Isolation

Прошло ещё пару беззвучных мгновений, и, вместо ответа, Хината лишь медленно подошёл к стулу, что был напротив места, где стояла Нанами, после чего сел на него и продолжил молча пялиться на девушку. Все же, они слишком давно не виделись, и Хаджимэ очень скучал. Все эти месяцы он лишь хотел снова увидеть Чиаки: коснуться ее и обнять, очень долго не отпуская и наслаждаясь моментом. Если он сможет выбраться и снова быть с Нанами, шатен больше никогда ее не отпустит. Пусть раньше он не ценил время, проведенное с ней, думая, что так будет всегда. Но теперь он понял, что нужно беречь то, что имеешь.  Хотя, раньше он делал это, еще в те времена, когда его только-только посадили с Чиаки. В детстве Хината часто обнимал ее, например, когда ему было плохо или одиноко, и девочка  не отталкивала его, она… просто принимала Хаджимэ? Как минимум, он хотел так думать.  Раньше ему казалось, что он любит Нанами и хотел бы быть с ней всегда, однако, со временем он понял, что это была лишь дружеская привязанность и уважение. Потому, что Чиаки была первой, кто вытерпел Хинату, продолжив с ним общение и приняв его таким, какой он есть. Даже несмотря на все странности шатена и его буквальную опасность. Она все те годы поддерживала его и старалась помочь. Возможно, она просто надеялась на то, что Хаджимэ можно исправить добротой, или она просто так же сильно дорожила им. Ведь Хината первый, кто уважал и слушал ее, кто принимал все ее увлечения и искренне верил, что она со всем справится. Нанами никогда не испытывала к нему романтических чувств, она всегда старалась держать дистанцию и выглядеть сильной. Потому что в тот день, когда Хаджимэ пересадили к ней и они впервые заговорили, Чиаки стала интересна тема психологического здоровья человека. Ибо она догадывалась, что с Хинатой что-то не так и ей придётся провести с этим человеком за одной партой еще многие месяцы, а может и годы. А зная его агрессивность… лучшим решением было хотя бы попытаться понять, что с ним не так. Поэтому, в тот же день, Нанами решительно направилась в городскую библиотеку. Она очень редко ходила в такие места, предпочитая играть в приставку или игровые автоматы, однако, на тот момент это было необходимо. Обложившись всеми книгами о психологии и психических расстройствах, найденных в огромной библиотеке с невероятным трудом, она старалась как можно быстрее прочитывать их, временами даже просто пролистывая страницы, в поисках чего-то, что было хотя бы немного схоже с поведением Хаджимэ. В тот день она узнала много нового и довольно полезного, например: как успокоить человека, помочь ему в стрессовых ситуациях и много чего другого. И в итоге, спустя многочасовые поиски, Чиаки смогла найти расстройство личности, что подходило под поведение Хинаты, ну, она надеялась, что нашла. Нанами считала, что Хаджимэ явный социопат. Все же, временами он вёл себя слишком импульсивно и глупо, совершенно не понимая, что этим навредит не только окружающим, но и себе. И, предположив это, она начала изучать способы лечения. Оттуда девушка узнала довольно много интересного, например то, что с такими пациентами нельзя быть нежными, нужно показывать, что вы сильнее их морально. Таких людей нужно унижать и показывать им свое место, чтобы они уважали и ценили вас, показывать, что вы добились большего, чем они. Также она узнала то, что такие люди не умеют думать наперёд, поэтому и совершают такие импульсивные действия. Их нужно обучать этому. Чиаки понимала, что прочитать пару книжек будет недостаточно, чтобы суметь вылечить настолько нестабильного человека, но… она решила попытаться. Или хотя бы обеспечить себе и окружающим хоть какую-то безопасность. Поэтому, она всегда была строга с Хаджимэ и вела себя достойно, чтобы он уважал ее, чтобы он слушал ее. И на удивление, на это не ушло куча времени, шатен довольно быстро осознал, что Чиаки не так проста. Это было даже к лучшему, следовательно, девочка принялась за его «обучение». Они могли часами сидеть и разбирать то, как Хината должен себя вести, разбирать и перебирать все возможные действия и исходы тех или иных событий. Что он должен сперва думать, а потом уже бить или красть. Чиаки, очевидно, не смогла обучить его полностью, однако, она смогла хоть немного вправить ему мозги. И, временами, Хаджимэ правда задумывался над своими действиями и мог строить целые цепочки действий и последствий, в отличие от людей с таким же недугом, как у него. Потому шатен и был очень благодарен и привязан к Нанами. Она сделала для него очень много.  