****
Чонин возвращался домой на своей машине по узкой улице, мягко говоря, в отвратительном настроении и грозился продать этот гребаный дом, находящийся в таком неудобном районе. Весь день он обзванивал своих друзей и знакомых в поисках того, кто знает, как действовать в случае проблем с мафиозным кланом. Но желающих связываться с такими людьми, конечно же, не было. Друзей у Чонина оказалось меньше, чем он думал. Заметив впереди чей-то автомобиль, мешающий проехать к дому, Чонин недовольно приподнялся на кресле и прищурился, узнавая в том белый кабриолет «Мерседес-Бенц» Чунмёна. Сам хозяин стоял около горящего фонаря у его дома и курил. Сердце Чонина взволнованно сжалось, и он остановился и вышел из машины. — Ты давно здесь? — выдохнул парень, и Чунмён обернулся, устало улыбаясь. — Да вот только приехал. — Почему не позвонил? — Надеялся застать тебя в компании любовника, — усмехнулся Чунмён, бросил сигарету на асфальт и потушил подошвой туфли. На самом деле Чунмён переживал. Просто говорить о таком у них вроде как было не принято. Состояние Чонина уже неделю вызывало вопросы: он был дерганным, с тревогой на лице и недосыпом, а вчера так вообще явился бледным, особенно уставшим и уязвимым. В нем не было привычной искры, стержня. — За кого ты меня принимаешь? — наиграно возмутился Чонин и подошел ближе. — Я бы не стал его сюда приводить. Чунмён посмотрел на него тягучим взглядом, от которого по спине пробежали мурашки, и дернул его на себя за ткань футболки, затягивая в глубокий поцелуй. — Я соскучился, — выдохнул Чунмён в чужие губы, которые растянулись в улыбке. — Уже? — спросил Чонин, выгибая бровь, затем его вновь втянули в поцелуй. Чунмён обхватил его лицо ладонями, сталкиваясь своим языком с языком Чонина, и почувствовал, как его притянули к себе, обнимая большими ладонями за спиной. Они самозабвенно целовались под фонарем, и Чонин подумал, что это выглядело очень кинематографично. Как раз такие сцены он и ненавидел в фильмах, бегая в это время на кухню за ещё одной пачкой чипсов или бутылкой пива. Но сегодня внутри него все переворачивалось, когда Чунмён касался его губами. Они оставили автомобили в гараже, где продолжили целоваться, прилагая все возможные усилия, чтобы добраться до спальни. Там они занялись медленным сексом, и если обычно Чонин считал его скучным, сегодня отчего-то Чунмёна хотелось именно так. Он всерьез намеревался оставить поцелуй на каждом сантиметре чужого тела. Словно присвоить себе, а Чунмён был не против. Затем, ближе к одиннадцати, они заказали доставку китайской еды. Чунмён усмехнулся, заметив в гостиной свои картины, и вышел на террасу. Здесь, на заднем дворе дома, они собирались поиграть с тремя чересчур активными пуделями. Пожалуй, последнее было главным ключом к сердцу Чонина. Чунмён сидел на деревянном полу террасы и смотрел на его широкую улыбку, подперев щеку кулаком. Чонин как ребенок радовался тому, что Монгу облизывала его лицо, когда он внезапно упал на землю и притворился мертвым. Подумать только, а ведь этот нелепый хохочущий парень мог завести его одним лишь взглядом. Чунмён отпустил смешок и покачал головой. Эта забавная сторона Чонина вызывала в нем смешанные чувства, но Чунмён сделал вывод, что ему определенно нравилась его простота, от которой на душе становилось легко.****
