"Печально известная Ш.У. Разве мы не наслышаны о ваших подвигах из уличных газет? Толпа содержателей, чьи сердца были растоптаны, любовник, убитый в парке... Кто оскорбил меня, пригласив эту грязную шлюху в мой дом?"
У Изабеллы сердце теряется в груди от того, как сильно оно вдруг бьётся, когда она понимает,
что сейчас произошло. Возможно, где-то за дверьми особняка есть другая жизнь, но всё её существование в данную секунду сосредоточено в этой комнате.
Когда одна из самых известных куртизанок Лондона показывается в гостиной, она решает, что это шутки Харкорта. Нет ничего неожиданного в том, что мисс Уэллс красива, будто с картин художников; в том, что она движется так, словно владеет этим местом; в том, что Изабелла замечает всё это.
Неудивительно, что Джордж Говард пал жертвой любви к ней. Изгиб её губ и вкрадчивый голос предвещают опасность. Шаги уверенно пересекают комнату, пока знать вылизывает её взглядами, жадно следит за представлением. Она кажется не тронутой их любопытством и голодом. Вместо этого она смотрит прямо в глаза и
просит требует аудиенции.
А потом она идёт следом за Изабеллой, соблюдая вежливую дистанцию, и ощущение её близкого присутствия посылает на грань. Но это не то же самое, что нахождение рядом с Харкортом или кем-то из знати.
Что-то иное. Пугающе, но по-другому. Будто её возникновение повернет вращение планеты в другую сторону.
— Моя нынешняя покровительница мисс Куигли отправила меня в час нужды.
По позвонкам, — по каждому отдельно, — пробегают мурашки.
Изабелла знает эти слова. Заучила до последнего завитка и с остервенением берегла от брата, навлекая на себя новые волны гнева.
Эти проклятые слова стали причиной, по которой она однажды обратилась за помощью к Лидии. Замкнутым кругом свилась петля.
Она снова смотрит на мисс Уэллс, — называть её по имени сорвет последние запреты, поэтому Изабелла пока не рискует, — с новым знанием.
И вдруг понимает.
Коварство, злость и яд собственных слов, брошенных небрежно, чтобы развлечь знать. Слов, которые, нет никаких сомнений, заклеймили эту девочку.
Она юная, понимает Изабелла, глядя на её лицо.
Она едва ли старше двадцати, и Изабелла сама лично изуродовала её кожу.
Она говорит какие-то бездумные вещи, ведет диалог, словно не знает, что за секрет они делят. Мисс Уэллс ни словом, ни жестом не показывает своей реакции.
Изабелла не может её винить — она даже не удивится, если эта девочка её ненавидит.
И всё же она ждала её появления долгие годы и уже отчаялась. Она выискивала взглядом толпу; она читала с особой тщательностью любые заметки о Лидии Куигли.
Оказавшись в тишине своей спальни, Изабелла снимает парик, украшения и тяжелое платье, отсылает служанку и только тогда кладет руку на бок, где скачут буквы.
Шарлотта.
И дышать становится чуть легче, невзирая на все сложности.
***
Они никак не облекают в слова своё знание. Плетут вместе интриги против Куигли и кружат вокруг друг друга, в танце, шаги которого приходится разучивать на ходу.
Шарлотта проникает в жизнь одним рывком — быстро и почти болезненно, врезается в выстроенные стены, находя в них брешь. Она кажется чересчур смелой.
И с ней, конечно, сложно.
Когда она впервые спит с Харкортом, Изабелла минутно думает, что эти слова на её теле на самом деле ничего не значат. Они не родственные души, они никто друг для друга, и глупо было надеяться на что-то прочное и нерушимое с куртизанкой. Но потом Изабелла снова видит её и стыдится этих мыслей.
Она видит её, и мир перестаёт быть враждебным.
Хотя бы ненадолго.
***
Они приходят друг к другу через череду случайностей и горечь. Через недопонимание. Через жесткую честность. Через боль. Через мучительную тоску.
Изабелла впервые видит Шарлотту спящей через год после того, как они впервые разделили постель. В ту, первую ночь, у них едва было время для сна, но когда удавалось провалиться в дремоту, Шарлотта просыпалась раньше неё.
Изабелла помнит, как впервые рискнула коснуться её метки сначала пальцами, а потом губами, в извинении за собственные слова. Прежде чем она смогла произнести "прости" вслух, Шарлотта поставила палец против её губ и покачала головой.
Сейчас Шарлотта спит, свернувшись возле неё, и Изабелла мажет взглядом по её подрагивающим ресницам, по веснушкам, что едва заметны на крыльях носа, на чуть приоткрытый рот. Думает, что ожидание стоило этого момента тишины и покоя, полной безопасности.
Шарлотта слегка вздрагивает во сне и сильнее зарывается носом возле шеи Изабеллы, как котёнок. Усталость снимает запреты, которые она ставит перед собой, и она расслабляется рядом с Изабеллой. Снимает маску и позволяет себе уязвимость.
Пусть пока только во сне.
Если бы она сейчас проснулась, она бы обязательно поддразнила из-за сентиментальности, но она продолжает спать, овивая Изабеллу, как вьюн, руками.
Вопреки прошлым страхам Изабелла не ощущает себя скованной. Она касается губами макушки Шарлотты, прижимая невесомый поцелуй к её волосам и думает:
"Я с тобой, пока не умрёт последняя звезда в галактике. Я с тобой".
