтожит красоту и дерзость за пару лет? Неожиданно Бен вздохнул, поняв, что не хотел бы, чтобы эта девчонка попала к нему на стол. Он не был сентиментален. Четыре года назад, ещё в Лондоне, спокойно оперировал свою тогдашнюю барышню, с которой встречался. Рука не дрожала. И сейчас бы не дрогнула, но…почему ему вдруг показалось, что коснуться весьма неординарного – он это понял, прочитав её книги, – мозга было все равно, что срезать цветок, который завял бы в вазе. Он всегда считал, что мозг талантливого или гениального человека не должен быть никем тронут. Это был какой-то высший замысел Природы, потому врачи бы все равно ни черта там не поняли. Бен опустил планшет и подошел к девушке, которая все так же не замечала его. Он вдруг понял, подходя, что его смущали её простые темные кеды, ведь даже в отпуске она носилась на умопомрачительных шпильках. И эти кеды как-то кричали SOS громче, чем приход в семь утра. - Привет, Рей. – наконец, поздоровался он. Девушка с привычной резкостью вскинула голову, усмехнулась. - О, доктор Соло! Здравствуй. Её глаза были привычно накрашены темным цветом, и в них ни тени изумления. Естественно, она предполагала эту встречу, раз была здесь. Вряд ли прямо ждала, но была готова. А вот он неожиданно застыл, не зная, что ответить этим глазам. «Как дела?» - так и без того ясно, что, наверное, не очень, раз она здесь. «Что ты тут делаешь?» - тоже глуповато. - Не ожидал, что я воспользуюсь твоим советом? – опередила его Рей. Если бы у писательницы закончились слова – это, и правда, было бы дико странно. – Не подскажешь, где у вас тут МРТ? Вообще, на самом деле, я пришла просто пожаловаться неврологу на головные боли, но у вас тут, видимо, целый комплекс по раскручиванию клиентов на деньги, потому и он отправил меня на МРТ. Ещё один умник, блин. Будто у меня есть столько времени! Бен моргнул. Вот, зачем она сказала это? Что у неё болит голова. Он только подумал о том, что это часто плохо заканчивается. Мужчина покачал головой. Угораздило же. Лучше бы сказала, что в туре слишком много пила, и теперь ей кажется, что у неё легкая форма зависимости. Такое тоже здесь могли решить. Рей выжидающе смотрела на него. Ухмылка кривая, будто она сама себе не верила, что таки попала сюда. Ухмылка, за которой скрывалось то же, что и у всех, кто приходил в больницу, – страх. - Сколько там у тебя до МРТ времени? - Час вроде, - пожала плечами девушка. И снова бросила взгляд на часы. Видимо, этот час влиял на планы, но пока не существенно. – Пригласишь девушку выпить по чашке кофе, да? Я не откажусь, потому что Старбакс под моим домом в шесть утра отчего-то был закрыт, и я осталась без капуоранж, что весьма обидно. Рей говорила легко, непринужденно, без смущения. Видимо, он был не первым случайным партнёром по сексу в её жизни. А, может, развлекаясь в туре, она уже успела позабыть, как стонала свое «глубже, Бен» и закусывала красные губы. Мужчина вдруг подумал, что сейчас, в оранжевой гамме с оттенками темного она сама как чашка с капуоранж. Летнее воспоминание. Очень горячее. Пить бы осторожно, чтобы не обжечься, но вдруг захотелось залпом, в одну секунду, чтобы взбодриться, чтобы этот сумасшедший горьковато-кислый вкус вдруг коснулся каждого оголенного нерва. Бен тряхнул головой: - Могу пообещать только хороший эспрессо или американо, мой ассистент его отлично готовит. В семь утра и у нас работает только операционная, пара неврологов, морг и никаких кафе. - Оптимистично. Рей охотно поднялась и молча пошла за ним к лифту, но только створки закрылись, вдруг потянулась и без всякого стеснения поцеловала его, прижимаясь спиной к дверце. Будто было плевать, что через секунду лифт остановится, и доктор Соло окажется в компрометирующем положении. Словно не было четырех месяцев - так естественно у неё вышло вдохнуть в него свою страсть. - Ты с ума сошла? – хмыкнул Бен, нехотя отстраняясь. Что это на неё резко нашло? Ностальгия? Мужчина посмотрел на себя в отражении. Красная помада Рей прошла испытание страстью в этот раз. Видимо, она здорово дала по мозгам тому Килиану, чтобы он изменил формулу стойкости. - Доктор, ты зовешь меня на кофе в свой кабинет, это ли не приглашение от тебя? – Рей хмыкнула, игриво закручивая волосы на палец. Как тогда, на Гавайях. Это было её невербальное приглашение. – Я думаю, ты был слишком занят эти месяцы, чтобы успеть обзавестись серьезными отношениями, потому решил взять то, что падает в руки само? Она фыркнула, и, когда створки лифта отворились, сменила выражение лица. Бен ничего не ответил, но, о да, конечно, когда он должен был успеть? Это же не он носился по миру. Его мир был здесь. В этих элитных стенах. И здесь не было места для отношений или хотя бы секса. Почти не было. До этой минуты. Пока он попросил ассистента сделать кофе и взял график своих консультаций на день, Рей – какое чудо – по-прежнему молчала. А ассистентка смотрела на неё во все глаза. Четыре месяца назад