И вот, спустя долгое время разлуки, они сидят напротив друг друга и молчат, но, это было нормально для них. Нормально обдумывать то, что нужно сказать, ведь они так долго не виделись. Однако, похоже, поняв, что Хината будет думать над этим ещё целую вечность, Чиаки решила начать первой. — Как ты? — эта фраза звучала довольно неуверенно, и было явно слышно, как ее голос подрагивал от волнения. Она боялась, что Хаджимэ ненавидит ее за то, что девушка бросила его. Но, проблема в том, что это была и не ее вина. Чиаки бы никогда не допустила этого, если бы знала правду. — Чиаки, почему ты бросила меня? — ох, боже. Было очевидно, что Хината спросит это первым же делом — также очевидно, как и то, что он обижен. Нанами очень не хотела начинать этот разговор, однако, ей все равно пришлось бы рано или поздно ответить на все вопросы. Посему, она вздохнула и посмотрела шатену прямо в глаза, не видя в них ненависти или злобы. Это… придавало Чиаки некой уверенности, пусть ее и печалил столь грустный взгляд ее давнего друга. — Твои родители сказали мне, что ты уехал, и они отказались говорить куда. Я не могла связаться с ними после того разговора, и через неделю они и вовсе покинули этот город, — ей было стыдно, очень стыдно. Ведь она так просто поверила в это, прекрасно зная, что у Хинаты отвратительные отношения с его родителями, — Хаджимэ, мне очень жаль… если бы я знала, я бы приходила к тебе каждый день. Как жаль, что он прослушал это, ведь навязчивые мысли снова начали утягивать его в болото воспоминаний. Он всегда знал, что все в семье ненавидят его, однако, ему было плевать. Шатен всегда понимал, что когда-нибудь они отвернутся от него окончательно, это лишь вопрос времени. И вот, похоже, этот момент настал. Но, Хината лишь тихо посмеялся, пытаясь заглушить неприятную боль где-то в глубине души. Он снова не понимал, что чувствует, и почему. Любые эмоции всегда пугали Хаджимэ. Однако, Хината старался не уходить так глубоко, ведь, перед ним сейчас сидит девушка, являющаяся для него всем миром. И он не может просто брать и игнорировать Нанами, ведь еще неизвестно, когда она придет в следующий раз. Чиаки была единственной, кому он верил и доверял все это время. — Все в порядке, это… — и тут он замолчал, ибо Хината не понимал, что он должен сказать. Он должен сказать, что это нормально? Что он понимает ее положение? Но, тогда это было бы ложью, потому что Хаджимэ все равно был сильно обижен, ведь она даже не пыталась его найти. Даже для него это было слишком очевидно. — Нет, это не нормально, я понимаю, что ты разочарован, но у нас сейчас мало времени и эту проблему мы можем обсудить позже, — возможно, Чиаки была права, а возможно, она просто не хотела говорить об этом, осознавая то, что она и вправду ничего не предприняла, и у неё нет оправдания, — давай лучше поговорим о твоём состоянии. Что происходило все это время?.. Как ты себя чувствуешь? Похоже, что Хаджимэ растерялся, ведь он одновременно хотел столько всего ей рассказать, и в то же время не мог проронить ни слова. Хината пытался сконцентрироваться и рассказать все, что происходило с ним, но, у него не получалось. В голове была каша и куча неприятных моментов, что происходили с ним за все это время. Да и он не мог рассказать ей все, так как если он расскажет ей о побоях, пытках, насилии и отвратительном обращении к таким, как он — позже он сам же и поплатиться за сказанное. Однако, Хаджимэ не мог молчать, он обязательно придумает способ, чтобы сообщить Чиаки обо всех ужасах этого места, и придумает способ, как попросить о помощи. Но сейчас, Хината мог лишь поверхностно и расплывчато рассказать о том, как он попал в изолятор и что с ним происходило. Также, Хаджимэ смог рассказать Нанами о том, как в первое время скучал по ней и надеялся, что она навестит его. Хината рассказал о том, что живет в небольшой палате, о том, что у них есть расписание, которому нужно придерживаться, что у них есть библиотека, медпункт