Миссия выполнена
— Не надо вот только тут прикидываться ничего непонимающим, Рихтер. Я же чётко попросил тебя рассказать больше подробностей о твоих познаниях о драконах, — Фанатик раскинул руки, не забыв перед этой фразой выкинуть три пошлых ругательства, а также зверский взгляд. — Я же тебе уже сказал всё, что знаю, Дагур. Чего тебе ещё от меня надо? — устало ответил Рихтер вопросом на вопрос, поглаживая нос своего Ужасного Чудовища. Астрид не спускала с убийцы охотников глаз, направив на него секиру, на что тот почти не обращал внимания. В момент, когда прибыли драконьи наездники, лицо Рихтера не менялось в выражении после фразы, сказанной Фанатиком. Слова о Валке, матери Иккинга, почему-то заставили холодное лицо убийцы охотников измениться так, будто мой друг говорил о привидении человека, о котором Дагур в принципе не может знать. И это лично мне казалось очень странным: Рихтер знает о характере злой версии Дагура Остервенелого, но не знает, что бывший вождь берсерков с самого детства знаком с Иккингом, а значит слышал и о его матери. С другой стороны Рихтера могли удивить другие слова моего друга, касающиеся сходств убийцы охотников с Валкой, которая уже последние двадцать (или чуть меньше) лет ведёт явную борьбу с охотниками и солдатами Драго Блудвиста. То есть Рихтер знает о деятельности Валки, из-за чего был поражён тем, что об этом знает ещё и не самый умный на первый взгляд берсерк. Но с другой стороны всадница Штормореза почти напрямую связана с Драго, но при этом Рихтер его вообще никак не упомянул, хотя Блудвист будет явно опаснее Гриммеля, Дрогара (надеюсь, я правильно помню его имя) и Троицы Моро. Если только под словами «великий покоритель драконов» Призрак имел ввиду того самого Драго. Хотя, если хорошо подумать, я ведь не знаю, кто такие Дрогар, Троица Моро и сам Моро (ну, или Лорд Моро), чтобы утверждать, что Драго Блудвист безоговорочно и гораздо опаснее них. А ещё меня волнует тот факт, что Рихтер достаточно много знает обо мне, учитывая количество моего времени, которое я прожил в этом мире. Прошло полтора года, если не меньше, а за это время слухи так далеко не распространяются. Единственное объяснение, которое приходит мне в голову — либо у моего тела уже был первоначальный владелец, который за четырнадцать лет жизни успел бы со своей силой стать популярным и известным в определённых местах, либо помимо меня есть ещё какой-нибудь Вампир. Кстати, второй вариант хорошо бы объяснил то, почему я очень часто вижу во сне дракона, очень похожего на меня, но при этом с женственными чертами. Только странно как-то выходит, что мне приходится видеть второго Вампира во снах, а не ощущать его какими-нибудь шестыми чувствами. В общем, этот Рихтер своими познаниями об Охотниках на Драконов и обо мне заставил меня впервые за столько времени погрузиться глубоко в раздумья. А вот диалог с наездниками у Рихтера не очень клеился, так как он был немного занят обдумыванием слов Фанатика Дагура, из-за чего сперва игнорировал некоторые вопросы от Иккинга и его друзей. Зато когда Ужасное Чудовище убийцы охотников проявило агрессию, защищая своего всадника, тот соизволил обратить своё внимание на наездников. В этот момент я испытал лёгкое удивление из-за того, что Рихтер, обратив свой взор на Беззубика, проявил слишком уж лёгкое удивление. Не как остальные (не считая Вигго, Крогана и Драго), которые удивились бы факту присутствия рядом самой Ночной Фурии. Первым делом наездники расспросили Дагура и Хедер о том, кто такой этот убийца охотников. Они рассказали, что тот является врагом фактически всех Охотников на Драконов, а с драконами он вполне мирно обходится. Как только речь зашла о том, что Рихтер знает о виде драконов, к которому отношусь я, Фан Дагур сразу потребовал некоторых объяснений. — Мне нужно знать от тебя, откуда ты мог знать об Овере, если тот особо-то не упоминался ни в каких рукописях? Ни на этом архипелаге, ни на другом о нём вообще не было каких-либо упоминаний. Он просто случайно попал в капкан, он такой же редкий, как и Ночная Фурия, а ты тут так спокойно блистаешь знаниями о нём, о которых даже я не догадывался, — возмущённо проговорил Фан, сложив руки на груди. Я примерно представлял, как ему сложно не говорить о том, что мне в этом мире всего-то год с лишним, хотя тело всё-таки чуть старше. Вдобавок мне и Фану приходилось сдерживать удивление касательно знаний Рихтера, которых априори быть не может. — Повторяю ещё раз для тугодумов, я лично не видел твоего дракона ни разу, я не живу на одном месте и всегда перехожу с места на место, то есть путешествую, а это значит, что я мог побывать во многих местах, которые находятся далеко от этих мест. Может даже на материках, где я был всего лишь два раза, откуда, собственно, и мог услышать о твоём драконе, Дагур. Понимаешь? Если дракон является редким, то это не значит, что о нём никто и ничего не должен был слышать, — ответил Рихтер, потерев переносицу. — Но это не отменяет вопроса о том, откуда ты знаешь о характере Вампира, Рихтер. — Некоторые свидетели написали об этом, причём не один раз, пускай и с некоторыми изменениями, что можно расценивать как доказательство, — спокойно сказал убийца охотников, убрав руки за спину. — Всё, с меня хватит, я сдаюсь и сматываю удочки, а то этот блядский спор всё никак не закончится, — Фан Дагур поднял руки вверх, после чего развернулся и, подойдя к какому-то булыжнику, сел на него. Я присел рядом с другом, не сводя глаз с убийцы охотников. — Ну наконец-то, а то я уже сам начал бояться, что всё это не закончится, — Рихтер убрал руки из-за спины и снова