мужчина бы удивился, теперь – нет. То, что Рей Кеноби была читаемым автором, он уже понял. Порой, проходя по коридорам, видел её книги здесь. С ними люди коротали время в очередях. Боролись со страхом, пропадая в её выдуманном Джакку – месте в пустыне близ Дубаи, где собирались изгои. Читать её книги было не только модно, ещё и престижно. Будто покупать пропуск в другой мир. У Бена в клинике было два кабинета, и это был как раз тот, где он не принимал клиентов, а занимался административными делами, сняв белый халат, или размышлял, играя в мини-гольф. Здесь не было никаких кубков, дипломов или прочих признаков хорошего доктора, вызывающего доверие. Кабинет как кабинет, с большим столом, диваном и шкафами с папками. Просторный. Светлый. Порой заменяющий дом. Рей улыбнулась, наткнувшись взглядом на клюшки. Наконец, поняла, как занятому доктору удавалось выкраивать время для гольфа. Вот значит, каким почти всегда было его поле. Замкнутым, только для него одного. Что ж, знакомо. Она говорила о чем-то нейтральном, видимо, не желая, чтобы Бен задал ей вопрос, который Рей бы не понравился. Когда принесли кофе, она оживилась. Взяв чашку, расхаживала и рассматривала всё с любопытством. Она рассматривала весь его мир, а он – только её. Такая, все-таки, красивая... Бен не понимал, что с ним творится. Отчего он только видел эту девчонку, а крышу уже начинало сносить. Он же не думал о ней каждый день, так почему сейчас уже забирался взглядом под её юбку? В самом деле, не мог же он поиметь её здесь, в своем кабинете, в своей больнице, куда она пришла как пациентка, за помощью. Это было бы верхом цинизма. - Как пресс-тур? - О, так ты наблюдал за мной? – она, наконец, перестала мельтешить. Развернулась и бросила на него заинтересованный взгляд. - Ну, видимо ты меня не рассмотрела среди миллионов подписчиков. – хмыкнул ничуть не уязвленный Бен, а девушка задумчиво сощурилась. - Так что случилось в туре, что ты здесь? Рей, тебя привели сюда не головные боли. Я знаю. Такая, как она, свалившись от мигрени, не прибежала бы в больницу. Тогда что? - Может быть, ты, доктор? Может быть, меня привел ты? – у неё снова сменился тон. Девушка, стоящая среди его кабинета, почти мурлыкала. – Вдруг я не смогла тебя забыть и именно поэтому из сотен клиник выбрала эту? То, что она выбрала его клинику из-за него самого, Бен был уверен. Как и в том, что привела её не страсть, а банальность. Люди всегда, когда оказывались лицом к лицу с необходимостью пойти к врачу, выбирали место, где работал хоть один знакомый. Такова сухая статистика. Никакой страсти. Чистая математика социологических опросов. - Рей, раз ты стоишь у полки, подай мне, пожалуйста, вон ту синюю папку, - внезапно попросил мужчина. Это было невежливо, некрасиво, но у него была теория, и он хотел её подтвердить. Рей своими провокативными вопросами просто пыталась его переиграть, отвлечь. Она не желала ему рассказывать, почему пришла. Многие смущались. Это было нормально. Особенно такие как она, верящие в своего собственного внутреннего сверхчеловека. Сверхлюди не болели. Девушка скривилась, поставила свою чашку на его стол и потянулась. Папка была чуть выше, чем ей было удобно. Её задирающаяся короткая юбка была дополнительным бонусом, и Бену стоило немалых усилий не смотреть на эти красивые ножки. Он, все же, был профессионалом. «Ну же, давай, девочка, сделай это. Так не дотянешься». И она, словно повинуясь, стала на носочки и подогнула одну ногу, рефлекторно. Как Бен и рассчитывал. Тут же пошатнулась и упала. «Блядь» - подумал Бен. Он отлично помнил всю неловкость Рей и просто решил проверить, не пугая её вопросами, усугубилось ли это состояние. Результат превзошёл его ожидания. Мужчина тут же подскочил. Рей сидела на полу, но выражение лица у неё было как у человека, который привык к таким поворотам. Сколько же она падала за тур, прежде чем пришла? Он присел рядом. Рей покачала головой. Их взгляды пересеклись. И тут Бен Соло совершил моральное преступление против призвания. Вместо того чтобы помочь ей подняться и отправить на МРТ, он наклонился и поцеловал её забитую, согнутую коленку. Желание было выше него, дурманило. Девушка – яркая, пылающая, дерзкая – была воплощение слова "слишком". Слишком близко, ноги слишком обнажены. Она смотрела на него, не моргая, и сама как бы подталкивала. Ведь в лифте она будто призналась в своем желании. А если желания совпали, зачем противиться? Кому были интересны правила? - Знаешь, доктор, она все ещё болит, - она должна была, по-хорошему, отшутиться, но смотрела немного ошарашенно, а зрачки уже расширились. Рей не хотела больше воровать у него поцелуи, как в лифте. Она была прекрасной, а потому хотела их получать. И мужчина коснулся её покрасневшей от удара коленки ещё раз. Словно возвращая долг за Гавайи, где ему понравилось её на них ставить, чтобы заняться сексом. Как будто возрождая к жизни воспоминания, уже исчезающие из памяти, и ему