Ишемия

"Поцелуй Дьявола" - коктейль из водки, клубничного пюре, лимонного сока, мяты, яичного белка и перца чили. Это коктейль-ловушка. Вы видите эффектный напиток, чувствуете аромат клубники и мяты. Делаете глоток и понимаете, почему коктейль называется Дьявольским поцелуем. Чили обжигает, словно огнём. Рей никогда бы не стоило пить такой коктейль, но кто из нас не совершает ошибки? - Бен, больно, - зашипела Рей, упираясь мокрым лбом в локти и выдыхая сквозь стиснутые зубы. Было не просто больно. Ей было невыносимо больно. Она и не думала, что этот мужчина умеет так делать, проклятье. Порой стоило держаться от него подальше. - Знаю, потерпи немного, пожалуйста, и не волнуйся, я не оставлю тебе синяков, - абсолютно спокойно и невозмутимо заметил Бен, не прекращая костяшками пальцев делать круговые движения вдоль позвоночника сидящей девушки. Когда он надавил чуть сильнее между лопаток, Рей застонала. – Господи, ты такие звуки даже во время оргазма не издаешь. - Я тебя ненавижу. – вполне искренне выдавила из себя Рей. Она, так обожающая его пальцы, сейчас терпеть их не могла за силу и цепкость. Они безошибочно находили все зажатости и безжалостно нажимали. А она-то наивно думала, что Бен просто хочет заняться с ней сексом, игривым тоном предлагая “помочь расслабиться” и неспешно спуская халат с её плеч, усаживая на пол. Рей не учла, что, когда он превращался в доктора Соло, профессионал вытеснял её мужчину. Вот и приходилось теперь шипеть от боли. Интересно, он что, порно не смотрел? Не знал этого банального сценария? - У тебя, кстати, проблемы с седьмым шейным позвонком, - пропустив её признание, как ни в чем не бывало продолжил Бен бодреньким тоном. – Чувствуешь? – он нажал рядом, и девушка аж дернулась. – Сидишь много, когда пишешь, а тебе, ты же знаешь, как важно, чтобы кровь отлично циркулировала. О, и трапециевидная мышца напряжена. - Да я вся как эта мышца, ты не видишь. Господи, Бен, осторожнее! - Взвилась девушка, обещая себе больше не вестись на такое вот любезное предложение. Расслабишься тут, естественно. Любопытно, Бен хоть подозревал насколько цепкие и сильные у него пальцы? - Ну тише, я же не нарочно. Это ты доводишь свое прекрасное тело до такого состояния, Рей. Это, между прочим, почти преступление. Ты же вроде йогой занимаешься, - Бен ещё не забыл те её прогибания на Гавайях в коротких шортах. Рей хмыкнула. Последние месяцы было не до медитаций и растяжек как-то. - Тише, - повторил он. - А обычно ты любишь, чтобы я была погромче, - огрызнулась девушка, - Если бы я знала, что под массажем ты подразумеваешь пытку, я бы отказалась. Так и скажи, что мстишь из-за разочарования, да? Ты же разочарован. Вероломство и предательство с моей стороны, не так ли? - Конечно. До сих пор не понимаю, как ты могла так со мной поступить, - перебираясь к разгибательным мышцам шеи, согласился Бен. Голос его был серьезен, но глаза, которые Рей не видела, смеялись. Он чуть-чуть ослабил давление, и девушка слегка выдохнула. Всего на секунду. Стоило мужчине снова провести пальцами вдоль шеи, она снова застонала, невольно перестраивая Бена на другую, более лирическую волну. Ему нравилось, как Рей звучит. - Выбрать вместо лыж какой-то чертов сноуборд – это удар. Бездарная растрата потенциала этих прекрасных гор. С доской ты не ощутишь ничего. - Просто ты не любишь, когда не по-твоему, - хихикнула Рей. Она знала, что Бен лыжи любит чуть меньше гольфа, и ей было так сложно удержаться утром, чтобы не выбрать что-то другое. На деле, ей было плевать, на чем падать, – на двух палках или на одной доске, но обиженно-наивное выражение лица Бена того стоило. И его надутый вид целый день тоже. Конечно, девушка понимала, что мужчина нарочно преувеличивает, но играл по всем правилам войны лыжников и сноубордистов: троллил её, демонстративно морщился и делал вид, что оскорблен до глубины души. – Вот и отрываешься сейчас. Признайся. - Я бы не сделал больно, чтобы отыграться, - неожиданно голос Бена прозвучал как-то отстраненно. Рей хотела повернуть голову, но его руки так крепко удерживали. Бен качнул головой, надавливая пальцами на триггерную точку в ромбовидной мышце. Рей снова зашипела, а мужчина вдруг грустно вздохнул. Неужто девушка и правда думала, что он бы ей назло причинял боль или вред? Ведь он же просто знал, что завтра, проведя целый день на сноуборде, она не встанет, и хотел немного помочь. Конечно, ей сейчас было больно, но на деле боль была терпимой, и после обязательно принесет расслабление. Но, видимо, уже столько "хорошего" наделал Рей за полгода их знакомства, что она по-всякому думала о нем. Что ж, наверное, он заслужил это - такое вот невысокое мнение Рей о себе. И то, что она подсознательно даже во время долгожданного отпуска ждала удара, никак не заботы. Но Бену больше не хотелось воевать даже ради собственной правоты. Те пару секунд, едва не стоившие Рей разбитой головы в его машине, здорово отрезвили. Бен даже спустя две недели считал, что потеря ею контроля на дороге – его вина. Ему было довольно не по себе, когда он думал, что девушка могла бы приобрести шрамы на своем теле, которые стали бы вечным напоминанием о его несдержанности, эгоизме и ревности. Тогда никакое «я боюсь тебя потерять», сказанное слишком поздно, не стало бы оправданием. Поэтому все те дни, что Рей была в Стокгольме, он, хотя и с ума сходил от злости, ревности и даже обиды, ни разу не сказал ей