Пролог 3
Чтоб пусто было тому, кто решил так надо мной подшутить! Причиной моей мысленной ругани были преследующие меня неудачи в попытках научиться управлять своими крыльями и наконец оказаться в небе. Я совершил уже около трёх с лишним десятков взлётов, пытаясь не только держаться на одном месте, но и лететь в нужном мне направлении. Пока что меня ожидали лишь одни неудачи. Немного отдохнув от прошлого недополёта, я поднялся с мягкой лежанки в виде травы, вышел из тени дерева, подошёл поближе к небольшому каменному выступу, после которого снизу в пяти метрах располагалась водная гладь, потянул крылья и лапы и приготовился к очередному взлёту. В моей голове бурлили эмоции — как плохие, так и хорошие — от предстоящей попытки. Хоть меня по-прежнему ждали одни неудачи, я за эти тридцать с лишним попыток чему-то да научился. Например, достаточно долго удерживать себя в воздухе крыльями. Надеюсь, хоть сейчас что-нибудь получится. Сделав глубокий вдох и выдох, я медленно расправил крылья, получая при этом действии какое-то странное удовольствие, подошёл к краю выступа и, посмотрев немного на синее море, взмахнул своими перепончатыми конечностями, поднимаясь в воздух. Через пару секунд земля оказалась далеко от меня, а мою душу словно облили холодной освежающей водой. Чувство восторга продолжало переполнять меня с каждым новым подъёмом выше деревьев. Мои ощущения невозможно было с чем-либо сравнить. Пускай мои попытки научиться управлять полётом пока не увенчались успехом, раз за разом находиться высоко над землёй и отдаваться невероятно приятной прохладе было очень поглощающим чувством. Вновь сделав тяжёлый вздох, я постарался подлететь ближе к океану. Наклонив корпус вперёд, я не смог добиться положительного результата, а мои смехотворные попытки оттолкнуться лапами о воздух привели к очередному падению моей драконьей туши в морскую воду. Как же в этот момент я злился. Меня жутко раздражало незнание того, как правильно поворачивать в воздухе и как лететь в нужную мне сторону. Вдоволь налюбовавшись красотами морского дна в виде водорослей всевозможных цветов, разных рыб, ракушек и морских звёзд, я выплыл обратно на песчаный берег, находившийся рядом с выступом. Ненадолго мой взгляд зацепился за солнечный диск, что уже давно прошёл зенит и близился к закату. Целый день потратил на обучение полёту и в итоге пока сумел только подниматься в воздух. Выйдя на сушу и стряхнув с себя воду, я подошёл к одному из ближайших стволов дерева и выплеснул весь свой гнев, разгоревшийся во мне в результате ещё одной неудачи, на нём. Острыми, как бритва, когтями без особых усилий оставляю на дереве глубокие следы, а где-то даже случайно срываю кору. Да уж, хоть у меня результаты в полётах сейчас крайне плачевные, но было то, что постоянно заставляло мою душу сделать сальто — мои новое драконье тело и мощь. На ум сразу приходит моя первая попытка взлететь. Проснувшись рано утром и слегка дрогнув от лежащей неподалёку тушки мёртвого оленя, я сразу же принял решение как можно быстрее научиться летать. В этом мире много опасностей для простого дракона, поэтому без крыльев никуда. Да и круто это для меня — научиться летать, взлетать выше облаков, парить над самыми высокими вершинами гор. И всё это вдобавок было возможно (с моими-то крыльями). Найдя удобное место для тренировок, я для начала попытался взять свои конечности для полёта под свой контроль. И вот здесь у меня возникли первые проблемы: крылья наотрез отказывались меня слушаться. Нет, я ими мог управлять, но делать это было чересчур неудобно. Захотел поднять оба крыла с земли — левое упало, постарался поднять его — на земле оказалось правое крыло. И так ещё по несколько раз, пока у меня наконец не получилось взять под контроль все два крыла, поднять их высоко над землёй и даже раскрыть их. Возгордившись своей маленькой победой, я принялся махать крыльями, с каждой десятой секундой делая это всё интенсивнее и интенсивнее. В итоге в какой-то момент меня чуть не оторвало от земли. Поняв, что самое время попробовать, я оттолкнулся от земли и поймал крыльями поток воздуха. В результате этот самый поток унёс меня в лес, спиной прямо в дерево. Если бы не моё новое тело, я бы уже утром попрощался со своим позвоночником. Как вспоминаю этот, случившийся около семи часов назад, случай — сразу в дрожь бросает. Спина до сих пор даёт о себе знать лёгкими покалываниями. Выдохнув из носа пар (что меня слегка удивило) и ещё немного осмотрев свои когти, которые после сдирания коры совсем не пострадали, я снова поднялся на край выступа и расправил крылья, впервые очень упорно следуя своей цели. Пока у меня не получится лететь в определённом направлении — не успокоюсь. Прислушавшись к ощущениям, я почувствовал лёгкий ветерок, что начал приятно пронизывать всё моё тело, словно заманивая в свои объятия. Что ж, была не была! Попробую взлететь ещё раз. Делаю взмах крыльями, поднимаюсь на несколько метров вверх и готовлюсь в очередной раз рвануть вперёд, пытаясь полноценно полететь. Но внезапно меня останавливает лёгкий проблеск страха, заставляя опуститься обратно на землю. Я перестаю работать крыльями и резко приземляюсь на каменный выступ. К счастью, неудобств, что разумеется, ведь у меня тело дракона, при спуске с четырёх метров не было, хотя обычно это для меня больной опыт. Я вновь тяжело вздыхаю от волнения и растущей во мне злости на самого себя из-за неспособности понять, как же мне лететь в нужную мне сторону. Радует, что мне хотя бы сразу можно было пользоваться своими крыльями, без тренировки мышц, которые и так уже накачаны, что для меня несколько странно, без установления связи с моими перепончатыми конечностями и без участи несколько дней таскать их по земле, собирая все ветки и камни. Крыльями мне удалось управлять сразу, я чувствовал с ними связь как с другими конечностями, типа рук и ног, но они ощущались очень непривычно, и ими было достаточно сложно управлять в адекватной форме, формально выражаясь. Это единственные минусы в освоении своего нового тела (не учитывая хвоста). С досады проведя по каменной породе под собой когтями и оставив на ней отчётливые следы в виде тончайших линий, я посмотрел вдаль. Небо уже потихоньку окрашивалось в розовые и золотистые цвета, знаменуя скорый закат. Проклятие, чёрт побери, никак иначе! Уже почти кончился день, на протяжении которого я только и делал, что учился летать. Одно меня пока радовало — учиться летать совсем не скучно. Я психанул. Конкретно и внезапно. Разозлившись из-за своих неудач, что у меня проявлялось довольно редко, я прыгнул вперёд, в сторону водной глади, и в секунду расправил крылья, что отозвалось для меня лёгкой болью в области плеч и около запястий. Ничего не получилось. Зря я сорвался. Стремительный рывок и частые взмахи крыльями ничего мне не дали. Пару раз поддержав себя в воздухе, ловя порывы лёгкого ветерка, я снова упал в воду. Всё это уже не на шутку начало меня бесить. Выбравшись на песчаный берег, я устало плюхнулся животом на песок, не обращая внимания на то, что он таким образом прилип почти к половине моего тела. Меня пронизывало расстройство. Моё сердце хоть и легонько, но кололо от раздражения и частично от отчаяния: на моём острове животных практически не осталось, хотя я съел всего лишь олениху и крупного зайца, мне неизвестно, сколько мой организм может обходиться без пищи (то, что я попал в тело очень молодого, но при этом «спящего» дракона, который, судя по затёкшим мышцам, много дней пролежал без пропитания меня совсем не успокаивало), ловить рыбу лапой или зубами для меня будет очень сложной задачей, и вдобавок она вся расплылась подальше от острова, пока я падал в воду. Последним пунктом к моему возрастающему отчаянию стало банальное отсутствие каких-либо собеседников или хотя бы одного дракона, с которым можно