сложил их на груди. — Я вообще не понимаю, из-за чего вдруг ты решил начать этот спор, состоящий из допроса. — Да просто, понимаешь, я уже год думал, что мой дракон Овер самый редкий и самый таинственный, раз он оказался на этом архипелаге, но при этом о нём не было никаких упоминаний, пока я его не приручил. А тут ты заявляешь, что узнал о целом характере дракона из каких-то рукописей, которые были составлены из слухов, — Фанатик размахивал правой рукой, выражая своё недоверие. Лично мне, если честно, уже всё равно, что обо мне знает какой-то охотничий палач. Главное, чтобы Драго Блудвист обо мне чего не узнал, а то мне Крогана, Йохана и Гриммеля уже хватает. — Ну, в таком случае давай просто закроем эту тему. Какая разница, что я знаю о твоём драконе, ведь важно то, что мне нужны лишь Охотники на Драконов, в чём, как я уже заметил издалека, мы похожи, — впервые за весь разговор Рихтер изобразил что-то наподобие улыбки. — А в таком случае откуда нам знать, что ты не являешься врагом и для нас, Рихтер? — спросил Иккинг, подойдя к убийце охотников и остановившись в трёх шагах от него. — Тебя вроде звать Иккингом, да? — Рихтер несколько урлово указал на Хэддока пальцем. — Если тебе это так интересно, то тогда задайся несколькими вопросами и попробуй ответить на них. Зачем, по-твоему, я убивал охотников, а затем освобождал драконов из клеток, позволяя им лететь на все четыре стороны, м? Зачем позволил вам себя обнаружить, а затем и окружить? Если вы думаете, что сами поймали меня, то мне наверняка стоит напомнить нашу разницу в возрасте и опыте. Не захоти этого я, вы бы так и продолжали опаздывать на спасение драконов, а потом безрезультатно бы за мной гонялись, — только сейчас мне удалось заметить, что у этого Рихтера слегка странный акцент. На немецкий не очень похож, зато вот это слово «захотей» по звучанию было каким-то знакомым, хоть и непривычным. — Вдобавок я при себе не ношу каких-либо вещей, вредных именно для драконов. При мне нет ни угрей, ни голубого олеандра, ни драконьего корня, которым пользуются Охотники на Драконов во главе Гримборнов. На последних словах Рихтер неожиданно присел на одно колено, после чего, совсем немного повозившись в песке, достал оттуда охотничью стрелу с зелёным наконечником. Поднявшись и заставив наездников напрячься, а драконов тихо зарычать, Рихтер сжал стрелу в кулаке. — Сок из драконьего корня — идеальное оружие против драконов. А ещё это оружие, созданное и используемое трусом. Лицо Рихтера на пару секунд немного перекосило от злобы, а оружие в его руке было переломано пополам. Хоть я и поддерживаю Риха (так он мысленно был назван мною) в некоторых его стремлениях, но его недвусмысленный намёк на то, что он считает Вигго трусом, вызвал у меня лёгкое раздражение. Этот Рихтер явно может стать огромной преградой к моей цели по изменению взглядов Вигго Гримборна, а это совсем нехорошо. Часть моего сознания холодно говорила, что этого убийцу охотников нужно убрать, чтобы он не путался под ногами, но с другой стороны его цели схожи с целями наездников, он может быть полезным. Да и к тому же убийство того, кто ещё даже не начал мешать моим планам — это уже дикость для меня. Своё недовольство словами Риха я выразил лишь неоднозначным фырком. После этого я от нечего делать, кроме как слушать, слегка потянул крылья и подошёл к другим драконам, присев рядом с ними. — С чего вдруг мне быть вашим врагом, если выгоды от этого у меня всё равно никакой не будет? — спросил Рих едва заметным уставшим голосом. — Предположим. Но, а что, если ты, завершив своё дело с Охотниками на Драконов, резко предашь нас и нанесёшь удар в спину, когда мы того не будем ожидать? Твои слова — всего лишь слова, и мы ведь не знаем, кто ты на самом деле, Рихтер, — угрожающе проговорила Астрид, подойдя к убийце охотников чуть ближе. — Блондинка, ты сейчас серьёзно? — Рихтер удивлённо и одновременно насмешливо расширил глаза, посмотрев на Астрид Хофферсон так, что та сделала шаг назад, но не сводила пристального взгляда с Риха. — Я для кого только что приводил доказательства того, что мне плевать на вас? Мне нужны охотники и только охотники. К тому же для настоящих викингов у вас очень хороший результат обращения с драконами, что удивляет. Ваши драконы не подчинены и не держаться в страхе, а добровольно позволяют вам летать на себе. Признаюсь, вы заслужили моё уважение. — Полегче с тоном, приятель, не путай стрелки и не забывай, кто здесь находится в окружении, — сказала Астрид, в чьих словах лично для меня прозвучали искорки азарта. — Ха-ха … Нет, ты серьёзно? — Рихтер, уже откровенно не скрывая насмешки, средним и указательным пальцами помассировал правый висок. — Угрозы тому, кто плевать на них хотел? Не зря я всё-таки посчитал вас обычными детьми. — Эй-эй, не торопись, Рих… Как там тебя? — в разговор вмешался Сморкала, каким-то странным образом забыв имя «Рихтер». — С детьми ты очень загнул. Если ты не заметил одну интересную деталь, то мы ведём с охотниками уже долгую битву, в которой у нас больше побед. А ты что? Явился, когда мы и так достаточно ослабили Охотников на Драконов. — Ах вот как? — Рихтер изобразил фальшивое удивление, не скрывая улыбки. — Теперь-то мне понятно, почему вы мне не доверяете. Вы умеете хорошо уворачиваться от стрел из драконьего корня, подготовили драконов к трудной битве, имеете при себе Воскресшего, как его назвали Охотники на Драконов, Ночную Фурию, Дневную Фурию и Ночного Охотника, и при всём этом вы не можете одержать окончательной победы над Гримборнами, лишившись золота Олуха. И всё это из-за того, что вам не хватает моей