резкого слова. Сжимал кулаки, бесился, порой предпочитал не взять трубку, чем говорить снова грубости. Эта новая роль второго плана, человека, который наблюдает за своей улыбающейся девушкой через таблоиды, давалась так сложно. Она аж ломала его изнутри, но когда Рей вернулась, обняв его, как-то стало чуть легче. Скорее всего, лишь потому, что они, наконец, уехали подальше от всего мира и были предоставлены сами себе. И лыжам. И, мать его, сноуборду. Реально, как она могла выбрать сноуборд? Мало ему Кардо на этой безвкусной доске, так нет же, теперь ещё и его девушка туда же. - Но я была хороша, согласись, - пробормотала Рей, отвлекая Бена от молчания. Мужчина задумчиво посмотрел на её обнаженную спину с красными следами от его прикосновений. - Ещё как хороша, - Бен наклонился, и неожиданно вместо пальцев Рей ощутила его губы. Такие успокаивающие прикосновения к горящей коже и ноющим мышцам. Девушка выдохнула свое напряжение. Вот так бы сразу, да. Любой поцелуй между лопаток лечил сильнее. – Даже когда летела кубарем, я был заворожен. - Но ты неплохо меня поймал, кстати. – не поднимая головы, расслабленно пробормотала Рей, ощущая, как её заволакивает теплом от того, как Бен слегка наваливается на неё. Подумала, что её идеальный мужчина на деле таковым не был со всеми своими приступами гнева, ревности и неумением проглатывать злые слова, но ловить её он точно наловчился. Всякий раз, когда она спотыкалась – на сноуборде сегодня или на своих каблуках в целом – его сильные руки подхватывали её, не давая упасть. Он был её точкой опоры, и порой Рей хотелось оплестись вокруг него плющом. Надолго. Навсегда. - Поймал ли? Ты меня с ног сбила. – аккуратно убирая волосы и целуя её в шею, тихо рассмеялся Бен, и от этого низкого, урчащего смеха сердце Рей в груди болезненно сжалось и забилось. Когда он был расслаблен и доволен, то становился совершенно другим человеком. Лучшим из всех. – Во всех смыслах, Рей, абсолютно во всех. Девушка немного повернула голову, чтобы поцеловать Бена, и чуть не ахнула. А, ведь и правда, болеть стало намного меньше, будто её персональный доктор убрал давление. -Просто у тебя все давление на мышцах затылка, а не на шейных. А они очень короткие, и им сложно удержать три килограмма твоей бесценной головы, - словно догадавшись, проинформировал Бен, целуя девушку в кончик носа. - Это прямо жутко романтично звучит, - потянувшись к нему, хмыкнула Рей.- Но болело адски. - Ммм, давай я попробую исправиться и уравновесить эту боль чем-то более приятным? - пальцы Бена, секунду назад еще несильно нажимающие на какую-то там очередную триггерную точку, медленно переместились на шею Рей. Он часто их задерживал там, если затягивал поцелуй. Будто всегда хотел, чтобы она держала свою голову так, чтобы он мог смотреть ей в глаза и видеть, как они темнеют от страсти и накала. А может просто ловил мурашки, которые разбегались от затылка до кончиков пальцев на ногах, заставляя их поджимать от нетерпения. - О, не так быстро, Бен, - девушка поймала руку Бена, которая с талии начала сползать ниже, уже явно с целью нажимать нежнее и вызвать в ней другие реакции, более привычные. – Ты вчера в самолете мне всю дорогу рассказывал, как здорово делаешь фондю. Я сгораю от нетерпения это увидеть. - она повернула к нему голову и лукаво сощурилась. - Капризничаешь? – ее тонкие пальцы, удерживающие его запястье, приятно грели. Бен был немного удивлен, ведь в первый раз Рей отказывала ему в такой желаемой близости, но он понимал, что девушка не играет с ним в эти высокомерные игры, что секс нужно заслужить. Просто дурачится. – Но я не купил грюйер. - Я купила, пока ты относил мой сноуборд, все хорошо, - лучезарно улыбнулась Рей. - А все остальное у нас есть, так что не отвертишься. - Вот блин.- Хмыкнул Бен, хотя был и не прочь. Фондю, немного игристого и камин - вполне себе романтичная прелюдия. Рей же, наверное, хотелось не только катаний на сноуборде, а особенных моментов, потому, конечно, ему было не сложно потереть сыр и расплавить его со специями. Он, утонув в ней с момента приезда, как-то совершенно забыл, что девушки хотели не только секса, а ещё и антуража вокруг него. Ему стоило быть более расторопным, в конце концов, он для этого Рей сюда и привез. Чтобы создавать эти самые моменты. - Надеюсь, ты хоть знаешь, как его готовить на самом деле. - Ты будешь умолять, чтобы я повторил, когда попробуешь. - О, Бен, я всегда умоляю, чтобы ты повторил, - рассмеялась Рей, покрываясь мурашками. Прошлой ночью о чем она только не умоляла. Опьяненная от долгожданного отпуска и осознания, что впереди у них целая неделя, она словно спятила, затаскивая в омут с собой и Бена. Разрушая его привычное спокойствие, заставляя быть нетерпеливым, сгорающим, сходящим с ума. - Но ты же знаешь, если мне понравится, ты не будешь разочарован. Бен, сделавший несколько шагов в сторону кухни, развернулся. Рей сидела на полу, по-прежнему упираясь руками в кофейный столик. Её глаза сверкали обещанием. Она выглядела хрупкой, растрепанной, беззащитной, натягивая халат обратно на плечи, но Бен знал, насколько эта внешняя невинность обманчива. Под белым халатом Рей могла носить черный кожаный поясок на множестве застёжек, с металлическими кольцами и парочкой трогательных бантиков, разрушая его мнение о том, что девушки хороши без одежды. Потому, да, постараться с тем фондю ему определенно стоило. Кто знает, что ещё она