на секунду пол показался раскаленным песком пляжа на Ваиколоа. - У тебя МРТ через полчаса, - напомнил Бен, когда Рей, секунду назад сидевшая смущенная и зажатая собственной неловкостью, откинула голову, расслабляясь. - Хочешь поразить меня тем, что спустя четыре месяца целибата продержишься полчаса, или перед МРТ секс не желателен? – рассмеялась девушка, когда Бен, сам себе противореча, потянулся, чтобы поцеловать, выбивая поцелуем и воздух из ее легких, и мысли о том, что ей через полчаса нужно будет лежать под магнитом и слушать разные шумы. Сейчас единственным шумом для неё было его дыхание. Мозг реагировал на него правильно – Рей развернулась и уперлась локтями в диван, выгибаясь так, как ему понравилось в первый раз. - А коленка не заболит? – съерничал мужчина, пытаясь скрыть восторг в своем голосе. Сейчас, когда модное платье переместилось на поясницу, вид у девушки был горячий, пробуждающий звериные инстинкты. Да что же его так переклинивало? Почему он терял голову здесь, на своей территории? Да так, что едва не позабыл о контрацепции, так хотел побыстрее в неё войти без каких-либо прелюдий. Мужчина вздохнул, напрасно пытаясь рассеять туман усталости и желания. Поцеловал девушку в плечо и отошел к столу. Она разочаровано простонала, уткнувшись лбом в ладонь. Невольно подумала, как же часто он такое проделывал, если хранил презервативы в тумбочке. Всё же был толк спать с врачом. Прозаично, но хоть она от него ничего не подхватит, и не придется потом ещё лечиться, ведь ни черта она, кроме красивой биографии неизвестной степени правдивости, о докторе и не знала. - Я ею сейчас тебе двину, если ты будешь ещё дольше возиться, - мстительно пообещала Рей, охнула и закрыла глаза. Дааа, наконец-то.. Его руки, заставившие её шире развести колени, дразняще скользнули по внутренней стороне бедра, такие же теплые и сильные, какими она их запомнила, а прикосновения… - Ох, - выдохнула Рей. Да, прикосновения стали только лучше, а может, в нем просто говорило нетерпение, потому что Бен ласкал её где-то на грани приличия. Хотя о каких приличиях вообще можно было думать, стоя на коленях в кабинете самого, мать его, крутого хирурга Нью-Йорка спустя час после встречи и почти умоляя его взять её побыстрее? В груди горело так, словно в неё случайно выстрелили, дыхание стало рваным, хриплым, а воздух где-то застревал в пересохшем горле, причиняя боль. - А можно…– начало было Рей, желая его поторопить, но затихла, когда он прикусил мочку уха. - Нет, нельзя, - тихо рассмеялся Бен, и девушка была уверена, что улыбка у него довольная. Какой мужчина не наслаждался бы стонущей под ним девушкой, которая еще и сама себя предложила? Ох, она и забыла, что Бену Соло нравилось все делать неспешно. В его руках она ощущала себя спичкой, которую он зажигал, а потом насмешливо наблюдал, как та сгорает. Его пальцы и губы превращали её в пламя, яркое и обжигающее, поцелуи в шею и ласковые поглаживания между лопаток делали сверхчувствительной. В момент, когда мужчина наконец вошел в неё, девушка уже была готова взорваться. Бен был поражен. Девчонка отдавалась ему с таким пылом, так двигалась ему навстречу, словно и у неё никого не было, словно он был последним мужчиной, который проникал в это тело, что, конечно же, было невозможно. Здорово бы польстило, но нет. Рей была слишком темпераментная, страстная, красивая. Если он с радостью поддался на её зов, даже не зная, кто она, то отчего бы в туре другим мужчинам не хотеть её, и почему бы ей, не связанной отношениями, не ответить им. Не удержавшись, он шлепнул её по ягодице, и девушка чертыхнулась, выгибаясь ещё сильнее. На светлой коже красный отпечаток смотрелся настолько собственническим, что было сложно удержаться и не шлепнуть её ещё раз. Это так заводило – эти отпечатки и её реакция, и он задвигался хаотичнее, грубее, но Рей нравилось. Их тела соприкасались, жар становился сильным, невыносимо сильным, и выжигал всё остальное. И было плевать, что он уже давно должен был вести в другом кабинете прием, что его ждали. Ведь в ней было так потрясающе хорошо. Ему нравилось проникать глубоко и резко, вызывая дрожь во всем – от её тела до воздуха. Когда с его губ сорвался удовлетворенный хриплый стон, когда все напряжение удалось выплеснуть благодаря этой девчонке, которая появилась как подарок судьбы, Рей тяжело вздохнула. Бен понял, что она снова была в отстающих. - Оу… - Ну, нельзя было немного потерпеть? Я тоже хотела, - пробормотала она. Бен, приводящий себя в порядок, застыл, так и не заправив рубашку. Широкий рукав платья Рей задрался и он увидел, что вся её правая рука, от запястья и выше, покрыта синяками. Судя по тому, что одни были ярче, другие бледнее, все они были следствием разных ситуаций. Девушка, удивленная его молчанием, развернулась и тут же поникла, проследив за его взглядом. - Нет, Соло, меня не бьет мой агент, - выпалила она. Рей выглядела неожиданно смущенной и уязвленной, будто