собранности и жестокости. Вот в чём ваши проблемы. — Мы не преследуем цели истребить охотников, мы лишь хотим освободить всех драконов из их клеток, поэтому по твоему пути мы не пойдём, — сказал Иккинг, чей голос в данный звучал твёрдо, словно голос вождя. — Да ну? Иккинг, сын Стоика Обширного, думаешь мне, человеку, что уничтожает охотников, не известно, что ты был в плену Вигго чуть ли не два месяца? Тебе мало той неудачи? Без жестокости в этом мире ничего не решается, пора бы вам всем это усвоить. Без жестокости Гримборнов вам не победить. Выслушав и впитав, как губка, слова Рихтера, я невольно заострил своё внимание на схожести убийцы охотников с Вигго. Что первый, что последний говорят про то, что без жестокости наездникам не победить определённого врага. В случае с Вигго речь шла о Крогане и Йохане, а сейчас речь идёт о самом Вигго Гримборне. Прям великая китайская мудрость здешнего времени. Я, подумав о Вигго, а затем вспомнив о ненависти Жасмин к этой персоне, устало прилёг, оставив голову поднятой, поджав под себя лапы и прикрыв себя крыльями, словно одеялом. Рихтер высказал ещё несколько объяснений всадникам, на которые я уже не обратил своё внимание. Рядом со мной устало легли Беззубик, Кривоклык и Громгильда, которым разговор их наездников с убийцей охотников уже явно наскучил. — «Извиняюсь, если неуместно, но что вы все думаете по поводу этого Рихтера? Мне просто интересно, если что, услышать ваше мнение. » — обратился я к драконам, что легли подле меня. — А что я должен о нём сказать? Слишком мутный тип. Не нравится он мне. Хоть этот дракон рядом с ним и защищает его, называя спасителем, я бы с него глаз не спускал, — ответил Беззубик, выдохнув из носа дым в сторону недобро смотрящего на нас Ужасного Чудовища. — Я согласна с Беззубиком, — поддержала своего друга Громгильда. — И Астрид права. Вдруг он, как только мы разберёмся с этими чёртовыми Охотниками на Драконов, нападёт на нас и нанесёт удар в спины. — А я вот ещё не определился, как реагировать на этого Рихтера. С одной стороны не стоит верить человеку, которого видишь в первый раз, а с другой … — Кривоклык на пару секунд задумался, — С чего вдруг он должен вот так брать и наносить удар в наши спины, если ему в первую очередь нужны охотники? При этом на очередную ловушку Вигго не похоже, иначе стал бы тот ради убеждения нас в том, что Рихтер — наш союзник, убивать в таких количествах своих же людей? — «Я, пожалуй, соглашусь с Кривоклыком. Всё-таки действительно зачем ему на нас нападать, если по сути он к нам не лез, а это мы первые решили его выследить? Думаю, в моих словах должна же быть логика. » — высказался я, легонько отмахивая от себя крылом песок. — Думай, как хочешь, Овер. Но всё-таки я бы ему не доверял, — непреклонно ответил Беззубик. — «Я и не говорю, что стоит ему вот так сразу доверять. Я имел ввиду то, что он может быть полезным против охотников. Он ведь в первую очередь атаковал именно их. » — я закатил глаза, стараясь донести свою точку зрения до лежащих рядом драконов. — Раз уж так складываются наши дела, то я предлагаю заключить взаимовыгодный договор, — сказал Рихтер, хлопнув в ладоши. — Какой ещё договор? — прищурилась Астрид, опуская секиру. — Очень простой. В вашем стиле, ребята, — Рихтер сунул руку во внутренний карман своей куртки и неторопливо достал оттуда небольшой и на вид самодельный ножик. — Так, кто из вас тут главный? — На меня не смотри, Рихтер, — Фан Дагур резко поднял руки вверх, — я вообще с ними недавно, а ещё я просто нехуёвый такой помощник благодаря Оверу. Иккинг здесь главный, вот с ним и говори. — Хорошо, вот этого я не знал. Иккинг, — Рихтер обратился к всаднику Ночной Фурии, встав прямо напротив него. Точным и резким движением руки убийца охотников рассёк свою ладонь на правой руке, использовав самодельный ножик. Из прямой линии пореза неспеша пошла кровь. — Даю слово, что я не причиню вам вреда и не предам, как только Гримборны будут повержены. После этого я исчезну из вашей жизни навсегда. Пусть кровавое рукопожатие скрепит наш договор, Иккинг Карасик III, сын Стоика Обширного. Рихтер, без капли злобы, ехидства или коварства под улыбкой, протянул Иккингу свой нож, демонстративно показав свою правую руку, явно намекая на то, что лезвие не отравлено. Его последние слова «пусть кровавое рукопожатие скрепит наш договор» чем-то напомнили мне заключение магического контракта из одной фэнтези-книги, где дракон заключил договор с магом. Иккинг, сделав глубокий вдох и выдох, взял из руки Рихтера нож и без лишних раздумий и промедления сделал на своей правой ладони порез. Вернув нож обратно его хозяину, Иккинг тихо зашипел от кровоточащей раны (как же я его понимаю), смотря на её глубину. Кровавым рукопожатием этот договор напоминает мне сделку Гриммеля с Иккингом из одного фанфика, где это произошло, чтобы победить общего врага. Так же было ещё в каком-то другом фанфике, где злодеем был дракон Владыка, а сделку Гриммель заключил уже с Астрид. — А взамен на вашу безопасность от меня я прошу лишь не мешать мне сражаться с охотниками и не делать из драконов моих врагов, — закончил свою фразу Рихтер, взяв свой нож из руки Иккинга. — И да, если вдруг вздумаешь нарушить договор, то мы тебя найдём где угодно, после чего запрём вместе с близнецами, — сказала Астрид, сделав коварную улыбку и указав кистью на Торстонов. Те в свою очередь удовлетворённо заулыбались, потерая руки. — О да, мы мастера издевательств, мучений и пыток, — протянул Задирака. Его сестра в ответ медленно закивала. На это Рихтер выдал лишь тихое «фи» краем губ. Повернув голову обратно к