будет весело проводить время, если, конечно, он сам позволит. Не смотря на то, что и в прошлой жизни у меня почти не было людей, с которыми я мог нормально провести время вместе, но там хотя бы был интернет с познавательными и развлекательными видео из YouTube, а также у меня всё-таки были два друга. Позитивная, активная и добрая наедине, но при этом всегда молчаливая при большом количестве людей Юля и, конечно же, мой лучший друг, которого я мысленно часто называю «Мистер-хрен-остановишь-оптимист», Фанатик. Боже мой, как же мне не хватает простого общения с добрыми людьми и, тем более, как же мне не хватает присутствия рядом со мной Фана. Вот он бы, в отличие от меня, быстро перестал паниковать и начал думать над способом выбраться с этого мелкого острова. Может быть он даже смог бы подсказать, как мне вертеть или поворачивать крылья, чтобы словить нужный поток воздуха и лететь в нужном мне направлении. Стоп. Стоп, стоп, стоп. Стоп! Конечно же, как же до меня сразу не дошло!? Вот же я идиот, блин! Не смог без мыслей о Фанатике додуматься правильно использовать свои крылья. Идиот и ещё раз идиот! Воодушевившись (если такое слово вообще есть), я поднялся с песка и вновь забежал на находящийся рядом каменный выступ. Остановился у края, глядя вперёд. В моих глазах впервые появилась надежда. Стряхнув с себя столько песка, сколько это было возможно, я уже в который раз расправил крылья, но на этот раз очень медленно и аккуратно. Как раз вовремя усилился ветер. Чувствуя скорое путешествие по воздуху, я расправлял свои большие перепончатые конечности весьма медленно, с неким наслаждением. И вот, момент настал. Подождав несколько минут, приготовившись и напряжённо вздохнув, я оттолкнулся от земли и поднялся высоко в воздух. Подо мной находился весь остров, кажущийся теперь достаточно маленьким. Ещё раз вздохнув, я совершил первую попытку и повернул крылья. К большому сожалению, управлять ими опять оказалось довольно сложно, из-за чего крылья повернулись каждый по-своему. Это не привело ни к чему, кроме падения вниз. Падая обратно на остров и вращаясь вокруг своей оси, словно бочка, я еле-еле смог взять свои крылья под контроль и использовать их для смягчения падения. Страх за собственную и теперь ещё новую жизнь заставил меня интенсивно махать крыльями, ловя потоки воздуха и заметно снижая скорость полёта вниз до земли. Добравшись до уровня верхушек деревьев, я наконец-то полностью лишился прежней скорости падения, используя крылья почти как парашют. А далее, когда поток воздуха оказался закрыт стволами деревьев, я резко перестал опускаться плавно и упал на мягкую траву. Удара о землю практически не почувствовал, а вот моё сердце билось с бешеной скоростью. Что ж, это «аварийное» приземление в любом случае лучше двух первых, когда я в первый раз ударился спиной о ствол дерева, а во второй раз едва не угодил физиономией в муравейник. Тогда мои рефлексы на кусающихся насекомых сработали моментально, и я случайно выпустил изо рта странный фиолетовый луч, который чуть не испепелил муравьёв, но зато превратил лишний метр травы в прах. Конечно, моему удивлению тогда не было предела, ведь я — дракон неизвестного мне вида — выпустил из пасти непонятно что. И это «непонятно что» имело очень яркий фиолетовый свет и странную форму в виде луча … или может что-то вроде сгустка, как плазменный залп у Фурий. Не смотря на моё поражение своему залпу, я как-то быстро забыл о нём, решив сперва научиться полноценно летать, а уже потом тренироваться стрелять изо рта. Попытка номер два не увенчалась успехом: снова поднявшись в воздух, но на этот раз поближе к поверхности земли, я повернулся к направлению ветра боком (зачем? Я на какое-то время перестал его чувствовать, из-за чего поднялся лицом к северу). Сделал взмах крыльями и повернул их так, чтобы перепонками поймать воздушный поток. В итоге сильный порыв ветра ударил меня в правый бок, выбрасывая, словно какую-то дешёвую игрушку, в морские воды. Несмотря на ещё одну неудачу, я мысленно сделал себе заметки: конечно, мне уже было известно, что если попробовать, например, повернуть крылья, так сказать, внутренней стороной перепонок к ветру, то меня понесёт в противоположном направлении. Поток воздуха будет меня таким образом толкать. Мне это было известно, по кадрам из того же первого мультфильма «Как Приручить Дракона» было видно, как Беззубик тормозит о воздух, раскрывая крылья, после чего поворачивает в противоположную сторону. Но, как я убедился из сотен и сотен попыток, чтобы лететь куда-то мало просто поворачивать крылья, нужно ещё и удачно ловить воздушные потоки. Точнее, даже не удачно, а умело. До этого дня я до конца никак не мог понять, каким образом те же птицы или драконы набирают скорость в воздухе без разбежки или толчка о землю (а у меня ведь даже это не вышло). Оказывается, что для умников не является сюрпризом, нужно очень аккуратно поворачивать часть крыльев, да так, чтобы поймать нужный поток воздуха и по нему лететь туда, куда мне надо. А там уже, всё так же правильно пользуясь крыльями, можно набирать необходимую мне скорость, где уже важную роль будут играть масса, а также форма тела и крыльев. Надеюсь, мои предположения, построенные на множестве неудачных стараний за один день, уже имеющейся возможности подниматься в воздух и наблюдении за результатами той или иной работы с крыльями, окажутся верными. В противном случае я просто-напросто свихнусь и подохну на этом острове, как последний лох. Но, пожалуй, сперва мне нужно немного отдохнуть. Хотя бы десять минут.***
Не буду в очередной раз повторять, насколько же сильно у меня билось сердце перед взлётом, как я волновался, как у меня дрожали лапы, норовя соскользнуть с края выступа, как часто я дышал и какой ураган разных эмоций и переживаний по поводу взлёта творился и до сих пор творится у меня в голове. Просто скажу, что я поднялся в воздух только спустя минут шесть после стояния на каменной породе, уже почти ставшей для меня неотъемлемой частью проживания в новом мире. Оказавшись над островом, чуть-чуть выше крон деревьев, я снова ненадолго остановился, ударяя крыльями по воздуху и зависнув над землёй. На несколько секунд закрываю глаза, представляя как меня несёт в дальние дали, как подо мной располагается вся земля и вода, как мимо меня проплывают облака. Для всего этого мне нужно постараться. В первые в жизни я стараюсь добровольно и ОЧЕНЬ охотно. Кроме этого мне ещё нужно как следует сосредоточиться на управлении своим телом, своими крыльями. Чтобы наконец полететь, мне нужно применить все возможные усилия. Вздохнув последний раз, я открыл глаза и повернул крылья так, чтобы поток воздуха ударил по ним и направил меня вперёд. СЛАВА ВСЕМ СУЩЕСТВУЮЩИМ БОГАМ, У МЕНЯ ЭТО ПОЛУЧИЛОСЬ! Воздушный поток подхватил моё тело и направил вперёд. Моей радости не было предела. У меня получилось. Правда получилось. Я лечу. Я не просто завис в воздухе, я лечу. Лечу вперёд, над океаном. Пускай пока не над облаками, но лечу, чёрт возьми. И лечу достаточно высоко. Так, что даже своё отражение в воде сложно разглядеть. С моим-то зрением, когда мне удалось даже тонкую паутину на дереве рассмотреть. Хотя, может быть тут ещё виновата скорость. Кстати о ней. Даже особо не стараясь набирать скорость, а лишь пытаясь удержаться на лету, я летел на приличных скоростях. Меня это очень радовало, ведь это наверняка может означать, что в моих силах соревноваться в скорости с Ночной Фурией (а конкретно, с Беззубиком), с Дневной Фурией, с Громгильдой на диете и даже со Скриллом. Возможно, что я так думаю из-за своей разгоревшейся за столько лет во мне детской радости, ведь у меня опыт в полёте практически отсутствует, но даже так у меня получилось набрать немаленькую скорость, просто летя вперёд. Мне бы теперь ещё подумать, как остановиться и вернуться на