Нагито медленно открыл глаза, видя перед собой тёмный потолок собственной палаты. Жалюзи были опущены, да и за окном, кажется, все ещё было темно. Беловолосый был в недоумении, ведь он не помнил, как оказался в своей палате, если совсем недавно он виделся… с Хаджимэ.
Однако, через пару минут, он наконец-то смог вспомнить, что происходило… Вчера? Неужели тот препарат так сильно на него повлиял, что Комаэда проспал весь прошлый вечер и всю ночь? Скорее всего — да, а возможно и намного-намного больше. В любом случае, это не так сильно его волновало, как и на удивление — Хината. Единственное, чего сейчас хотелось больше всего, так это снова закрыть глаза и уснуть, желательно не просыпаясь больше никогда.
Пусть Нагито и проспал довольно долго, этого все равно не хватило — его организм просто не отдохнул. Даже учитывая то, что ему не снились кошмары. Было ощущение какой-то сильной усталости и неприятного давления в груди, что не давало нормально дышать, да и голова неприятно ныла. Поэтому, Нагито развернулся на бок, закрыл глаза, и даже не заметил то, как снова провалился в глубокий сон.
Тем не менее, во второй раз он проснулся не так гладко. Светловолосый резко подскочил из-за объявления на обед. Его глаза метались по комнате, в попытке понять, что вообще происходит. Однако, первые пару минут все было тщетно. Комаэда схватился за голову из-за невыносимого головокружения и звона в ушах, тихо скуля. Минуты шли, но все это никак не прекращалось.
Кроме того, его очень расстроил тот факт, что он проспал так долго, ведь из-за этого он не успел повидаться с Хаджимэ. Только после того, что он смог нормально отоспаться, Нагито наконец понял, что его возлюбленному сейчас так же плохо. Он помнил, ещё с прошлого раза, как Хината плохо переносит допросы и препараты, которые им вкалывают при каждом непослушании. Посему, сквозь неприятную тяжесть во всем теле, Нагито встал и направился прямиком к выходу.
Но, не успев полностью открыть дверь, как в палату тут же влетела медсестра, стоявшая вчера рядом с Хаджиме. Она сбила светловолосого с ног, и тот повалился на пол, тихо ойкая, потирая ушибленное место. А та, в свою очередь, лишь усмехнулась.
— Это твоё новое расписание, оно вступает в силу с сегодняшнего дня, — быстро протараторила девушка, протягивая Нагито листок. Комаэда медленно поднялся, тихо шипя, тут же выдернув бумагу из её рук. С первого взгляда, он не заметил ничего нового, толком ничего и не изменилось, просто теперь все его процедуры и обязанности перенесены на вечер. А с другой стороны, теперь все свободное время есть только утром, или же после обеда. Это не могло не расстраивать, ведь зная расписание Хаджиме, теперь им будет намного труднее пересечься.
Комаэда лишь грустно взглянул на девушку, медленно кивнув, он не мог ничего сделать или поменять, оставалось только смириться. Хотя, возможно, беловолосый сильно ошибался. И мысль о том, что Нагито мог бы что-то изменить, заставляя его настолько погрузиться в свои мысли, что он даже не заметил, как Цумики вышла, оставляя его одного. Но ещё раз перечитав все расписание и вспомнив, какое он ничтожество, Комаэда все же окончательно понял, что теперь у него нет никаких шансов поболтать с Хаджимэ, если тот, конечно же, сам этого не захочет. Однако, Нагито понимал, что это невозможно. Хината никогда не захочет говорить с ним сам, ведь он ему не нужен. Комаэда никому не нужен, так было и будет всегда.
Поэтому, он лишь глубоко выдохнул, и с таким подавленным видом поплелся в столовую, так как в расписании было написано, что теперь он может это делать самостоятельно.
Он был намного тише обычного: шёл, уставившись в пол, обдумывая то, что он будет делать дальше, не обращая никакого внимания на окружающих. Пожалуй, он мог бы прогуливать процедуры, и вместо них бегать к Хаджимэ. Но, это было бы слишком подозрительно, да и его бы сразу начали искать, не говоря уже о том, что это сильно скажется на здоровье и сроке жизни Нагито. А возможно, Комаэда сможет выцепить Хинату и уговорить его прогуливать ужин, чтобы поговорить с ним. Им же, как-никак, сбегать вместе.
Однако, в связи с последними событиями, беловолосый не был уверен в том, что Хаджимэ все ещё хочет сбегать с ним. Все же, он всегда был бесполезным и никому не нужным мусором. Но, наверное, Нагито ещё сможет показать, что он полезен. Возможно, Комаэда ещё сможет добиться хотя бы нормального отношения к себе. Как минимум, он попытается сделать все для этого.