Иккингу, убийца Охотников на Драконов подошёл к нему впритык и дал свою руку. Иккинг, ещё немного подумав о своём решении, также дал свою руку для рукопожатия, скрепляющего их договор. — Итак, а теперь повторите, что вы говорили, — моментально произнёс Рихтер, отстраняя свою руку от Хэддока. — В каком смысле? — не понял Рыбьеног. — В прямом. Вы что-то там говорили про пленение Песни Смерти, верно? — ответом ему послужили лишь взгляды всадников, вспомнивших о новом задании. — Ясно. Значит её придётся спасать. — Но как? Охотники уже давно уплыли … — начала было Астрид, но её тут же перебили. — Значит нужно было посылать одного умного и незаметного на разведку, чтобы он определил, чей это кораблик, а других уже посылать за мной. Но нам повезло, что я знаю этот корабль. Куда он уплыл, в каком направлении? — очень быстро спросил Рихтер, который, как мне показалось, начал со скоростью молнии продумывать операцию по спасению дракона, ибо говорить начал он очень быстро. — Эммм… На север. Они ушли с Песней Смерти на север, — ответил Рыбьеног. — Ясно. Значит на севере охотники проводят драконьи бои, заставляя драконов идти против друг друга и зарабатывая на этом деньги. Что же, вот и идеальный шанс покончить с этим безумием. Вот план действий: летим на север, как и тот корабль, достигаем нужного острова, очень осторожно проверяем охрану, обезвреживаем её, заходим на остров и освобождаем всех драконов, опять же следя за охраной и избавляясь от неё. Советую вам отдохнуть, после чего мы отправляемся на драконьи бои, чтобы освободить драконов. — Да-да, а теперь притормози, пожалуйста, — Фанатик буквально вскочил с камня, поднимая руки вверх. — У меня тоже есть одно условие, Рихтер: по возможности давай обойдёмся без убийств, а то Овер после некоторых происшествий стал чуть более нервным, особенно к убийствам и жутким травмам.***
— Тебе делать больше нечего было, Рихтер? — процедил сквозь зубы Фан Дагур в своей обычной ворчливой манере, держась правой рукой за моё крыло, а левой, судя по всему, за плечо убийцы охотников. — Было ведь много разных и интересных драконов, но нет, ты выбрал именно моего. Даже своим Ужасным Чудовищем не воспользовался. — А тебя что-то не устраивает, Дагур? — с нотками удивления и издевательства спросил Рих. — Да, не устраивает. Нет, с одной стороны меня радует то, что я могу подержаться не только за шею или гребень Овера, а ещё и за плечи, а также могу скрыться от ветра, но ты мог бы сесть и на Ночную Фурию, по имени Беззубик. Да хоть на Шипореза моей сестры Хедер. Ты нарушаешь моё личное пространство, а в уголовном кодексе это могут расценить по-разному, — сказал Фанатик, не сдерживая свои эмоции и мысли. Я же с его тирады тихо посмеялся. — Откуда ты только таких слов набрался? — шёпотом спросил Рихтер, обращаясь скорее не к Фану, а к самому себе. Это снова заставило меня начать смеяться, и на этот раз чуть громче. — Оттуда, как говорил Юрий Никулин. Так всё-таки ты мне объяснишь, почему ты выбрал именно моего дракона? — Ох, боги, какой приставучий, — тяжело вздохнул Рихтер. — Я бы выбрал Ночную Фурию, но вот только лишний вес ему явно не нужен. Ночная Фурия, конечно, выдержала бы меня, но вот снаряжение для двоих людей не подходящее, да и удобств во время битвы у этого дракона будет явно меньше. То же касается и Шипореза, да и в полёте из-за длинного тела тот будет уступать Ночной Фурии и твоему дракону, Дагур. А вот он как раз таки очень хорош в долгих перелётах, имеет высокую скорость, а также у него высокая маневренность. Правда, она может нам и не понадобиться, но нельзя исключать и тот вариант. Вдобавок твой дракон … Кстати, как ты его назвал? — резко спросил Рихтер, чем вызвал у меня лёгкое удивления из-за своего интереса к моему драконьему имени. — Ага, всё-таки не зря я надеялся, что хоть чьим-то именем ты точно заинтересуешься, Рихтер. Овер. Имя моего дракона — Овер. — Скажи-ка мне, ты и вправду так изменился после тюрьмы изгоев? Имя, которое ты дал дракону, совсем не в вашем стиле. Не в стиле викингов. — А какое я, по-твоему, должен был дать ему имя в стиле викингов, умник? — спросил Фан слегка раздражённо. Немного подняв голову и повернув шею, я краем глаза увидел, что мой друг ещё и сложил руки на груди. — Ну, не знаю, — Рихтер издал лёгкий смешок, — например Пеплокрыл, Смертолёт, что в твоём стиле, Острозуб или Тихоня. Услышав последнее имя, я резко остановился в воздухе и недовольно посмотрел на сидящего возле моей шеи Рихтера. То имя, которое он произнёс, очень похоже на данное мне один раз Осой, а мне не нравится ассоциироваться с каким-то «Тихоней». Издав тихий рык и выдохнув дым из носа в сторону убийцы охотников, я встряхнул голову, чтобы избавиться от ненужных сейчас мыслей, и направился дальше за драконьими наездниками. — Я тут ни в чём не виноват, Рихтер, ему самому не нравятся твои варианты. И, вообще-то, мы отвлеклись от темы. Ты там что-то ещё хотел сказать по поводу того, почему ты выбрал именно Овера. — Ах да! Помимо скорости, выносливости и маневренности твой дракон вдобавок ещё и побольше Ночной Фурии и Шипореза, из-за чего ему будет легче нас нести, чем тем двоим. И, кстати, почему ты не используешь седло, если ты с Овером уже очень долго, да и он явно не будет против? — А может будет? Да и на кой хрен мне седло, если мне и так удобно. Да и тебе не на что жаловаться, ты ведь летаешь на драконах без сёдел. Да-да, я знаю, что ты используешь их лишь на время, чтобы свалить, но тут ведь то же самое. Или ты собрался вместе с нами на наш остров? — Ха, сдался он мне. Я никогда не нахожусь на одном месте, Дагур. Как только с