свой остров для небольшого отдыха, но это потом. Всё равно у меня на шее много жабр, которые я уже испытал частыми падениями в воду. У меня в любом случае не получится захлебнуться. Жабры сами всё сделают, мне даже легко не использовать рот и нос. А до острова как-нибудь доплыву, вдобавок мне даже хищники под водой будут не страшны, ведь я теперь дракон. На секунду даже почувствовал себя царём зверей. Блин, а о других драконах я забыл подумать. Они ведь вполне могут постараться меня сожрать с потрохами. Ладно, не буду ухудшать себе настроение, которое поднялось уже выше некуда. Вид синего океана под собой, свежий воздух, ласкающий мою кожу под чешуёй, приближающееся к горизонту солнце, краснеющее и синеющее небо надо мной и бескрайний простор вокруг меня вызывали во мне невообразимое для моей персоны доселе чувство восторга. Блаженство. Удовольствие. Всё это не поддаётся описанию пером или словами. Это нужно прочувствовать лично. Особенно когда ты ещё вдобавок чувствуешь освобождение от оков законов и ограничений, лишение ответственности почти за каждое своё слово. Теперь я сполна ощутил то, что чувствовал Иккинг или Валка, когда впервые поднялись в воздух. Это действительно свобода. Для людей — свобода от земных проблем и суеты. А для драконов это вообще неотделимая часть жизни. А я сочетаю и то, и это. Я — человек в теле дракона, который теперь обязан жить по их законам. Хотя, за чувство свободы от ограничений, рамок и правил, которых в Реальном мире целая куча, я готов принять законы драконов. К тому же, у этих существ они достаточно простые, словно их даже и нет — добывать себе и своим детям, пока они не вырастут, пропитание, подчиняться тому, кто стоит выше в иерархии, или же победить его, чтобы остальные, кто стоял ниже, подчинялись победителю. И такое можно провернуть даже со Смутьяном. Беззубик — наглядный тому пример. Правда, сопротивляться гипнозу не каждый сможет. Проще говоря, закон таков: кто сильнее — тот главнее. При этом даже в этих двух законах есть изъяны или, точнее выражаясь, небольшие исключения. Красная Смерть, например, не кормит своих детёнышей, а те в свою очередь убивают друг друга, борясь за власть, из-за чего они и вырастают жестокими, а Смертохваты вообще просто так никому не будут подчиняться. Тут нужен будет либо их собственный яд, либо нужна будет победа над этими драконами. И самым главным исключением являются драконы с наездниками, которые ради своих друзей готовы пойти на многое. Быть может и мне удастся избежать подчинения более сильному дракону (за исключением Смутьяна). А остальные законы, по-сути, не ограничивают меня почти никак. Конечно, в этом мире полно людей, желающих убивать, подчинять или торговать драконами, но ведь есть наездники с Олуха, Защитники Крыльев, Крылатые Девы и Валка из гнезда Смутьяна. Чем больше я об этом думал и наблюдал за океаном подо мной, тем больше мою голову посещали странные мысли, которые хотелось гнать куда подальше. Свобода — это то, что я больше всего ценю. Настоящую свободу. И особенно свободу выбора. История, прошлая жизнь, а также слова Габриэля Тоша чётко отразились в моём сознании, а может быть даже и в душе. Но именно сейчас, в эти секунды я, смотря на окружающий меня мир, радовался не только своей свободе, но также и приобретённой силе. С её помощью можно добиться в этом мире того, чего мне не удалось в Реальном мире. Я теперь превосхожу всех тех, кто был меня сильней и относился ко мне больше отрицательно, чем положительно. А родители, учителя и частично сверстники больше не навязывают мне своё мировоззрение. Теперь я сам решаю, что буду делать. Боже. Эти мысли пугают меня. Они словно доносятся до меня из глубин сознания. Что особенно удивительно для меня, так это то, что я так быстро и так легко вычеркнул из своей свободной жизни все блага и удобства человека двадцать первого века, словно они уже давно перестали иметь для меня значение. Это как-то странно. Головой, логически я понимал, что это бред и полный трындец, но сердце моё уже как будто остыло, и многие человеческие преимущества для моей персоны более неважны. Возможно, всё дело в том, что я только этого и жаждал, уже давно, сам того не зная. Возможно, новое тело и новый мир так манят меня потому, что появилась полноценная возможность вздохнуть полной грудью и расслабиться. Раньше я так сделать не мог. Раньше я чувствовал себя словно в огромной клетке. Из-за череды событий не мог доверять большинству людей, боялся открыться кому-либо из этого большинства, не испытывал симпатии; большинство, окружающее меня, казалось мне бездушным, лишëнным сочувствия и тепла, создавалось впечатление, будто их заботит только удовлетворение собственных прихотей, а всякое проявление доброты и тому подобного с учётом дальнейших действий этих людей не создавало впечатления искренности. Хотя бы потому, что когда я оказался в ситуации, к которой можно применить слова «вопрос жизни и смерти», это большинство смеялось, игнорировало меня либо в один день грустило, а уже назавтра всё забывало. Я почти не видел светлой стороны этих людей, не видел хорошего. А если хорошее и проявлялось, то оно было фальшью. Серый мир, в котором большинству до тебя нет дела. Даже родителям, чья нежность и любовь в детстве, видимо, также были фальшью. И от этого мира хотелось убежать, хотелось нырнуть в условную кроличью нору и очутиться в ином мире, более волшебном и приветливом. Из-за серости родного мира я с головой погружался в мир грёз, порождëнный моим воображением... И часто, очень часто видел, как летел над морями, лесами и горами. Практически как сейчас... Там, в мире серости, меня преследовал страх от осознания того, что мне придётся жить в этой толпе, среди этого большинства, не имея возможности хоть часик послушать тишину. Из-за моей нелюдимости некоторые называли меня социофобом, а некоторые, у кого словарный запас богаче, — мизантропом. Отец так вообще, явно не шутя, а издеваясь, с бутылкой в руках, назвал меня будущим социопатом и психопатом, которого неизбежно запрут в дурке, «если сейчас же не возьму яйца в кулак и не начну жить, как все нормальные люди, перестав исполнять роль никчëмного паразита». И пофиг, что от такой формулировки и самих слов было обидно. Я был слаб. Физически, ментально, духовно. У меня не было сил изменить свою жизнь к лучшему, не было сил повлиять на других. Оставалось только плыть по течению, будучи несвободным, подавляемым кучей человеческих законов в разных их видах. Однако ныне же я свободен! Я неожиданным и необъяснимым (наличие той подозрительной золотой книги не проясняет ситуацию) образом попал в вымышленный, более приятный духу мир, обрёл драконье тело, по чьим венам вместе с кровью течёт чистейшая мощь! Я более не связан с человечеством так плотно и волен делать всё, что угодно душе! Я безусловно рад, что более не являюсь человеческим недоноском, чьё исчезновение только отрадой для большинства станет!.. Господи... Пожалуй, мне нужно ещё немного отдохнуть и освежить голову. Радость полёту у меня никуда не делась, но заметно ослабла, так как на моём лице исчезла улыбка. Отдыхать я, разумеется, собрался на своём острове, так как других мест пока что не было. Но, чтобы вернуться назад, мне нужно было ещё и совершить поворот назад. Ну, здесь вроде бы проблем должно быть меньше, так как разгоняться, не имея возможности оттолкнуться, должно быть явно сложнее, чем просто повернуть корпус и чуть-чуть помочь себе крыльями. Единственная проблема здесь для меня — это мои слабые возможности по деятельности в разных направлениях одновременно. То есть мне нужно и тело повернуть, и крыльями поработать, так ещё и с учётом того, что этими самыми крыльями я владею всего лишь один день. Но, слава Всевышнему, мне удалось нормально повернуть корпус и помочь себе крыльями. Я повернул назад, направляясь