и двор. Рассказал о том, что ему тут очень скучно и неприятно находиться, что ему тут не нравится и он считает, что не заслуживает здесь находиться. Также он пытался донести ей, что их тут пытают, однако, выходило довольно хуево. Поэтому, единственное, что придумал Хаджимэ, это обнять себя и сказать, что ему больно, что здесь все жестокие. Ну, очевидно, он решил промолчать о том, что не принимает таблетки, и о его плане побега, ведь Чиаки, пока что, рано знать об этом. Да и, скорее всего, их прослушивают. А точнее — он был уверен, что они это делают, как можно говорить о какой-либо конфиденциальности в таком месте? Но, все же, Хината продолжил свой монолог, пока в какой-то момент не остановился, ведь понял, что дошел до той части, когда познакомился с Нагито. Хаджимэ тут же стало неприятно, потому что он был все еще зол на Комаэду. Он все ещё презирал его и надеялся, что тот умер. Хината снова в мыслях начал унижать и презирать Нагито за его поступки, из-за чего он менялся в лице и становился все злее и злее. И Чиаки это сразу же заметила, поинтересовавшись, все ли в порядке и договорил ли Хината. Ее голос сразу вернул Хаджимэ из своих мыслей, и он, выдохнув, решил рассказать о Нагито. Очевидно, что он отзывался о беловолосом в негативном ключе, рассказывая о том, какой же Комаэда жалкий и бесполезный, что он лишь мешается, и что Хината вообще не понимает, почему он все еще возится с беловолосым. Речь шатена стала уверенной, и он неосознанно вышел из своей роли, он перестал изображать психа с потупленным разумом и памятью. Временами он даже вдавался в точные описания того, как же ему противно, когда Нагито касается его своими холодными, отвратительными руками. Хаджимэ рассказывал о том, что ненавидит все в Комаэде, но не может его отцепить от себя. Чтобы вы понимали, Хината настолько разошёлся, что даже упомянул о том, как хотел бы убить беловолосого различными способами и стереть из своей жизни. Это повергло в немалый шок как Нанами, так и Микан что стояла за приоткрытой дверью и слушала их. Чиаки никогда бы не подумала, что в ее друге детства столько агрессии и ненависти к одному единственному человеку, что, по его рассказам, полностью безобиден и очень нежен к Хинате. И лишь поэтому Комаэда очень заинтересовал ее, Нанами хотела узнать, чем же Нагито заслужил такое отношение. Посему она начала расспрашивать о нем больше: о его характере, привычках, о том, почему он вообще попал в изолятор. На что получала лишь негативные ответы Хаджимэ, что не очень-то и горел желанием обсуждать беловолосого. Да и, если так подумать, он толком ничего и не знал о Нагито. Он всегда был очень тихим, а если он и пытался что-то рассказать или сказать — Хината тут же затыкал его. Ведь Хаджимэ никогда и не подумал бы, что ему придется рассказывать о Комаэде.  — Хорошо, а, — и тут Нанами замолчала, в попытке подобрать правильный вопрос, на который Хината сможет ответить. Немного подумав, она все же нашла то, что Хаджимэ обязан знать, как-никак, они обязаны были пережить это вместе, — как вы познакомились?  Ох боже, как же Хината не хотел говорить об этом. На это было много причин, начиная от того, что их явно прослушивают, а если об этом узнают — Хаджимэ очень не поздоровится, заканчивая тем, что ему просто неприятно вспоминать тот день, когда этот беловолосый выродок изменил его жизнь. Но, он не мог проигнорировать Чиаки, все же, она всегда могла распознать его ложь.  — Мы… встретились у какой-то двери, и он начал лезть до меня и разговаривать со мной, он выбесил меня этим и я избил его, потому что он заслужил это! Он вёл себя как тряпка и даже слова связать не мог, я вообще не понимаю, почему все ещё вожусь с ним, ведь он бесполезный кусок мусора! — Хината на секунду отвернулся и тихо добавил, — как таких людей вообще земля носит.  Шатен тяжело вздохнул и повернулся к Нанами, что смотрела на него недовольным и осуждающим взглядом, ведь она окончательно поняла, что здесь нет вины Нагито — это лишь агрессия шатена к первому человеку, что так добр к нему и просит любви. Признаться честно, девушка была в ярости, хоть и не подавала виду. Так было всегда, когда Хаджимэ в чём-то очень сильно провинился. Ну, оно и правильно, ведь, судя по рассказам Хинаты, Комаэда не был агрессивным и сильным, он не представлял угрозы и просто искренне хотел подружиться с Хаджимэ, а тот лишь грубо отталкивал его от себя.  