сложила в свой чемодан? Вдруг у неё там пара прекрасных контурных комплектов? Пока Бен возился, громыхая всем, чем можно, Рей опустила глаза на свои дрожащие руки. Пользуясь тем, что мужчина не смотрит, вцепилась пальцами в столешницу. На неё резко начал накатывать приступ головной боли. Она уже ощущала острую спицу в левом глазу, которая всегда была предвестником темных моментов. Именно это заставило её отвлечь Бена на фондю, будто в обычных обстоятельствах она бы променяла потрясающий секс со своим мужчиной на какой-то там растопленный сыр. Она и Грюйер-то не очень любила. Просто пыталась выиграть время, заранее зная, что чуда не будет, и она свалится с приступом. Но может, если успеет глотнуть таблетку, продержиться с часик, а потом заползет в кровать под видом жуткой усталости. «Нет, пожалуйста, только не сейчас», - закрыв глаза, подумала Рей. Одно дело было падать при Бене, совсем иное – свалиться с приступом. Он и так, сцепив зубы, почти лез на стенку от всякого её синяка, что же будет, когда он таки увидит её приступ? Насколько это будет давить на него дальше? Ей так не хотелось омрачать Бену эту неделю. В конце концов, она уже все испортила с первой попыткой отпуска. Он ведь так старался, так старался ради неё. Почему ее глупый организм решил, что для приступа сейчас лучшее время? Рей попыталась подняться. С третьего раза вышло сносно. Слегка пошатываясь, она зашла на уютную кухню, где вовсю пахло мускатным орехом. Бен как-то виновато улыбался. Видимо, переборщил со специей. - Я сделаю на кремане, - довольно сказал он, видимо, ожидая похвалы, и Рей как по команде улыбнулась, ощущая, как сводит челюсть, а ноги начинают дрожать. Господи, как она ненавидела эти моменты. - Тебе помочь? - Обычно это мой вопрос, - весьма двусмысленно ухмыльнулся Бен, покачав головой. Рей аж покраснела, развернулась и задела рукой столешницу. На пол, с тихим звоном, упала ложка. Девушка чертыхнулась. - Все в порядке, - поспешила сообщить она, усаживаясь на высокий стул. Но уже поймала на себе подозрительный взгляд Бена, который застыл и сощурился. Точь-в-точь, хищник, чующий слабость. – Правда, не включай доктора. Я не должна смущаться того, что просто ударилась. - А, понятно, - весьма недоверчиво ответил мужчина, и Рей все время ловила на себе его быстрые взгляды, пока он натирал Эмменталь. Когда он вышел, чтобы повозиться с растопкой камина, Рей выпила сразу две таблетки от головной боли и в ожидании момента, когда станет легче, вышла на террасу. Морозный воздух отлично холодил горячий лоб. Девушка оперлась о перила, и лежащий на них снег обжег её пальцы. В эту секунду, почти не видя чистое, звездное небо, Рей жадно дышала. -Ты совсем спятила, - голос Бена за спиной звучал довольно сердито. - Ты хочешь до конца отпуска лежать с простудой? Ты знаешь, что тебе нельзя болеть, у тебя обязательно будут осложнения. - Ладно тебе, не ругайся. Рей, которой стало чуть легче, вернулась и привстав на цыпочки, клюнула Бена в щеку холодными губами. Тот все еще хмурился. Как ему ее беречь, если она то норовила себе шею сломать, слетая с горы, то в халате ходила по террасе. Он хотел сказать что-то ещё, но Рей уже сидела у камина, протянув к огню красные от снега руки, и от этого уютного зрелища у Бена внезапно перехватило дыхание. Какая же она, все- таки. Минуту назад это же был лишь камин, лишь костер, лишь ковер и лишь диван, но когда в уравнение добавилась Рей, все обрело духовность и красоту. Она будто оживляла вещи, наполняя любой предмет смыслом. Приносила собой ароматы. Краски. Жизнь. Она ведь и его существование заполняла эмоциями. Бен, до встречи с Рей, даже не представлял насколько его жизнь бесцветна, но вот эта девочка показала ему, что за пределами операционной существует тоже что-то ценное. И если раньше Бену казалось, что его руки пропахли протирочным спиртом, но теперь в них будто впиталась эта темная вишня, пробуждающая и дурманящая. Ему хотелось теперь не только спасать чужие жизни, а максимально проживать свою. За это потрясающее открытие он был благодарен Рей. - Не знала, что ты правда что-то руками делать умеешь, - как-то вяло сказала девушка, лениво потягиваясь после ужина. Бен наблюдал за ней с возрастающим беспокойством. Рей ела мало, от кремана отказалась, а фондю попробовала скорее для вида, протянув какое-то вымученное “ммм, здорово”. - Ты-то как раз должна знать. - вскинул брови Бен, - Рей, я уберу сам. Иди-ка ты спать. Ты, наверное, совсем выбилась из сил, да? - А ты разве не хочешь благодарности за чудесное фондю? Бен, в отличие от девушки, от алкоголя не отказавшийся, задумчиво допил Темпранильо, щурясь. Конечно, он хотел, но ей явно было не по себе, но, раз девушка не хотела признаваться в своих слабостях, ему несложно было сделать вид, что он ничего не замечает. Бен Соло знал, как не хочется показывать свои слабости. - Я не подумал, что день был слишком эмоциональным и без того. Возьму расчет утром. - Ох, снова я не высплюсь. - Отношения - штука жестокая - улыбнулся Бен, пристально наблюдая, как Рей едва ковыляет в сторону их спальни, но голову держит высоко и гордо. Сейчас он как никогда ощутил, какая на деле между ними стена, раз она так закрывается, едва начинает хуже себя чувствовать. Насколько она не верит ему, раз прячет слабость или настолько боится разочаровать? Но она точно никак не могла разочаровать его, скорее, уж наоборот. Бен отнес посуду, достал