Дружба

POV — Зимина       С самого утра день не задался. Проспала, опаздывала на работу, в главк вызвали. На ковре у начальства обсуждали пропажу ребёнка на территории Пятницкого.       Вернувшись на работу, жутко болела голова, впрочем, это неотъемлемая часть моей работы. Планёрка, крики, отчеты… Крики Грачёва, косяки Карпова… — Это худший день!       Говорила я себе в сотый раз за час. На земле объявлено усиление, все вызваны из отпусков, больничных. Патрули переведены в ходячих, машин не хватает. Страшно из кабинетна выйти, потому что перед ним сидят горем убитые родители, которые с каждым часом теряют надежду. От каждого телефонного звонка вздрагиваю, Олег ещё… Олег сказал, что Фомин устроил притон в опорнике, час от часу не легче.       Радует только одна лишь мысль, что этот дурдом закончится и можно будет приехать домой, набрать себе ванну горячей воды, зажечь свечи, открыть дорогое красное вино и лечь спать. А завтра как раз выходной, поскорее бы.       В кабинет то и дело кто-то стучит, ломится, ни минуты свободного времени, и нет ни одной хорошей новости. Телефонный звонок вновь, страшно поднимать трубку. Грачёв. Ну сейчас он начнёт нести опять на меня. Угрожает погонами, лишением должности, да гори оно все синим пламенем.       Опять планерка, из нового только опрошенные пьяницы да проститутки. Да уж, денёк удался. Сейчас только пять, а я уже устала незнамо как, головные боли не прекращаются, а только усиливаются.       В дверь вновь раздаётся стук, нехотя и тяжело вздыхая говорю. — Да — Ирина Сергеевна, там это… — Олег опять он, что? Что ещё могло случиться? Вот что у него за привычка мямлить и тянуть?! Бесит… — Ребёнка нашли, Вы, это, там нужны… — Поняла.       Он выходит из кабинета, я встаю из-за стола, делаю несколько глотков воды и, накинув пальто, закрываю кабинет, иду к служебной машине.       Мы быстро добираемся до нужного места, здесь уже Грачёв, ещё какие-то шишки из СК, и Бог знает кто ещё. Но я-то им зачем нужна здесь? Тут и так много ментов, нет же надо было еще и меня сюда притащить. Грачёв злой, один его взгляд о многом говорит. — Нашли! Нашли… вот она…       Доносится откуда-то крики каких-то полицейских, все скопом ринулись туда, а я спокойно стою в стороне. Нашли и Слава Богу. Ребёнка с матерью забирает карета скорой, все вроде хорошо, но генералу так не кажется.       Он подходит и почти матом орет на меня, а за что? Я-то тут причём? С каменным лицом выслушиваю его, совсем соглашаюсь, он заканчивает прилюдное обвинение и, прежде чем уехать, приказывает мне явиться к нему вновь на ковёр. Он что хочет моей смерти? Отдав приказ своим ребятам, хорошенько допросить подозреваемого и обвиняемого, я еду на очередной ковёр.       Несколько злых генералов, полковников, злобно глазеющих на меня, ну вот почему они издеваются надо мной? Что я им сделаю? Я же не виновата, что ребёнка украли. Час выслушивающим их, отпускают, по пробкам добираюсь до отдела. Допросы окончены, есть показания, признания и частуха, какое счастье. Заполняю документы по этому делу, чтобы завтра его передали в суд. Время десять, пора домой.       Голова кружится, еле стою на ногах, дохожу до машины. Открываю, сажусь, завожу, торопится ехать домой не хочется, все равно кроме вина меня дома никто и не ждёт. Медленно выезжаю с отдела, до дома добираюсь за сорок минут. Дом, милый дом!       Скидывая с себя верхнюю одежду, форму, переодеваюсь и, зайдя на кухню, нахожу обезболивающие. Неужели сейчас головная боль уйдёт? В коридоре зазвонил телефон, найдя в его в сумке, отвечаю. — Привет, не разбудил? — грустный и испуганный голос Пригожина. — Привет, да нет, я только с работы домой приехала, у тебя что-то случилось? — Ир, Лера пропала! — Что? — услышав я замерла в ступоре. — Когда? — В десять она ушла на пробежку, должна была через час вернуться, её нет нигде. Трубку не берет, телефон выключен. Ира, я не знаю, что мне думать, не знаю… — этот день продолжает радовать, только этого не хватало. — Так, во-первых, успокойся, а во-вторых, с ней все будет хорошо. Я утром приеду к тебе, и мы все обсудим, хорошо? — Да, да, конечно. Зимина, пообещай мне, что с Лерой все будет в порядке, прошу поклянись.       Как? Как я могу ему это пообещать, а тем более поклясться? Я полицейский, который видел не одно похищение, пропажу. Как я смею обнадёжить человека, сказать, что все хорошо, дать веру. А потом её найдёт где-то в канаве, убитую или расчлененную… — Ты же прекрасно знаешь, что я не смогу дать тебе стопроцентную гарантию, я тоже очень надеюсь, что с ней все будет хорошо. Если какие-то требования поступят, звонки или ещё что-то, то звони.       Он сбросил звонок, страшно… очень страшно за неё. Что с ней? Где Лера?       Время играло против нас. Каждая лишняя минута могла стать последней в жизни Леры. Но сегодня я была не в состоянии уже что-то делать, хотелось спать. Я даже не представляла каково сейчас Йосе, а мне? Когда пропадает тебе совсем незнакомый человек, то нет почти никаких эмоций, а когда пропадает твой друг, человек дорогой тебе, то весь мир замирает.