Раздумывая об этом, Нагито все же дошёл до столовой, и, пройдя осмотр, прошёл внутрь. Он огляделся и увидел знакомого ему человека. Как не удивительно, это был Хаджимэ, что сел за стол и начал обедать. К сожалению, Нагито не успел добраться до места возле Хинаты, кроме того, Микан все равно не дала бы ему сесть туда. Ведь, как только он решил подойти к Хаджимэ, она подошла, схватив его за руку, и увела к совершенно другому столу.
Светловолосый был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Посему он лишь опечалено смотрел на Хинату, который, кажется, совершенно не обращал на него внимания, так же ловко избавляясь от таблеток, как делал это раньше. Нагито же не стал искушать судьбу и решил воспользоваться своим старым методом. Хотя, даже если бы он и хотел снова извернуться — не смог бы, так как Цумики тут же впихнула ему в рот таблетки, заставив проглотить.
Комаэда поморщился, но продолжил обедать, стараясь запихнуть в себя как можно больше и убежать в уборную, где с помощью рвотного рефлекса он избавился как от еды, так и от злосчастных таблеток. За это время Микан уже успела вернуться к Хаджимэ, а ещё смогла неплохо так его разговорить.
— Тот паренёк, которого ты вчера оттолкнул… кто это? — Цумики звучала максимально спокойной, хотя глубоко в душе ее разрывало от любопытства и… Непонятного страха? Почему-то беловолосый вызывал у неё неописуемое волнение и опасение.
Микан видела, как он чуть ли не выбегает из столовой, и ей было очень интересно, зачем он это делает? Нагито что-то скрывает? А возможно, где-то за пределами столовой он и избавляется от таблеток. Однако, Цумики ещё нужно было проверить этот факт.
— Агх, да, это он. Давай не будем говорить об этой бляди? Одно его упоминание вызывает у меня неимоверное отвращение. Меня так бесит его тупость и слащавость. Так он ещё и гей, что делает его ещё более отвратительным, — по одной интонации было понятно, что Хаджимэ люто ненавидит беловолосого. Даже несмотря на все те разговоры с Чиаки и ее просьбы быть с ним мягче.
— Вот оно как… тогда… я сделала все правильно! Он больше никогда не потревожит нас, Хаджимэ, — Микан мило улыбнулась, после чего встала и пошла к выходу, говоря Хинате следовать за ней. Ведь, совсем скоро придёт Нанами, чтобы вновь встретиться с Хинатой.
— В каком смысле? — напряжённо спросил темноволосый, каким бы Нагито не был ужасным, он все ещё был нужен для исполнения его плана. Шатен наконец-то вспомнил кое-что поистине важное — то, что решало его и судьбу Комаэды в частности. К сожалению, беловолосый играл во всем этом не последнюю роль, и им придётся контактировать ещё какое-то время. Поэтому, никто не должен помешать им в этом, особенно Микан.
Темноволосый догнал Цумики, отпросившись в уборную. Вообще, у него не было цели видеться с Комаэдой, но судьба решила сыграть с ним в очередную злую шутку. Ведь, как только Хаджимэ открыл дверь и сделал пару шагов внутрь — на него тут же налетел Нагито.
Какая удача, потому что именно сейчас беловолосый нужен был Хинате, как никогда ранее. Хаджимэ грубо схватил Комаэду за шиворот халата, притянув к себе, заставляя посмотреть в глаза.
— Я сейчас выйду отсюда, но ты не сразу пойдёшь за мной. Немного подожди, но чтобы через десять минут ты уже был у комнаты встреч. Там будет стоять медсестра с фиолетовыми волосами. Ее зовут Микан Цумики, и ты должен отвлечь ее, ты меня понял? — на удивление, Хината звучал максимально спокойно, то ли из-за того, что не был зол. То ли из-за того, что неподалёку стоит Микан, и она могла бы услышать его крик.
Но вместо того, чтобы внимательно слушать Хаджимэ, Комаэда лишь вжался в него сильнее и начал умолять о прощении. Вдобавок тихо скуля о том, как же ему стыдно, и как сильно он скучал все это время. Хотя, на самом деле, он даже не помнил, что успел натворить. Посмотрев на эту жалкую картину, Хаджимэ лишь тяжело вздохнул, грубо отпихнув Нагито от себя, быстрыми шагами направляясь к выходу.
— Х-Хаджимэ я… я обязательно помогу тебе, в-вот только… ты можешь больше не т-толкать меня? И не х-хватать за волосы. Мне очень больно… — светловолосый с надеждой посмотрел на Хинату, после чего добавил, — тогда я обязательно тебе помогу! Обязательно… я сделаю все, что ты скажешь… Только, пожалуйста…
Это предложение очень заинтересовало Хаджимэ. Ведь, неужели этот отброс и вправду готов сделать абсолютно все ради минимальной доброты? Довольно выгодное предложение, особенно для таких, как Хината. Возможно, если шатен постарается, он даже сможет воспользоваться Комаэдой полностью. Ха-ха, как замечательно, а ведь для этого нужно просто не бить его. Наверно, если проявить к Нагито немного заботы, то ради этого человека он будет готов и под пулю прыгнуть. Это был шанс для Хаджимэ получить то, чего он так долго желал.