Аккуратно нарезав ножницами свинину, Кёнсу палочками разложил кусочки на сковороде, а потом взял бутылку с соджу и разлил содержимое по стопкам. Сехун сидел напротив как всегда с безукоризненной осанкой, слегка утомленный жарой, и наблюдал за его действиями, еле заметно улыбаясь. Вечер вполне мог бы получиться идеальным. Рядом с ними заняли столик две молодые девушки, и одна из них явно не просто так поглядывала на Сехуна уже минут десять. Однако причиной, по которой Кёнсу позвал его сюда, был босс пусанской мафии, и развлечения не входили в их планы. — Спасибо за ужин, хён, но ты должен обсуждать это с Чонином, а не со мной, — сказал Сехун, на что Кёнсу глубоко вздохнул и отвернулся. — Он мастер по выкручиванию мозгов у гангстеров, как выяснилось. — Мы решили разделиться, чтобы не терять время, — с мрачным видом ответил До. — Хён, просто признай, что вы опять поссорились. — С этим мы разберемся после. Сейчас нам нужно думать о Пак Чанёле. — Я боюсь, что в итоге вы потеряете и клуб, и дружбу. — Сехун замолчал, погружаясь в свои мысли, и, только когда Кёнсу положил на его тарелку несколько готовых кусочков, заговорил: — Примерно зная, какие варианты отбросил Чонин-хён, могу сказать, что у вас остался только один выход. Обратись к хёну. Не думаю, что здесь сможет помочь кто-то, кроме него. — К какому хёну? — не понял Кёнсу. — Чунмён-хёну. — Ты бредишь. С чего это ему помогать мне? — С того, что он в отношениях с Чонином. А Чонину очень дорог этот клуб, — объяснил Сехун, после чего переспросил: — Они же в отношениях? — Так мне сказал Чонин, — ответил Кёнсу и мрачно добавил: — Пока мы общались. — Значит, хён поможет, — уверенно кивнул Сехун. — Он не бросает тех, кто хоть что-то для него значит. — Не знаю, — с сомнением проговорил Кёнсу и положил ладони на свои колени, опуская взгляд. — Не нравится мне этот Чунмён. У него всё время на лице эта притворная сладковатая улыбочка, будто он член королевской семьи, а не убийца со стажем. — Да брось, Чунмён-хён добрый и щедрый, я его хорошо знаю, — заверил Сехун и зацепил палочками кусочек мяса.****
— Умоляю! Пожалуйста, отпустите меня! — доносились истошные крики уже битый час. Чунмён подставлял лицо прохладному ветру, вдыхая свежий морской воздух, и напряженно хмурил брови. Он стоял в носовой части яхты спиной к морю и опирался локтями о перекладину. Смотрел на безмятежную водную гладь, бескрайний горизонт, а потом встретился с красными, зареванными глазами мужчины, в которых застыла мольба. — Прошу… Я, правда, не знаю, где он. Чунмён равнодушно отвернулся и положил ладони на перекладину, слыша глухие удары и стоны. Через пару минут все звуки смолкли. Чунмён устало вздохнул и прикрыл глаза, когда за спиной раздался громкий всплеск. В груди поселилась пустота. — Возвращаемся, — скомандовал, не оборачиваясь, и засунул одну руку в карман брюк. — Всё нормально? — ровным голосом спросил Хань. Чунмён посмотрел на него из-за плеча и раздраженно хмыкнул. — А ты как думаешь? — выплюнул он, и Хань опустил глаза. — Вы взяли не того свидетеля. — Простите, босс. Я облажался. Чунмён прищурился и медленно подошёл к Ханю, заодно окидывая тяжелым взглядом остальных парней, виновато смотрящих в пол. — По-твоему, какова цена человеческой жизни? — прошептал Чунмён с угрозой. — В следующий раз на дне окажется твой труп. Хань медленно поднял на него пугающе пустые глаза, на дне которых пряталась смертельная тоска. Он казался Чунмёну самым стойким и сильным из его окружения, как скала, которую могло разрушить только время. За Ханем был огромный опыт, и Чунмён рядом с ним до сих пор иногда чувствовал себя несмышленым мальчишкой. Сейчас же, помимо раздражения, он испытывал разочарование — они впустую потратили время, а время, как известно, — деньги. Несмотря на это, рука на Ханя не поднималась. Семья Лу мигрировала из Китая после того, как раскрылось, что мать Ханя проворачивала незаконные операции с финансами. Они обосновались в Сувоне и взяли в долг деньги на бизнес, связанный с торговлей, у семьи Чунмёна. Однако вскоре отец Ханя сбежал с деньгами, и тому пришлось бросить школу, чтобы отрабатывать огромный долг. Тогда господин Ким, увидев в нём потенциал, взял мальчишку под своё крыло — это всё, что было известно Чунмёну. Никто здесь не выделялся легкой жизнью. Большая драма за плечами — скользкая дорожка, которая обычно и приводила