таблетки и привычно посчитал до трехсот, давая Рей возможность забраться в постель. - Я тут прихватил тебе таблетки, чтобы спалось лучше. - Я не хочу, Бен, - пробормотала в подушку Рей. Мужчина сел на край кровати, погладив её по плечу. Девушка повернулась. Её глаза уже были красными, лицо горело, а руки дрожали. Помогая ей присесть, Бен не мог понять, как он проморгал с самого начала, что ей стало плохо раньше, ведь она же за ужином пару раз роняла свои приборы. - Знаешь, это довольно омерзительно - быть такой слабой. - стуча зубами о чашку, когда запивала таблетки, призналась Рей. - Ненавижу это состояние в себе. Ненавижу. - Она тяжело вздохнула и скрутилась клубком возле Бена. Удивительное создание. Десять минут назад изображала из себя того самого мраморного и несокрушимого Давида, а теперь прижималась к нему. - Я не знаю никого сильнее тебя, славная моя, - поглаживая её по голове, абсолютно честно ответил Бен. Пока Рей засыпала, уложив голову ему на колени вместо подушки, он смотрел на неё, и весь покой, длящийся чуть больше суток, слетал с мужчины. Сложно представить более беспомощного врача, который бы сидел и ничем не мог помочь человеку, которого любил. - Только не убирай её, ладно? - Пробормотала Рей, наслаждаясь прохладой ладони Бена. - Не убирай. Так намного лучше. В этот момент Бен подумал, что отдал бы все на свете, лишь бы поменяться с ней местами. Забрал бы её болезнь, которая заставляла Рей ненавидеть себя. Но он мог лишь сидеть и смотреть. И не шевелиться, чтобы не разрушить наступающий сон. И злиться, что она, ощущая, как приступ приходит, замыкается. Почему с радостью делилась с ним своим теплом, любовью, страстью, нежностью, но в своей боли предпочитала оставаться сиротой. Ведь он любил в ней и эту силу, которая помогала ей выстоять. Неожиданно Рей улыбнулась сквозь сон. Бен опешил. Впервые он видел, чтобы во сне она улыбалась. Ну надо же, значит, он не так безнадежен, раз она, наконец, рядом с ним ощущала себя спокойно. Не отпуская свою ладонь, Бен, опершись спиной о спинку кровати, задремал. Сквозь подпускающий сон, он, ощущая равномерно тепло Рей и её голову на своих коленях, Бен вдруг понял, что никогда в жизни не был настолько целостным, как сейчас. Рядом с девушкой, которая была как та надщербленная чашка из диснеевского мультика. Такая хрупкая, надколотая, но не сломленная. Единственная чашка, из которой ему бы хотелось пить жизнь. *** Бен, лениво потягиваясь, сидел на кухне, попивая кофе, и неспешно листая в планшете новостной портал. Наслаждался морозным воздухом, который впустил, открыв окно, да тишиной. Абсолютной и не натянутой. Телефон его молчал, мир позабыл о них с Рей, и это было прекрасно. Завтра наступит второе января и, конечно, все изменится, но сегодня, сегодня у него ещё были сутки, чтобы ни о чем не думать. Бен не спешил и на лыжи. Вчера, празднуя новый год, они с Рей немного перебрали – с креманом, с сексом, со всем. Девочка даже не смогла оторвать голову от подушки и открыть глаза, когда он проснулся. Впервые она выбилась из сил раньше него, хоть причиной был, скорее, день катания на сноуборде, нежели он. Рей, ещё переодеваясь в платье для праздничного ужина, была уставшей, чем немного сравняла их выносливость. Бен зевнул. Было хорошо. Даже слишком. Хоть он и ощущал себя немного уставшим. Секс с Рей – это не ночной гольф. И даже не экстренная операция. Здесь нельзя было отделаться автоматическими, отточенными движениями. Девочка хотела эмоций, а они всегда изматывали Бена. Особенно сейчас, когда били через край, и он ничего не мог поделать с этим. Бен Соло даже не подозревал, что его эмоциональный потенциал так глубок. Откуда в нем столько всего? Исследуя Рей, мужчина будто погружался и в самого себя, узнавал много нового о собственном сердце. Он опустил глаза, рассеяно листая пальцем сайт, и неожиданно замер. Нахмурился, прищуриваясь. Перед глазами было фото Рей. И на нем она была не одна. На четкой фотографии его девушку целовал кто-то другой. Даже не кто-то. Её бывший. Точно. Финн. Целовал, судя по всему, довольно страстно, прижимая Рей к себе. “Воссоединение звездной пары?” - лаконично спрашивал заголовок. В первую секунду Бен покачал головой. Подумал, что Ункар уже достал. Подсунул монтаж или какой-то старый снимок ради сенсации и был, небось, доволен. Но в следующую секунду что-то щелкнуло в голове. Платье Рей. Он его уже видел. Бен четко помнил, как Рей, забыв о разнице во времени, позвонила ему из Стокгольма в три часа ночи, чтобы показать, в каком потрясающем платье она отправлялась на приём ЮНИСЕФ. Бен моргнул, ощущая себя так, будто получил в солнечное сплетение. Логики в том, что он видел, не было, но факт упрямо пестрил перед глазами. Мерзкий факт, который Бен предчувствовал. И сейчас, бесстрастно рассматривая, как Рей целуется с Финном, мужчина вместо предсказуемой злости ощутил только холод, который вдруг заполз в сердце, которое не так давно начало биться по-новому. Сковывающий этот неправильный, счастливый ритм его дурацкой, паршивой, никчемной любви, которую в одну секунду взяли и предали. Холод, превращающий его в того, с кого Рей писала, - Кайло Рена. В мальчика Кая из сказки. Холод и…боль. Такая сильная, резкая, что Бен аж ударил кулаком по столу от бессилия что-то поменять, потому что если бы мог, то поменял. Да как так? Вот на нем что, метка какая-то, что люди, которыми он дорожил, так подло били из-за