И шатен не упустит этот шанс.
— Ты говоришь, что сделаешь все? Абсолютно все? — Хината развернулся к Комаэде, после чего подошёл ближе. Он положил ладонь на плечо Нагито, слегка поглаживая его, — я был бы очень рад, если бы ты помогал мне, — Хаджимэ фальшиво улыбнулся, но даже этого хватило, чтобы Комаэда поплыл, и уже был готов упасть в долгожданные объятия, и больше никогда не выпускать Хинату из них.
— Да, я сделаю все!.. но… пожалуйста, не бей меня. М-мне это очень не нравится и мне неприятно… — ну, оно и очевидно, всем было бы неприятно. — Х-Хаджимэ, я люблю тебя, — тихо пробормотал светловолосый, расплываясь в улыбке.
Однако, ответа не последовало. Шатену было до жути противно это слышать, но, придётся терпеть. Да и, когда-нибудь, он обратит эти слова против самого Нагито. Хотя, видимо, пусть Хината и не ответил, Комаэде было достаточно и этого. Он уже чуть ли не светился от счастья, просто от того, что его не отвергли. Но Хаджимэ этого уже не видел, так как вовсю направлялся к медсестре. А та, в свою очередь, мирно ждала его за углом.
Они вдвоём направились в комнату встреч, о чём-то мирно болтая. Пока через пару минут из уборной не вышел Нагито, что направился за ними. Он старался быть очень аккуратным, все же, туда опасно ходить одному. Да и беловолосый не знал, что сказать медсестре.
Ему нужна причина, чтобы заговорить, чтобы высказать ей все своё недовольство. И эта причина нашлась достаточно быстро, а именно — тот листок с новым расписанием, что Микан дала ему ранее. Почему-то Комаэда был полностью уверен в том, что именно Цумики поменяла ему расписание. Неужели она пыталась разлучить его с Хаджимэ? Это было бы так глупо с ее стороны, ведь ничто не встанет между ними и их побегом. Они обязательно выберутся и отомстят им всем. Одна эта мысль давала Комаэде некой уверенности в себе и в своих будущих действиях. Ведь, если он будет полезным для Хинаты, тот его обязательно похвалит и начнёт любить сильнее. Ну, как минимум, Нагито хотел верить в это.
И вот, беловолосый видит, как Хаджимэ заходит в комнату переговоров, в то время как Микан становится рядом у дверного проёма — почти вплотную, приложив ухо к двери.
Теперь Комаэда понял, о чем говорил Хаджимэ. Беловолосому нужно обеспечить конфиденциальность разговора Хинаты с… кем-то. Комаэда понятия не имел, кто это может быть, потому что до этого никто не навещал шатена. Наверное, если сейчас Нагито постарается и сделает все хорошо, то Хаджимэ расскажет ему, с кем он теперь видится. И, возможно, он даже похвалит беловолосого.
Как Комаэда хотел снова ощутить всю ту заботу, ласку и… любовь от Хинаты. Да от кого угодно. Нагито всегда просто хотел быть любимым, хотел быть нужным и важным хотя бы для кого-то. И он был готов пойти на все ради одобрения и доброты, ну, он думал, что готов на все. Потому, сейчас Комаэда все ближе и ближе подходил к медсестре, которая сначала даже не заметила его, увлечённая своим делом.
Это продолжалось до того момента, пока Нагито не оказался буквально перед ней.
Микан рефлекторно отошла назад. Она явно была напугана, было ощущение того, что Комаэда смотрит ей прямо в душу своими мутными серыми глазами, подходя все ближе и ближе. Он бормотал что-то о том, как же глупо со стороны Цумики было менять его расписание. Беловолосый был уверен, что ничто не помешает ему и шатену быть вместе. Нагито никогда не поверит, что Хаджимэ не любит его, иначе, он не делал бы всего этого, не так ли? Иначе он бы не попросил о помощи у Нагито, так? Как жаль, что в скором времени Комаэда поймёт, насколько сильно он ошибался…
Однако, сейчас явно было не до этого. Потому, что он уже вплотную подошёл к медсестре. Все чаще и чаще спрашивая, зачем же Микан пыталась их разлучить.
Конечно же, ответа не последовало, и беловолосый ожидал такого исхода. Но, это было ему лишь на руку. Сейчас ему было плевать, накажут его, узнают правду, изолируют или убьют. Комаэда был готов снова пройти голодовку, и все это ради малейшего внимания со стороны возлюбленного.