людей в этот бизнес, однако Чунмён не мог отрицать, что испытывал к Ханю особые чувства. Их истории были похожи тем, что господин Ким вырастил из них обоих профессиональный убийц. Научил выживать в этом грязном мире. — Не думал, что вас так сильно беспокоят человеческие жизни, — справедливо заметил Хань. Его голос был чересчур спокойным, ровным, и Чунмёну совсем не нравилось то, с каким безразличием его личный помощник позволял себе дерзить своему боссу. Лицо Чунмёна стало ещё угрюмее. — Не шути со мной, Лу Хань, — тихо и холодно произнес он, глядя точно в глаза напротив, и Хань слабо улыбнулся. — Прошу прощения, босс. Чунмён прошёл мимо, задевая его плечом, и скрылся за дверью каюты. Впереди было слишком много дел, и тратить силы на разборки внутри семьи было бы неразумно. Тем более что урезанное жалование отрезвляло лучше, чем синяки на теле.****
Будни Чунмёна были мрачными и выматывающими. В основном, помимо своего казино, он вёл надзор за мелкими локальными подразделениями, проверяя эффективность их работы, и контролировал взыскание просроченных долгов, когда к нему обращались крупные бизнесмены. Менее прибыльные дела уходили к мелким сошкам. Реже Чунмён участвовал в строительном бизнесе, добиваясь того, чтобы контракты получали только фирмы-союзники. Торговля наркотиками и проституция была той ещё головной болью из-за суровых законов, и Чунмён предпочитал доверять это своим надёжным людям, но иногда приходилось вмешиваться, когда они забывали своё место. Чунмён сжал ладонь на шее полного мужчины и толкнул его к стене, с силой сдавливая горло. Лицо бедняги покраснело, затем он захрипел и схватился за чужую крепкую руку, глядя в холодные пустые глаза. В них не было ни сомнений, ни жалости, только лютая ненависть. — Воруешь у собственной семьи, значит? — прорычал Чунмён. Его пристальный взгляд широко раскрытых глаз в полутемной комнате казался пугающим. — Это, — с трудом проговорил мужчина, — всего лишь ненамеренная ошибка — Я тебя в первый и последний раз предупреждаю, — прошептал Чунмён, приближаясь к чужому уху, — не думай, что умрешь быстро и безболезненно. Я с тебя кожу сниму, понял? Чунмён отошёл в сторону, кивнул нескольким парнями с дубинками и вышел из тёмной комнаты прежде, чем тишину разорвали дикие вопли. К счастью, приятная поп-музыка значительно приглушала эти звуки, и Чунмён натянуто улыбнулся, несмотря на испуганные глаза администратора. Тот всегда любил драматизировать. Встретившись с вопросительным взглядом Ханя, который вместе с администратором «массажного салона» ждал его в светлом коридоре, Чунмён скомандовал: — Следи за ним. — Хань кивнул. — А если опять забудет своё место, убери. — Хотите с кем-нибудь развлечься, господин Ким? — привычно спросил он и кивнул в сторону администратора, который замер как статуя и не подавал признаков жизни. — У них появилось несколько новых красивых филиппинок. — Хань прекрасно знал о предпочтениях своего босса, но эта информация была не для посторонних. «Филиппинки» в данном случае означало «горячие молодые филиппинцы». — С недавних пор мне это неинтересно. — Должно быть, эта девушка очень красива, раз вы больше ни на кого не смотрите, — наконец подал голос администратор, и Чунмён окинул его раздраженным взглядом. Он ненавидел, когда чужие люди интересовались его личной жизнью и строили догадки, но прямо сейчас в голове Чунмёна некстати всплыл образ Чонина в женской одежде, и он рассмеялся. — Моя девушка участвует в боях без правил, поэтому я не хожу налево. Хань отпустил смешок, а Чунмён ухмыльнулся, игнорируя замешательство администратора, и вышел на улицу к машине. В салоне на него накатила усталость, и он тяжело вздохнул, переглядываясь с Ханем в зеркале заднего вида, — и снова на работу. День казался невыносимо длинным. Чунмён посмотрел в окно, когда они выехали на