Чиаки была очень недовольна этим, ведь она всегда пыталась научить Хинату доброте и дружбе, чтобы тот смог нормально контактировать с кем-то ещё. Девушка каждый день — с младшей по старшую школу, читала Хаджимэ морально-нравственные лекции, ну, хотя бы пыталась. И вот опять, кто-то пытается подружиться с ним и сам идёт на контакт, стараясь подарить всю свою доброту и заботу, а Хаджимэ не умеет платить тем же. Он никогда не чувствовал любовь и заботу по отношению к кому-то кроме Чиаки, что очень ее расстраивало. Однако, сейчас она была скорее разочарована, нежели расстроена.  — Хаджимэ, ты же знаешь, что поступаешь просто отвратительно. Я разочарована в тебе. Я надеялась, что ты хоть что-то запомнил из того, что я говорила тебе, но, похоже, ты меня даже не слушал! — если бы не стекло между ними, Нанами явно стукнула бы Хинату по голове, и не один раз. Но, к сожалению, или к счастью, они могут лишь взять друг друга за руки через маленькое отверстие под стеклом. — Ты такой неблагодарный! Нагито, по твоим словам, к тебе со всей любовью, а ты! — девушка вздохнула и посмотрела Хаджимэ прямо в глаза, — сегодня ты пойдешь и извинишься перед ним, ты меня понял?  Все эти слова очень задевали Хинату, ведь он считал, что не виноват в своей злости и тупости Комаэды. Да, он помнил, что Чиаки говорила быть добрее. Однако, как можно быть добрым и спокойным, когда рядом с тобой постоянно шатается безмозглая обуза, которая знает твои секреты, и ты не можешь от него избавиться? Даже Нанами, по мнению Хаджимэ, не смогла бы выдержать такого и сорвалась бы. Что уж говорить о Хинате, у которого явные проблемы с контролем агрессии.  — Тебе нужно быть добрее к нему, — Чиаки вздохнула и протянула свою ладонь Хаджимэ, — послушай, если ты будешь пытаться контролировать свой гнев и быть хотя бы чуточку терпеливее — большинство твоих проблем уйдёт. Тебе нужно попытаться относиться с понимаем ко всем, не быть терпилой, но и не нападать на каждого, кто посмотрит в твою сторону. Хаджимэ, ты не маленький мальчик и сам понимаешь это. — Но он невыносим! Ты не знаешь Нагито. Если бы ты встретилась с ним и проговорила, ты бы поняла, почему он меня так бесит, — Хината был в растерянности, он никогда не мог агрессивно реагировать на слова Нанами, ибо он понимал, что она права и что ему нужно ее слушать. Хаджимэ было очень сложно проявлять что-то хорошее к людям, потому что он не доверял им, потому что он их боялся. Да и шатен буквально не мог, он все детство прожил в семье, в которой не знали, что такое «любовь и сострадание», посему он и вырос таким. Однако, ему всегда было стыдно признавать, что он неправильный и агрессивный, что он больной на голову. В любой другой момент он бы отрицал это, если бы не Чиаки, что говорила максимально уверенным и серьезным тоном, смотря Хинате прямо в глаза, этим пугая его. Каждый раз, когда Нанами была строга к Хаджимэ, это заставляло его задуматься над своим поведением, поэтому, возможно, он даже попытается быть хотя бы чуть-чуть добрее к Комаэде.  — Да, возможно, ты прав. Но это не отменяет того факта, что ты слишком агрессивный. Мы поговорим об этом позже, а сейчас, мне пора идти, скоро моя смена, — Чиаки встала из-за стола и, попрощавшись, отправилась к выходу из комнаты. Однако, остановившись у двери, сказала, — до встречи, Хаджимэ, я ещё приду. И передай Нагито привет, потому что скоро я и с ним встречусь.  Хаджимэ успел лишь крикнуть, что всегда будет ждать Нанами. Однако, в этот момент дверь хлопнула, и к шатену подошла Микан, говоря ему о том, что время вышло и им пора идти. Поэтому, Хинате оставалось лишь послушаться и уйти, обдумывая все произошедшее по дороге в свою комнату. Он был как окрылённый в тот день: никому не грубил и был максимально спокоен, обдумывая время, проведённое с Чиаки. Шатен даже задумывался о том, чтобы поменять своё поведение к Нагито, ведь… Нанами попросила. Возможно, из этого что-то и получилось бы. Однако, все это время, на другом конце изолятора происходила своя «драма». Потому что сегодня, рано утром, какие-то медсестры спустились в подвал, но не просто так. 