Казалось, что ещё чуть-чуть, и у Нагито начнётся приступ. Все же, его речь становилась все неразборчивее и неразборчивее. Постепенно, в ней даже начала появляться надежда и то, что беловолосый лишь ступенька к успеху других, что он поможет всем. И то, что он отомстит за людей, которых погубило это место, рассказав всем правду о ужасах, происходивших в стенах изолятора.
Этот монолог вводил Цумики в ужас, она даже не понимала, как реагировать в таких ситуациях. Все же, если она введёт Нагито успокоительное, когда он в таком состоянии, это может закончиться очень и очень плохо. А других методов она просто не знала, посему, ей оставалось лишь вжиматься в стену и пытаться не вслушиваться в тот бред о надежде, что нес Комаэда.
А в комнате встреч была своя ситуация, возможно, даже интереснее, чем у Микан и Нагито. Ведь, после того, как Чиаки и Хаджимэ, как всегда, поздоровались и уселись на свои места, Хината тоже начал нести несусветную чушь. Похожую на ту, что, возможно, сейчас нёс Нагито, а может быть и хуже. Это было странно даже для Нанами, хотя она знала его довольно давно. Однако, явно не помнила, чтобы такое происходило. Наверно, так бы и продолжилось, если бы не одно но.
Чиаки обратила внимание на то, что Хаджимэ довольно активно жестикулирует, и не просто размахивает руками в разные стороны, а именно показывает какие-то знаки и символы.
Нанами узнавала многие из них, потому что вспомнила о том, что ещё в детстве, она и Хината придумали свой язык жестов. Это нужно было для того, чтобы Чиаки и Хаджимэ могли общаться на уроках, и если что, передавать друг другу ответы.
В детстве Хината был очень общительным, исключительно с Нанами. И это, временами, переходило все границы дозволенного. Поэтому, классная руководительница пригрозила им, что рассадит их, если те не прекратят чуть ли не кричать на весь класс. Однако, в то время это было очень проблематично для Хаджимэ, и он, буквально, заставил Чиаки придумать вместе с ним свой язык жестов и заучить его.
И после этого они неоднократно пользовались им, пока не закончили школу. Так как после этого надобность в языке жестов пропала, но, похоже, сейчас это могло очень помочь им.
Нанами не помнила всех слов, однако, алфавит отпечатался в ее памяти надолго. И этих знаний хватило, чтобы немного понять то, о чем пытается сказать Хината. Чиаки поняла, что над шатеном издеваются, и то, что он мечтает сбежать отсюда. Так же, она поняла то, что Хаджимэ хочет заручиться помощью Нанами в этом. Все же, в одиночку это было бы очень сложно. А ещё, девушка смогла разобрать что-то о Нагито. Вроде как, Хината говорил о том, что ему нужно будет забрать Комаэду собой, объясняя это тем, что в беловолосом есть кое-что «нужно для Хаджимэ».
Чиаки была одновременно и рада, что у близкого для неё человека наконец-то появился кто-то ещё. Однако, ее очень настораживал тот факт, что шатен хочет ему помочь только ради собственной выгоды. Все же, Хаджимэ был неуравновешенным, и он мог сделать буквально что угодно со слабым и беззащитным Нагито.
Но, она не могла утверждать об этом со 100% вероятностью, так как даже никогда не видела Комаэду. Посему, этот… разговор снова заставил ее всерьёз задуматься о встрече уже с самим Нагито.
Возможно, когда-нибудь это произойдёт, однако, сейчас ей нужно было уходить, так как ее время закончилось. Поэтому, она попрощалась с Хинатой и покинула изолятор.
В то время как Хаджимэ вышел из комнаты встреч и… никого там не обнаружил.
Ни Цумики, ни Комаэду, казалось, что их здесь и не было. Это очень радовало шатена, ведь он, наконец-то, сможет побыть наедине с самим собой.
Все же, он даже не подозревал о том, что здесь происходило.
Хината и подумать не мог, что Нагито когда-нибудь полезет в драку, особенно с медсестрой. Тем не менее, это произошло. Очевидно, Комаэда проиграл, потому что был слишком слаб. И, что не удивительно, был наказан — не так сильно, как в прошлый раз, так как это могло убить его. Но, пару ударов в живот и по лицу он все же отхватил.
Нормального человека это хоть чему-нибудь да научило, однако, явно не Нагито. Все же, его желание быть любимым было намного сильнее всей той боли, что он мог получить при нарушении правил. Казалось, что это его вообще никак больше не пугало.
Но, это было ложью, все это оставляло невероятно сильный отпечаток на нервной системе Комаэды. И, возможно, когда-нибудь это все сыграет свою роль.
