Послезавтра
29 октября 2020 г. в 23:58
Послезавтра наступает незаметно и быстро, подобно сумеркам в апреле. Они крадутся мягко, бесшумно, в молчании и покое, замирают за спиной. Настоящее, день затишья, особенно хорошо в сумерки перед бурей. Иногда затишье длится всего пару мгновений, а затем вновь обрушиваются волны липкого ужаса, обволакивающие внутренние органы.
Временами от Джино ускользают нити, связывающие его с реальностью. Он рад этому. Рад такому соблазнительному ощущению новизны места, в котором сейчас находится. Рад чувству, будто он здесь впервые. Рад мысли, что ничего не было и не будет.
И в эти прекрасные моменты ложной безмятежности он ловит на себе взгляд бармена. Взгляд, от которого вмиг рушатся его призрачные надежды. Парень смотрит на Джино с неприкрытой жалостью и сочувствием. В тот день он все прекрасно понял, ничего не говоря и не спрашивая. Так и сегодня он знает по какой причине Джино снова здесь и кого он ждет. От этого становится как-то тошно. Джино хочется ему крикнуть:
— Какого черта ты пялишься на меня? И почему ты снова здесь? Тебя некому заменить? Почему тогда, почему сегодня — это снова ты?.. Я не хочу видеть тебя! И не хочу, чтобы меня видел ты.
Бармен, которого, кажется, достигают слова Джино, виновато опускает взгляд.
Вот и хорошо. Не смотри. Мне и так нелегко здесь находиться.
Джино нервно поправляет ворот узкой черной водолазки, в который раз за этот вечер. Единственный элемент его гардероба. способный полностью скрыть все напоминания той ночи. С утра, бросая беглый взгляд в зеркало, он испытывал отвращение от этой картины, и старался быстрее одеться. Свою куртку он так и не нашел. Похоже она осталась в его номере. Джино бросает взгляд на часы — половина двенадцатого. Он берет одну из салфеток со стола и начинает крошить ее на мелкие кусочки: ожидание раздражает его чуть ли не больше нежелаемой встречи с новым знакомым. Когда он принимается за последний квадратик мягкой бумаги, замечает упавшую на стол тень. Он поднимает взгляд.
— Я принес вам еще, — к его столику подошел бармен и, протягивая небольшую стопку салфеток, осторожно улыбается. — Кстати, я Хвитэк.
Джино кивает, не представляется и стараясь не смотреть ему в глаза и не касаться его пальцев своими, принимает то, что он принес. Но Хвитэк оказывается настойчивее, чем кажется.
— Так, как я могу к тебе обращаться?
Джино едва заметно дергает головой, удивленный внезапным переходом на ты и, в раздумьях, как к этому отнестись, тихо произносит свое имя. Довольный этим, бармен широко улыбается и протягивает ладонь для рукопожатия.
— Будем друзьями, Джино.
— Я думаю, это лишнее, — знакомый голос неприятно прорезает воздух, и они оборачиваются на подошедшего парня.
На Хенгу все те же темные брюки и белая рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы, только вот под ней, черт возьми, темная водолазка. Джино от такого совпадения хочется уползти под стол, а Хенгу сначала удивляется, но затем удовлетворенно хмыкает.
— Тебе идет.
Рука Хвитэка все так же висит в воздухе, в ожидании Джино, но тот не решается ответить в компании своего знакомого. Тогда бармен адресует свое рукопожатие Хенгу.
— Я Хвитэк.
— Мне плевать.
Запустив руки в карманы брюк, Хенгу опирается плечом о стену и легко наклоняет голову, даря все свое внимание Джино.
— Заждался?
— Кто-то сказал, что не любит ждать. Почему ты опоздал?
— Именно поэтому. Приходя позже, я избавляю себя от возможного ненавистного ожидания.
Джино только и остается, что фыркнуть на это.
Со стороны их можно принять за парочку, если не знать, что их связывает. Так думает про себя Хвитэк. Он возвращается за стойку, но перед уходом наклоняется и едва слышно бросает Джино:
— На одной из салфеток я написал свой номер. Если что, можешь звонить в любое время.
— Что он тебе сказал? — недовольно кривясь, произносит Хенгу, когда тот уходит. Ногти с болью впиваются в его ладони.
Джино невинно улыбается, и голос звучит очень мягко.
— Говорит, что для парочек есть скидка на некоторые напитки.