Let me... (Статус: Люблю)

Минако Айно обладала веселым нравом и легким характером. Она была прирожденным лидером, и люди охотно следовали за ней. Будучи дочерью очень красивых и талантливых родителей, она унаследовала от них лучшие черты. От матери, бывшей «Мисс Вселенной» и чемпионки мира по художественной гимнастике, Мине досталась идеальная фигура и прекрасные спортивные данные – девушка была капитаном школьной группы поддержки. От отца, невероятно привлекательного мужчины и успешного бизнесмена, она унаследовала огромные небесно-голубые глаза с озорными искорками, роскошные волосы медового цвета и сильный чистый голос. Минако была очень деятельной и могла делать сто дел одновременно. Она являлась не самым организованным человеком, но в нужный момент девушка всегда умудрялась собраться – только это и позволило ей избежать отработок с наставниками. Родители обожали свою девочку и ее младшего братишку – Акиру, но, как подозревала Минако, не особо ладили друг с другом. Да, на людях они выглядели идеальной парой, улыбались и нежно держались за руки. Однако дома на лице матери появлялось ледяное выражение, больше напоминающее бездушную гипсовую маску, а отец бросал на нее усталый взгляд и на всю ночь запирался в своем кабинете. Они никогда не ругались, не выясняли отношений с битьем посуды, просто были равнодушны друг к другу. Что держало их вместе? Минако не знала. Мать старалась сделать из дочки истинную леди и покорительницу мужских сердец. Она учила малышку правильно ходить, говорить, улыбаться, одеваться и даже спать! Миссис Айно объясняла подросшей Мине способы манипуляций мужчинами и учила приемам флирта. Иногда отец наблюдал за их занятиями. Он напряженно смотрел на то, как его одиннадцатилетняя крошка с особой тщательностью наносит на ресницы тушь от «Dior» или примеряет туфли «Christian Louboutin» c их знаменитыми красными подошвами, и с раздражением хмыкал. Но однажды он не выдержал: - Ты никогда не сделаешь из Минако свою копию, Маюми. Если бы ты была такой же солнечной и светлой, как эта малышка, то ничего бы не было. Никогда! Девочка удивилась тогда словам отца, но не придала им особого значения. В конце концов, ей было всего одиннадцать, и все ее мысли были заняты новым платьем с золотистыми бусинками, куклой Катариной, у которой сломался шарнир на руке, и переходом в школу «Немезис». Но время шло, а Мина все так и не становилась такой, как мать. Ей не хватало холодности Маюми, она сияла, как солнце. Девочка почти всегда была весела и задорна, улыбка не покидала ее лица даже в самых непростых ситуациях. Манипулируя мальчиками, она делилась с ними своим светом и теплом, поэтому никто и никогда на нее не обижался. Кавалеров у Мины было много, но того Единственного девушка еще не встретила. Хотя иногда долгими зимними вечерами она представляла его себе: красивый, умный, элегантный. А порой ей снились чьи-то глаза, глаза глубокого серого цвета, смотрящие на нее с любовью и нежностью. * * * Чтобы дать выход своей неуемной энергии, тринадцатилетняя Минако Айно записалась в школьную группу поддержки, став самой юной ее участницей. Златовласка обожала этот вид спорта! Он позволял ей поддерживать прекрасную спортивную форму, уходить с уроков во время важных футбольных соревнований и щеголять по школе в ультракороткой юбчонке. Она пыталась затащить в команду и своих подружек, но… Усаги не приняли в силу ее невероятной природной неуклюжести, а Рэй строго-настрого запретил отец: «Негоже приличной девушке задирать ноги выше головы!» - твердил он. Ами же и вовсе относилась к группе поддержки с иронией, хотя была весьма спортивной девочкой. По ее мнению, подобный вид спорта унижал женщину. Появление в группе поддержки солнечной и заводной Минако привлекло в чирлидинг троих юношей – ее поклонников. Так в команде появились серьезный худощавый блондин Арти, веселый голубоглазый Алан и надоедливый Адонис. Ну а в этом году, после ухода с капитанского поста выпускницы Рины Коикэ, Айно единогласно избрали новым капитаном болельщиц, и теперь она лезла из кожи вон, чтобы на ежегодных спортивных соревнованиях чирлидерш, проводимых Международной федерацией чирлидинга, ее команда заняла первое место. А для этого им предстояло долго и упорно трудиться. Вот и сегодня после школьных уроков Минако предстояла очередная тренировка. Девушка влетела в раздевалку, быстро переоделась в черные спортивные шорты и белую футболку, привычную для тренировок форму болельщиц, и зацепила волосы любимой алой лентой. В шкафчике висела любовно разглаженная парадная форма: коротенькая синяя юбочка с красным бантом и обтягивающий бело-синий топ с символом школы на груди. Блондинка самодовольно