угла? Ведь все это он уже прошел пару лет назад с Кардо. И пусть друг до сих пор верил, что то его предательство прошло мимо Бена, болело тогда сильно, просто он, желая счастья почти брату, сдержался. Был должен ему и за Аргентину, и за зашитое лицо, и за жертву в виде карьеры, потому стерпел, нацепив равнодушие, но, по правде, ныло внутри после еще года полтора. «Зачем?» - вот и все, что Бен сформулировал. Действительно, зачем ей, ненавидящей и бегущей, снова было возвращаться к Финну. Пускай мимолетно, на пару секунду, а все же? Человеку, который не только причинял ей боль, приносил унижения, а ещё и бессовестно сливал скандальные предлоги её же агенту. Зачем, когда он так ждал её? Они же не были в ссоре, чтобы делать это назло, так зачем Рей позволила это? - Ого, что ты так бушуешь с утра, - сонный голос Рей прозвучал как издалека. Она вошла на кухню, прижимая к груди подарочную упаковку. – Слушай, мы вчера были так заняты, что я не успела подарить тебе подарок. Здесь… Бен, да что с тобой? «Уже подарила, Рей», - все так же отстраненно подумал мужчина, поднимая глаза. Она была, как всегда, хороша. Белый халат, растрепанные волосы, опухшие от поцелуев губы, и красивый, весело сверкающий, черный бриллиант на груди, который он ей вчера подарил. Что ж, её сюрприз тоже был окрашен в черные тона. Злости. Почти ненависти. Стоящая на фоне елки, босая и ещё, наверное, немного пьяная от прошлой ночи, Рей, ничего не делая, ранила. Потому что была все такой же. И совершенно другой. Той, которая солгала. Недоговорила. Не нашла смелости ответить за свой поступок и сказать, как положено, в лицо. Она продолжала целовать его все эти дни, как ни в чем не бывало, знала, что нанесла урон их отношениям, и что? Ничего не чувствовала по этому поводу? Господи, Рей была такой сводящей с ума после приезда, что у него и мысли не возникло, что там, в Европе, могло что-то произойти. Он просто забыл, какой искусной лгуньей могла быть его девочка и как хорошо умела носить маски. Но когда Рей лгала всему миру, мужчина не думал, что однажды она, в самом деле, может врать и ему. - Доброе утро, - на автопилоте кивнул Бен. Девушка, не переставая хмуриться, поцеловала его, а потом её взгляд зацепился за заметку. Она так тяжело вздохнула, что застывшее сердце Бена просто рухнуло. Это не был вздох злости или изумления. Это была обреченность. - Бен, это вышло очень глупо и случайно, - осторожно коснувшись плеча мужчины, пробормотала Рей, с которой мигом слетели остатки сна, и реальность бесцеремонно вторглась в их уютный мирок. – Он был пьян и… просто… в общем, да, нужно было дать ему по морде, но я не хотела поднимать скандал. Во-первых, потому что заебалась от всей шумихи вокруг меня, а во-вторых, никогда нельзя быть уверенной, как он отреагирует. Фразы Рей были рваными, но немного заготовленными. Ощущалось, что она их проговаривала про себя не одну сотню раз, но слишком растерялась, потому речь звучала сбивчиво. «Конечно, тебе проще уничтожить меня, правда, чем послать бывшего? Зачем ты вообще тогда оказалась с ним наедине, если не могла контролировать ситуацию? Что ж тебе так нравится возвращать себя в прошлое?» - А, ну я так и понял, - ещё спокойней ответил Бен, закрывая планшет. Осторожно убрал руку Рей. Не дернулся. Ничего. Сплошная скала. Поднялся и, как ни в чем не бывало, продолжил пить свой кофе, глядя куда-то в окно. Снег аж искрился на солнце, ослепляя. – Был уверен, что объяснение у тебя есть. Спасибо. - Бен, милый…- Робко протянула Рей, заглядывая ему в лицо. Увидев тяжелый взгляд Бена, направленный куда-то вдаль, невольно отшатнулась и сделала два шага назад. Ощущая холод от пола своими босыми ногами, девушка словно замерзла. Вдруг испугалась его гнева, потому что знала, как плохо, на деле, Бен себя контролирует. Даже когда ничего не было, он бушевал, что будет теперь, когда что-то да случилось, и это что-то мозолило глаза. Что он сделает ей? Что скажет? Как выразит свое разочарование? - Я же сказал – все в порядке, - невозмутимо повторил мужчина. Он перевел взгляд на Рей. Не хотел смотреть, а смотрел. Девушка стояла, сжавшись, в ожидании трепки, которую она заслужила, но Бен, ощущая, как там, внутри, ужасно-ужасно больно, не захотел делать ей больно в ответ. Какой в этом смысл, если лучше никому не станет? - Ты же знаешь, что ничего не было. – прошептала Рей, и Бен заметил, что она дрожит. С головы до пят. От холода или страха перед ним дрожит? Что он, монстр какой-то, что ли? Ему даже за неё было больно. Она ещё и проснуться толком не успела, а уже напугана. Господи, он что, Ункар Платт? Неужели думает, что и ему по силам её ударить? Проклятие, это было нездорово и неправильно. Эта сцена. Эта ситуация. Этот подсознательный страх, что тебя обидят, с её стороны. Эта ноющая боль с его. Все было неправильно. Они были неправильными. - Да, я… заметил. – он посмотрел на её губы, которые он целовал. И не только он. В момент, когда они встречались. Этими губами она сквозь страны шептала «скучаю», а он ловил эти слова и наполнял ими себя. А что потом? Позволяла ещё кому-то их касаться, а потом делала вид, что все зашибись? – Я, кстати, на Рождество в клинике дежурил. Один. Без бывших. Он так это сказал. С такой болью, что Рей стало не по себе. А Бен вдруг подумал, что это просто какое-то бинго. Сначала Рей разбила его машину, а потом повысила ставки и в секунду грохнула его сердце вдребезги. Как ей