проспект. Вдоль него неспешно прогуливались счастливые люди: в компании друзей или одни, возвращаясь домой после непыльной офисной работы. Он вновь тяжело вздохнул и положил подбородок на сжатый кулак. В казино Чунмён вернулся к позднему вечеру, в одиночестве, чего так желал примерно с середины дня, и, когда зашёл в холл, его сразу же встретил новый администратор. Чунмён лично выбирал человека на эту должность — нужен был не тупой симпатичный молодой парень, смахивающий на айдола, и он стоял перед ним. Чунмён с интересом приготовился слушать, что же такого важного собиралось изречь это создание, преградив ему дорогу. Новенький мальчик незамедлительно поклонился, несколько раз извинился, утомляя своими манерами, и сообщил, что один настойчивый гость давно ждал Чунмена. Тот не скрыл своего удивления и проследил за взглядом обернувшегося администратора, замечая сидящего за барной стойкой лысого парня в чёрном худи. — Сначала я хотел выставить его, но решил уточнить причину его визита. Молодой человек объяснил, что это по поводу вашего друга, Ким Чонина, — многозначительным тоном быстро произнёс администратор. Чунмён настороженно нахмурился, поражаясь тому, как быстро распространяются слухи. — Я подумал, что это могло бы заинтересовать вас, но если — нет, то я прямо сейчас выкину его на улицу. — Чунмён задумался и не успел ответить, как администратор торопливо добавил: — Мы его досмотрели, ничего не нашли, кроме телефона и банковской карты. Враждебности он не проявлял. — Давай его сюда. Чунмён проводил взглядом своего администратора и прищурился, когда незнакомец повернулся к нему лицом. Судя по фотографии из досье, которое собрал Хань на его любовника, перед ним был близкий друг Чонина — До Кёнсу. Это всё меняло. Чунмён не стал стоять в ожидании и направился к лифту широким шагом. Он надеялся, что Кёнсу не растеряется и последует за ним. Чунмён вошёл внутрь, когда металлические двери открылись, нервно взглянул на ролексы, скорее, из-за привычки, чем из любопытства, и нажал на кнопку нужного этажа. До как раз успел проскочить между закрывающихся дверей, и они неловко переглянулись. Чунмён оглядел его оценивающе, абсолютно этого не скрывая, и отметил, что Кёнсу выглядел очень миниатюрно. Он не хотел думать о том, что между Чонином и его другом когда-то вполне могло быть что-то большее, чем просто крепкая дружба. — Меня зовут До Кёнсу, — нарушил тишину тот, говоря слегка сощурившись, — хотя вы, наверное, и так знаете, кто я, господин Ким. — С чего бы? — равнодушным тоном соврал Чунмён. Кёнсу решил промолчать о том, что прекрасно знал, каким Чунмён был токсичным мудаком с особой любовью к контролю. Неужели тот думал, что Чонин не рассказывал своему лучшему другу удивительную историю, как его недоделанный любовник приказал следить за ним? Кёнсу не любил фальшивых людей, прогнивших насквозь, но сейчас токсичность этого парня ему нужна была как никогда. В кабинете Чунмён вальяжно разместился на кресле за столом, положил локти на подлокотники и сцепил ладони в замок, кивая на небольшое кресло у окна. Кёнсу предпочел остаться напротив — так он чувствовал себя комфортнее, и пробежался взглядом по обстановке комнаты. Слишком много вещей: книг, папок, коробок, — отметил До и зацепился глазами за шипованную биту. Обстановка не располагала к душевному спокойствию. — Ну и? Можно узнать цель твоего визита? — напомнил о себе Чунмён и нетерпеливо расцепил ладони. — Я пришёл за помощью, господин Ким, — тихо, но твёрдо произнёс Кёнсу. Чунмён хмыкнул, явно чувствуя своё превосходство. — Это всё очень интересно, но объясни мне, с чего я должен разгребать твои проблемы, До Кёнсу? Чунмён сложил руки на столе и снисходительно улыбнулся в ожидании ответа, пока в глазах напротив плескались растерянность и безысходность. — Потому что мы оба заинтересованы в этом, — спокойно