Они пришли за Нагито. 

Сказать, что он чувствовал себя отвратительно — то же, что и ничего не сказать. Комаэда чувствовал невероятную слабость, боль и сонливость. Голова болела, и временами он даже не мог сфокусировать взгляд, но, на удивление, Нагито смог уловить то, что дверь открылась. Поначалу он думал, что это те же медсестры, что пытали его. Он думал, что они пришли добить его, закончить его страдания.  И, признаться, честно — Комаэда был бы не против, ведь так отвратно он себя ещё никогда не чувствовал.  Раньше беловолосый пренебрегал своим здоровьем и тем, чем питался, однако, эти несколько дней без еды и воды заставили его осмыслить глупость своих прошлых убеждений. Посему, если Нагито когда-нибудь и выберется из изолятора, он обязательно начнет следить за своим здоровьем. Потому что никто бы не хотел почувствовать такой ужас повторно.  И все же, Комаэда оказался неправ, эти медсестры пришли освободить его, снять с него эти, как ему казалось, вечные оковы.  Каким же было облегчением снова опустить свои руки и полностью расслабиться, ведь за это время все части его тела не раз затекали, и ему приходилось еле как двигаться, а сейчас Нагито даже показалось, что на секунду испарился голод и вся боль, оставив лишь облегчение. Но, к сожалению, это продлилось не долго, и невероятное желание есть снова настигло беловолосого. Ему казалось, что он разрывается изнутри, хотелось рвать и метать, он был готов съесть даже бумагу, лишь бы заполнить эту пустоту. Возможно, ещё чуть-чуть, и Нагито умер от голода и обезвоживания, ведь к нему слишком редко спускались и поили его. И какого же было его удивление, когда эти медсестры пытались поставить Комаэду на ноги. Однако, как же глупо с их стороны полагать, что у него есть силы на это, если он даже глаза открыть нормально не может.  Но с горем пополам они смогли довести его в другую комнату, где начали кормить какой-то противной субстанцией, на вкус как взбитые овощи. Возможно, это они и были, но на данный момент Нагито не мог это понять. Единственное, что ему оставалось — есть то, что ему предлагают. И, на удивление, они позаботились о его жизни, и не кормили его большими порциями и тяжелой едой. Ведь, после голодания, это очень опасно, и может даже убить. Особенно Нагито с его шатким здоровьем. Очевидно, это не прибавило Комаэде энергии. Поэтому, напоив его, они отвели беловолосого в его же палату. И как только макушка беловолосого коснулась мягкой подушки, он тут же отключился, погружаясь в глубокий, и на удивление приятный сон. 

——

Так и прошла целая неделя.

Комаэда просто был не в состоянии передвигаться самостоятельно из-за сильной потери мышечной массы, которой у него и так не было. Поэтому его пришлось откармливать и заставлять делать хоть какие-то физические упражнения. Что тоже не очень положительно влияло на его больное сердце. Однако, похоже, те медсестры даже не догадывались, что такая практика на Нагито может привести к таким последствиям. Единственный маршрут, по которому передвигался Комаэда целую неделю, был: его палата — медпункт, где ему ставили капельницы и кормили — снова палата, в которую временами заходили медсестры, заставляя беловолосого заниматься «спортом», и все, дальше лишь сон и по кругу. Он был бы не против прожить остаток своих дней в таком распорядке, ибо его никто не трогал и не унижал. Ему даже казалось, что персонал волнуется о нем, из-за чего он стал выглядеть намного счастливее, чем раньше. Все же, единственное, о чем беловолосый искренне мечтал — забота, внимание и ответственность других за его здоровье, ибо они явно справятся лучше, чем Нагито. Но, кое-что все же не давало ему спать по ночам, и это — Хаджимэ. Комаэда никак не мог выбросить из головы то, что он убил свою любовь. Он просто надеялся, что это не правда, что ему это лишь приснилось и что с Хинатой все хорошо. И чтобы успокоиться — ему нужно было знать правду. Все же, если бы шатен и вправду умер, все не были бы такими… спокойными и добрыми к Комаэде? Из-за всего этого, Нагито всеми силами старался побыстрее встать на ноги. Временами он даже сам пытался отжаться, или пару раз обойти свою комнату не придерживаясь о стену. И вот, спустя какое-то время, он все же смог еле как передвигаться