хмыкнула, тряхнула роскошными волосами и отправилась в зал. Для тренировок команды болельщиц школьная администрация выделила самый большой зал свободных тренировок. Здесь были огромные, на всю стену, окна, прекрасное музыкальное оборудование, высокие потолки. Мина любила этот зал. Первым делом – обязательная пятиминутная разминка. Несколько поворотов шеи, вращения суставов, растяжка – и мышцы готовы к нагрузке. Блондинка в последний раз как следует потянула ногу, сделала пару простых поворотов – к тренировке готова! Следующий этап – синхронные приемы. Минако, шутя, сделала тройное сальто назад с поворотом – один из сложнейших приемов. Несколько раз мелькнули в воздухе стройные ножки – и вот улыбающаяся девушка стоит в противоположном углу зала, поправляя ленту в волосах. Простые поддержки Минако делала в паре с Арти. Блондин хоть и казался довольно хрупким юношей, был силен и с легкостью удерживал напарницу на вытянутых руках. Девушка взлетала в воздух, словно невесомая, становилась на руки партнера и улыбалась в воображаемую толпу. Да, тренировка действительно проходила успешно. Но главным орудием Немезиса, с помощью которого команда планировала выиграть соревнования, была Пирамида. Сложный, многоуровневый прием, над которым они трудились уже не один месяц. Основу пирамиды составляли три мальчика и две девочки. Минако, как самая легкая и прыгучая, была ее вершиной. Дважды спортсмены отработали прием, но тренеру показалось этого мало. Вот тут-то и случилось непредвиденное. Руки девочки, поддерживающей Минако, соскользнули, и блондинка, с замершим от испуга сердцем, полетела вниз. Она была отличной спортсменкой и смогла сгруппироваться, но приземлиться удачно не сумела. Ее нога сильно подвернулась, и в ту же секунду девушка почувствовала невыносимую боль в лодыжке. Все столпились возле своего капитана. Айно сидела на полу, закусив губу от боли, на глаза навернулись слезы. Тренер озабоченно ощупала ступню: - Это может быть перелом. Тебе срочно нужно к врачу. Алан тебе поможет. Алан, веселый голубоглазый брюнет, просияв, буквально сгреб девушку в охапку и понес ее в медпункт. Это место Мина не любила. Там были унылые серые стены и противно пахло медикаментами, а заведовала там доктор Циркония, противная старушенция, на столе у которой стоял законсервированный человеческий глаз, вселявший в Минако суеверный ужас. Однако выбора у нее не было… Алан легко нес ее по коридору, что-то весело болтая про дни открытых дверей в Полицейской Академии, но девушка слушала его в пол-уха, думая о том, что из-за травмы она может вылететь с важнейшего этапа соревнований, к которому она так усиленно готовилась. Но в кабинете врача их ждала не старуха Циркония, а привлекательный молодой мужчина. Он был высок и прекрасно сложен, кипенно-белый халат и волосы необычного платинового цвета подчеркивали загорелую кожу. Черты лица были правильными, чуть резковатыми. Но самое примечательное – это глаза: холодные, как арктический лед. Минако могла поклясться, что они были светло-серые, как расплавленное олово. - На что жалуетесь? – прохладно спросил Кунсайт (а это был именно он), бросая полный узнавания взгляд на золотоволосого ангела, покоившегося в крепких объятиях привлекательного старшеклассника. Это была она, та самая девушка, чье выступление он подслушал украдкой в темноте актового зала, чей нежный голос слышал он во снах долгими одинокими ночами. Алан нежно усадил Мину на врачебную кушетку и принялся что-то бормотать. Кунсайт нахмурился: - Если пациентка не нема, то должна быть в состоянии объяснить, что с ней случилось. А вас, молодой человек, я попрошу покинуть кабинет. Алан сконфузился, но кабинет покинул, бросив влюбленный взгляд на одноклассницу. Кун сдвинул брови: - Итак? На что жалуетесь? Минако вздрогнула от резкого голоса, но молодой человек был так привлекателен, так интересен, что она неосознанно-кокетливо захлопала глазками и принялась рассказывать, как упала на тренировке. Ей почему-то казалось, что девушка-болельщица должна понравиться любому, без исключения, парню. Кунсайт присел рядом с блондинкой и стянул с ее ноги белый хлопковый носочек. Пальчики Минако были маленькими и розовыми, с аккуратными ноготками, покрытыми ярким перламутровым лаком. Он аккуратно ощупал ступню прохладными смуглыми пальцами, от чего сердце Минако застучало, словно отбойный молоток. Она не сводила со своего доктора взгляда, а он, заметив этот пристальный взгляд, вдруг снова нахмурился и резко нажал в какую-то болезненную точку на ступне. Девушка взвизгнула, из прекрасных глаз брызнули соленые слезы. Кун безразлично пожал плечами: - Если Вас это обрадует, то перелома нет. Я наложу