проговорил Кёнсу, и Чунмён иронично выгнул бровь. — Около месяца назад к нам в клуб пришёл человек по имени Пак Чанёль. Вам же лучше меня известно, кто это? Или вы снова не в курсе? — с толикой сарказма в голосе произнёс Кёнсу, хотя старался сдерживать себя. Уж очень ему хотелось понаблюдать за чужой реакцией: уголки губ Чунмёна опустились, и он нахмурился, что делало его лицо менее раздражающе смазливым. — Этот человек дал понять, что хочет заработать на нашем клубе. Я разузнал о нём, и оказалось, что он не имеет к нам отношения — мы находимся на свободной территории. Но мы с вами оба понимаем, что если отказаться от этого заманчивого предложения, Пак Чанёль просто уничтожит нас. Кёнсу замолчал, и в кабинете на несколько секунд повисло молчание. Чунмён крепко задумался. Так вот, значит, что в последнее время съедало Чонина изнутри. Проклятый Пак Чанёль. — И почему ты подумал, что я буду ввязываться в это? Думаешь, ради вашего клуба я развяжу войну с пусанской мафией? — издевательским тоном поинтересовался Чунмён, оставаясь в некотором напряжении. — Пак Чанёль перешёл не только нам дорогу, верно? — терпеливо ответил Кёнсу и ухмыльнулся: — Само присутствие такого сильного игрока в Сеуле, должно быть, так напрягает. — В подтверждение этих слов уголок губ Чунмёна еле заметно дрогнул. — Мы и так отдаем слишком много местной полиции, а вы не понаслышке должны знать, какие аппетиты у легавых и нашего государства, — намекнул Кёнсу на то, что Чунмён и сам отдавал не мало, чтобы расширить клиентскую базу и обирать в своем казино местных граждан, а не только богатых иностранцев. — Понравилось бы вам, если бы кто-то ещё тянул с вас деньги, не имея на это оснований? Чунмён пожал плечами и отвернулся, сложив руки на груди. — Если бы это было так легко, я бы давно избавился от Пак Чанёля. Ты наверняка до сих пор всё решаешь бандитскими разборками, но это не уровень мафии — если кто-то из влиятельных людей узнает, что мафия снова играет в войну и моя семья замешана в этом, всё значительно усложниться. Поэтому такие вопросы не решаются быстро. До глубоко вздохнул и несмело произнес: — У нас осталось несколько дней, господин Ким. Чунмён неверяще вскинул брови и громко рассмеялся. — Что ты хочешь, чтобы я сделал за несколько дней? Тебе напомнить, как однажды наш бывший президент Пак Чжонхи, расправился с самыми важными фигурами корейской преступности? Он казнил их всех, — мрачно добавил Чунмён. — Мы связаны договором с местным правительством и не можем делать больше, чем нам позволено. — Мафия играет по правилам. Звучит жалко, если честно. — И это говорит мне тот, кто пришёл просить у этой мафии помощи? — Чунмён прищурился и откинулся на спинку кресла, отчего на его лицо упала тень. — Раз уж ты здесь. Давай поболтаем. Кёнсу чуть не закатил глаза. Чунмён съезжал с темы. — Если вас интересует Чонин, то это не ко мне. Я не из тех, кто обсуждает своих за их спинами. —До пожал плечами. — Я лишь хочу сказать, что мы не можем потерять этот бизнес, потому что он — всё, что у нас есть. — Так вот почему Чонин в последнее время какой-то мрачный, — сказал вдруг Чунмён и притворно задумался, указательным пальцем проводя по своим губам. — Только он вряд ли одобрил то, что ты здесь, верно? — В ответ Кёнсу отвернулся, что вызвало на лице Чунмёна усмешку. Он попал прямо в точку. — Нехорошо вести дела за спиной своей семьи. — А вот это уже вопрос не ко мне. Я не могу отвечать за Чонина, который скрывает от вас такие важные вещи, — не сдержался и съязвил Кёнсу. Глаза Чунмён сузились от накатившего раздражения, но он не сдвинулся с места. — Чонин очень трепетно относится к нашему клубу. Каждый сантиметр в нём — результат его огромной работы, но я понимаю, что вам и представить сложно, из какого дерьма мы выбрались и чего нам это стоило, — быстро произнес Кёнсу и