к своему острову. Огонь радости к этому моменту во мне уже окончательно потух. К сожалению, долго в воздухе я не продержался и упал в воду в десяти метрах от суши. С меня хватит, достаточно уже искупался. Помогая себе взмахами крыльев, я добрался до дна, а по нему уже добежал под водой до берега. Брызги, созданные мною, выбросили на пески острова две пары живых рыбёшек. Как только я размеренными шагами вышел на сушу, избавился от воды и принюхался к драконьей еде, мой желудок сию же секунду напомнил мне, что его не кормили много часов, почти весь день, а для дракона такого количества будет мало. Я мысленно испытывал отвращение к любой рыбе с костями, так теперь ещё и сырой, а вот моё тело в очередной раз возбуждалось от вида желанного лакомства. И то, что я отказываюсь есть рыбу, совсем не устраивало моё драконье тело, и оно в ответ вызвало во мне громкое и немного давящее урчание живота, будто потихоньку сворачивая его. Эти ощущения мне крайне не понравились, и я поддался. Моя клыкастая пасть раскрылась и потянулась к лежащей на песке рыбе. Лежащей на ПЕСКЕ. Вдобавок ещё и живой рыбе. Мысленно я уже как следует блеванул, а физически всего лишь делал секундные остановки, а затем продолжал тянуться к еде. Как же это было отвратительно. Особенно то, что тело, к счастью, не живёт своей жизнью, но зато из-за него у меня практически не получалось испытать такое отвращение, чтобы эта чёртова рыба перестала меня интересовать. В итоге я сдался и позволил своей пасти схватить половину рыбы и легко проглотить её, немного приподняв голову. Та же участь постигла и других рыбёшек. Я, удовлетворённый едой, облизнулся и прилёг у края выступа, свесив передние лапы над водой и расположив огромные крылья по бокам камня. Мысли о силе и совершенстве моего тела, к моему большому счастью, исчезли из моей головы, но на их место пришли другие невесёлые мысли, касающиеся моего друга Фана. Обязательная поправка: моего лучшего друга и, наверное, единственного человека, с которым у меня за всю свою жизнь произошла только одна ссора из-за недопонимания друг друга. Последний раз, когда я его видел, был в час моего постельного режима. Не будь у меня разбита голова, Фан бы не стал ходить вокруг меня, накладывая на меня бинты, а затем ища книгу с средствами для травм головы. Но случилось то, что случилось: Фанатик нашёл какую-то странную книгу со странным тестом внутри, после прохождения мною которого мой друг упал с табуретки, а я внезапно потерял сознание, увидел на секунду какие-то странные два огня зелёного и красного цветов и очнулся в этом мире в теле неизвестного мне дракона. Вроде бы плюс в мою копилку, но мне не даёт покоя один главный вопрос: что с Фанатиком? Почему он упал после того, как я прошёл тест? А вдруг он уме… Н-нет-нет, лучше об этом не думать. Господи, если бы у меня была возможность узнать, что с моим другом. Внезапно от моих мыслей меня отвлёк странный блеск в воде прямо подо мной. Что это было, мне разглядеть не удалось. Хоть я и смотрел в воду, но, будучи погружённым в невесёлые мысли, не смог сразу понять, что это было. Может, это просто какой-нибудь блеск от солнца случайно привлёк моё внимание, может быть, это была очередная рыба или даже какой-нибудь морской дракон. И последний вариант оказался ближе всего к правде. Посмотрев в воду, я увидел там своё отражение, которое каким-то странным и немного мистическим образом стало расплывчатым, а затем оно и вовсе превратилось в чёрный силуэт. В моих ушах раздался очень странный и незнакомый мне звук, похожий чем-то на белый шум, только значительно тише и приглушённее. Через несколько секунд чёрный силуэт драконьей головы в воде совсем чуть-чуть изменил свои очертания. А ещё через секунду у него появились глаза. Светящиеся фиолетовые глаза с вертикальными и слегка расширенными зрачками. Моему удивлению не было бы предела, если бы я не успел уже познакомиться с какой-то мистической хернёй. Прошло ещё несколько секунд. Полминуты. Минута. Две минуты. Пять. Всё это время чёрный силуэт дракона только и делал, что пристально смотрел. В глазах читалась какая-то очень странная эмоция, которую я никак не мог понять. Но этот пристальный взгляд будто парализовал меня, не давал мне двигаться. Мне стало не по себе. Неожиданно силуэт драконьей головы впервые моргнул, а затем повернулся куда-то влево от меня и издал тихий и тревожный рык, после чего он исчез в одно мгновение. Его тень рассеялась, и в воде вновь образовалось знакомое отражение. На краткий миг мне показалось, будто мои черты лица стали острее, будто из-под воды на меня смотрел кто-то иной. Этот «кто-то» выглядел взволнованным, задумчивым и почему-то немного пугал меня... Наверное, всё дело в моём воображении, интенсивно заработавшем в результате всё ещё бурных эмоций после перевоплощения. Уже в следующий миг я наблюдал теперь знакомые мне довольно мягкие черты физиономии. Которые, разумеется, чутка подпортили острющие зубы, проглядываемые из приоткрывшейся пасти. Я несколько раз быстро помигал глазами, пытаясь понять, видение ли это было или что. Прежде, чем исчезнуть, драконья голова с фиолетовыми глазами рыкнула куда-то в левую сторону, и это для меня почему-то было очень похоже на какой-то сигнал… Может быть даже сигнал тревоги. Не знаю зачем, но я повернул голову в левую сторону, куда как раз рыкнул силуэт. Увиденное повергло меня в шок. Нет, скорее даже в ужас. На горизонте был отчётливо виден корабль, приближающийся к моему острову. И не просто корабль. В мою сторону плыло судно Охотников на Драконов. Это было видно по гербу на парусах корабля. Если судить по размерам судна, железному носу, шипастым укреплениям, по количеству мачт (две), по двум странным мелким палубам с двух сторон от корабля и, самое главное, по гербу в виде длинного жёлтого дракона, которого с двух сторон пронзили меч и стрела, то это явно корабль охотников, подчиняющихся клану Гримборнов. А если я попал конкретно, то может даже это охотники Вигго и Райкера Гримборнов. М-да, блин, вовремя они явились, как раз под стать моему настроению. Недолго думая, даже забыв о странном совпадении касательно силуэта и о неком искажении в моём отражении, я со всех ног бросился к противоположному от Охотников на Драконов концу острова. Добравшись до туда примерно за десять секунд, я с разбега поднялся в воздух, расправив крылья, и, каким-то чудом не упав, направился на север, не жалея сил и не имея никакого желания видеться с охотниками.***
Мой полёт длился уже около часа, а может быть и меньше. Это неважно. Мои крылья всё равно успели сильно устать. Мышцы болели, почти что горели. Было такое ощущение, как будто мои перепончатые конечности очень и очень туго связали верёвкой, после чего вонзили в места давления острые ножи. Я терпел как только мог. Хоть у меня и есть возможность дышать под водой, но находиться там долгое время у меня желания не было. Во-первых, там могут обитать какие-нибудь драконы-каннибалы; во-вторых, в любом случае плавать в чёрной воде, над которой сгустился туман, а вдали на небе от солнца уже остались только алые лепестки, мне не хочется совсем. Увиденный корабль Охотников на Драконов заставил меня задаться следующими двумя главными вопросами: какое сейчас время? В какой области я сейчас нахожусь? А из них вытекают следующие второстепенные, которых у меня оказалось очень много: как мне поступить, что сделать, чтобы не попасть во власть Красной Смерти, если она ещё жива? Что мне делать, если я вдруг попаду в гнездо Великого Смутьяна? Если там нет Валки, стоит ли мне вместо Штормореза Грозокрыла поискать её на Олухе самому? А если я её не буду красть, вдруг сюжет не случится. Станет ли Иккинг стремиться сбить Ночную Фурию под воспитанием Валки? Тогда ведь никто не помешает Крогану украсть яйцо Короля Драконов и не победит Смутьяна Драго. Насчёт