Не я виноват в этой войне...

-Что вы имеете ввиду? - мой голос предательски задрожал. В глубине души я понимал чего хочет Брагинский, но надеялся что это всего лишь глупая догадка. -Все очень просто, Канада. – чужие руки начали расстегивать пуговицы на форме. – Ты послушно раздвигаешь передо мной ноги и не сопротивляешься, а взамен я даю приказ моей армии, и она ненадолго отступает, давая Америке пару дней на передышку. - Все пуговицы были расстегнуты, а майка под формой была задрана вверх. Неужели ничего другого я не могу сделать? -Брагинский, ты ублюдок. И вся твоя страна… - я заткнулся, когда холодные губы прикоснулись к моему соску, немного оттягивая и прикусывая его. Такие новые и необычные ощущения заставили мою голову резко опустеть. Ведь… да, я был еще девственником, во всех смыслах этого слова, потому что никто, даже Франциск, не позволял себе такого. Я думал это произойдет более романтично, а не с Брагинским в темном подвале. -Так ты согласен, или мне все же добить твоего братца? – ты усмехнулся, поднимая мою голову за подбородок, заставляя вновь смотреть тебя в глаза. Я не знал что ответить. Если откажусь, возможно, ты действительно убьешь Альфреда. Но если соглашусь, ты подумаешь, что брат не способен выиграть самостоятельно. Ужасно, когда от тебя возможно зависит чья-то жизнь. -Считаю до трех. – Черт, что же делать? – Один – да или нет? – Два – Я ненавижу тебя, Иван! – Тр… -Я… я согласен. – собственный голос звучит как приговор. И врагу не пожелаешь делать такой выбор. Ты явно ждал такого ответа, сволочь. Знал ведь, что брат для меня дороже всего на свете… Твои губы вновь выражают усмешку, презрительную и ядовитую, от которой хочется зарыдать. -Вот и славно – шепчешь ты и снимаешь с себя шарф. Прохладные губы коснулись моей шеи, руки начали ласкать талию, иногда царапая кожу. От всех этих чувств голова кружится, зрение как в тумане… -Тебе ведь нравится все это, верно, Матвей? – ты издеваешься? -Нет! -А хочешь что бы я сделал так, что бы тебе понравилось? – твой язык скользнул по мочке уха, слегка прикусывая ее. -Я лишь хочу, что бы это все поскорее закончилось -Вот как? Тогда ты сам виноват… - грубая рука сжала мое горло, почти полностью обездвиживая тело, вторая начала быстро стягивать с меня штаны вместе с нижним бельем. Как же мерзко… -Боишься боли? – одним рывком ты подвинул меня к себе, заставляя бедрами прислониться к твоему паху. -К…какая вам разница? – голос дрожит. Рука уже не сдавливает с прежней силой мою шею, но все еще ощутимо напоминает о себе. Ты хмыкнул и прикоснулся губами к моей ключице. Влажный язык слегка коснулся кожи, а затем зубы резко впились в ткань. Я заскулил, чувствуя внезапную боль. Ты на несколько секунд разжал челюсть, но вновь с силой сомкнул ее. По груди, неприятно щекоча кожу, стекла ярко-красная капля, за ней еще и еще. Надеюсь, ты не повредил вены… -Ты слышал когда-нибудь, что кровь - лучшая смазка? – ты аккуратно собрал кровь на пальцы, и нежно провел ими по моему анусу – Не хочешь проверить, а? Ты с силой ввел в меня сразу два пальца, начиная быстро двигать ими во мне. От боли я попытался закричать, но рука, сжимающая шею, вновь обездвижила меня, заставляя лишь жалобно хрипеть и скулить как избитый щенок. -Потерпи, Матвей, ты же сам этого захотел… - ухмылка не сходит с твоих губ. Эта ухмылка еще долго будет сниться мне в кошмарах. -Ты… тварь! – это все что я могу сейчас сказать. Ты улыбнулся. Я почти полностью уверен что ты слышал эту фразу уже тысячи раз из сотен уст. -Раз так… - пальцы покинули мое тело. Рука лишь сильнее сжала горло, почти полностью прекращая доступ воздуха в легкие. Вторая рука еще шире раздвинула мои ноги. Единственное, что я адекватно помню, это твой легкий поцелуй в лоб. Как покойника. Затем резкий толчок. Если бы я смог кричать, то уже давно бы сорвал голос. Ты болезненно зашипел, утыкаясь носом в мою шею и кусая плечи. -Ты настолько тесный… Я и на половину не смог войти. Но кровь - лучшая смазка, помнишь? Ты отстранился назад, а затем вновь вошел в меня, уже намного глубже. По моим ягодицам пробежали пару капель явно уже свежей крови. Больно, как же больно… Бесконечные толчки вызывают боль во всем теле, заставляя с каждым разом все быстрее капать мои слезы и мою кровь. Сил уже не осталось даже на попытки криков или стонов, и сейчас я безвольной куклой лежу под Брагинским. Единственное что не дает мне потерять дух, это осознание того, что Америка в безопасности. Хоть и ненадолго, но все же подальше от России. Твои толчки стали более рваными и глубокими. Спустя несколько секунд ты кончаешь в меня, отпуская мою шею. Я пытаюсь сделать вдох, но это больше подходит на жалобный всхлип, все тело дрожит от перенесенного шока, зубы стучат, а в голове нет ни одной мысли… -У тебя есть десять минут чтобы придти в себя. – голос вновь холодный, словно лед. Ты наспех надеваешь на меня штаны, отстегиваешь онемевшие руки и выходишь за дверь. Я ни хочу ничего сейчас делать: ни пытаться сбежать, ни проклинать тебя - ничего. Облокачиваюсь о холодную стену и смотрю на пол, чувствуя с какой силой колет кончики пальцев. Я не знаю, сколько я так просидел. Возможно, как сказал Брагинский, десять минут, возможно и больше. Очнулся я когда услышал неприятный скрип двери. В комнату вошел парень: коричневые волосы волнами спадали до плеч, походка ровная, но в ней есть некая запуганность. Он аккуратно подошел ко мне и присел на колени. -Я Литва. Господин Россия сказал мне привести вас в соседнюю камеру – после этих слов он осторожно помог мне подняться. Мне было уже не важно куда и зачем меня ведут, я просто послушно переставлял ноги, оперившись о Литву. Он вывел меня в коридор и повел вдоль стены, доведя до следующей двери. Отперев ключом точно такую же дверь, он впустил меня в нее первым. Мой взгляд быстро оглядел комнату, остановившись на фигуре в углу. Он сидел на полу в одних только штанах. Руки были заведены за спину. Все тело покрыто глубокими ранами, похожие на сильные удары кнута. Плечо небрежно перевязано бинтами, насквозь пропитанными кровью. На ключицах можно было рассмотреть лишь два, аккуратно вырезанных чем-то острым, слова: «American whore». Сидящий почти не дышал, прислонившись виском к стене, словно ненароком уснув. Я не мог пошевелиться. Этого просто не могло произойти! Это все сон, верно!? Руки затряслись, я не знаю как смог сделать пару шагов вперед и упал на колени. Губы прошептали лишь одно слово. -А…Америка…?