Гримборнами будет покончено, я сразу же исчезну, как и обещал. — Кстати, чуть не забыл, Райкера можешь забрать себе, а вот Вигго оставь мне с Овером, у меня с ним личные счёты. — Да ну? И какие же? — Я об этом даже им ещё до конца не могу сказать, а про тебя я вообще молчу. — Ну, как хочешь. Мне важен сам результат, а не то, кто с кем разберётся. — Вот и отлично. После завершающих слов Фана Дагура настала тишина. Мой друг больше не возмущался по поводу того, что Рихтер выбрал именно меня для передвижения, а Рих больше не стебал Фана викинговскими принадлежностями. Всадники и драконы также продолжали путь без разговоров. В такой идеальной тишине, которую нарушало только тихое шипение океана, в мою голову сами собой начали лезть мысли о Жасмин и Осе. В порядке ли они оба? Не стало ли Жасмин снова хуже? Не полетела ли Оса вслед за нами, чтобы помочь в сражении с Охотниками на Драконов? Не поймали ли её в таком случае? А если Жасмин пришла в сознание, то что с ней? Не злится ли она на меня за то, что я, хоть и под влиянием Шкуродёров, чуть не убил её? Что она подумала, когда я оказался над ней? Этот её изучающий взгляд … Только вспоминаю о нём, и сразу становится не по себе. Она внимательно смотрела за всем моим телом, а после этого заострила своё внимание на моём месте между лап, будто смотря, не хочу ли я сделать с ней то же, что и другие самцы, которых она встретила. Из-за погружения в свои собственные мысли и переживания я не сразу услышал, как Фан и Рихтер снова заговорили друг с другом. — Пока не забыл, скажи мне, откуда ты узнал о ней? — спросил Рихтер, чей голос стал значительно тише. — О ком «о ней»? — спросил Фан Дагур всё тем же гласом. — Тише. О той, которую упомянул прежде, чем прибыли наездники. — А кого я упомянул? Овер, ты не помнишь? — шутливо обратился ко мне Фан, на что я не обратил внимания. — Хватит издеваться, Дагур. Ты сравнил её со мной, когда я рассказал о своей деятельности по освобождению драконов. — А-а-а! Ты о маме Ик… Не успел Фанатик договорить, как его рот тут же заткнули. Судя по звуку, это сделали просто ладонью (а то я уже боялся, что моего друга могли и стукнуть, и кляп в рот запихать). Снова подняв голову и повернув шею назад, я увидел недовольного Рихтера, что всей своей пятернёй закрывал рот Фану, тихо призывая молчать. Увидев, что наездники пока ничего не видят, так как находятся впереди нас, Рих убрал руку от моего друга. С одной стороны это было грубо, но с другой — мы с Фанатиком и так уже успели изменить несколько моментов канона, из-за чего сначала Иккинг оказался в плену Вигго, а потом ещё и я с Фаном чуть не умерли из-за атаки охотников, которые раскрыли нас. К тому же в будущем мне вообще придётся спасти Вигго, а по канону он должен умереть. А если ещё и Иккинг узнает о своей живой маме, то тогда проблем точно будет ещё больше. Поэтому я поддерживаю Рихтера, что показал своим недовольным фырканьем в сторону Дагура. — Не стоит о ней говорить перед ними — добром оно не кончится. Так откуда ты о ней узнал? Откуда знаешь, что она жива и ведёт борьбу с охотниками, защищая драконов? — По слухам. Понял, по слухам. Ты узнал о моём драконе по слухам, и я узнал о Ва… о ней по слухам. А ты-то сам откуда о ней знаешь? Я что-то не припомню, чтобы в слухах говорилось о её тайных поклонниках и фанатах. — Я ей не поклонник и не фанат. Можно сказать, что просто помощник. Я побывал много где, поэтому всегда успеваю давать ей нужную информацию о местонахождении разных пленённых драконах. — Да ты прям бойфренд, честное слово. — Наездники, внимание! — дал команду Иккинг, когда на пути появились очертания острова. На границе из нескольких скал находились два корабля, которые, судя по всему, вели патруль. Хорошо, что мы достаточно далеко и высоко, чтобы мы их видели, а они нас — нет. Я выровнялся с другими драконами, чтобы дать умнику на моей спине лучше видеть. — Это тот самый остров. Я здесь уже бывал, когда освобождал Овера из клетки. Он там всех чемпионов побил, между прочим. — Да, я здесь тоже уже бывал. Его место на карте я не знал, зато видел очертания, когда меня привезли сюда ещё в детстве. Итак, план таков: вы все ждите здесь. Корабли хорошо вооружены противодраконьим оружием, поэтому я сам разберусь. Я дам вам сигнал, после которого мы все прячемся в трюме, доплываем до острова и наносим неожиданный удар. — А нельзя их просто облететь и сразу атаковать? Мы так уже много раз делали, — встрял Сморкала. — Нет, нельзя. Мы не знаем, какая защита на острове, поэтому действуем аккуратно. Больше не говоря ни слова, Рихтер, как я ощутил, встал на ноги, оперевшись руками о мою голову. Поставив одну ногу мне на основу шеи, а другую рядом с гребнем, убийца охотников сначала сделал глубокий вдох носом, а после этого он спрыгнул с моей спины прямо в золотую от восходящего солнца гладь моря. Не представляю, как Фанатик Дагур, а я уже поражаюсь этим человеком. Конечно, далеко не уровень Вигго, но Рихтер своими точными и быстрыми действиями не оставляет меня равнодушным. Да и вдобавок он говорит быстро, коротко и ясно. В воде мелькнул человеческий силуэт. Он быстро приближался к кораблям Охотников на Драконов, при этом оставаясь незамеченным для врага. Ещё несколько секунд, и Рихтер достигает корабля, хватается за борт, а дальше выхватывает из-за внутренних карманов пару ножей, с их помощью поднимается на борт, заходит на палубу и разбирается с охотниками, выкидывая их за борт судна. Слава Тору, Рих никого из отправленных в плавание не убил. Покинув корабль, Рихтер направился ко второму судну, а дальше с его экипажем произошло то же самое, что и с прошлым. Закончив дела с Охотниками на Драконов, Рих дал нам сигнал, после чего наша команда драконьих наездников приземлилась на палубу и скрылась в трюме.***