самостоятельно. Посему, он начал ходить в медпункт самостоятельно и ему даже позволили прогуляться после этого. И, думаю, не удивительно, что Комаэда первым же делом решил сделать. Он начал ходить по изолятору в поисках Хаджимэ, тихо повторяя его имя. Так он обошёл весь холл и библиотеку, беловолосый даже проверил комнату отдыха, а позже и дверь в подвал. И не найдя там ничего, он направился в жилые корпуса, где находились их палаты. Он не стал идти во двор, так как на улице уже был снег, а в такое время их никогда не выпускали на улицу. Это его очень печалило, потому что Комаэде нравилось играть на снегу, да и просто смотреть на него, однако, сейчас было не время грустить по этому поводу. Поэтому, Нагито сразу же направился во второй корпус, прекрасно зная, где находится палата Хинаты. Пройдя пару десятков метров, он увидел эту заветную палату, которая ничем не отличалась от других. Лишь надпись на двери говорила о том, что именно эта палата принадлежит Хаджимэ. Посему, Комаэда медленно открыл дверь, но никого там не нашёл. Ох, какой же это был сильный удар по его сердцу, хоть Нагито и понимал, что Хаджимэ не стал бы сидеть на одном месте и наверняка сейчас где-то ходит. Но… это все равно заставило Комаэду заплакать. Так беловолосый простоял ещё пару минут, после чего вытер слезы, и все же пошёл искать дальше. Однако, он даже не знал, где шатен может находиться. Все же, большую часть изолятора он уже обошёл. Осталось лишь обойти другие корпуса и… выход из карцера. Нагито просто надеялся, что он сможет найти Хинату, иначе, ему придётся ещё раз обойти весь изолятор. Но проблема в том, что у Комаэды вряд ли хватит сил на ещё один обход, а следующая возможность прогуляться может появиться ох как не скоро. Именно поэтому беловолосый продолжил свои поиски, обойдя даже те жилые корпуса, в которые Хаджимэ никогда не ходит. И вот, выйдя из первого корпуса в коридор, Нагито посмотрел вдаль, туда, где и заканчивается карцер. Он очень редко ходил туда, ибо не видел необходимости, да и там очень легко получить от санитаров. Так как выход из карцера — единственный, по мнению медсестёр, выход отсюда. Посему его очень часто охраняют, и почти никогда не оставляют открытым. А даже если и оставляют — никому здесь не хватит наглости и ума просто выйти. Да и, их тут же поймают и накажут. Но, Комаэде было просто необходимо знать правду, из-за чего он двинулся дальше по коридору, медленно и аккуратно передвигаясь. Стараясь не оглядываться, чтобы сделать имитацию того, якобы он «заблудился». Так продолжалось довольно недолгое время, пока в какой-то момент Нагито не поднял голову и не увидел его. Хината выходил из какой-то комнаты, у которой была железная дверь, а после него сразу же вышла девушка с длинными, фиолетовыми волосами. После чего они сразу же направились в сторону Комаэды, о чём-то непринужденно разговаривая. Точнее, девушка о чём-то говорила, пока Хаджимэ лишь слушал ее, или делал вид, что слушал. Похоже, та девушка была медсестрой, так как была одета в медицинскую форму. А Хината, в свою очередь, выглядел намного свежее и… радостней? Будто произошло что-то очень хорошее. И это все делало очень больно. Так как девушка начала лезть к Хаджимэ с объятиями, а он даже не сопротивлялся. Правда, не отвечал взаимностью, но, явно не отталкивал, как с Нагито. Возможно, Хината был таким радостным, потому что Комаэда пропал и больше не трогал его. Скорее всего, Хаджимэ ненавидит беловолосого и, наверное, счастлив без него. Ну, это и очевидно — Комаэда всегда раздражал его и был бесполезным мусором для окружающих. Он никому не нужен, и даже, как ему казалось, его любовь… предала его? Нагито не мог поверить в это — после всего, что они пережили, Хината же не мог так просто бросить его, верно? Поэтому, Комаэда медленно, но уверенно пошёл им навстречу, даже несмотря на невероятную боль в сердце, что убивала его. Навязчивые мысли снова начали появляться, и с каждой секундой их становилось все больше и больше. И они делали все больнее и больнее, настолько, что Нагито был готов упасть и заплакать, сжимаясь в клубок и крича, лишь бы остановить этот ужас. Беловолосый ненавидел то, что чувствует, он ненавидел себя и свою слабость. Комаэда ненавидел в себе все. Он понимал, что