это удавалось-то? Ну как? - Это не я его звала. - Я понимаю, да. – Бен говорил очень медленно, подбирая и взвешивая каждое слово. Оставляя там, в голове, все, что хотел сейчас сказать ей на самом деле. Не из-за сочувствия к зажавшейся Рей, а, скорее, потому, что в этот момент словами уже ничего нельзя было исправить. Она позволила случиться тому, что случилось, что ему оставалось сказать? - Бывает, Рей. Ладно, пора собираться кататься. - Дашь мне пятнадцать минут? - Знаешь, я сегодня хочу пойти на трассы повыше. Тебе туда ещё нельзя, потому… до встречи вечером, хорошо? - солгал Бен с абсолютно бесстрастным выражением лица. Рей оцепенела. Меньше всего она ожидала, что мужчина просто так развернется и уйдет. Где же его взрыв эмоций? Такая пустота в ответ на её поступок была пугающей. - Будь осторожна, не забирайся слишком высоко, хорошо? - Бен, пожалуйста, - тихо попросила девушка, словами пытаясь зацепиться за высокую фигуру, направившуюся в сторону их спальни, чтобы переодеться, но они не возымели эффекта. Дверь закрылась, а Рей вдруг с ужасом поняла – он уходит навсегда. То есть, ясно, что из спальни он выйдет, да и с лыж он вернется, но вот к ней - уже вряд ли. Нужно было видеть его лицо, видеть обиду и непонимание. Неожиданно телефон девушки тихо звякнул. Она достала его из кармана халата. Это было смс от Ункара. «С Новым годом, птичка». Он все-таки дождался своего часа и отомстил. Ударил, когда девушка расслабилась и поверила: все хорошо, все будет у них с Беном хорошо. Рей от злости швырнула телефон в стенку, а затем и чашку, из которой Бен так и не допил кофе. Всегда так отлично умеющая не истерить девушка вдруг ощутила такое бессилие перед обстоятельствами, что хотелось разрушить весь мир, а не только фарфор да стекло. Ублюдок! Вот же ж мерзкий ублюдок! Да это он и надоумил Финна поцеловать её, конечно. Он же и слил эти фото именно сегодня, естественно. А она-то, она. Поддалась жалости и пьяному бормотанию, пожалела Финна, который никогда не жалел её. Пожалела, потому что знала, как страшно потерять вдохновение. Хотела быть хорошим человеком, не таящим зло, хотела просто поддержать, и в результате оказалась не поцелованной, нет. Проклятой собственным предательством. Девушка пнула одну из пустых бутылок с креманом, которая стояла на полу. Ощутила боль в пальце от того, с какой силой ударила. Подумала, что ещё вчера игристое из Эльзаса кружило ей голову, а сегодня прямо-таки наступило похмелье, которое невозможно было просто исправить таблеткой или влив в себя ещё парочку бокалов. Бокалы хотелось скорее разбить. Все равно пить из них никто не будет. Но Рей удержалась. Нет, разбивая вещи она ничего не изменит. Когда, уже переодевшись, Бен вышел, то никак не прокомментировал ни разбитый телефон, ни чашку, ни растерянную Рей. Не говоря ни слова, просто вышел. Девушка, прикусив губу, отправилась в спальную, туда, где ещё витало эхо их безумной ночи, когда они нашептали друг другу столько всего, что до сих пор голова кружилась. Нераспечатанный подарок так и остался лежать на барной стойке. Но дух праздника уже покинул этот дом. Как в любой сказке, утром испарялась любая магия. *** - Бен, что тебе, нужно напиться, прежде чем лечь со мной в одну постель? – зло спросила Рей, когда вернувшийся под вечер Бен, достал из холодильника бутылку джина. Ужинать он отказался, сославшись, что поел в пабе. Сидел, понурив голову, и крутил стакан. – Я тебе теперь настолько противна? Девушка поднялась с дивана, где в коконе из одеяла и подушек провела целый день, бездумно рассматривая балки, удерживающие потолок, и мечтая, чтобы они рухнули на неё. Бен поднял на неё удивленный взгляд. - Я не собираюсь ещё в постель. Вообще, мне нужно будет поработать, Рей, потому скорее всего лягу на диване, чтобы тебя потом не будить. Рей, держащая в руках кружку с какао, от которого за версту пахло ещё и мятным сиропом, вдруг ощутила желание бросить этой чашкой в Бена и разрушить эту его чертову невозмутимость. Зачем он играл в эту игру, будто все в порядке? Почему не хотел разговаривать? Ведь ясно же, что это не тот случай, когда Бен собирался пообижатся в углу, а на утро все забыть. - М, вот как. Даже джин, видать, не поможет перебить отвращение. - Ну, а тебе кокаин сильно помогал? – криво усмехнувшись, спросил Бен. Не двигался, а с размаху будто ударил по больному. Рей застыла, споткнувшись. Ощутила себя максимально жалкой, сообразила, что мужчина солгал ей пару недель назад. - Так и знала, что ты не удержишься, - горько отозвалась девушка, забираясь на высокий стул напротив Бена. - Я тоже, Рей, тоже знал, что и ты не удержишься. Возвращаться к прошлому же так сладко, - Бен пожал плечами. Оправдываться, что он не моральный урод, рассматривающий с открытым ртом секс-видео, мужчина не собирался. Какая разница, случайно оно вышло тогда или нет. Все равно, что сейчас. Не важно, как Финн снова оказался с его Рей. Факты всегда были важнее, не зря в них, как и в деталях, жил дьявол. Факт того, что он все-таки видел видео и солгал. Факт того, что она позволила бывшему целовать её. А, может, и сама была не против. Рей была той ещё искательницей приключений. – Поддерживать гениев в моменты их отчаяния – это твое призвание, да? Немного меня погладила по голове, потом Финна. Да ты не писательница, славная моя, ты же муза. - Во-первых, Финн – не гений, - поморщилась девушка. Протянула руку, чтобы коснуться