трахать её было можно, а синяки были лишь её секретом. Девушка поправила рукав. – Ты спросил почему я здесь. Что ж, вот и ответ. - Она, наконец, была готова ответить, будто та близость вдруг немного приоткрыла её душу. - Неловкость стала уже не такой забавной. В туре я не пила, и когда стала падать, спотыкаясь на ровном месте, вдруг подумала, что тот доктор был не так уж и не прав. Когда позавчера мы с агентом вернулись в Нью-Йорк, и я свалилась с лестницы в офисе издательства, стало ясно, что что-то не так. Я вспомнила твой совет и записалась сюда. У неплохих людей должна быть хорошая клиника, ведь так? Она сидела, подобрав одну ногу под себя, а вторую согнув в колене. Говорила, улыбаясь, но неуверенно и немного напугано. - Неплохая, да. - Бен…но ведь я ещё молодая для серьезных проблем? – неожиданно спросила девушка, положив руки ему на плечи. Бен вдруг подумал, что она выглядела странно, будто птица со сломанным крылом, которая страшно смущалась этого и пыталась летать даже сквозь боль. Вдруг сообразил, как больно ей было упираться в диван этими самыми синяками. И на секунду стало немного не по себе. - Конечно, - очень легко солгал Бен, поймал ее ладони и успокаивающе погладил. Он не любил такое делать, но она смотрела так наивно, что захотелось её спасти хоть от страха. В благодарность за всю ту страсть, которую Рей ему отдавала без лишних условий и вопросов. И пусть его ждали другие пациенты, он все ещё был здесь, с Рей. – Есть идея. Результаты исследования завтра придут тебе на почту. Я так понимаю, сейчас ты по-прежнему занята продвижением новой книги? – предположил он, пока девушка поправляла свое дорогое платье и посматривала на часы. - Давай вечером встретимся в городе, я тебе все расшифрую, и не нужно будет ехать сюда еще раз. Рей замерла и изумленно посмотрела на Бена. Он зовет её на ужин не потрахаться ради...Мужчина предложил встретиться, что бы что, пожалеть её? Девушка так растерялась от неожиданного участия с его стороны после того, как она уже раздвинула ноги, что не смогла ответить сразу, просто кивнув. - Тогда давай завтра в восемь в Riverpark? Столик я забронирую. Бен не мог понять, почему она вмиг зажалась. Ожидал, что вот-вот рассмеется над предложением, но нет. Было видно, что засомневалась на счет ресторана...Или просто вспомнила, что они больше не на отдыхе. - Тогда на террасе, хорошо? – безо всякого намека на прошлый секс на террасе предложила Рей. Просто хотелось после трех месяцев душных перелетов подышать своим любимым городом.– Чао, доктор Соло. - До завтра, Рей. О, подожди. Мой номер, запиши себе. Он продиктовал цифры и девушка, забивая их в телефон, как-то странно на него посмотрела. И свой номер не оставила. *** Рей сидела на мягком диване, подобрав одну ногу. Смотрела на электрическую свечу на столе. Ветер с залива ерошил её волосы. Перед девушкой стояла привычная флейта с Кир Роялем, а в пальцах была зажата сигарилла. Она курила и смотрела на соседний диван. Пустой. Вот уже полчаса как пустой. В первые пятнадцать минут она решила, что мужчина опаздывает, но теперь поняла – никто не придет. Продинамил её Бен Соло, или просто что-то случилось, она не знала. Но остро ощущала, что задета его отсутствием. Она отпила свой Кир Рояль и достала телефон. Пролистала сотню снимков с тура – яркие пейзажи, необычная еда, селфи на фоне рассветов – и, наконец, нашла один скриншот, сделанный на Гавайях. Скриншот, где была она и Бен, держащий ладонь на её спине. То самое фото, стоившее ей пары неприятных часов, а Ункару - натурального шока, когда он узнал, с кем же она тогда спала. Да, Рей сама не поняла, как сболтнула. «Ты что, совсем чокнутая? Этот чувак почти завтра получит Нобелевскую премию, а послезавтра станет каким-то министром здравоохранения. Тебе нельзя трахаться с такими. Господи, а он-то чем думал, выводя тебя в свет? Нейрохирург с двинутыми мозгами, что ли?» Она печально улыбнулась – Ункар редко подбирал выражения, когда они были тет-а-тет. Тогда мужчина здорово струхнул, что к нему придут пиарщики Бена Соло, которые, наверное, с пеленок писали тому биографию, и убьют за то, что их безупречный доктор засветился с такой потаскухой как Рей. В тот день, первый после отпуска, девушка сидела в кабинете Ункара молча, ощущая себя особо мерзкой и никчемной. Какой, собственно, и была, когда выключались камеры. Такой, от которой давно уже пыталась сбежать. Но тогда повезло всем - Бен Соло остался неузнанным и вот даже снова позвал её в ресторан. Видимо, его как раз подобная репутация не смущала. Правда, в итоге он так и не пришел. Может быть, именно человек, который вел его скучноватые социальные сети, вправил Бену мозг, объяснив, что трахать втихаря он может хоть проститутку, но в ресторане светить лицом с кем попало нельзя. Сегодня он ей очень бы пригодился. Получив результаты и истолковав их, скорее всего, верно, Рей бы не отказалась от компании именно нейрохирурга, который