Как только наш корабль причалил, Рихтер, несколько минут повозившись на палубе, открыл люк, дав нам понять, что самое время атаковать. Мы, словно стрелы, вылетели из трюма. Возвысившись над островом, наша команда пошла в атаку на стоящих возле причала охотников. Их стрелы свистели над ушами, заставляя меня прилагать больше усилий, а также быть более внимательным, чтобы ни один охотник не попал в меня. Пока Рихтер атаковал охотников с земли, легко обезоруживал их и выбивал из них сознание, мы с наездниками били Охотников на Драконов с воздуха. Поскольку я решил использовать только кислоту, чтобы заранее не раскрывать свой потенциал перед всадниками, мне пришлось спуститься на песчаный берег и атаковать солдат лишь хвостом и крыльями. Как только мы избавились от охраны острова на побережье, Рихтер предложил разделиться на две группы, чтобы было легче добраться до арены для драконьих боёв. В одной группе были Астрид с Громгильдой, Рыбьеног с Сарделькой, близнецы с Пристеголовом и Сморкала с Кривоклыком. В другую группу же вошли я с Фанатиком, Рихтер, Иккинг с Беззубиком и Хедер с Розой Ветров. После распределения мы разделились и направились на поиски Песни Смерти.***
— В общем так, следите за тем, чтобы никто не пришёл сюда из тех стражников, а я подготовлю сигнальную стрелу, — произнёс Рихтер, указывая на охотников, что стояли снизу, напротив арены, где проходила битва. Дела не самые лучшие, так как после разделения нашей команды на две группы произошли некоторые неприятности: сначала на нас попытались напасть из засады охотники, используя сети. Меня им удалось поймать, только вот я сразу же начал использовать кислоту, что проделать в сети дыру и выбраться на свободу. Удержать меня охотникам не удалось из-за вмешательства Рихтера, Беззубика и Фана, что шёл пешком и успел уйти от захвата солдат. После этого пришли другие враги, которые с помощью стрел, копий и огненных зарядов отогнали меня, Фана Дагура и Рихтера от Иккинга, Хедер, Беззубика и Розы Ветров. После этой заварушки наша оставшаяся троица прошла небольшой участок леса и добралась до арены драконьих боёв. Поскольку я ещё не собираюсь использовать кроме кислоты при наездниках другие залпы (да уж, эта наглая мысль так прочно закрепилась в моей голове, что очень мешает во время заданий, а я ничего не могу с собой поделать), Рихтеру пришлось вспомнить о своих горящих стрелах, одну из которых он собирается использовать как сигнал всем всадникам. В данный момент, пока убийца охотников был занят изготовлением своей сигнальной стрелы, я и Фан наблюдали, чтобы в нашу сторону не направились охотники, охраняющие арену. Поскольку наша группа находилась на небольшом уступе, а арена со охранниками были внизу, нам открывался удобный вид, чтобы хотя бы посмотреть за тем, как проходит дуэль между драконами. Хорошо, что по тропе, идущей прямо от трибун до нас, охотники во всяком случае будут бежать достаточно долго, чтобы мы смогли улететь от них. На арене проходила схватка между той самой Песней Смерти, которую пленили охотники во время нашего налёта, против Шипореза с тёмно-фиолетовыми, почти чёрными глазами. Зрители ликовали, а их крики вновь били по моим ушам, заставляя вспомнить тот день, когда я сам выходил на арену, сражался с тремя драконами и с трудом победил Тройного Удара. Песня Смерти издала громкий рык в сторону Шипореза. Мелодичный голос дракона вперемешку с яростью заставил стального дракона остановиться и встряхнуть голову. Воспользовавшись моментом, Песня Смерти пошла в атаку. Дракон набросился на дезориентированного противника, вонзив острые клыки тому в бок. Придя в себя после немного оглушительной атаки, Шипорез нанёс хвостом удар по Песне Смерти. На спине бабочкоподобного дракона образовался острый порез, из которого моментально брызнула кровь, окрасив ближайшую стену в багровый цвет. Данное зрелище вызвало у меня отвращение. Не из-за вида крови, к которой я уже давно привык, а из-за жестокости драконов, что готовы пойти на убийство себеподобных ради хоть малейшего куска рыбы. Мне этот опыт уже знаком, благо драконы отнеслись ко мне с лёгким теплом, когда я поделился рыбой. Кроме меня так никто бы, скорее всего кроме Беззубика и Осы, не поступил. Если бы не несколько десятков охранников, что сторожат арену, я без лишних опасений послал бы в цепи поля боя, образующих купол, кислоту, давая драконам возможность улететь; а после этого можно было бы сломать двери, за которыми держат других драконов, и освободить их. Из раздумий меня вывел яростный рёв, обладателя которого я не смог определить. Песня Смерти, получив несколько залпов Шипореза в голову, выстрелила в стального дракона жидкой янтарной субстанцией. Злобный противник с тёмно-фиолетовыми глазами смог избежать атаки янтарём. Но Песня Смерти не стояла на месте. Как только Шипорез, использовав крылья, чтобы уклониться, приземлился на пол арены, длиннотелый дракон сделал стремительный прыжок. Приземлившись на стального дракона, Песня Смерти прижала его к полу задними лапами. Вес Песни был явно большим, раз Шипорез начал испытывать проблемы с воздухом, хотя дракон на нём едва касался лапой груди, придавливая бока. Только начало казаться, что этот дракон повержен, как тот снова воспользовался своим острым хвостом, ударив длиннотелого прямо по бедру левой лапы. Песня Смерти не устояла на драконе и с грохотом упала на каменный пол. Шипорез поднялся на лапу и приготовился проделать быструю