I'm still loving you

«Am I evil? Yes, I am Am I evil? I am man…»

      Вот уже несколько дней подряд, несмотря на чистое небо днём, ночью чёрные тучи заволакивали небосвод полностью. Писатели выразились бы так: «Не видно ни зги». Сегодняшняя ночь была не исключением, однако это не совсем верно. На несколько мгновений тьма решила расступиться и обнажить яркий диск луны. За мгновение до этого громкий крик спугнул стаю ворон, и они, громко каркая, взлетели в небо.       Остекленевшим взглядом Мирослава смотрела перед собой. Она больше не кричала — воздух закончился в легких, да и сил не осталось. Девушка видела, как разливается холодный свет луны, постепенно освещая переулок. Луна полностью вышла из-за тучи и отразилась в небольшой луже.       «Давно не было дождя», — отстранённо подумала она, но задержав взгляд, поняла… Кровь. Лужа крови собралась из тонких ручейков, которые стекали, как реки, с разных сторон. Миру замутило.       Стараясь не смотреть на землю, девушка медленно повернула голову. В тени виднелось несколько силуэтов. У человека с богатым воображением непременно возникла бы ассоциация с двухголовым монстром. Мира не хотела знать, что там, но отвернуться уже не могла. «Монстр» двинулся и попал в облако света. Как яркая вспышка сверкнули алые волосы, и теперь стало ясно, что там был вовсе не двухголовое чудище, а два человека. А человека ли?       Мирослава, не отрывая взгляд, смотрела на них. Постепенно способность мыслить возвращалась к ней. Пребывая в состоянии близком к шоку, девушка не могла адекватно оценить обстановку, зато сейчас… Волосы, часы — хоть он стоял к ней почти спиной, сомнений не оставалось. Акаши стоял и держал второго мужчину. За горло. А по его руке стекала кровь, портя дорогую рубашку.       Мира открыла рот, но голос покинул её. Вместо слов вырвался тихий хрип. Похоже, что в наступившей тишине, этот звук достиг Акаши. Мирослава смотрела, как он, будто в замедленной съёмке, неспешно повернул к ней голову. Девушка резко дёрнулась назад: вместо привычного алого, левый глаз был золотым.       «Кто это?»       Освещённое белым светом, лицо Акаши ничего не выражало. Он не мог не заметить, как дернулась девушка, встретившись с ним взглядом, но ничего не предпринимал.       Мира не могла отвести глаза, тело тоже не слушалось. Казалось, что ещё немного, и она рухнет под тяжестью всего лишь одного взгляда. Тут мужчина, которого держал Акаши зашевелился и что-то прохрипел. Зрительный контакт разорвался, и Мира смогла вдохнуть. Она даже не заметила, как задержала дыхание. Посмотрев на свою руку, девушка медленно согнула и разогнула пальцы. Получилось.       «Двигайся!», — мысленно давала себе команды Мира. — «Двигайся! Вставай!»       Опираясь на стену, она смогла встать на ноги. Всё тело болело, запекшаяся корка крови на лице создавала неприятные ощущения, но сейчас было не до этого.       — Я разрешал тебе открывать рот? — услышав это, Мира чуть было снова не села на землю.       Знакомый, такой знакомый голос сейчас был абсолютно чужим. Что произошло? Перед ней стоял Акаши, но тот ли это человек, которого она встретила в первый день учёбы, тот ли это человек, который приходил на все её выступления и провёл день в парке аттракционов, тот ли Акаши? Или у него всегда был такой жестокий голос? И такие холодные глаза? Мужчина снова прохрипел что-то нечленораздельное.       — Я не разрешал тебе говорить.       Раздался грохот. Тело упало на гору мусора. Мира не знала, что ей делать. Она видела, как Акаши разжал руку и с силой отбросил мужчину к стене. Она видела, как он ничком сполз в гору обломков и прочего мусора. Она видела, как медленно стал приближаться к нему монстр. «Бежать», — эта мысль, как молния промелькнула в голове девушки, — «Скорее бежать!»       Нетвёрдо держась на ногах, Мира сделала пару шагов в сторону прохода, но, запнувшись о что-то, рухнула.       «Не смотри, ты споткнулась о мусор, а не о чьи-то ноги. Не смотри!» — лихорадочно говорила она сама себе, пытаясь подняться.       Раздался вскрик. Акаши дошёл до тела, и потому, как согнулся мужчина, Мира поняла: он ударил его. Ещё удар. Силы оставили девушку. Она хотела сбежать — спрятаться, уйти от всего, как можно дальше, но не могла. Мира закрыла глаза, чтобы только не видеть жестокого избиения. Всё может измениться в один момент. От любви до ненависти, от добра до зла, а также от страха к состраданию — всего один момент.       Налетевший ветер легко коснулся волос девушки. Казалось бы, что может одиночный порыв, но именно он стал переломным моментом этого вечера, а может и больше. Он принёс за собой едва слышимый запах, запах одеколона.       И тут Мира поняла, как ужасно она хотела поступить.       «Какая же ты жалкая, Мирослава»       Акаши стоял, придавив ногой вздымающуюся грудь мужчины. Он надавил ещё сильнее, и перестал только тогда, когда услышал стон. Его глаза скользнули по лицу лежащего у его ног мужчины. Из неестественно вывернутого носа выливалась густая кровь, заливая ворот рубашки, глаз один опух — в этом человеке сложно было узнать Ёвая Тадзумото, главного советника Арукору-доно.       — Пожалуйста… Я заплачу… Хватит, — проговорил он, задыхаясь.       — Заплатишь, — утвердительно произнёс Акаши.       Он убрал ногу с груди. Ёвай свободно выдохнул, видно решил, что всё закончилось. Он осторожно приоткрыл более-менее здоровый глаз и тут же дёрнулся.       — Заплатишь, — тихо повторил Акаши, удерживая ногу в паре десятков сантиметров от лица мужчины.       — Сейджуро…       Акаши так и остался стоять, с занесённой для удара ногой.       Мирослава всё же смогла собрать остатки сил, и теперь стояла, обхватив руками Сейджуро со спины. Она сомкнула руки на его животе и, уткнувшись головой в плечо, произнесла:       — Сейджуро, хватит.       Акаши не двигался. Девушка сильнее прижалась к его спине.       — Пожалуйста…       — Ты понимаешь, что тут произошло? — наконец подал голос Сейджуро. — Ты понимаешь, что могло тут произойти, не подоспей я? Мне кажется, ты не понимаешь.       — Я… — замялась Мира.       — Да, Мира, ты. Посмотри, к чему привело то, что ты решила назвать мне не свой дом.       Девушка вздрогнула.       — Так ты знал?       Сейджуро издал подобие смеха. Он опустил ногу и повернул голову так, чтобы видеть девушку. Его губы исказились в усмешке.       — Разумеется я знал. Из-за того, что ты решила врать, вот что вышло. А теперь смотри, — он резко дёрнул Миру, и теперь девушка оказалась перед ним прямо над лежащим избитым мужчиной. Девушка хотела отпрянуть, но упёрлась в Акаши, который схватил её за плечи и, наклонившись к уху, прошептал:       — Посмотри на его штаны. Подумай, почему они стянуты? Нет, смотри! — он несильно встряхнул Миру, когда увидел, что та отводит взгляд. — Ещё мгновение, Мира, и этот урод бы изнасиловал тебя. Акаши сплюнул, словно сами эти слова были настолько же мерзкими, как и обозначающийся ими поступок.       Мирослава съёжилась, прикрыв глаза. Сейджуро верно говорил. Это всё из-за неё. Сначала сделала, а потом подумала, и вот к чему это привело.       — Посмотри на себя: да на тебе места живого нет! Какой надо быть мразью, чтобы избить девушку. А сейчас ты говоришь мне остановиться. Такие люди, как он… Почему мир носит таких уродов?! Почему им сходят с рук насилия?!       Дрожь. Акаши дрожал. Его руки, держащие Миру, нервно сжали её плечи. Она, поморщившись от боли, повернула голову, чтобы увидеть его лицо, и что-то холодное упало на её шею.       «Дождь?» — подумала Мирослава.       Но небо было чистым.       «Слёзы…»       Повернув голову, она заметила влажную дорожку, очерчивающую скулу Сейджуро. Из алого глаза текли слезы, в то время как золотистый был абсолютно сухим.       Мирослава не знала, как поступить.       «Ему больно», — подумала девушка.       