себя я, очень мягко говоря, не уверен. А если именно я украду Валку, то не получу ли топором от Стоика по голове? А если нет, то что будет делать Грозокрыл без Валки? Конечно, он к ней не привяжется, и для него всё будет как обычно, но всё же. И неужели мне в таком случае придётся вести войну вместе с Валкой и драконами против армии Драго Блудвиста, который ведь та ещё мразь и гнида, хуже Гриммеля и Крогана? В таком случае какое положение в гнезде Великого Смутьяна я буду занимать? И не надоест ли мне вся эта война? А если события незадолго до первой части, то как бы мне тогда освоиться на Олухе, пока Иккинг не приручил Беззубика? Да и как мне вообще найти этот Олух? Ладно, этот вопрос я пока не буду затрагивать. Если вдруг я решу пожить на Олухе, то какова вероятность, что Иккинг, любящий бродить по лесу, не найдёт меня? А если и найдёт, то как он поступит со мной, ведь в моих глазах страха он не увидит, да и я связан не буду? Он ведь может просто убежать, даже толком не обратив внимания на моё поведение. Ладно, предположим, что Иккинг хоть что-то да заметит и решит вернуться, чтобы по-тихому за мной понаблюдать. Как тогда ему доказать, что я адекватный дракон, который на людей не нападает, даже если это Стоик, Плевака или Слюнявый? А если я замечу Хэддока и не буду вести себя агрессивно, он решится подойти ко мне? Думаю, должен. И если сюжет у меня будет развиваться дальше как с Беззубиком, то что тогда будет с ним? Что будет с драконом? Тут ведь уже больший простор для фантазии, хе-хе: я могу сожрать рыбу из рук Иккинга, а затем окружить мальчика кольцом из своего тела, после чего плюнуть ему в руки куском рыбы, а затем, когда Иккинг поймёт, чего от него хотят, и с омерзением будет пробовать откусить кусочек, я непременно начну ржать над ним. Думаю, так он поймёт, что зла ему моя персона не желает. Тогда как он поступит с угрём? Я ведь точно не похож на остальных драконов, и непонятно, как я отреагирую на эту ползучую гадость. Неужели Иккинг будет только кормить меня, ведь чинить мне ничего не надо будет? Хотя нет, глупо. Он будет кормить меня, а ещё обязательно изучать и пользоваться некоторыми моим слабостями на других драконах. Если Астрид найдёт меня с Иккингом, после чего мы ей покажем полёт, как мне поступить, если вдруг я попаду под влияние Красной Смерти? Мне может не хватить реакции, как Беззубику, чтобы избежать челюстей шестиглазого гиганта. Думаю, дальше всё пойдёт как по канону, только вместо Беззубика буду я, Овер. Кстати, мне ведь обязательно тогда дадут какое-нибудь имя, которое со стопроцентной вероятностью будет отличаться от моего. И вот мне точно не понравится. Я не хочу, чтобы меня называли каким-нибудь там Зубастиком, Ядохвостом, Смертолапом или Змейчиком (последнее из-за большей части внешности моей головы). Может быть им тогда написать когтем на земле, как меня звать? Нет, это явно будет слишком даже для самого умного дракона. А вдруг я, например, попаду к изгоям во главе с Элвином, враждующим с Олухом? А если я попаду в плен к берсеркам? А если меня принесёт к охотникам Вигго Гримборна? А что мне делать, если вдруг меня вообще поймают два урода (хоть по одиночке, хоть каким-то боком вместе) — Гриммель Ужасающий и Драго Блудвист? А вдруг здесь найдутся такие Охотники на Драконов, о которых я вообще даже краем уха не слышал, и которые будут ещё хуже Гриммеля или Драго с Йоханом? А вдруг мне придётся принять участие в «Гонках по Краю». Как тогда поступить с Дагуром и Вигго? Эти и ещё много других подобных вопросов крутились в моей голове до тех пор, пока усталость крыльев вновь не дала о себе знать. Простонав от лёгкой, но жутко мешающей боли, я решил ненадолго взглянуть вниз, надеясь увидеть хоть какие-нибудь признаки суши. И, слава Ктулху, подо мной в этот момент оказался остров! Да, не самый лучший на вид: вокруг полно острых рифовых скал, сам остров весь серый, каменный, без хотя бы одного дерева, весь как будто покрыт сажей и металлом. Но даже это для меня сейчас лучше, чем ничего. Судя по всему, это Остров Изгоев. Времени я сейчас не знаю, поэтому стоит вести себя очень осторожно, а то вдруг там сейчас сидит на троне злой и очень голодный старикашка. Безопасно осмотрев остров на количество и расстановку охраны, благо моё зрение в любом случае лучше человеческого, я обнаружил небольшую почти плоскую скалу, рядом с которой внешней охраны было меньше всего. Видимо, все изгои находятся внутри, если, конечно, это помещение, а не просто скала. Ладно, сейчас для меня главная задача — отдохнуть, дать крыльям хоть немного расслабиться, восстановить свои силы, поэтому я принял решение приземлиться на плоской поверхности скалы и здесь набраться сил. Изгои всё равно вряд ли посмотрят на крышу или заберутся на неё — к этому моменту от меня уже и след простынет, потому что спать я не собираюсь, только полежать. Единственное, что сейчас у меня вызывало беспокойство — торговое судно возле острова, подозрительно похожее на корабль мистера Йохана. Почти сразу после моего приземления животом на камень скалы, под ним раздались грубые голоса. Судя по речам, это были изгои и их пленники. Приложив к каменной породе ухо, представляющее собой небольшое отверстие, почти полностью перекрытое перепонкой, из-за которой вода не может проникнуть в ушную раковину, я не услышал полноценных диалогов, а лишь отрывки, типа: — Пора жрать, отбросы! — …опять чёрствый хлеб! — Проверьте замки! — Сколько уже можно жрать эту гадость?! — …всегда достаётся лучшее! — Потому что он — предводитель… — …а ведь он уже так сильно изменился, что даже не… — …да тошнило, что сейчас тошнит от него! — И именно ему достаётся всё самое лучшее! Да, Да…? — Небось ещё и ключик передадут! — …Хрюкоглас! Перед тобой как-никак главный псих архипелага! — Да ну тебе, Элвин и то был страшнее. — …ведь ещё и со Стоиком мир заключил после стольких лет вражды! — …лась из-за мальчишки. Ему нужна была Ночная Фурия! — И всё-таки скажи, за что тебе такая честь, предводитель берсерков? Последние слова заставили меня буквально отпрыгнуть от камня подо мной. Если я правильно разобрал все слова, что услышал, то прямо сейчас пленники обсуждали между собой одного из своих сокамерников — Дагура Остервенелого. То есть он уже сражался с Иккингом и Олухом и проиграл, попав в тюрьму изгоев, а Элвин Вероломный уже стал положительным персонажем. И мне кажется, что я вовремя залетел на огонёк, ведь рядом с Островом Изгоев стоит корабль торговца Йохана, а в тюрьме слишком активно обсуждают еду Дагура. Как удобно, что я прилетел не на день раньше или день позже. Подозрительное киношное совпадение. Что ж, если сейчас рыжему берсерку даст ключ купленный Йоханом изгой, я постараюсь поймать и забрать Дагура с собой, чтобы, так сказать, перевоспитать его. Или можно пойти по двум самым лёгким путям: отдать берсерка всадникам или просто ничего не делать. Мои размышления прервал внезапный хруст горной породы подо мной, а уже через две секунды камень не выдержал моего веса и обвалился, и я упал прямо на пол тюрьмы изгоев. Боже ты мой, надо ведь было подкинуть мне такую неудачу, чтобы я случайно создал очень много шума, на который сейчас обязательно кто-нибудь прибежит. И ещё мне стало интересно, сколько сантиметров в потолке этой тюрьмы, если он не выдержал моего веса. Я вроде бы не такой уж и жирдяй, чтобы подо мной потолки рушились. Слава Ктулху, что высота не очень большая, и падать было почти не больно, разве что только нижняя часть головы теперь болит. Чихнув от попавшей в нос пыли, я медленно поднялся на дрожащие лапы. Второй день моей новой жизни, а меня уже успели сильно погонять. Сначала охотники, а теперь ещё и падение, которое сделало мне больновато. Стряхнув со своей головы пыль от камней, я осмотрелся по сторонам. Кроме глазеющих на меня пленников никто больше моему взору не