смертельную атаку. Именно в этот момент Песня Смерти использовала свой янтарный залп, попав стальному дракону прямо в голову. — Всё, готово, — резко за моей спиной раздался голос Рихтера. Я повернул голову назад и увидел стоящего напротив края уступа убийцу охотников с арбалетом в руках. Подняв оружие к небу, Рих выпустил в воздух огненную стрелу. Пламя на ней имело неестественный красный цвет. Поняв, что самое время атаковать охотников и покончить с безумием, происходящем на арене, я опустил голову и попросил Фана залезть мне на спину. Вместе с ним на меня забрался и Рихтер. Поднявшись в воздух, я спикировал прямо на арену, выпуская в цепи из драконоустойчивой стали кислоту. Как только началась моя атака и подготовка охотников к стрельбе, с неба на поле боя прибыли наездники. Они отвлекли всё внимание охотников на себя. Простые зрители на трибунах в панике разбежались в разные стороны. Цепи плавились, позволяя мне залететь внутрь арены, приземлиться прямо возле застывших от удивления драконов. Рихтер спрыгнул с моей спины ещё до посадки на пол прямо на трибуны, где стояли судья и ещё несколько Драконьих Охотников. Пока всадники прогоняли охотников, лишая их оружия, а Фан Дагур подбирал с пола арены камни и швырял их во врагов, я принялся освобождать драконов. Много времени это не заняло: если моя кислота, подобно кислоте Разнокрыла и Смертохвата, уничтожает драконостойкую сталь за несколько секунд, то справиться с дверью камеры, состоящей из дерева и металла, — это не проблема. Здесь было три двери: уничтожив одну, я освободил двух Ужасных Чудовищ красного и зелёного цветов, пурпурного Злобного Змеевика и синего Громмеля с жёлтыми неровными отростками по всему телу. За второй уничтоженной мною дверью находились знакомый мне Громорог, зелёный Громобой и тёмно-синий Кипятильник, рядом с которым вдоль стены стояло корыто с водой. За третьей дверью скрывался всего лишь один дракон. Тройной Удар, которого мне уже доводилось победить. Все драконы, чьи двери, закрывающие путь на волю, были уничтожены, со страхом смотрели на своего освободителя, то есть на меня. Особенно этот страх прослеживался у Триплета. Видимо он всё ещё помнил момент, когда я одолел его. С одной стороны мне льстило такое отношение Тройного Удара, но с другой — я же не изверг какой-нибудь. Как только все Охотники на Драконов обратятся в бегство, можно будет с помощью рыка Вожака ясно объяснить драконам, что теперь они могут лететь на свободу и селиться там, где захотят.***
— Ты не борзей! — воскликнул Фанатик, подобрав с земли камень и кинув его в шлем охотника, что навис над Рихтером, замахнувшись копьём. Убийца охотников оказался лежащим на земле из-за двух хитрых врагов. Они атаковали Рихтера сзади. Это произошло, пока тот отправлял в нокаут других охотников. Когда я вылетел с арены на трибуны, я увидел такую картину: Рихтер без каких-либо проблем орудовал своим двуручным мечом. Он блокировал атаку одного охотника, выбивая ударом металла о металл искры. На Рихтера попытался напасть другой враг, которого Рих легко обездвижил ударом ноги под дых. В этот же момент меч вылетел из рук охотника, будучи выбитым оружием убийцы охотников. В этот же момент Рихтер с невероятной скоростью зашёл обезоруженному противнику за спину и нанёс удар кулаком по теменной части головы. И вот как раз после этого с небольшой возвышенности спрыгнули судья и ещё какой-то охотник. Второго Рихтер лишил сознания точным ударом ноги в голову, а вот судья оказался хитрее: он упал на колени, перевернулся на бок и сделал подсечку, повалив Риха на землю. Как только судья собрался вонзить копьё прямо в голову Рихтера, Фан моментально выскочил из-за угла и (как это часто бывает в фильмах) спас Риха в самый последний момент, отправив в голову врага камень. А вот я просто не успел вмешаться раньше своего друга, поэтому ничего не успел сделать. Судья сознание от удара камнем по голове не потерял, зато его шлем с башки слетел. Я приземлился за спиной Фанатика Дагура, который встал напротив оперевшегося спиной о стену охотника и лежащего Рихтера. Фан подал последнему руку, помогая подняться с земли. Рядом со мной приземлились Беззубик с Иккингом и Громгильда с Астрид. Наша семёрка пристально смотрела на судью, в чьих глазах образовался страх при виде аж трёх опасных драконов перед ним. И этот судья … тот самый римлян, как я его мысленно называл, кажется увидел в Фане того самого Дагура, который вместе с Райкером освободил меня, раз глаза судьи округлились до предела. — О, привет, а я тебя помню, ты конченый. А ты помнишь меня? — спросил Фан, раскинув руки, будто приветствуя римляна. Я, чётко посмотрев на следы удушения на шее судьи, специально для большего эффекта сделал дьявольскую улыбку и встал рядом с Фанатиком. Мой взгляд был сфокусирован прямо на шее охотника, что не ускользнуло от того. Ещё для большего эффекта я голодно провёл языком по губам. После такого недвусмысленного намёка судья истерически заорал на всю арену, заставив всех присутствующих закрыть уши. Через секунду от римляна уже и след простыл. После такой сцены все наездники и драконы с расширенными от удивления глазами перевели свои взгляды на нас с Фанатиком. Чёрт, неловко получилось. В ответ на вопросительные взгляды драконов я просто пожал крыльями. — Эй, ребята, не поможете мне? — вдруг вдали от нас, на другом конце трибун раздался голос Сморкалы. Повернув голову в его сторону, я мысленно обматерил одновременно Йоргенсона и Песню Смерти. Наездник Кривоклыка был замурован в янтаре, прикованном к булыжнику. При виде пленённого Сморкалы я издал тихий смешок и мысленно