бы все объяснил, утешил и сказал, что с такой херней в голове жить полноценно можно и дальше, долго и, возможно, счастливо. Потому что Гугл был отнюдь не оптимистом, но у Гугла и не было диплома. О ней, например, всемирный поисковик тоже рассказывал то, чего не было. Рей ещё раз посмотрела на фото. Его рука у неё на спине. То прикосновение подарило Рей неожиданное спокойствие и к чертям разрушило все ее планы и сломало некий баланс. В ту минуту курортный роман вдруг стал чем-то особенным. А ведь она переспала с Беном Соло назло всему миру. В тот вечер Ункар так злился, что Рей затягивает с книгой, что в сердцах посоветовал: «Да потрахайся ты уже с кем-то, неужели никого не можешь снять? Вечно недовольная и злая. Хватит уже жевать сопли, прийди в себя и сдай книгу, Рей». Совет Ункара обернулся катастрофой только для самого агента, а для Рей… Что ж, секс, на который она долго решалась, пригубив сначала два Кир Рояла, дал позитивный результат. Книга дописалась за ночь, но потом…потом она просто попалась в ловушку самообмана. Хороший внимательный мужчина всегда был приманкой для дурочек вроде неё. Будучи на Гавайях, Рей сама себя убедила, что понравилась доктору, но теперь, когда он не пришел, поняла, что горько ошиблась, иначе бы он был уже тут. В конце концов, у него было четыре месяца на звонок, который так и не прозвучал. Скорее всего, он ту книгу даже из отеля не забрал. Так зачем обманываться дальше? Просто потому что хотелось кому-то понравиться без корыстных причин? Но просто так ничего не бывало. Даже этот врач оживился и заинтересовался ею снова лишь после того, как она задрала свою юбку. Снова. Рей скривилась. С чего бы ей ждать от него джентельменского поведения, когда вела себя как шлюха? Шлюха, которая четыре месяца ждала звонка. Шлюха, которая в туре после презентаций шла в номер и читала различные книги о медицине. Шлюха, которая решила напомнить о себе, придя в клинику. Рей вздохнула. Ничего не сработало, она снова была одна. Как обычно, в принципе. Худшие моменты своей жизни она встречала в одиночестве, и лишь бокал Кир Рояля был молчаливым свидетелем её сомнений или страхов. Финн, кстати, тоже часто звал её на свидания и не приходил. Забывал. Забивал. Потому говорил, что слишком был занят, что муза его осенила писать, но она-то знала, что музы у него были материальны, и трахал он этих кудесниц в их, их квартире. В том жутком месте, где она оставила свою гордость, постоянно обвиняя себя. Вечно думала, что не дотягивает до такого, блядь, современного Хэмингуэйя. Девушка ощутила, что в груди, под кожей, внезапно стало тесно от чего-то колючего. Захотелось ударить себя, чтобы эта гадкая волна жалости к себе скорее прошла. С чего ей было плакать? С того, что врач, который ей неосторожно понравился, вдруг не пришел? Окей, в этом мире полно других. Она обязательно, совершенно точно найдет другого. Или, может, ей из-за Финна поплакать? Но он того не стоил, теперь Рей это знала. Оплатив свой Кир Рояль, девушка спустилась на парковку. Ещё пару минут покрутилась у машины, а потом, чертыхнувшись, поехала в другой ресторан. Там, где всегда были люди, готовые составить ей компанию, – молодые, дурные, скуренные, заебанные. Всякие. Вся элита гребанного города. Элита, которая её обожала. Там, в том другом месте, было все, что ей нужно. И утешение, и лекарства, и музыка погромче, чтобы не думать. В конце концов, она слишком долго была хорошей девочкой, но хорошие девочки никому были не нужны. *** Бен вышел из машины и посмотрел на неприметное с виду здание со скромной вывеской. Он знал, что за такими серыми названиями обычно скрывались закрытые элитные заведения, где золотая молодежь нюхала кокаин, не таясь, прямо со столов. Он, наверное, был даже официально вписан в меню. Смотрел и думал – а надо ли ему всё вот это? Вздохнул и решил, что да. Увы, но надо. Это ведь он нарушил слово, хоть и не по своей воле. Вернувшись с работы домой и переодевшись в костюм, Бен собирался уже выходить и ехать в ресторан на ужин с Рей, когда ему позвонили из клиники. И он помчался на срочную операцию спасать жизнь человека, получившего травму в аварии. Операция была долгой, сложной, утомительной, требующей филигранной точности. Бен вспомнил об ужине лишь когда переоделся обратно в костюм и сообразил, почему вырядился в больницу как на конференцию, ведь всегда предпочитал удобные брюки и рубашки в стиле кэжуал. Достав телефон, он не увидел ни единого смс с упреком, как сделала бы Фазма. Ни единого пропущенного звонка, а от Роуз их было бы двадцать восемь минимум. Ничего. Тишина. Которая говорила о потрясающем терпении. Либо о том, что Рей просто посмеялась над его приглашением и не пришла на ужин. Бен хотел набрать девушку, но сообразил, что за эти четыре месяца так и не перенёс её номер с книги в телефон, а зря. Сейчас бы пригодился. Мужчина покрутил в руках смартфон, а потом его осенило. Рей же общалась с миром посредством