пальцев Бена, которыми он барабанил по столу, но мужчина отодвинул руку. – А… блядь, Бен, я не лгу тебе. Это было случайно и ничего не значило. - Что же ты мне не рассказала об этом, посмеиваясь? Если ничего не значило? Ты лжешь всему миру, почему для меня должно быть исключение? – пожал плечами мужчина. Рей опустила глаза. Как она должна была рассказать, зная его вспыльчивость? - Бен. Ты бросишь меня, да? – совсем тихо осведомилась девушка. Ей не хотелось сейчас ссоры или спора, лишь ответа, что будет дальше. Мужчина нахмурился. Формулировка была корявой. Впервые Рей говорила не красиво, не правильно, не завораживающе. - Да. – он ответил ещё тише. - Прости. Да, я бы хотел это все прекратить. Девушка вздохнула. Целый день морально себя готовила к этому, но сейчас это было выстрелом в её сердце. Но она не осуждала Бена. В конце концов, он был не первым, кто её бросал. Её бросили родители, от неё дважды отказались приемные семьи. Все, к кому она привязывалась, уходили. Бену-то с какой радости оставаться. Но ей так хотелось, так хотелось вцепиться в него, в свое равновесие, и попросить его не уходить, не бросать её. Она только начинала ощущать, каково это – когда ты любимая, и так жестоко было лишать её. Но также Рей знала, что не имела права о таком просить. Она допустила ошибку, подпустив Финна, и за неё должна заплатить самым дорогим для неё. Беном. Мужчиной, который прощать не умел. Мужчиной, которого она простила дважды. Но она была лишь никем, он же знал себе цену, потому и не простит. Рей знала, что не простит, конечно. С минуты, когда Финн поцеловал её, она будто играла на опережение, воруя у Бена, обнимающего, целующего, счастливого, на будущее, для самых темных дней, свои красивые моменты. По-хорошему, ей стоило сказать ещё по прилету, но она смалодушничала, захотелось побыть с ним ещё немного, и наивно верила, что, может быть, до конца отпуска он ничего и не узнает. - Тебе не за что извиняться, Бен. Я же все понимаю. Никто не хочет быть рядом, когда тебя предали. Девушка вздохнула. Он тоже же предавал её, разве нет? - Я хотела быть лучше для тебя, но не смогла, - Рей не опускала глаз. Смотрела жадно. Прощаясь. Но протянуть руку и прикоснуться уже не смела. Только надеялась, что хороших слов Бена, что он ей говорил, хватит, чтобы верить в себя дальше, чтобы не свалиться. Она будет расходовать свои счастливые воспоминания бережно, чтобы хватило надолго. - Что ты, Рей. Ты и была лучшей. Правда. Он хотел смягчить, но разбивал ей сердце. Не красивым словом, а этим «была». Бен все для себя решил, это определенно, если не задумываясь, сказал в прошедшем времени. Будто уже и отпустил. Рей вдруг подумала, что лучше бы он орал. Но он не повышал голос. Не кричал. Не обвинял. Не оскорблял. Сидел, опустошенный и потрясенный. Рей бы так хотелось обнять его, но от того Бену не будет легче. - Просто мы не сможем так жить. – Внезапно заговорил мужчина, протянув руку и нежно коснувшись пальцами её щеки. Так бережно. Будто запоминая. - Я не хочу тебя уничтожить. Я видел, как другие тебя ломали, как ты едва поднималась со своими сломанными крыльями. Я не хочу так. Не хочу для нас будущего, где я буду срываться на тебе за каждое фото. Понимаешь, дело не в том, что произошло в Стокгольме, я бы прошел через это, хоть и злюсь, что ты промолчала. Дело в том, что так будет всегда, пока мы не разрушим друг друга. Пока я не разрушу тебя, Рей, и ты не сломаешься. Я не хочу стать монстром. Не хочу отнять у тебя саму себя, не хочу ставить тебя на колени, нет. Бен вздохнул. Было тяжело. Тяжело, полюбив, вот так взять и отпустить, но сегодня, замерзая на горе, он вдруг понял, что расставание – это единственный выход. Понял, что проблема не в поцелуе с Финном, а только в нем. И сегодня утром, слетая на безумной скорости с горы, а желая упасть в пропасть, Бен Соло неожиданно понял, что любовь – это отпустить, даже сквозь боль и «не хочу», лишь бы сберечь. Это открытие его так поразило, что он аж упал, хотя подобное с ним происходило крайне редко - умение держать баланс было ключевым в нем. При любых обстоятельствах. А здесь упал. Затем, рассматривая отстегнувшиеся лыжи, сел посреди склона и, наблюдая, как солнце падает за острые пики гор, принимал свое тяжелое решение. Если он не мог простить Рей такие мелкие промахи и так остро реагировал, он её не стоил. Не стоил, чтобы она нервничала, дергалась и загоняла себя в ишемию ещё глубже. Бен знал, что звучит сейчас жестоко, но такая сильная девочка сможет справиться и пойти дальше. Зато она сохранит себя. Он не хотел быть как Ункар. Или Финн. Не хотел быть вандалом, разбивающим Пьету. Не хотел довести их до того, что однажды, чтобы заняться с ним сексом – унылым и безрадостным – девочка будет сначала снюхивать со стола дорожку кокаина. И не хотел сам, прежде чем открыть какой-то таблоид, вливать в себя три бокала сухого джина. Это было так нелепо. В детских сказках любовь превращала чудище в человека, а в жизни-то оказалось наоборот. Самые сильные и красивые чувства превращали хороших людей в монстров, пробуждая худшее. Пробуждали ишемию, которая разрушала изнутри. И как это исправить, Бен, увы, понимал. Рей не моргала. Смотрела, боясь, что если на секунду закроет глаза, то, открыв их, увидит уже только пустоту вместо Бена. В его словах было столько логики, столько, мать её, чисто логики. Но любовь и логика же не сочетались, жаль, что он не понимал