задался вопросом: «Почему этот викинг постоянно влипает в какие-нибудь неприятности?». — Тор Всемогущий, Сморкала, как тебя угораздило? — устало спросил Иккинг, забираясь на Беззубика. — Дагур, подожди, — меня и моего друга остановил Рихтер, не дав вместе с остальными взлететь и направиться к Сморкале. — Что такое, Рихтер? — спросил Дагур, повернувшись ко мне спиной, а к Риху лицом. Я обернулся вместе с ним. — Прежде, чем я уйду, мне бы хотелось кое-что тебе передать. За спасение жизни, — добавил Рихтер, склонившись к земле. — А ты что, с нами на Драконий Край не полетишь? — Не смеши меня, Дагур. Мне нечего делать в вашем доме. На, держи, — Рихтер протянул моему другу свой двуручный меч, держа правой рукой его рукоять, а левой — середину лезвия. — Ты сейчас серьёзно? Ты предлагаешь мне свой единственный меч? — спросил Фан, неуверенно протягивая руки к холодному оружию. — Да. За спасённую жизнь. Пускай и необычным способом, — ответил Рихтер, бросив в конце шутку. — Л-ладно … Так уж и быть, — Фанатик неуверенно, дрожащими руками взял из рук Риха его меч. Мой друг оценил баланс оружия, подняв лезвие вверх, что, судя по лицу Фана, было для него нелегко. — Ну-с, а теперь я вынужден попрощаться, только сначала помогу твоим друзьям с освобождением того грубияна.***
Миссия выполнена! С островом, на котором проводились драконьи бои, покончено, и теперь драконов здесь не будут использовать в качестве бойцов для заработка. Рихтер помог освободить Сморкалу, используя обычный кинжал и гель Ужасного Чудовища. Я на все сто процентов уверен, что теперь Иккинг использует эту идею для создания огненного меча Инферно. Что ж, мне интересно, а Вигго так же, как и в сериале, будет использовать идею Иккинга? Песня Смерти, как только оказалась на свободе, быстро нашла своё яйцо среди кучи кораблей, после чего улетела восвояси. Другие драконы после моего приказа также разлетелись на все четыре стороны. А вот Тройной Удар отказался улетать и последовал за мной. Пришлось перед возвращением на Драконий Край отвести Триплета к себе домой, где он сразу активно начал знакомиться с главной троицей моей стаи: Скриллом, Шторморезом и Королевой Огнеедов. После этого мы вместе с Фанатиком сразу пожелали всадникам и драконам приятного дня, а дальше поспешили вернуться к себе домой. Как только дверь открылась, передо мной предстала картина, от которой я застыл на месте. Вот честно, я ожидал увидеть внутри нашего с Фаном дома что угодно, но только не то, что там было на самом деле. Смех. Смех Осы и Жасмин приятно и неожиданно ударил по ушам. Эти две драконицы весело смеялись, сидя друг напротив друга. Причём смешнее было явно Осе. Удивление, радость, лёгкое смущение и ещё какое-то глубокое тёплое чувство на время сковали меня. Но это было недолго, и уже ко второй минуте, когда Фан удобно расположился на стуле возле стола, я подставил к своему рту кулак и тихо кашлянул в него, привлекая к себе внимание двух дракониц. — О, Овер, Фан, вы вернулись! — Оса от радости подпрыгнула на месте. — «Да. А вам, я так смотрю, очень даже весело. Я не ожидал, что вы так сблизитесь. » — с трудом выговорил я, всё ещё приходя в себя после короткого момента радости и удивления. — Конечно. Вам там значит можно веселиться, а мне нельзя? Знаешь, а эта Жасмин очень даже неплохая собеседница. Она мне рассказала много смешных ситуаций, когда она обводила охотников вокруг пальца. Ты бы знал, какой из неё чудесный рассказчик, — пророкотала Оса. В следующую секунду из-за спины Дневной Фурии вышла Жасмин. Похоже, ей ходьба давалась нелегко, ибо драконица слегка хромала. Она подошла ко мне и остановилась в трёх драконьих шагах от меня. На её лице была лёгкая тревога. — «Что ж, я очень рад … за вас. » — сказав всё, на что мне хватило сил, я опустил голову, снова ощутив вину за состояние недавнее Охотницы. — Я знаю, о чём ты думаешь, Овер. Честно, я не злюсь. Я знаю, что ты не виноват в своих действиях, — сказала мне Жасмин тихим и слегка хриплым голосом. После её слов на душе мгновенно стало легче. — Слушай, Овер, а что это за след укуса такой у Жасмин на шее? И почему он такой свежий? — вдруг спросила Оса, чем заставила меня немного растеряться. — «Э-эмм … Это …В общем … Я … Это я укусил Жасмин, чтобы … поделился с ней кровью, чтобы ей стало легче. И не надо спрашивать, как я это сделал, мне самому до конца сложно это понять. Я как будто действовал на уровне инстинктов. » Глаза Жасмин расширились от лёгкого удивления (а вот Оса явно была в шоке). Она, приняв информацию, шумно выдохнула и плавно опустила голову к моей правой лапе, которая почти невольно тянулась к лицу Жасмин. Движения Ночной Охотницы были томными. Она прильнула к моей ладони всей головой и потёрлась щекой о мягкую чешую. Эти действия вновь заставили меня почувствовать внутри нежеланный жар, хотя, должен признать, мне было очень приятно. — Это что ещё за шуры-муры такие, Овер? — спросила Оса, чей вибрирующий голос выдал смех. — Да, действительно, Овер, бери её прямо здесь и сейчас, пока тёпленькая, — добавил Фан, важно скрестив руки перед грудью. — «Вы оба, блин, любите портить такие моменты. Не стыдно? »Дополнительная сцена
— Брат, мы потеряли наших северозападных партнёров с драконьих боёв! — сообщил Райкер вождю Охотников на Драконов, войдя в капитанскую каюту. Главарь тяжело вздохнул после услышанных новостей, не отводя взгляда от карты на стене. Разумеется, в голове у него сразу появились образы уже хорошо знакомых ему людей. — Ясно. — Что всё это значит, Вигго? — Дагур и Иккинг. Это уже начинает переходить все границы, брат. Но это была их последняя шалость.