предстал. Хорошо, охрана мне тут не нужна. Посмотрев на лица заключённых, я улыбнулся краем губ, обнажая по несколько пар острых клыков. Каждый из людей за решёткой, которых мне удалось увидеть, смотрели на меня со страхом, но в то же время и с любопытством, ведь подобных мне они точно не видели. Не знаю, почему так, но в моей голове так и крутились слова, с которыми я ничего не мог поделать: «Вот и правильно, бойтесь меня». Сам себе поражаюсь, что впал в кайф от лицезрения страха и любопытства у других людей при виде меня. Но вот один конкретный голос выбил меня из текущего потока: — Ебать твою Люсю, дожили, что называется! Сначала вот это вот всё, а теперь ещё и полноценный дракон. Эти слова принадлежали тому самому Дагуру Остервенелому, которого только что активно обсуждали. Вроде бы всё нормально — и голос как из сериала, и одежда, и внешность, и даже повадки частично похожи. Но вот речь Дагура по содержанию звучала совсем не в его стиле. Хоть мне и было очень любопытно увидеть персонажа мультсериала вживую, но вот его слова просто выбили меня из колеи. Внимательно посмотрев на обладателя Дагурского голоса, я неспеша направился к нему. Мне хотелось получше понять, что сейчас происходит. — О нет! О нет, о нет, нет! О нет, только не это! Только дракона мне тут ещё не хватало! Сожрёт ведь, блядь! Именем Отца и Сына, и Святого Духа! Именем Аллаха, да простит он меня! Дожили, действительно! Я просто жил себе поживал в городке, ничем не примечательном, просто ел доширак, ходил в школу, дрочил на тяночек, учился как обычный ученик! И за всё это теперь меня сожрут. А я ведь просто хотел в будущем стать психологом, — тараторил Дагур, прижавшись к стене напротив меня, сжав пальцы в замок, падая на колени и закрыв глаза. Я уже думал, что моему удивлению не будет предела. Но как же я ошибался. Как же я ошибался. — Бляха-муха, надеюсь, хоть Овер не попал в такую же жопу, как я. Последние слова Остервенелого окончательно ввели меня в ступор. Я остановился вблизи решётки, за которой находился Дагур, и уставился на него растерянными глазами. Весь мир вокруг меня как будто на какое-то время прекратил существование, скукожившись до размеров камеры рыжего берсерка. Слова Остервенелого до того, как он назвал моё имя, заставили меня задуматься. Они звучали очень подозрительно, и взвесив всё, что мне только что пришлось услышать, я пришёл к шокирующему меня выводу. Как же мне было страшно ошибиться. — «Ф-ф-ф-фан? » — спросил я дрожащим голосом. Мой вопрос, который случайно вырвался из моих уст, заставил Дагура подняться с колен и впиться в меня полным непонимания взглядом. — Не понял, нахуй. Откуда ты знаешь моё второе имя и какого нахер ты говоришь на русском? — собеседник ткнул в меня пальцем. Сомнений нет, это Фанатик. Живой Фанатик! Как же этот факт меня расслабил, даже с учётом того, что мой лучший друг попал в тело берсерка, бывшего врага драконьих наездников, и он понимает меня. — «Нуу …, — протянул я, закатив глаза, — может быть потому, что я пришёл к тебе непросто так. » — Да, блядь? Да ну, нахуй? — Фан, кажется, лишь изобразил удивление от сказанного мною. — «Да, мой дорогой Фанатик, — я улыбнулся во все свои сотни клыков, изрядно напугав друга, — мне нужен ты. Я — Смерть, и я пришёл за твоей душой, чтобы увести её в ад. » — За что, не понял!? — «Просто, знаешь, ты тут крупно задолжал кое-кому. Тому, кому ты едва не остановил сердце, не сломал психику, не убил, заставив его испугаться. » — Чего, я не… я не когда так не поступал. Вранье! — Фан Дагур вцепился всеми пальцами в прутья решётки. Надо же, такого эффекта я не ожидал. Ладно, пора раскрывать себя. — «Поступал, Фанатик, поступал. Ты так поступил со своим другом Овером, который чуть не умер в какой-то момент от шока, испугавшись за твою жизнь. Более того, он стал драконом, что, разумеется, подлило масла в огонь шока. И теперь этот дракон, только освоив небеса, прилетает на Остров Изгоев и разговаривает с Дагуром, в котором, оказывается, сидит его лучший друг Фан. » После услышанного глаза Фанатика округлились, а нижняя челюсть опустилась до предела. Эффект, произведённый на Фана, меня порадовал настолько, что я практически лишился сил сдерживать свой смех. — Нет, ты … — «Сюрприз, Фан! — выплеснул я, смеясь настолько тихо и спокойно, насколько только мне позволял мой рот, растянувшийся в улыбке до ушей. — Неужели тебя ни капельки не смутило то, что я знаю твоё второе имя и своё второе имя (что логично), м? » — Так, блядь, — выдохнул Фан Дагур, помассировав виски. — То есть ты хочешь сказать, что вот это вот всё … эммм… внешне опасное и хищное является Овером? — «Ой, Фан, кончай играть в непонимайку, — я потёр область носа, где у человека располагается переносица. — Говорю прямо: да, я — Овер! » — Знаешь, я бы сейчас падал в обморок от удивления тому, что мой лучший друг стал драконом, и при этом я его понимаю, но мне охота сделать кое-что другое. Услышав сказанное, я вопросительно похлопал глазами и повернул голову набок. Фанатик после своих слов шмыгнул носом и провёл пальцем по левому глазу. Я уже собирался напрямую спросить Фана о том, что с ним, но именно в этот он протянул мне руки сквозь решётку. — Дай обниму тебя, Овер, — Фанатик вновь шмыгнул носом. Поразившись просьбе друга, я как под гипнозом сделал два шага вперёд, поддавшись рукам Фана. Они были очень холодными, практически ледяными, после неопределённого времени проведения в сырой камере, но … ещё они были такими приятными и даже родными. Хоть тело у Фанатика и другое, но прикосновение ощущалось очень знакомым. Мой друг обнял меня за шею, крепко ухватившись за неё чуть ниже затылка. Я же, почувствовав знакомую нежность, проявляющуюся в моменты моего отчаяния или обиды на что-нибудь, упёрся лбом в стальные, ржавые прутья. — Как ты умудрился попасть сюда и ещё прямиком в тело какого-то дракона? — спросил Фан Дагур, отпуская меня. — «Ты серьёзно, Фан? Откуда мне знать, как я сюда, нафиг, попал? Я просто взял и очнулся в этом мире, в этом теле, и произошло это после того, как я прошёл психологический тест. » — Только вот на настоящий психологический тест это не было похоже. Это, скорее, бумажник какого-то неадеквата, который каким-то образом заставил нас видеть во снах вот это вот всё, — предположил Фан, облокотившись о решётку. — «По-моему, это неверный вывод. Разве сон может длиться так долго, так ещё и со всеми законами Реального мира? » — Тогда мне лень думать, что послужило причиной нашего переноса сюда. Может быть тут даже виноват не бумажник, а та золотая книга. Короче, мой мозг сломан окончательно, и теперь я хочу не думать обо всём происходящем, а просто продолжать жить. — «Ага, и это с учётом того, что мы попали в формальное средневековье, но только с драконами и викингами. » — А ещё с блэкджеком и шлюхами, ха-ха! Ладно, прости, я просто пошутил. — «Слышь, шутник, — деловито прервал слова Фана, — я сейчас был над островом и видел корабль торговца Йохана. Я это к тому, что ты в теле Дагура, у него сейчас борода и шрамы, а изгои возмущаются тому, что у тебя хороший хлеб. Это значит — сейчас только-только начинаются события «Гонок по Краю». А это означает, что нас ждут Вигго, Райкер, Хедер на драконе, Драконий Глаз, Песня Смерти, Тройной Удар, Пеплохвосты, Кроган и … » — …и порнуха с драконами. Ты ведь уже нашёл себе самку? С твоим-то телом, — прервал меня Фанатик, положив щеку на кулак. Я тяжело вздохнул после очередной пошлой шутки друга, но решил вместо возмущения серьёзно ответить: — «Нет, Фан, не нашёл. И не сделал это потому, что у меня тело ещё не до конца развито. У меня, так сказать, есть стадии. Я это чувствую, поэтому и говорю так уверенно об этом. Ах да, и ещё … у меня есть одна особенность, которая … Как бы тебе сказать? » — я задумчиво опустил голову, внезапно вспомнив о своей кровавой