инстаграм! Он быстро зашел в приложение, и таки да, среди других сторис было несколько её. Первым было просто фото: флейта с Кир Роялем на фоне залива. Бену показалось, будто дерзкая девчонка дала ему по морде с размаху, – красоту немого упрека он оценил. Чёрт, она не просто пришла, но и ждала его какое-то время, - этот вид узнаваем с любого ракурса, вид любимого места в городе. В те редко выпадавшие свободные минуты он предпочитал ужинать именно там, где девушка прождала его. Не ясно, правда, сколько. Интересно, ресторан ещё остался на месте стоять? Рей была довольно…темпераментной. Следующее фото было сделано в другом месте. Там было дымно, валялись карты и красные фишки. Кажется, не дождавшись, девушка решила провести вечер за покером. Бен удивился, увидев геолокацию, – место было расположено почти по дороге домой, а значит, он мог заехать и извиниться. Ну и заодно получить, наверное, россыпь этих фишек в лицо. Он всю дорогу уговаривал себя, что ехать ему незачем. Небось, писательница выпила свой бокал, обругала его на чем свет стоит, да и уехала тусоваться с друзьями - молодежью, обожавшей карты, большие ставки и немного безумства. Она не была его девушкой и явно не желала извинений. Если бы Бен позвал её на свидание, то даже не заморочился сейчас, но ведь он пригласил ее как врач. Как человек, который сможет найти нужные слова, если в её диагнозе будет нечто неприятное. Её диагноз. Чёрт, он же даже не посмотрел МРТ девчонки. Перед встречей мужчина позвонил в клинику и попросил выслать ему снимки и заключения пациентки Рей Кеноби. Узнал также, что девушка должна была получить свои снимки ещё днем. И очень надеялся, что вечеринка в таком месте – лишь привычное времяпровождение скандальной писательницы, а не реакция на заключение. Он вошел без проблем. Его имя и фамилия тоже имели вес, и пройти контроль не составило труда. Бен, не бывавший в подобных заведениях лет с двадцати, на минутку остановился. Это было то место, где за полукруглыми столиками царил полумрак, а музыка перекрывала чужую болтовню. Здесь играли в карты, танцевали, напивались, занимались сексом в темных углах и проигрывали состояния. Здесь самые элитные проститутки Нью-Йорка удовлетворяли наиболее извращенные желания прямо за столом, в коктейль Манхэттен вместо вишенки добавляли яркую таблетку ЛСД, а на серебряных ложках – тех самых, с которыми все эти богатые детки родились во рту, могли подать героин или кокаин высшей пробы. Словом, уцелевший осколок Гоморры, существующий за счет очень обеспеченных и скучающих людей. Скрытые от глаз прессы, оплатившие молчание, они здесь творили всё, что хотели, не думая о своей репутации. Найти Рей в завесе из сладковатого дыма, полутьме и грохоте музыки неожиданно не составило труда. Стоило повернуть голову в сторону столика, где было особо шумно и весело, как он обнаружил девушку, танцующую. На столе. Она ритмично двигалась под французский new beat, царапая, наверное, покрытие высокими каблуками своих серебряных туфель. В её пальцах была зажата бутылка с открытым шампанским. Хотя, наверное, это был креман – она презрительно относилась к другим видам игристого. Бен наблюдал. Девушка зажигала, она была словно продолжение той грохочущей музыки, которая их окружала. Во всей красоте своего безумного возраста и популярности. Она аж сияла, танцуя и одной рукой слегка приподнимая свою юбку, будто позволяя каждому оценить длину своих ног. Второй Рей подносила бутылку к губам и делала большие глотки. Словом, писательница отлично вписывалась, вела себя не как застывшая, скромная жена Лота в этом гнезде, скорее как та, что плевала на последние приличия. «Бен, такая реально не будет лить слезы из-за того, что доктор не пришел. Просто езжай домой и ляг, наконец, поспи, тебе на операцию завтра». Да, внутренний голос, возможно и был прав. Но отчего-то он стоял и наблюдал дальше. За девушкой, такой яркой, что никакой дым от травки, которую курили, не мог этого скрыть. За четыре месяца он прочел все её книги: и две старые, и «Сокола», с которым она взлетала ещё выше. Бен смотрел и не мог сопоставить эту дерзость, смелость и немалую пошлость с человеком, который писал все те потрясающей глубины тексты. С Рей, которая плясала на столе, было здорово трахаться, но с той, которая сотворила, создала «Дожди Джакку», он бы с радостью проговорил пять часов подряд, но каждый раз словно что-то мешало. Первое, что поразило Бена, – Рей, ещё вчера вся в синяках, сегодня снова надела каблуки. И не просто надела, а забралась в них на стол. Он уже представлял, как одно резкое движение, одна вспышка света ведёт к тому, что девушка ломает себе шею, свалившись. Пока завсегдатаи любовались стройностью её ножек, сам Бен, не раз эти самые ножки гладивший, рассмотрел очертания синяка на колене – ровно там, где вчера были его губы. Неужели результаты МРТ ничего не показали, и она так бездумно тут зажигала? Даже если так, алкоголь вряд ли