выдохнул, прикрывая на секунду веки. — Я сразу сказал, что из вашей связи не выйдет ничего хорошего, но решил поверить в ваши благие намерения по отношению к Чонину. Если же я ошибся, и для вас Чонин — просто очередная игрушка, то я приношу свои извинения за то, что потратил ваше время, — закончил он. Чунмён смотрел на него пристальным и насмешливым взглядом. — Никто ни с кем не играет, — заверил тот и устало провёл ладонью по красным волосам. Этот разговор начинал утомлять. — Может быть, поначалу так и было, но сейчас — нет. — Тогда докажите это, господин Ким. Мне тоже не нужны конфликты, и я вовсе не хочу, чтобы вы развязывали войну с другой семьей. У нас есть накопления, но если деньги предложу я, то Пак откажется, потому что наверняка знает, сколько сможет получить с нас в будущем. — Не дожидаясь ответа, Кёнсу под пристальным взглядом подошёл к столу, затем беспардонно взял ручку и небольшой листок для заметок. — Это мой телефон, — сказал он, поднимая глаза на несколько секунд, и быстро написал номер. — Сообщите о своем решении. Нам нужно только ваше слово, — добавил он, поклонился и стремительно покинул кабинет. По крайней мере, теперь Кёнсу действительно сделал всё, что мог. Чунмён раздраженно цокнул. — Да за кого он меня принимает? За влюблённого дурачка, который готов бежать по первому зову спасать свою принцессу? — пробурчал он и через несколько долгих минут раздумий набрал номер Ханя.****
С самого утра Чонин отрабатывал удары на ринге с бывшим тренером по боксу, который недавно устроился охранником в их клуб. Чонин наделся, что это как-то поможет справиться со стрессом, однако Кёнсу в клубе пока не появлялся и заставлял волноваться. Сегодня Пак Чанёль вот-вот должен был прийти за ответом. Кёнсу звонил вчера поздним вечером и впопыхах сообщил, что всё уладил. Чонин был заинтригован, но из-за гордости не стал расспрашивать. Он надеялся, что в такой-то момент До не станет молчать, однако тот не соизволил поделиться своим чудо-планом. Чонин так и остался, как дурак, ждать, пока всё разрешиться само собой. В итоге план оказался просто катастрофой. — Чего?! — прорычал Чонин и положил ладони на стол, нависая над сжавшимся от гнетущего чувства вины Кёнсу. Тот пришел в клуб только к полудню и честно признался, что обратился за помощью к Чунмёну. Это вызвало в Чонине волну неконтролируемой злости. — Как ты мог без моего согласия приплести сюда Чунмена?! Чонин выпрямился и отвернулся, сжимая кулаки. Как же все по-идиотски складывалось! — Не сказал, потому что прекрасно знал, что ты помешаешь мне, — ответил До и сглотнул. — У тебя были идеи получше? — Блять, это совсем не похоже на извинения, Кёнсу! Конечно, я бы помешал тебе! — Чонин обернулся через плечо, затем поморщился, будто ему со всей силы влепили под дых, и заглянул в полные раскаяния глаза напротив. — Но почему? Разве вы не встречаетесь? — Кёнсу решил сделать ход конем и перешел в наступление. — Не доверяешь ему? — Что?.. — опешил Чонин и не нашелся с ответом. И правда: почему? — Ладно, — после выдержанной паузы выдохнул он, продолжая хмуриться. — Твою мать, раз уж ты обо всем договорился, жду все подробности твоего великого плана по спасению нашего клуба. Кёнсу кивнул и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Чонин замер в напряжении. Внезапный стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть, а потом переглянуться серьёзными взглядами. Через несколько секунд на пороге появился Чунмён со своим ручным китайцем, как его в последнее время называл Чонин. Чунмён выглядел привычно безукоризненно и расслабленно, Хань — более сосредоточенно. Оба были в костюмах, не отходя от жанра криминального боевика. Кёнсу облегченно выдохнул. Не думал он, что когда-нибудь будет так рад Чунмёну в своем клубе. — Господин Ким, — позвал До, и Чунмён хмыкнул. Чонин с недоумением посмотрел на