способности. — Говори, как есть, Овер. Это что-то связано с стилем «главный самец»? — «Нет, просто … Короче, я, оказывается, умею пить кровь. На олене это опробовал. Хоть мне и было противно от одной мысли о поглощении крови живых существ, но вот на вкус всё оказалось слишком хорошо. » — я с трудом выговорил последние слова, чувствуя какую-то вину, словно мне пришлось совершить преступление. — Ясно, — протянул Фанатик, смотря на меня полными удивления от неожиданной новости глазами. — Давай тогда потом об этом поговорим, вампирёнок ты наш … Нет, я, конечно, ничего против тебя не имею, просто мне как-то не комфортно обсуждать нашу с тобой ситуацию, стоя за решёткой. У тебя есть какая-нибудь идея, как освободить меня? — «А разве у тебя не должно быть ключа? » — прищурился я. — А его нету внутри хлеба … почему-то, — Фан Дагур задумчиво потупил взгляд. — «Так, хорошо, тогда я попробую как-нибудь выстрелить в решётку, чтобы тебя освободить. У меня, кажется, есть подходящий залп … Только мне надо его опробовать, протестировать. Подожди чуть-чуть, я сейчас. » Отойдя от камеры рыжего берсерка, я повернулся к противоположной ему стене лицом, чтобы в случае чего не попасть в своего друга. Чтобы выстрелить, мне нужно сосредоточиться. Если я правильно помню, из моего рта вылетает какой-то фиолетовый луч, чем-то похожий одновременно на плазменный залп Фурий и атомное дыхание Годзиллы. Если ещё лучше покопаться в воспоминаниях, то луч у меня вылетел в тот момент, когда я чуть было не угодил в муравейник после неудачного взлёта. Тогда, по-моему, луч из моего рта вышел непроизвольно, словно сработал какой-нибудь защитный механизм. Почему-то в тот момент меня на секунду поразило чувство, что у меня есть три залпа. Проверять это я не собираюсь, мне бы ещё как-нибудь научиться пользоваться одним залпом. Только вот как мне это сделать? Просто так горло напрягать не получится, чтобы потом из него выходил огонь. Я уже несколько раз постарался просто напрячь себе глотку, чтобы выстрелить фиолетовым лучом, но ничего не получилось. Ага, конечно, чтобы у меня что-то получилось с первого раза — бред. Но вот только я же уже как-то выпускал изо рта этот луч. У меня ведь это уже получалось. Не могу только понять, как это сделать. Неужели мне нужен какой-нибудь триггер, чтобы я мог стрелять. — Да ты, Дагур, как я посмотрю, уже совсем свихнулся. Он с драконом разговаривает, — сказал пленник, находящийся к берсерку ближе всех. Как бы это не казалось для меня странным, но я почему-то в первую очередь обратил внимание не на тот факт, что меня, кажется, из людей может понимать только Фан, а на то, что какой-то безымянный жирдяй посмел смеяться над моим другом в моём присутствии. Почти не давая себе отчёта в действиях, я озлобленно оскалился и ударил кончиком хвоста, жалами, по железным прутьям камеры того, кто решил назвать Фана психом. От моего удара сталь зазвенела, и из неё вылетели искры. Все пленники, кроме Фанатика, в страхе прижались к стенам, а у меня в этот момент из пасти выбрался наружу яркий фиолетовый луч, который за одну секунду успел оставить на каменной стене пылающий след. Ненадолго моя ярость поутихла, а уже примерно через десять секунд я снова как будто оказался сам не свой. На этот раз, к счастью, странных вспышек гнева у меня не было, но в голове словно что-то щёлкнуло, заставив меня повернуться обратно к Фанатику и холодно произнести: — «Фан, прижмись к боковой стене. » Фан Дагур незамедлительно выполнил мою просьбу, смотря на меня с неким недоумением. Я же, опять действуя как будто не самостоятельно, почувствовал в горле жар. Он всё наростал. Разгорался, пока не настал подходящий момент. Я раскрыл пасть и выпустил из неё фиолетовый луч, чем-то похожий на лазер. Мой залп точно отличался от залпов других драконов, ибо он представлял собой что-то вроде потока энергии, которая выходит из моего рта до тех пор, пока я его не остановлю. Им ведь даже легче попасть в цель. Это наглядно видно по решётке, которую мой лазер прорезал как нож масло. Когда я закончил, часть решётки камеры Фана с грохотом (из-за которого сюда теперь точно прибежит охрана, блин) упала на каменный пол, даруя моему другу выход на свободу. — О да, блядь, наконец-то, — прокряхтел Фанатик, выпрямляя спину до хруста костей. После непонятной и несвойственной для меня вспышки гнева во мне пробудилась ещё одна странность, которая окончательно поставила меня в тупик касательно вопроса о порядке моей головы: — «Фан, можешь, пожалуйста, не материться. Мне немного … противно слушать мат. » — Вот те раз, дожили. Противно ему мат слушать, — проворчал Фан, складывая руки на груди. — Тебя в последнее время всегда что-нибудь раздражает, Овер. Сначала перешёптывания одноклассников у тебя за спиной (типа они тебя высмеивают), потом бесконечная болтовня учителей вне уроков, а далее тебе вообще стало противно есть салат с майонезом, хотя раньше он был твоей любимой едой. Теперь при тебе ещё и материться нельзя. Ладно, а дальше что? Мне нельзя будет при тебе кашлять, чихать и икать, потому что у тебя будет слух острым? Последние слова Фанатика заставили меня погрузиться в невесёлые мысли. Действительно, я в последнее время стал каким-то чересчур раздражительным. Мне не свойственно это качество. Тем более я ведь уже в другом мире и должен быть самим собой. Единственная догадка, которая для меня сейчас казалась логичной — все мои травмы головы из Реального мира сохранились и в этом. — Тревога! Дагур убегает! Хватайте его и обезвредьте дракона! — из раздумий меня вывел крик какого-то изгоя. Я и Фан синхронно повернулись в сторону скопления десятка воинов Элвина. Изгои, явно поняв, что моя персона за сбежавшего берсерка, закрылись щитами, взяли в руки дубинки и побежали в нашу сторону. В обычном виде я бы сейчас испугался, схватил друга и побежал бы прочь, но в моей голове снова что-то щёлкнуло, заставляя меня выпустить прямо в изгоев лазерный луч. К счастью, мне удалось вовремя взять себя в руки и выстрелить не в тела противников за щитами, а лишь им под ноги. Изгои, не ожидая от меня такого беспредела, не смогли ничего мне противопоставить и упали на пол без сознания. Но не все. Один из изгоев, выглядящий самым худым из всех них, смог избежать моей атаки и попытался схватить друга, атакуя его большой костью. Теперь пришла очередь мне удивляться: Фан, увернувшись от удара, упал на колени и нанёс изгою сильный удар кулаком между ног (прямо как Джонни Кейдж). Я отвернулся лишь на секунду, почувствовав неприятное ощущение во всём своём теле. На какое-то время мне даже стало жалко изгоя. — Ой, прости, братан, по-другому не мог, — попросил прощения Фанатик, перешагнув тело поверженного противника, что упал лицом в пол. — Ты сможешь вылететь из дыры, что проделал в потолке? — «Попробую. Ладно, давай забирайся мне на спину. » — сказал я, опускаясь к полу и подставляя Фану шею и часть спины, где нет гребня. — А тебе нормально будет? Просто … как-то неудобно: я забираюсь на спину или шею лучшему другу. — «Вытерплю как-нибудь. Давай, не тяни резину, Фан. » Фанатик Дагур в ответ пожал плечами и всё-таки сел мне на спину, частично оперевшись спиной о мой гребень-плавник. Разумеется, от любопытства мой друг не забыл его потрогать. К моему счастью, Фан Дагур для меня оказался достаточно лёгким, чтобы при простом полёте не испытывать никакого дискомфорта. Очередной плюс моего драконьего тела заставил меня на пару секунд погрузиться в очень странные мысли, касающиеся любопытства. Но только не самого хорошего любопытства. Мною вновь как будто частично овладели, заставляя схватить изгоя, получившего от Фана по яйцам. — А он-то тебе зачем? — спросил Фан Дагур, ухватившись за мою шею и используя её в качестве опоры. — «Да так … просто … хотел кое-что проверить. Кое-что очень важное, — поспешил ответить я, после чего сразу