Отцы и дети

POV Северус В дверь постучали. — Входите, — сказал я и поднял голову от очередного, неимоверно бестолкового, сочинения. Я даже не успел закончить фразу, как в кабинет ввалился Поттер. Верх рубашки расстегнут, галстук торчит из кармана мантии, волосы в полном беспорядке, губы искусаны и отвратительно красные. Зеленые глаза посмотрели на меня с превосходством. Передо мной стоял любимчик школы, самый популярный парень, капитан квиддичной команды и моя персональная головная боль. Одна его фамилия вызывала у меня отвращение. Поттер. Она была словно красная тряпка для быка. Ненавижу. Сын — идеальная копия своего отца, такой же самовлюбленный король всего мира. Я до сих пор не понимаю, зачем ему зелья, если он будет играть за национальную сборную после того, как окончит школу. Если бы не постоянные просьбы Макгонагалл и директора, я бы никогда не взял этого безмозглого идиота на продвинутый курс зелий. — Простите за опоздание, — бросил он и принялся завязывать галстук. Я крепко сжал перо в руке, стараясь унять свою злость и не убить гриффиндорца, в который раз. — Сэр, — очень тихо произнес я. Поттер, наконец, завязал галстук. Совершенно отвратительно, спешу заметить. Он поднял глаза к потолку и почти по слогам проговорил. — Простите за опоздание, сэр! Я глубоко вздохнул. — Принимайтесь за работу, полы сами не вымоются! — сказал я, — и без магии! Юноша тяжело вздохнул, но все-таки пошел в угол класса за шваброй и ведром. Он прекрасно знал, где они находятся, так как уже не раз занимался уборкой моего класса. У Поттера был талант портить даже самые простые зелья и срывать мне занятия. Думаю, именно благодаря этому он стал настолько популярен в школе. А я вернулся к проверке сочинений. Голова кружилась и ужасно хотелось спать. Низ живота немного ныл, но эта несильная боль была хуже любой пытки. Я проверил пульс. Немного ускоренный. Чёрт! Зелье давно должно было подействовать и снять симптомы течки. Все семь лет, как я работаю в Хогвартсе, мне приходится принимать специальное зелье собственного изготовления, чтобы не выдать свою истинную сущность. Одинокий бета это не так позорно как тридцатидвухлетний омега с отвратительным характером и неказистой внешностью. Я достал флакон и быстро выпил. Это был уже третий за сегодняшний день, но моё здоровье меня волновало меньше, чем репутация. Зелье оставило отвратительный привкус во рту. Именно так ощущалась моя жизнь. Кислая и тошнотворная. Стало лучше. Руки перестали так трястись и в голове немного прояснилось. Я не мог брать выходные или отпуск просто потому, что заменить меня было некому. Зельевар стал совершенно не привлекательной профессией и найти хоть кого-нибудь было просто невозможно. Тем более появились бы подозрения, если бы я исчезал каждые три месяца. Зелье было единственным выходом из сложившейся ситуации. Перо выпало из рук и оставило огромную кляксу на работе. Я схватился за живот и крепко сжал зубы. Этого просто не может быть! Зелье прекрасно работало семь лет. Почему сейчас? Стало неимоверно жарко. Я хватал ртом воздух, не в силах вдохнуть нормально. Болела каждая клеточка тела. Даже первая течка не проходила настолько плохо. Меня трясло. Живот резанула новая волна боли и я просто упал на пол, сваливая за собой все, что находилось на столе. Пергаменты, чернильница, перья, книги все с грохотом повалилось на каменный пол кабинета. — Профессор! Что с вами? — сквозь туман в голове донесся до меня крик Поттера. — Убирайтесь! — закричал я. Из горла вырвался только хрип. Меня накрыла очередная волна боли и я крепко сжал зубы, чтобы не закричать. Только не при Поттере. — Быть этого не может! Омега! Чёрт… Поттер начал громко материться. Послышались шаги и хлопнула дверь. Я позволил себе закричать и сразу же укусил себя за руку. Глубоко прокусывая мягкую ткань. Было отвратительно чувствовать себя настолько разбитым и слабым. Всю свою жизнь я старался быть сильным и самодостаточным человеком. Мне не нужен был никто. Теперь же я скулил от боли на полу своего кабинета и был уверен, что никто не придет. Уроки давно закончились, а другой причины, чтобы находиться возле моего кабинета, просто быть не могло. Кто-то перевернул меня на спину. Я открыл глаза. Передо мной сидел Поттер. Молодой, сильный альфа. Между бедрами стало влажно. Зачем он вернулся? — Убирай…ся, — прошептал я, задыхаясь. — Где подавители? — спросил