Когда закончится гроза

Трилла не вписывается в экипаж «Ужаленного Богомола». В какой-то момент эту истину понимают все его члены, но у них нет выбора — бросить лишь недавно оправившуюся и разбитую девушку им не позволяет совесть. Гриз остерегается бывшей инквизиторши, особенно, когда приходит ее черед помогать на камбузе. Трилла не жалуется, лишь зыркает на латеронца своими бледно-зелеными глазищами, будто пытается испепелить. Первые пару дней Меррин проявляет сочувствие, пока не натыкается на стену презрения. Сложно быть милой, когда тобой всячески пренебрегают. Юная датомирка знает себе цену, поэтому между ней и Триллой начинается долгая игра под названием «Кто кого выбесит первым?» Как ни парадоксально, но лучше всех Трилла ладит с бывшей наставницей. Ей нравится чувство вины Цере, и она питается им, как дорогостоящим деликатесом. Кэл пытается урезонить Цере, но в результате слушает долгий монолог о долге, чести и искуплении. Он сдается последним. Трилла — лишняя шестеренка в отлаженном механизме команды. И она это знает. — Мне нужно на Онтото, — Судури приведением появляется в кают-компании. От ее резкого голоса Кэл вздрагивает. Непринужденная атмосфера, царившая до этого, резко сменяется напряжением, сковывающим и гнетущим. — Куда?? — ворчливо начинает Гриз, разводя верхними руками и уперев в бока нижние. — Слушайте, я вам не таксист какой-нибудь, и вообще…   Капитан почти моментально тушуется, искоса поглядывая на Триллу.   — Да ладно, Гриз, не выпендривайся, — спешит влезть Цере, чем только раздражает Судури.   Трусоватый латеронец наверняка быстро согласился бы лететь и без участия Джанды.   — Планета почти безлюдна, — продолжает Цере. С ее лица пропали все краски, оставив лишь болезненную серость. Еще немного и она сольется с обшивкой корабля.   — Да, — ухмылка на миг кривит губы Триллы. — То, что не скосила чума, добили имперцы.   — Ладно, — Гриз подрывается на ноги. — Пойду проложу курс. Тут всего-то полтора парсека. У него лишь одно желание — поскорее скрыться на мостике.

***

Планета Онтото в самом деле безлюдна. Или хочет казаться такой. Запустение Зеффо скрещенное с джунглями Кашиика — именно так Кэл мысленно нарекает здешний пейзаж. Бетон посадочной площадки истрескался, сквозь него уперто пробивается молодая ярко-зеленая травка. Крыши ангаров обвалились, похоронив под собой проход в город. Однако Трилла заявляет, что город ее не интересует. — Я пойду с тобой, — твердо говорит Кэл. Поджатые губы выдают его намерение отстаивать свое решение в случае сопротивления. — Ладно, — просто соглашается Трилла. Слишком просто. У нее на поясе болтается бывший меч Цере. Кэл невольно задумывается, уж не прикончит ли она его где-нибудь по-тихому. Когда Цере впервые заговаривает о своем оружии, Кэл не сразу понимает, к чему клонит его наставница. А когда до него доходит, категорично отказывает, пока Цере не взывает к его практичности и рационализму, ведь «два джедая точно лучше, чем один». В коридорах корабля особо не потренируешься: Гриз переживает за целостность своего транспорта, поэтому ученики Цере скрещивают мечи лишь во время редких посадок. Первый спарринг, несмотря на недавнее ранение, остаётся за Триллой. Она слаба, и игра в поддавки лишь ранит ее и так ущемленное самолюбие. Меч Джанды летит куда-то в траву. Позже Трилла находит его в своей каютке, берет в руки и со всей силы сжимает, пока боль в едва зажившем плече не вынуждает ее выпустить сайбер. Она не плачет — все ее слезы давно принесены в жертву Инквизиторию — лишь до крови кусает нижнюю губу. Кэл больше не поддается. Он хотел сделать как лучше, а получилось, как всегда, и теперь его гложет чувство вины. Он знает, что не может быть хорошим для всех. Знает, но ничего не может с собой поделать. Экипаж стал его семьей, а значит высшим приоритетом, даже выше его собственных интересов. Именно поэтому мысль об одиночестве повергает Кэла в тихий ужас. Он согласен на любую компанию. Даже на Триллу. — Куда мы идем? — Кэл первым нарушает напряженное молчание. — Я иду по