расправил крылья. — Окей, держись крепче, сейчас начинается взлёт. » Сделав взмах крыльями, я легко поднялся в воздух. Сделал ещё один взмах — и мы с Дагуром оказались за пределами тюрьмы изгоев. Длины и ширины проделанной мною дыры хватило на то, чтобы я почти беспрепятственно прошёл через неё и оказался на свежем воздухе. Единственное, что сейчас портило моё воссоединение с лучшим другом, так это моментально вернувшаяся боль в крыльях после долгого для меня полёта до Острова Изгоев. Я старался не показывать своего дискомфорта другу, чтобы не портить его наслаждение полётом, но вышло это у меня очень плохо. — Овер, брат, у тебя всё в порядке? — Фан похлопал меня по плечу. — «Да, всё нормально. » — Не верю. У тебя явно что-то болит, иначе ты бы не стал корчить рожу, пыхтеть и лететь чуть кривее, чем надо. — «Ладно, ладно, раскусил. Крылья у меня болят. Я в этом мире всего лишь два дня, а научился летать я только сегодня, ближе к вечеру. Хоть тело у меня уже и созрелое, но крылья явно долго обходились без дела. » — Два дня? — удивлённо спросил Фан. — «Ну, да. А что? » — Я здесь, в этой тюрьме, сижу уже целую неделю, а ты говоришь, что живёшь в этом мире всего лишь два дня. Как? — «А откуда мне знать, как? Возможно, я здесь и дольше двух дней, потому что перед пробуждением мне пришлось ощутить себя внутри чего-то … органического, живого, что ли. Возможно, мне сейчас столько лет, сколько и должно быть, просто я почему-то ощутил себя в драконьей шкуре только вчера. » — Слушай, Овер, это плохо. Тебе не положено летать столько времени, ты ведь можешь довести свои крылья. Нужно найти какую-нибудь альтернативу. — «Ага, и какую, позволь спросить, альтернативу ты собираешься искать? » — Вспомнил! Смотри, там корабль, — Фанатик указал пальцем вниз, немного в сторону каменного острова, откуда уплывало судно Йохана. — Тот торговец всё равно каким-то образом планировал попасть к наездникам, поэтому предлагаю прикарманить его корабль и дать твоим крыльям нормально отдохнуть. А чтобы не портить сюрприз Иккингу и другим героям, я сейчас сам выкину Йохана с корабля, а потом приземлишься ты. — «Фан, ты спятил? Ты хоть видишь расстояние между нами и водой? » — спросил я, оскалившись. — Не боись, в прыжках я хорош, в реку нырял, рыбку делать умею и на корабль заберусь. Выживу, — ответил Фан, встав на ноги. — Пожелай мне удачи. Банзай! Я не успел среагировать, как Фанатик уже полетел в воду. К моему безграничному облегчению, Фан Дагур выжил и за несколько секунд доплыл до проходящего мимо корабля торговца Йохана. Забравшись на палубу, Фан принялся наводить на судне Йохана «порядок». Неожиданно в моей голове уже в третий раз что-то щёлкнуло, заставляя меня улыбаться. Улыбаться тому, что торговец Йохан оказался за бортом, в океане. Не смотря на мою неприязнь к этому персонажу, улыбаться тому, что с ним произошло — уже какая-то дикость для меня. Что же со мной происходит? Почему я только что получил удовольствие от страданий другого? Почему во мне начала так быстро угасать жалость к другим существам? Задавшись этими вопросами, я почувствовал в своей голове острую вспышку боли. В том самом месте, которое пострадало при падении и ударе об острый угол стока. Боль была жуткой, настолько, что мне даже пришлось отпустить плечо изгоя, удерживая его за другое, чтобы схватиться ладонью за лоб. Сумев ненадолго отвлечься от своей головы, я неумело спикировал на палубу торгового судна, бросив тело изгоя возле перегородки. Боль при моём приземлении усилилась, вынуждая вновь схватиться за лоб. — Куда плывём, шкипер? — спросил Фан, осматривая канаты. — «Давай на кладбище кораблей, где должен храниться Драконий Глаз. Повысим его цену, попытавшись украсть. Заодно удивим наездников. » — ответил я, убирая лапу от головы. Боль не прекратилась. — Вас понял, шеф. Ты, я так понял, уже заготовил нам роли? — Фанатик повернулся ко мне лицом. — «Типа того. Как только мои крылья придут в норму, мы покинем корабль и полетим на Могильник. А ещё тебе, наверное, стоит сыграть роль полноценного Дагура — то есть кривляться, орать и хохотать, — чтобы наездники ничего ЛИШНЕГО не заподозрили. » — Окей, вас понял, боцман, роль Дагура я сыграть точно смогу без труда, так как он для меня лучший персонаж мультфильма, — ответил Фан, продолжив осмотр судна. — «Ты, кстати, вообще сможешь им управлять? » — спросил я, изобразив «поднятие брови». — Справлюсь как-нибудь. Тут, вроде, всё установлено. Осталось только правильно взяться за руль. Новая вспышка боли. Снова. На этот раз она чувствовалась как-то отдалённо. Голова словно гудела от переполняющих её чувств. Не выдержав, я снова схватился за лоб и тяжело вздохнул. Фанатик снова заметил моё состояние и подошёл ко мне почти вплотную. Лучше бы он не замечал того, что со мной происходит. — Овер, ты чего? У тебя голова болит? — «Да так, чуть-чуть. Не обращай внимания, скоро пройд… » Фан Дагур не дал мне ответить. Он взял мою голову за щёки и внимательно всмотрелся в мои глаза. Продолжалось это недолго: Фан, убрав руки от моей головы и отойдя от меня, тяжело вздохнул, как будто смирившись с чем-то, и пошёл в сторону штурвала. Я, поражённый действиями друга, даже забыл о боли в голове. Мой взгляд зацепился за тело худого изгоя, и в голове опять что-то щёлкнуло. Осознание того, кем я могу стать, будучи драконом, липкими щупальцами охватывало моё сознание. Перед глазами в одну секунду пронеслись самые худшие мои воспоминания, воздействующие на меня как укол в сердце. Из самых тёмных глубин моего сознания как будто что-то вырывалось на волю. Что-то, переполненное самыми худшими эмоциями. И самым ужасным было то, что эти эмоции принадлежали мне. Ещё раз осознав весь свой новый потенциал, я на время ушёл из реальности. Мой разум заполнили мысли о том, что теперь меня не ограничивают оковы принципов и правил, навязываемых мне многими другими, у меня вполне есть силы, чтобы даже суметь стать Альфой драконов. И самое противное для меня — если я переступлю порог, отниму ещё одну жизнь, то пути назад уже может не быть… Но так я смогу стать свободным. Как только перед моими глазами в последний раз пронеслись худшие воспоминания, изо рта на дерево палубы упала капля крови. Барьер почти пал Всего пару дней в этом прекрасном теле, а уже, кажется, начинаю сходить с ума. И испытываю от этого совершенно неправильное удовольствие. Какое-то безумие. Которое как будто преследует меня уже давно. Как будто в этом виновата какая-то незримая сила, очень охотно и с особым удовольствием подталкивающая меня к тому, чтобы наплевать на всякую мораль и начать жить как истинный зверь. Неудержимый и могучий. Чёрт побери, а ведь если это странное, не поддающееся нормальной логике чувство действительно возьмёт надо мной верх, то это же будет просто кошмар! И даже мой лучший друг Фан ничего не сможет с этим поделать... Он обычно успокаивает меня, когда я испытываю стресс, но от звериного инстинкта, требующего отбросить в сторону всякую мораль, ему ещё не приходилось меня лечить. И потому Фану придётся какое-то время просто молчать, ведь не мысленная, а действительная жестокость — абсолютно чужда мне, а значит, со мной придётся говорить с осторожностью... Боже, да что со мной такое?! Что пытается заставить меня пойти по пути безжалостного хищника, я ведь всего пару дней являюсь драконом, это даже не похоже на инстинкт... Чёрт! Надо отвлечься, иначе я рискую в кратчайший срок заработать себе паранойю и впасть в депрессию. Пожалуй, для успокоения можно совместно с лучшим другом о чём-нибудь спеть. Например, можно взять песню от группы Skillet — Monster. Не знаю почему, но я сейчас очень хочу именно её. Пока как-то не хочется говорить с Фаном о плохом. Заодно можно будет попозже обговорить с ним название для моего вида. Раз я пью кровь, то наверняка меня можно назвать... Вампиром.