Сейджуро больше не держал её так крепко, и Мира смогла спокойно повернуться. Она осторожно подняла руку и провела по его лицу, смахивая катящуюся слезу. Парень дёрнулся, пытаясь отстранить голову.       — Произошло что-то плохое? Именно он виноват в этом? — осторожно произнесла она.       Помедлив, Акаши едва заметно покачал головой.       Решив, что это ответ на последний вопрос, Мирослава продолжила:       — Насилием не избавиться от насилия. Разве то, что ты изобьёшь его до смерти что-то изменит?       — Ты читаешь мне нотации? — вздёрнул он бровь. — В первый раз я не обращу на это внимание и отвечу: в мире станет на одного ублюдка меньше, вот что это изменит.       Мира вздрогнула, но отступать в этот раз не собиралась.       — Резонно. А если у него есть семья? Каким бы уродом он ни был, он может быть кому-то отцом, мужем, сыном.       Акаши молчал.       — Сейджуро, которого я знаю, не поступил бы так, — сказала девушка, опустив голову.       Раздался нервный смешок.       — Сейджуро, которого ты знаешь? Думаешь, ты хорошо его знала? Да уж, самомнения тебе не занимать. На будущее: осторожнее с тем, что ты говоришь и кому, — лицо Акаши снова скривилось в подобии ухмылки       «Это не Сейджуро. Это не может быть он», — твердила про себя Мира.       От злобы в голосе, казалось бы, знакомого человека по спине пробежал холодок. Мирослава нервно облизнула губы и непроизвольно отступила.       «Как же мне его вернуть?»       — Ты сейчас думаешь, как вернуть прежнего Сейджуро? — огорошил её вопросом парень, делая шаг вперёд.       Мира приложила все силы, чтобы не отпрянуть. Она подняла голову, и снова попала под гипноз цветных глаз Акаши. Он приблизился ещё на шаг, теперь девушка могла рассмотреть рыжеватую окантовку его левого глаза. И тут произошло что-то странное: усмешка на лице Сейджуро угасла, и он тихо заговорил, указывая рукой на глаз алого цвета:       — Мира, ему очень больно. Эта ситуация… Ему очень тяжело. Мне кажется, я понял, почему он обратил на тебя своё внимание: ещё никто не пытался копаться в его чувствах и страхах. Это лицо — всегда спокойное и непроницаемое, никто не пытался понять его. А ты что-то задела. Вот тут очень болит, ¬— он указал на сердце, — когда в голову приходит мысль, что могло бы тут произойти.       Девушка молча стояла, не разрывая зрительного контакта, а мгновение спустя оказалась прижата к тёплому телу Акаши. Он обхватил её руками и крепко сжал, а потом тихо продолжил:       — Ему всегда было одиноко… Я уйду, но ты… Не вини его… Пожалуйста.       «Не все монстры являются монстрами от рождения, некоторые становятся ими от горя. Всё оказалось совсем не так, как я думала. Это я скорее монстр…»       Мирослава осторожно обняла Акаши в ответ.       — Я говорила, что буду рядом.       Девушка слышала, как он облегчённо вздохнул, почувствовав её руки. Сейджуро склонился и виском прислонился к её голове. Мира уткнулась носом в его плечо, и знакомый аромат парфюма заставил её губы дрогнуть в улыбке. Казалось, что прошла вечность с того момента, как она вышла из машины. Они не знали, сколько прошло времени, пока один из них не нарушил молчание.       — Я не хотел, чтобы ты это увидела.       Мира подняла голову. Золотой глаз уступил место алому, и казалось, что всё стало как прежде. Вот только Акаши не смотрел на неё. Он повернул голову, и остановив взгляд на лужицах крови, сжал зубы.       — Ты боишься? — спросил он, переводя взгляд на лежащего человека. — Меня.       Мирослава покачала головой.       — Я бы боялся. Наверно, ты не понимаешь… — тихо продолжил он.       — Я не боюсь. Мне противно, — подала голос Мира.       Почувствовав, как при этом дёрнулся Сейджуро, она поспешила добавить:       — Мне противно от себя. Я чуть не бросила тебя, пугливо сбежав. Ты мне столько помогал, а я… Просто жалкая трусиха. Я всегда думала, что не сужу о вещах по первому взгляду, но тогда я струсила, потому что не поняла, как такое может быть. Люди боятся того, чего они не понимают.       — Кто-то мне говорил, что нет ничего позорного в страхе, — сказал Акаши, и Мира уловила оттенок улыбки в его голосе.       — Этот кто-то похоже, что только болтать и горазд, — фыркнула девушка, — А на поверку оказался трусом. Скажи я тебе в тот день правду, ничего этого бы не было.       — Расскажешь, почему скрыла свой настоящий дом? Мира поморщилась, но всё же ответила:       — Мне было стыдно. В тот вечер я была в таком шикарном платье, ты был одет «с иголочки», потом ты предложил подвести на своей потрясающей машине, а я… Я решила, что, увидев мой дом, ты сложишь обо мне не то мнение. Глупо, знаю.       Девушка потупила взор и стала ковырять особо интересный камень ногой, но, почувствовав лёгкое прикосновение к голове, успокоилась.       — Ты волнуешься о таких мелочах, — сказал он, проведя рукой по волосам, — Но говоришь, что сейчас не боишься. А если бы я сделал тебе больно.       — Не сделал бы, — просто ответила Мира, — Я не знаю всех тонкостей, но даже тот другой, не сделал бы ничего.       — Ты слишком доверчивая.       — Может быть.       Мирослава пригрелась в его объятиях, но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И вот сейчас хриплый стон заставил их обернуться.       — Сейджуро, а что нам делать теперь? — постепенно, более житейские мысли стали возвращаться в её голову, и девушка только сейчас осознала одну из главных проблем: это место преступления. Акаши отстранился от неё и, неспешно подойдя к Ёваю, присел на корточки. Их разговора она не услышала, но по тому, как расширились глаза мужчины, она поняла, что Сейджуро явно не прощения просит.       — Всё в порядке. Инцидент исчерпан, — вернувшись к Мире, сказал он.       — Как? — удивилась девушка.       — За попытку изнасилования, будучи под запрещёнными веществами, ему грозил бы тюремный срок. И его босс выберет деньги нашей компании, чем сомнительного партнёра.       — Он принял наркотики?       Акаши кивнул, осматриваясь, и заметив то, что искал на земле, поднял и встряхнул пиджак.       — Теперь я почти уверена, что ты связан с мафией. Так шугануть человека… — усмехнулась Мира, наблюдая за тем, как Сейджуро отряхивал грязь.       — Обидчик одного члена организации, обижает всю организацию — так гласит положение в омерта — кодексе чести мафии, — ответил Акаши, посмотрев на девушку.       Мира улыбалась. Как же странно они должно быть выглядели со стороны: в тёмном переулке между лужами крови и телами стоят двое — побитая девушка в изодранном платье и парень, чьи руки буквально по локоть в крови. Девушка улыбается, и от её улыбки впервые за вечер на душе у парня становится тепло. Его губы несмело растягиваются в полуулыбку.       — Вот. Он немного грязный, но может тебе будет не так холодно, — Сейджуро накинул Мире на плечи пиджак.       — Спасибо, — она завернулась посильнее в приятную ткань, и только сейчас поняла, насколько же замерзла.       Сейджуро направился к выходу. Мира, поспешила следом, но не удержалась оглянулась назад и спросила:       — Они живы?       — Да.       Они вышли на освещённую улицу. Мира повернула голову и увидела в отдалении свой настоящий дом.       — Кажется, я слишком много раз не проявляла должного гостеприимства, — сказала девушка и, увидев непонимающий взгляд, пояснила:       — Ну я же русская, неужели ты не слышал о нашем гостеприимстве? Ну, я-то уж точно плохой пример, короче, не суть. Пойдём ко мне в гости? Думаю, чашка чая не помешает, хотя я больше склоняюсь к бутылке вина или чего покрепче.       — Надеюсь, в этот раз это будет твой дом, — саркастично заметил Сейджуро, за что получил лёгкий тычок от Миры. — Спасибо за приглашение.       — Тем более, если тебя в таком виде остановят менты, то будет не очень. Вряд ли в байку, что ты мясник, они поверят. Идём, тут недалеко.