Вам тугую повязку, которую необходимо будет менять каждый день, и пропишу охлаждающую мазь. Она снимет воспаление. Через неделю будете прыгать, как лягушка. Он отвернулся, и Минако, в приступе раздражения от его безразличного тона, показала язык его спине. Она не знала, что доктор прекрасно видит ее изображение в висящем на стене зеркале в резной раме. Кунсайт еле заметно улыбнулся, секунду полюбовался ангелом и отправился заполнять карточку. Услышав имя пациентки, он снова усмехнулся: молодой человек прекрасно знал ее отца, их родители долгие годы были деловыми партнерами. Однажды он ее видел. Родители устраивали званый обед для деловых партнеров, и Айно привели на него свою дочь – Минако. Ей было семь, и уже тогда она обещала вырасти истинной красавицей. Она пела и танцевала, веселя и умиляя гостей. Четырнадцатилетнему Кунсайту быстро надоело это снобское общество. Сверстников среди гостей не было, и он отправился в свою комнату. Услышав в темном коридоре тихий шорох, он двинулся на звук. Там-то он и поймал эту малышку: она была напугана, но почему-то сразу же доверилась ему: - Я разбила вазу… - прошептала она, глядя на Куна большими доверчивыми глазами. – Она была такая красивая, с большими синими цветами… Я просто хотела потрогать… Парнишка сразу понял, что речь идет о любимой вазе матери, за которую любому досталось бы на орехи. И хотя Кун был жестоким подростком, эта малышка почему-то вызывала в нем необъяснимое желание – защитить ее, уберечь. Он посмотрел на нее своими серыми глазами: - Не бойся, лягушонок, я никому не расскажу. Пойдем, я угощу тебя пирожными, а то их будут подавать только в конце вечера. Минако не понимала поведения своего нового «знакомого». Она отчетливо читала неприкрытое восхищение в его глазах, но вел себя он крайне холодно. Девушка назвала ему свой возраст, класс и номер комнаты, после чего он принялся за обработку ее ступни. Смазав лодыжку остро пахнущей мазью, дарившей ощущение прохлады, он туго ее забинтовал плотным эластичным бинтом. Выдав рекомендации, он сухо произнес: - Можете идти, мисс Айно. Минако передернуло. «Ах, вот как! Черта с два ты от меня так просто отделаешься!» - хмуро подумала девушка. Мужчина вызывал в ней все больший интерес: мало того, что он выглядел, как греческий бог, так еще и вел себя так, словно ее здесь не было! Кокетливо захлопав длинными ресницами, девушка голосом, полным томления, произнесла: - Знаете, доктор... - в ход пошла самая обворожительная улыбка. – Я вдруг заметила, что у меня побаливает горло. Быть может, у меня начинается ангина? Кунсайт секунду стоял неподвижно, потом, взяв блестящий серебристый шпатель, внимательно осмотрел ей горло. Разумеется, оно было чистым. Посмотрев Мине прямо в глаза, он пожал плечами: - Ничего страшного не вижу, воспаления нет. Для профилактики можете полоскать горло содовым раствором или принимать эвкалиптовые пастилки. Минако почувствовала, что начинает по-настоящему злиться. Еще чуть-чуть – и она взорвется, словно кислородный баллон от неосторожной спички. Парень сидел рядом с ней, смотрел ей прямо в глаза, но казался таким недосягаемым, неприступным и… таким знакомым и близким. - А у меня еще живот болит. Вот здесь, - она указала на область немного ниже пупка. Рывком стащив шорты до неприличия низко, Кунсайт снова молча осмотрел ее. Ощупав своими прохладными пальцами плоский животик девушки, он предложил дать ей направление на УЗИ. Айно стала лихорадочно придумывать, чем бы еще «заболеть», но молодой человек спокойно сказал: - Я думаю, что лучше сделать: то ли прописать Вам курс уколов, чтобы Вы перестали мне надоедать, то ли сразу в морг отправить? - Ах, вот как! – Минако взорвалась и, вскочив, заорала: – Я обратилась в медпункт в надежде на врачебную помощь, а вижу здесь только студента-недоучку! Вы ничего не понимаете в лечении! Я больна, и больна серьезно! Вот когда я умру, Вы все поймете! Она гордо вздернула нос и, резко повернувшись, заковыляла к выходу. - Не забудьте закрыть дверь с той стороны, мисс Айно, - крикнул мужской голос вслед. Девушка яростно хлопнула дверью так, что бумаги на столе Кунсайта разлетелись в разные стороны. На следующий день Минако, известная всем своим упрямством, стояла на пороге медкабинета, притащив с собой теплые круассаны с шоколадной начинкой в фирменном бумажном пакете. Однако в кабинете ее встретила старуха Циркония: - Нет-нет, Минако, вчера я брала выходной, меня заменял один из интернов. Надеюсь, он смог тебе помочь. Но если тебя что-то беспокоит, то я могу осмотреть твою ногу. И да, дорогая, спасибо за круассаны. Спросить, кто именно заменял Цирконию, Минако не решилась и, понурившись, отправилась на уроки.