придаст ей равновесия. Второе, что нельзя было не заметить, - платье Рей. Оно было темно-фиолетовым, один рукав скрывал всё, что Бен вчера по неосторожности увидел, но, что странно, наряд был не таким коротким, как обычно. Не по колени, конечно, но и не то радикальное мини, что девушка предпочитала. И неожиданно до него дошло. Нет, не дошло, обухом ударило по голове осознание. Её номер в книге, который Бен принял больше за шутку, ведь ему всегда кто-то оставлял след помады на рубашке, кто-то телефончик. Девушка выбрала именно его клинику. Согласилась на ужин без лишних насмешек и комментариев. Надела платье, которое бы ему понравилось. Ждала его в том ресторане. Тут и самому впору было споткнуться. Да он банально ей понравился! Он, не самый крутой вариант для такой шальной девчонки, ей понравился. Так сильно, что она, вернувшись в Нью-Йорк, захотела встретиться спустя четыре месяца. Не то, чтобы Бен удивился тому, что мог вызывать у кого-то симпатию, наоборот, он часто удивлялся, когда её не вызывал, но Рей…Они были слишком контрастными для чего-то кроме дикой страсти, жажды, похоти. Эта была просто серия историй с хорошим оргазмом, откуда тут взяться симпатии? Хотя не зря все же говорили, что пока мужчины занимались сексом, женщины отдавали души. Его подружки, правда, души отдавали редко, ведь были достаточно циничны в силу опыта и возраста, но среди всех Рей казалась ему максимально циничной. Так почему же она вдруг решила выбрать его? Бен подошел к столу, скрестил руки и запрокинул голову, впервые посмотрев на Рей снизу вверх. Она его заметила и перестала двигаться, округлив глаза. В следующую минуту она уже сидела на столе, обхватив его коленями. Без стыда. - Вспомнил обо мне, мой дорогой доктор? – прошептала чертовка ему на ухо, касаясь мочки кончиком язычка. Бен вздрогнул. Он бы не удивился, если бы они трахнулись прямо здесь. Что уж, в этом месте такое - норма. Правда, мужчина ожидал куда более холодного приема. - Попробуй тебя забыть. Кажется, тебе хватит на сегодня. Рей поняла его не правильно, это было заметно. Прищурилась, подумала, что зовет её на продолжение, а Бен неожиданно осознал, что она не пьяна, но зрачки…зрачки так расширены, и взгляд сумасшедший, шальной. Понял и грязно выругался про себя, ведь девчонка была под кайфом. Конечно, за чем сюда ещё приезжать, как не за дорожкой? Мужчина в очередной раз спросил себя, какого хрена он тут делает? Нанюхавшейся девчонки ему только не хватало. - Песня красивая. Станцуешь со мной, и я уйду с тобой. Куда захочешь. - Я не танцую. – резко ответил Бен, желая побыстрее уйти. Если она плясала здесь, вкинув в себя кокаин, значит, все у неё в порядке. Ловила Рей кайф или свою музу, ему было не интересно. Он слишком, слишком устал. - Выбирай, Бен. Либо берешь меня за талию и ведешь танцевать, либо садишься на диван и любуешься, как я танцую для тебя. Ммм, обещаю, в конце на мне будет намного меньше одежды. – Она словно его не услышала. Конечно, такие слышали лишь себя и свои желания. Провела рукой по своему плечу, и одна тонкая бретелька упала. Она, пожалуй, могла до конца танца остаться в одних туфлях и чулках, которые наверняка надела под этот шелк. - Хорошо, пойдем станцуем, - согласился он. И хоть хотелось её скорее оттолкнуть, он положил руку девушке на талию, и пара задвигалась под песню все на том же французском, которая Бену ни о чем не говорила. Во Франции уже много лет не делали прорывов в нейрохирургии, потому этот язык он не учил, то ли дело Австрия и Германия. Рей прижалась к нему всем телом. Танец получился весьма…интимным. Девушка целовала его, не отрываясь и до последнего аккорда, а Бен очень хотел выйти на воздух и остудить голову. С него хватит этого бессмысленного секса, хотя…проклятие, может, просто взять её в своей машине, отодвинув сидение? Он же хотел её так, что ничего, ничего не мог поделать. Это было словно какая-то зависимость. Но что-что, а с человеком, который себя не контролировал, он сексом заниматься не собирался. Это точно было за гранью. Рей слово сдержала. Музыка закончилась, и они вышли. Девушка, чуть пошатываясь, направилась к ярко-оранжевой Тесле с белыми полосками на капоте. Бен вздохнул. Она и правда собиралась за руль? Хоть бы этот электрокар каким-то чудом разрядился. - К тебе или ко мне? – Без вежливых расшаркиваний, спросила Рей. Достала ключи, благополучно их уронила и наклонилась подобрать. Бен подошел поближе, собираясь придержать её за локоть. Девушка резко поднялась. – Куда хочешь, Бен Соло? Хотя давай лучше к тебе. Мой дом - мой мир, а так далеко я никого не пускаю. Его страсть погасла. Он хотел усадить её в свою машину и отвезти куда угодно, даже к себе, лишь бы потом эта сумасшедшая обдолбанная девчонка не расшиблась. Одну ночь он как-то переживет, она вон уже едва на ногах стояла, отключится быстрее, чем доедут. Потому за руль ей садиться было категорически нельзя. Хотя вдруг она пользовалась автопилотом. В