парень, внимательно смотря мне в глаза. Он что, собирается мне помочь? Мне? Человеку, кто делал его жизнь невозможной и всячески издевался? Я не мог в это поверить… –Не действуют! — сказал я, сквозь зубы и отвернулся от юноши. Видеть отвращение в его глазах было невозможно. Почему именно Поттеры всегда становятся свидетелями моего позора? Парень ничего больше не сказал. Я надеялся, что он уйдет, а я смогу наконец умереть спокойно. Без свидетелей. Альфа принялся расстегивать мне брюки. Руки тряслись, но я перехватил его запястье останавливая. — Нет! — еле слышно сказал я. — Перестаньте вести себя как ребенок, профессор, — строго сказал он и резко стащил брюки, вместе с ботинками. У меня просто началась паника. Я представил свои худые длинные ноги, белую, словно прозрачную кожу и мне захотелось умереть со стыда, но даже пошевелиться было неимоверно сложно. Я ненавидел свою внешность. Моль — вот вполне подходящее определение. Серый и невзрачный, который портит жизнь окружающим. — Тише, тише, — сказал Поттер и провел по голой коже бедра. Я только сейчас почувствовал, что из глаз текут слезы. Боль можно было терпеть, но вот позор нет. Подросток воспользовался моментом и быстро стащил с меня белые плавки. Его руки были неимоверно горячими и казалось, что на коже остаются ожоги. Мои ноги развели в стороны. Поттер устроился аккуратно между ними. Вид у него был дикий. Глаза горели черным пламенем, а дыхание сбилось. Я не мог поверить тому, что ему удалось возбудиться…от меня. Я попытался свести бедра вместе, но Поттер не позволил. Он рыкнул и провел пальцем между половинок, собирая смазку. Я застонал от столь легкого прикосновения и инстинктивно раздвинул ноги еще шире. Поттер всунул сразу несколько пальцев в анус. Я закричал от боли. Стенки ануса были слишком чувствительные при течке. — Черт! Ты девственник? — заорал он, вынимая пальцы. Думаю, что за семь лет воздержания можно и так сказать. — Нет, — ответил я. Мальчишка медленно ввел один палец и покрутил. Я начал поворачиваться вместе с ним. Поттер вернул меня на место и придавил всем телом, чтобы я не двигался. Он был значительно больше и сильнее меня, хоть и младше. Все-таки гены альфы играли свою роль. Палец медленно меня растягивал и с каждым новым кругом проталкивался все глубже. Кожа горела, а кровь закипала в венах. В голове не осталось ни одной мысли, кроме желания. Мальчишка добавил еще один палец. Я лишь застонал и принялся двигать бедрами ему на встречу. Эта игра только распаляла течку, но этого было мало. — Давай уже, — простонал я, когда пальцы очередной раз с хлюпающим звуком глубоко вошли в анус. Меня немного приподняли. Поттер нависал надо мной и внимательно смотрел в мои глаза. Зрачки были расширены, волосы прилипли к вискам от пота. Большой горячий член потерся об анус и немного протиснулся вовнутрь. Я тихо заскулил и крепко сжал зубы. Было больно, даже несмотря на то, что меня растягивали. — Какой же ты узкий! — сквозь зубы прошипел он. Член вошел в меня еще немного. Я начал отодвигаться от него, стараясь уйти от проникновения. Поттер застонал и замер на секунду. Потом накрыл мои руки своими и резко вошел полностью. Я закричал. Из глаз выступили слезы. Мальчишка внимательно смотрел на меня и не двигался. Резкая боль прошла также внезапно, как и появилась. Осталось только тянущее ощущение в попе. Видимо облегчение отразилось на моем лице потому, что Поттер двинул бедрами и член начал скользить по влажным стенкам на выход и снова вглубь меня. Я смотрел на мальчишку и видел перед собой другого, но такого похожего человека. Он так же хмурил брови и немного прикусывал губу при сексе. Этот человек стал первым моим любовником и любовью всей моей жизни. Именно с ним я провел свою первую течку и запомнил абсолютно все. Каждый вздох и тихий стон, горячие руки на моем теле и поцелуи, которые лишают рассудка. Я отдал всего себя, наивно веря, что это любовь на всю жизнь, но все закончилось как только прекратилась течка. Он ушел, растоптав мою гордость и честь, высмеял и просто уничтожил. Член глубоко входил в меня. Толчки с каждым разом становились все резче и резче. Боль прошла, осталось только неимоверное наслаждение и чувство наполненности. Я горел под ним. Пожар начался с паха и разлился по всему телу, вплоть до пальцев на руках и ногах. Я забился в судорогах. — Джеймс! — закричал я, кончая.