этого и отказывался от них. - А я не хочу, чтобы злость и ревность отнимали у тебя силы. - наконец, выдавила из себя девушка. Что ж, она не повесит ему на совесть ещё и свое жалкое “не бросай, меня, пожалуйста, пожалуйста, Бен, не бросай”. Она останется сильной и лицемерно скажет, как важна его миссия. Важнее неё. Важнее всего на свете. - Спасай жизни, доктор Соло, ведь только ты и твое упрямство смогут избавить мир от астроцитомы. «Ты спас меня, Бен. Ты подарил мне пару недель спокойствия, как я могу просить ещё больше у тебя? И быть преградой для твоего великого труда». Она сцепила пальцы, закрывая глаза. Отдавая себя этому моменту. Ощущая прикосновения Бена к её щеке, как его рука привычно сползает на шею. Только это и осталось. Надо же, какие они мудрые стали. Отпускали друг друга, потому что изначально знали, что совсем не пара, но боже, как же это больно – расстаться вот так. Без злости, просто потому что так нужно. Рей знала, что Бен говорит здравые вещи, ведь сломанная она ему будет не интересна. Её девиз о том, что сломанное сильнее, на деле прошел мимо Бена Соло, и его все так же бы раздражало то, что не работает как нужно. - У меня кое-что есть для тебя. Я хотел рассказать после отпуска, но раз все как-то так… Бен руку не убирал, а Рей не открывала глаз. Нашла его пальцы своими и легонько сжала. Вот бы так и оставить этот миг. Вот бы остановить все. Почему самое нежное и сокровенное всегда происходило на грани катастрофы? - В общем, мы с Хаксом придумали, как разорвать контракт с издательством, нашли подпункт, дающий тебе право в одностороннем порядке разорвать договор. Позвони ему. Он поможет. Если ты захочешь, конечно. А ещё я нашел тебе другое издательство. В общем, Хакс тебе передаст все и сопроводит. Я обещал в ту ночь, когда Ункар ударил тебя, помочь. И не отказываюсь. Рей распахнула глаза. Смотрела на поникшего мужчину и вдруг улыбнулась. Надо же, она так и знала, что все его молчание в адрес Ункара – лишь расчет стратега, который идет дальше. И как изящно он все сделал. Не пер напрямую, не махал кулаками, не копал грязь на агента. А так изящно всех переиграл. Подпункт договора, надо же. Если бы Бен Соло жил в Средние Века, его оружием бы был не двуручный меч, а тонкая шпага или иголка, которой можно уколоться и умереть. Все тонко, не в стиле Ункара Плата. - Просто рядом не будешь. - прошептала она. Без гнева. Без боли. Смиренно. Но душа-то, в очередной раз отвергнутая, так горела и стонала там, под кожей. Ну почему она? Почему её всегда оставляли? Она же так старалась, проклятие, так старалась. Неужели для неё судьба не могла приготовить немного счастья или пару недель с неё достаточно? Но нет же, ей хотелось ещё. - Просто…да. Но… бляха, Рей, тебе не нужен я. Ты и без меня невозможная, сильная, потрясающая. А если наберешься сил и не струсишь послать Ункара, станешь ещё лучше. Да, он будет мстить тебе, но ты справишься. Прекрати бежать и прими себя. - Как можно себя принять, если человек, которого я люблю всем сердцем, меня не принял? Бен застыл. Вот зачем, дойдя до конца, она сказала это вслух? Зачем сейчас, уже когда надежды не было, она вдруг сказала, что любит его? Это было то, что он хотел услышать ровно до момента, когда решил оставить Рей. Сейчас эти слова только убивали. - Не оглядываясь на одного эгоиста. Не оглядываясь на весь мир. Рей. Ты справишься. Девушка снова закрыла глаза. Выхода-то у неё ведь не было! Её мнением никто, привычно, не поинтересовался. Бен решил за них двоих, она была не в счёт. Просто послал её подальше, добавив это чертово «ты справишься». А, может, ей не хотелось справляться одной? Но, продолжая ощущать руку Бена, которую она удерживала, Рей вдруг поняла, что в ней просыпается не Сила, нет. Злость. Злость на то, что её снова оставляли. Под красивыми словами, холодной логикой и великими целями, её отторгали и не принимали, бросали. Не на пороге приюта, но, все же, подарив любовь, заботу, поддержку, Бен Соло решил оставить её, думая, что делает благой поступок. Но точно ли это было благом для нее? Что ж, останавливать мужчину она не собиралась. Если он решил, то пускай идет, возвращается в свой великий мир хирургии и спасает всех. Кроме себя самого. Пускай делает свои операции, играет по ночам в гольф и закрывается от чего-то настоящего. - Ладно, Бен. Пожалуй, так я и поступлю. - тихо, но уверенно сказала Рей, отпуская его руку. И мысленно падая в пропасть. Знала, что назло Ункару и Бену, взберётся на самую вершину, но ее вырванное из груди тихими, мудрыми словами, сердце так и останется валяться, никому не нужное, в этой самой пропасти навсегда. Больше она никому не сможет его вручить, даже желая этого. Слишком сильно оно раскололось при падении, слишком. Столько осколков никому не склеить. *** Салют вам, наши дорогие читатели Мы провожаем лето вот так, тоскливой главой, полной грусти. Давайте будет откровенны друг с другом. Мы все видели, что Рей и Бен пока совсем не пара, правда? И вы можете сто раз критиковать Бена, который не хотел на самом деле отпускать Рей, а поступил сейчас он правильно. Понимая, что он делает её несчастной, он нашел в себе силы не истерить по поводу какого-то случайного поцелуя, а пересмотреть их отношения. Потому, да, он её не бросил из-за недоразумия, а именно отпустил, видя как она сама и страдает. Посмотрим, пойдет ли им время, проведенное в разлуке, на пользу. Всем хорошего начала осени:)