таком случае оставалось надеятся, что Илон Маск со своей братией доточил его до совершенства. - Нуууу? – невнятно пробормотала Рей, криво усмехаясь. Глаза её по-прежнему неестественно переливались. Сколько ж она времени провела в этом притоне? Сколько приняла? На хрена ей была эта дрянь в себе? Вроде же умная девчонка. Хотя их хрен поймешь, этих творческих личностей. Может, не шёл новый текст и она нанюхалась? Какая, по сути, ему разница? – Стоишь так, будто хочешь прямо здесь? Да? Хочешь? Какая к черту разница, правда? Мы же так уже делали. Не волнуйся, доктор Соло, я помню, что больше всего тебе нравится, - она тихо рассмеялась, но вышло как-то невесело. Рей снова покачнулась, а Бен странно посмотрел на неё, поймав таки в этот раз за локоть. Скорее затем, чтобы она не стала опускаться на колени и творить то, о чем обещала, чем затем, чтобы уберечь от падения. В этот раз она сделала ошибку и сфальшивила, а он не обманулся. В её зрачках, в нарочитой развязности был банальный страх, а высокие каблуки стали вызовом самой себе. В эту секунду Бен Соло, наконец, понял, что дела её плохи и анализы не лучше. Девчонка была разбита и напугана, а он, человек пообещавший утешение и протянувший руку, не приехал, не поддержал. А она не упрекала, не устроила истерику, не закатила скандал. Стояла, кривила губы в какой-то неественной улыбке и цеплялась за него так, будто больше всего сейчас боялась остаться тет-а-тет с собой. Бен протянул руку и погладил её по щеке. Нежно, успокаивающе. - Здесь не стоит, Рей, в этом городе тебя многие знают в лицо. Поехали ко мне, я живу недалеко, в Хадсон Ярдс. - Любишь по ночам смотреть на Гудзон? – хмыкнула она, щелкая ключами и садясь за руль быстрее, чем Бен что-то сказал. – Ну кто кого, Соло? Догони, если сможешь и я, возможно, буду послушной девочкой у тебя дома. - Та твою ж мать, да какого ж ты творишь, идиотка, - пробормотал он, направляясь быстрым шагом к своему автомобилю. Ему вот только ночных гонок по Мантхэтену не хватало. Пока он заводил машину, телефон зазвенел. Переведя беседу на громкую связь, Бен нажал на газ. Догнать девчонку, пускай не в себе, будет не сложно. У него машина была помощнее, да и механика всегда давала преимущество. Но догнать – не остановить. Главное, не подзадорить. - Да? - Мистер Соло, я нашла результаты МРТ Рей Кеноби и уже выслала вам на почту, - голос держурного ассистента звучал устало. - Я не смогу смотреть, прочитайте описание, - попросил Бен, уже видя оранжевую машину. Ехала Рей плохо, опасно. Перестраивалась слишком резко, не включая поворотники. Того и гляди, её Теслу куда-то занесет. - Ммм….итак, гипофиз расположен нормально, контур четкий, в размерах не увеличен. Хиазма без изменений, таламус тоже...Ага, вот оно что. Мистер Соло, тут периваскуляторные пространства в области базальных ядер и очаги в Т1ВИ по 2-3 миллиметра сосудистого генеза. Пациентке рекомендовано УЗИ сосудов головы и… - Спасибо. Бен весьма невежливо оборвал разговор. Так вот что там у неё творилось в голове. - Блядь, - пробормотал он, и все сразу встало на место. Понятно, чего она испугалась и впала в отчаяние. Понятно, почему ждала его там. Он догадывался, что девчонка порылась в интернете и нашла свой диагноз и то, чем он грозил. Тем, что для писателей было пострашнее смерти. И хуже всего, что он сам против всей этой загадочной, плохо изученной херни тоже ничего не мог сделать. Её диагноз был не смертельной болезнью, от него не сгорали, с ним жили пара миллионов человек на планете, однако никто толком не разобрался, как лечить таких пациентов, как не допустить печального финала, который так испугал девчонку. Бен выругался ещё раз, вжал газ сильнее и сделал рывок, чтобы обогнать Рей, а, оказавшись впереди, стал контролировать её скорость, не давая себя обогнать. Мужчина мрачно смотрел в зеркало заднего вида. Уж лучше бы у неё была церебральная аневризма. "Ну, Бен Соло, и что ты ей скажешь, глядя в глаза? Соврешь, что это совсем не страшно?" *** Салют вам, наши дорогие читатели. Как видите, мы начинаем сворачивать свою беззаботную лавочку и переходим потихоньку на привычный левел, который не думаю, что удивит постоянных читателей. Как видите, все, кто заметил шатания Рей в прошлых главах, конечно, оказались правы. Таки что-то у неё в голове, кроме гениальности есть. Как обычно, любопытны ваши мысли/догадки/предположение что же там такое, что её напугало, а Бена озадачило? Я думаю, мало кого удивило то, что Бен послание Рей в виде номера получил (и правильно догадывались о том, что он начнет читать книгу почти сразу), но просто не захотел позвонить. Ещё, как вы можете заметить, мы усилили свою команду с помощью Ai_rin_13, чтобы работать оперативней, круче, ярче, острее. Теперь наша Сила Трёх будет удивлять ещё больше:) Всем немного магии, дерзости и отличного настроения перед боевой неделей/или отпускной (у кого как))). Автор пошёл играть тему Рей и вдохновляться:)