обоих. — Добро пожаловать. — Я тоже рад тебя видеть, Кёнсу, — сказал Чунмён и лениво оглядел кабинет, пока Хань остался стоять около двери. Заметив знакомую картину на стене, Чунмён усмехнулся и, выгнув бровь, повернулся к Чонину. — Классная картина. Чонин спрятал лицо за ладонью. — Не могу поверить. Сговорились за моей спиной и ведете себя так, будто ничего не случилось, — выдохнул он, убирая руку с лица, и одарил отдельным вопросительным взглядом Чунмёна. Но тот совсем не выглядел виноватым и обезоруживающе подмигнул ему. — Кёнсу попросил у меня помощи и правильно сделал. И вообще, кто ещё тут должен предъявлять претензии? Не ты ли мне решил ничего не рассказывать? — В глазах Чунмёна мелькнуло разочарование, и Чонин нахмурился, выдерживая этот взгляд. — Вы имеете дело с пусанской мафией, — сказал Чунмён и сел на небольшой диванчик, закидывая ногу на ногу, — их клан один из самых влиятельных в стране, и они уже давно желают перебраться на территории Сеула, увеличив своё влияние. Ваш клуб — это лишь одна точка на карте столицы в их пользу, поэтому я тоже вступаю в игру. — Чонин недовольно отвернулся, и Чунмён снисходительным тоном продолжил: — Вам вряд ли отбить клуб в одиночку. В пусанской семье сотни человек. Кстати, — наигранно задумался Чунмён, — а у вас в банде сколько? — и вскинул бровь.****
Чунмён шумно выдохнул, как только губы Чонина коснулись чувствительной шеи. Его голова неудобно лежала на подлокотнике диванчика, но это не имело значения, когда сильные руки сжимали его бедра и медленно поднимались выше, чтобы после пробраться под рубашку. Он и сам был занят тем, что гладил торс Чонина под футболкой. Когда чужие ладони оказались на его груди, Чунмён промычал возражения в поцелуй, но Чонин продолжал настойчиво ласкать его рот горячим языком, движения которого сводили с ума. — Если ты собрался трахнуть меня перед встречей с боссом пусанской мафий, то ты, должно быть, шутишь, — прошептал Чунмён, закусывая губу. Чонин уже расстегнул его рубашку и теперь спускался поцелуями по его подбородку к ключицам и ниже, к напряженному животу. — Не дергайся, — твёрдо сказал тот и расстегнул его брюки, приспуская нижнее бельё. Чонин с ухмылкой посмотрел на Чунмёна снизу вверх и взял его член в рот, придерживая рукой у основания. Услышав глухой стон и почувствовав пальцы в своих волосах, Чонин довольно хмыкнул, старательно двигая головой и ускоряя темп — так, как любит Чунмён. Тот кончил быстро с тихим протяжным стоном, и Чонин вытер губы большим пальцем, привычно глотая сперму. Чунмён любил наблюдать за этим жадным взглядом, прямо как сейчас, поспешно застегивая ширинку. Чонин поднялся с колен, спускаясь взглядом от раскрасневшихся щек и губ до обнаженных сосков и торса, после чего уткнулся коленом между разведенных ног и прошептал, нависая над ухмыляющимся Чунмёном. — А вечером я тебя трахну, — хрипло проговорил Чонин с вызовом. Чунмён сжал его подбородок и заглянул в тёмные глаза без тени улыбки. Чонин забыл, как дышать, забыл о том, что собирался добавить ещё что-то очень грязное, и опустил глаза, прижимаясь лбом к чужому лбу. От этого кружилась голова, — в такие моменты Чонину было слишком хорошо, до тошноты, потому что самому становилось паршиво от своей покорности. В этом жесте скрывалось гораздо больше близости, чем в том, что он делал несколько минут назад. Чонин прикоснулся к губам внимательно следившего за ним Чунмёна легким поцелуем, отстранился и отошёл на безопасное расстояние. Когда в тишине раздался стук двери, Чунмён уже застегивал верхние пуговицы рубашки. Чонин впустил Кёнсу в кабинет, и тот по очереди посмотрел сначала на лохматого Чунмёна, заправляющего рубашку в брюки, а потом и на своего друга. До проглотил возмущение, догадываясь, чем могли заниматься на его диване эти двое, и встревоженно сообщил: — Пак Чанёль здесь.