это ненормально, что ему нужна помощь, или хотя бы немного любви. Но… все в этом мире не за бесплатно, и Нагито нужно бороться за это до конца, каким бы невозможным это не казалось. Да, он ничтожество и ведёт себя хуже маленькой девочки, но он обязательно докажет, что хотя бы чего-то достоин. Пусть и психическое состояние беловолосого не даёт ему понять это до конца. Посему он продолжал идти, надеясь, что Хаджимэ примет его. И вот, они в паре шагах друг от друга, и, похоже, что Комаэда выглядит действительно ужасно, раз Хината не узнал его сразу. Хотя, это и к лучшему. Ведь, это дало Нагито шанс незаметно подойти и обнять шатена, со всей силы прижимаясь к нему. Ох, как же Комаэда обожал эти тёплые и приятные объятия. Потому что, даже если Хаджимэ не обнимал его в ответ, для беловолосого они все равно были самыми родными и прекрасными. Причем настолько, что у Нагито будто бабочки в животе летали, но, скорее всего, его желудок наконец-то пришёл в норму, создавая некий эффект облегчения. — Х-Хаджимэ… я. Я так счастлив, что ты жив, — еле слышно прошептал беловолосый, утыкаясь носом в шею Хинаты и вдыхая его запах, улыбаясь. Но в ответ лишь молчание, как со стороны Хаджимэ, так и со стороны медсестры. Они просто смотрели на Нагито, что со стыда лишь сильнее вжимался в Хинату, шепча, что ему очень жаль за его поведение, и он просит прощения. И, казалось бы, Хаджимэ начинает гладить Комаэду по голове, все ещё не произнося ни слова, и беловолосый успокоился, ослабляя хватку, и просто наслаждаясь моментом. Как вдруг, Хината наматывает волосы Нагито на руку и сжимает их в кулак, после чего резким движением отталкивает того от себя, и из-за невероятной слабости, полученной вследствие пытки, Комаэда с грохотом валится на пол. Тут же, хватаясь за голову и начиная тихо хныкать, все же, ему было и вправду очень больно, как физически, так и морально. Ведь, все его опасения оправдались — Хаджимэ ненавидит его, иначе бы не стал отталкивать. И когда Нагито поднял голову и посмотрел Хината в глаза, он увидел лишь презрение и отвращение. После чего Хаджимэ что-то прошипел и уже был готов пнуть Комаэду, как вдруг, его оставила та самая медсестра, что все это время максимально спокойно наблюдала за всем этим спектаклем. Своими действиями она, так скажем, запустила механизм агрессии у шатена. Из-за чего тот попытался замахнуться и на медсестру, но все же, Микан успела за это короткое время ознакомиться с управлением. Поэтому, сунув руку в карман, она нажала на кнопку пульта, что теперь всегда был в ее кармане. И это сработало. Ведь, Хаджимэ зашипел и схватился за запястье, на котором был какой-то небольшой, металлический браслет. Он впрыскивал шатену успокоительное каждый раз, когда медсестры замечали чересчур агрессивное поведение Хинаты.

Это и было «автоматической ликвидацией».

Правительство, спустя долгое время, выделило хоть какие-то средства на поддержание изолятора. И его глава решил потратить эти деньги на то, чтобы устранить причину всех разрушений в этом месте, а именно — буйных пациентов. Да, это было затратно, однако, максимально эффективно. Ибо спустя минуту, Хаджимэ уже пошатывался и еле стоял на ногах, а его окружили медсестры, что собирались его куда-то увезти. Вся эта суматоха вызвала невероятную истерику у Нагито, что был повергнут в шок из-за того, что его любовь, ни с того ни с сего, потеряла сознание. Комаэда подскочил, не смотря на дикую боль в ногах и пояснице, и пытался пробраться к Хинате, рыдая и крича, из-за чего и ему пришлось вколоть успокоительное и увести. И за всем этим цирком снова наблюдала Цумики, которая сразу поняла, что Нагито причастен. Он явно что-то знал и был знаком с Хаджимэ, ибо звал того по имени и говорил что «скучал». Все же, он мог стать для неё очень большой помехой, поэтому, Микан нужно было устранить его любой ценой. Посему, девушка развернулась и ушла. Направившись в отдел персонала, искать о нем информацию, и это не заняло много времени. Как-никак, она вспомнила, что в свой первый день работы она смогла вынести из архива папку с личными данными всех пациентов и оставить ее в медпункте. И теперь, за чашкой чая, она могла спокойно сидеть и читать информацию о Нагито, перед этим узнав его фамилию и имя у коллег.