делам, а ты увязался за мной, — спокойный тон дается Судури с трудом. Она часто дышит, но совсем не из-за спешки. Чем дальше они отходят от корабля, тем нервознее она выглядит. — Ты лишил друзей шанса смыться в мое отсутствие. Думаешь, я не знаю, о чем вы шепчетесь за моей спиной? — провокационно роняет Трилла. Паранойя — один из многочисленных шрамов имперского прошлого, который навсегда останется на ней. — Ты тоже мой друг, — осторожно возражает Кэл. Вместо того чтобы игнорировать нападки девушки, он решает перевести все в шутку. — А вообще я только поэтому и пошел с тобой. — Как дальновидно, — холодно чеканит Судури. — Нет, просто хорошая импровизация, — пожимает плечами Кэл. Кустистые заросли создали своего рода туннель, пробираться сквозь который вдвоем крайне сложно. Трилла упрямо идет первой, цепкие колючки цепляются к ее одежде, царапая кожу сквозь тонкую ткань. Кэл не отстает, его подгоняет желание узнать, какова цель этой вылазки. Своеобразной преградой для путников становятся лианы. Толстые и тонкие, зеленые и прогнившие от обильной влаги, они тканым полотном укрывают землю, затрудняя движение. Трилла теряет равновесие первой. Под ее весом несколько трухлявых лиан ломаются, и ее нога оказывается в ловушке. Кэл хочет помочь, но спотыкается и оказывается на девушке. Самое приятное и мягкое падение в его жизни. Он слышит лесной запах, смешанный с ее потом. Уши предательски краснеют. Юноша виновато поднимает глаза и видит, что Судури кривится от боли. Перед командой она храбрится, всем видом показывая, что уже полностью здорова, но это далеко не так. — Отстань, — она, наконец, отпихивает Кэла рукой. Ее злость смешивается с Силой, образуя взрывной коктейль. Трилла поднимается на локти, а потом осторожно садится. Ей противно от собственной слабости, и вдвойне противно, что на лице Кэла теперь ненавистное ей сочувствие. Она вытаскивает ногу, проверяет, не растянула ли связки и несмело встает. В ботинок набралась вода, и при ходьбе Трилла слышит мерзкое чваканье. Вскоре путники выбираются из чащи на просторный луг. Порывы северного ветра треплют их волосы, а взмокшая одежда холодит разгоряченную кожу. У подножья ближайшей горы виднеется разрушенное строение. — Мы почти у цели, — сдержано говорит Трилла. Она порывается сказать что-то еще, но останавливается. Желание избавиться от надоедливого сопровождения уступает боязни остаться совсем одной в этом месте, наполненном призраками. Ее личными призраками. Разрушенное здание оказывается бывшим джедайским храмом. Вход уцелел, но выглядит ненадежно — камни так и норовят обрушиться на головы незваных гостей. Делано учтивым жестом Кэл пропускает Триллу вперед. Он устал с ней спорить, предлагать свою помощь, лезть первым на рожон… — Клоун, — нарочно громко шепчет Трилла, пробираясь внутрь храма. Она ворчала бы при любом раскладе, поэтому Кэл даже не обижается. Внутри светло из-за отсутствия доброй половины крыши. Ее остатки, покрытые темно-зеленым мхом, лежат грудами камней в главном зале. Природа безраздельно властвует здесь уже давно — это одновременно и прекрасно, и грустно. Трилла ежится от странного сквозняка и идет куда-то налево, под уцелевшую крышу. — Ты пряталась здесь с юнлингами, — заключает Кэл. Их разделяют высокие каменные колонны, и девушка то появляется, то исчезает из виду. — Браво, Кестис. Плюс за наблюдательность, — в защитной реакции ехидничает Трилла. — Здесь была система пещер. Надеюсь, она уцелела, — она тормозит у входа лишь для того, чтобы зажечь сейбер и твердо ступает в свой личный кошмар. — Зачем возвращаться сюда? — недоумевает Кэл. В свете своего меча ему кажется, будто Судури мелко дрожит, хотя и дышит размеренно, изо всех сил стараясь не выдавать эмоции. Трилла неожиданно поворачивается к нему и туманно изрекает: — Чтобы понять суть. Кэл никогда не видел буйнопомешанных, но не сомневается, что Трилла Судури — отличнейший образец. Свет сейбера лихорадочным блеском отражается в ее глазах. Их паломничество обрывается неожиданно, а виной всему — валун, преграждающий дальнейший путь. Трилла пытается сдвинуть его Силой, от чего им на головы начинают сыпаться мелкие камешки. — Остановись. Ты убьешь нас, — Кэл неосмотрительно хватает девушку за предплечье, за что получает удар под дых. Даже знай он, сделала она это специально или на автомате, боль не стала бы меньше. — А есть ли у этой жизни смысл?! — ее крик отчаянный, пробирающий. Трилла выпускает из рук меч и оседает на пол. Она закрывает лицо ладонями и Кэл ошибочно решает, что она плачет. — Трилла, — наученный опытом, он боится ее трогать, поэтому его рука так и замирает, не достигнув цели. — Ответь на вопрос, — шепчет Судури. Когда она убирает руки, ее глаза сухие, а на губах измученная улыбка, больше похожая на гримасу. — Ответь, — просит она. — Конечно, есть, — твердо говорит Кэл. Лгун из него ужасный, но сейчас он прикладывает максимум усилий, чтобы звучать убедительно. И Трилла изо всех сил старается ему поверить. Обратный путь проходит спокойно. Напряжение выпускает Кэла из своих тисков, когда он снова оказывается в главном зале. Уже давно стемнело, и в довесок начинается гроза. Трилла не проронила больше ни слова, она снова закрылась в себе, а ключ остался там — в пещере. — Лучше будет переждать здесь, — наиграно бодро говорит Кэл. — Я разожгу огонь, — он впервые жалеет, что не взял с собой BD-1 или хотя бы комлинк, чтобы передать весточку на корабль. Пока Кэл занят костром, Трилла исчезает в единственной комнате, вход в которую не завален. Вскоре она возвращается, держа в руке бутылку с чем-то прозрачным. — Что это? — спрашивает Кэл, растирая озябшие руки. — Кирш*, — Трилла откручивает крышку и принюхивается. — Будешь? Юноша качает головой. — Да знаю я, что не будешь. Просто пытаюсь быть вежливой, — Трилла делает первый глоток. Жидкость обжигает горло, оставляя после себя вишневый привкус. В области солнечного сплетения становится теплее. Девушка не кривится, но отставляет бутылку. Худшего пойла она никогда не пробовала. Неистовый ливень постепенно сменяется размеренным дождиком. Трилле хочется забыться сном, или, наконец, пробудиться от кошмара в этом же храме, под опекой Цере и живыми юнлингами. Снова слышать их смех, наставлять, успокаивать и обучать. Быть кому-то важной. Быть кем-то важным. Она закрывает глаза, а когда открывает, перед ней стоит Кэл. Он протягивает ей руку со словами: — Потанцуй со мной. Скепсис на лице Триллы говорит все за нее. — Потанцуй и я скажу, в чем суть, — не сдается Кестис. Затея кажется Трилле глупой и детской, но либо на нее подействовал кирш, либо же ей хочется пустить все на самотек, поддаться навязчивому юнцу и ситуации. Кэл выводит свою неожиданную партнершу прямо под теплые капли. Триллу встречает расчищенная небольшая площадка. Похоже, Кестис зря времени не терял, и если убрать валуны для него — плевое дело, то положить руку на талию Триллы — совсем другая история. В нерешительности он медлит, пока Судури не делает все за него. — Лучше не браться, если не знаешь как, — подтрунивает она, уверенно кладя ладони ему на плечи. Танцевать без музыки, в любом случае, странно: у каждого свой ритм и Трилла в первую же минуту наступает Кэлу на ногу. — Прости, — с притворным сочувствием говорит Судури. Издевки над Кестисом повышают ей настроение, в свете костра он кажется ей совсем мальчишкой. Кэл с легкостью может уличить ее в обмане, но вместо этого сокращает расстояние между ними и уверенно прижимает девушку к себе. Мальчишка очень хочет казаться мужчиной. Трилла принимает правила игры, даже позволяет ему вести и кладет голову на мужественное плечо. Подсознательно ей нравится близость такого рода, она впервые за долгое время ощущает внутри хрупкий покой. — Суть не в том, чтобы ждать окончания грозы, — тихонько говорит Кэл, — а в том, чтобы научится танцевать под дождем. — Ты воспринимаешь эту фразу слишком буквально, — Трилла понимает к чему он клонит. — Возможно, — Кэл осторожно гладит ее по спине и надеется, что ее сотрясает от смеха. Как никогда он уверен — теперь Трилла Судури впишется.