Пролистав пару страниц документа, она все же нашла это.

«Имя пациента : Нагито Комаэда Дата рождения: 28.04.1998 Группа крови: O Заболевания: 1. Обсессивно-компульсивное расстройство или же ОКР. Это заболевание, вызывающее навязчивые мысли, которое могут привести к компульсивным действиям. Больной человек почти всегда осознаёт свое иррациональное поведение и хочет от него избавиться, но не может, так как при несоблюдении навязчивого действия возникает тревога и другие неприятные эмоции. Мысли могут привести к навязчивым действиям. То есть, человек чувствует себя вынужденным сделать что-то определённым образом, чтобы успокоить мысли или уменьшить тревогу. У человека может возникнуть сильное чувство, что что-то не так, и поэтому необходимо это исправить, выполнив действие повторно, снова и снова, пока он не почувствует, что всё сделано «правильно». Распространённые навязчивые идеи: часто мыть руки, проверять замок и кухонную плиту или повторять для себя определённые слова как мантру. Подверженный ОКР человек может, например, чувствовать потребность проговорить определённый стишок, чтобы защитить родственников от несчастных случаев или других неприятностей. Эта болезнь обычно начинается в детстве или в подростковом возрасте. Лечение состоит из психотерапии (а именно, метод экспозиции и предупреждения реакции), лекарственной терапии (а именно, СИОЗС — селективные ингибиторы обратного захвата серотонина — или кломипрамин) или, в особенно тяжелых случаях, и того, и другого. 2. Зависимое расстройство личности. Характеризуется насущной потребностью в излишней заботе, что приводит к склонности к повиновению, чрезмерной привязанности и нехватки любви. Из основных симптомов у пациента наблюдается: * Необходимость в том, чтобы другие несли ответственность за наиболее важные аспекты их жизни * Сложности с выражением несогласия с другими из-за страха лишиться поддержки или одобрения * Трудности при инициации самостоятельных проектов из-за отсутствия уверенности в своих суждениях и/или способностях (не по причине отсутствия мотивации или энергии) * Готовность идти на большие уступки (например, выполнять неприятные задачи) с целью получения поддержки от других * Чувство дискомфорта или беспомощности при пребывании в одиночестве из-за страха неспособности позаботиться о себе * Устойчивая необходимость устанавливать новые отношения с тем, кто будет помогать и поддерживать в случае завершения прежних отношений * Нереалистичная обеспокоенность страхом остаться одному и заботиться о себе * Аномальная нужда в любви, заботе и постоянном внимании. У каждого больного так же присутствуют свои индивидуальные симптомы. Диагноз ставился на основании клинических критериев. Лечение состоит в проведении психотерапии и, по необходимости, назначении антидепрессантов. Пациент нуждается в проявлении излишней заботы, что приводит к потере его независимости и интересов. По причине интенсивного беспокойства, связанного с потребностью в заботе, он становятся чрезмерно зависимыми и покорными. 3. Атеросклероз. Данное хроническое заболевание артерий эластического и мышечно-эластического типа, возникающее вследствие нарушения липидного и белкового обмена и сопровождающееся отложением холестерина и некоторых фракций липопротеидов в просвете сосудов. Отложения формируются в виде атероматозных бляшек. Последующее разрастание в них соединительной ткани, и кальциноз стенки сосуда приводят к деформации и сужению просвета вплоть до обтурации (закупорки сосуда). Важно отличать атеросклероз от артериосклероза Менкеберга, другой формы склеротических поражений артерий, для которой характерно отложение солей кальция в средней оболочке артерий, диффузность поражения (отсутствие бляшек), развитие аневризм (а не закупорки) сосудов. Атеросклероз сосудов сердца ведёт к развитию ишемической болезни сердца. так же причинами этой болезни у пациента является: * хроническое воспаление васкулит; * наличие стресса; * малоподвижный образ жизни. Атеросклероз церебральных артерий вызывает либо преходящую ишемию мозга либо инсульты. Растворять холестерин, удаляя его из бляшек, может циклодекстрин. Для лечения пациенту нужна максимально благоприятная для него среда, для снижения стресса, так же изменение питания и образа жизни на более активный». Этого было достаточно для работы, поэтому, Микан тут же принялась искать и менять расписание Комаэды, чтобы он больше никогда не пересекся с Хаджимэ.

Она сделает все, чтобы победить.