Touche

Джон. Закрытые записи в блоге. Вообще-то я никогда не был склонен к набожности. Но вы же знаете - не бывает атеистов в окопах под огнём, - и где-то в окрестностях Иллфорда я неожиданно поймал себя на том, что мысленно твержу: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста..." - Да не переживай! - улыбался Грег. - Главное - живой, а остальное мелочи! Ты за столько лет ещё не привык? - Привыкнешь тут... - разводил я руками и всё равно твердил. "Пожалуйста..." Трудно сказать, кому были адресованы эти незамысловатые мольбы, пока мы мчались в визге и завывании полицейских сирен к месту, где видавший виды "универсал" Алана Фишера, виляя и подпрыгивая на кочках, пересёк картофельное поле, к немалому удивлению дорожных рабочих, вырулил на трассу А-1060 прямо перед ними и, не снижая скорости, врезался в ковш экскаватора. Взбрыкнул задними колёсами, приземлился обратно на дорогу и, старчески лязгнув замком багажника, явил миру побитого, помятого и обескураженного, но вполне жизнеспособного консультирующего детектива. Будучи извлечён из багажника, детектив первым делом сообщил: - Меня зовут Шерлок Холмс. И я понятия не имею, как я здесь оказался, - а потом отошёл на обочину, сел на камень и обхватив голову руками, застыл с отсутствующим видом. Насмерть перепуганный Алан Фишер сначала во всеуслышание твердил, что в его машину вселился дьявол, а потом предпринял жалкую попытку скрыться в лесу, но дьявол настиг его и там - ярдах в двадцати от дороги он угодил в трясину и тщетно бился в ней до тех пор, пока подоспевшие полицейские не вытащили его и не препроводили в наручниках обратно к месту происшествия, за что он был им крайне благодарен и только беспрестанно просил для себя одиночную камеру без окон. Развязку этого спектакля я пропустил, потому что, едва заметив знакомое чёрное пальто и ещё не зная, то ли ругаться, то ли плакать от радости, бросился спасать, исцелять, урезонивать, увещевать и вразумлять (лучше поздно, чем никогда), а Шерлок встретил меня неуверенной улыбкой и сказал: - Джон, ты здесь единственный врач. Посмотри, что там у меня с головой. И - у тебя нет ощущения дежа вю? Ума не приложу, откуда... В больнице он провёл пару суток - дело обошлось сотрясением мозга и травмами мягких тканей. Четыре шва за правым ухом. Множественные синяки и ссадины. Повезло. Судя по его словам, ему грозило быть сброшенным в старый колодец с самыми печальными перспективами (октябрь, ночные заморозки, кровопотеря, медленная одинокая смерть), но машина вдруг свернула с шоссе в размокшее поле. Я долго ломал голову над причинами этого невероятного везения, но объяснений не находил - разве что и правда вмешался тот самый дьявол, о котором Фишер, всё ещё перепуганный и немного свихнувшийся, бормотал на каждом допросе: - Совсем немного оставалось, какая-то пара миль. Ещё пять минут - и были бы на месте... Да, я этого парня хотел убить. Да, признаюсь! А чего он ходит, вынюхивает? В колодец его - и все дела. И никто бы ничего не узнал... А машина вдруг как взбесилась! Я не знаю... Знаете, как страшно, когда ты - не ты, а кто-то ещё? Заодно он признался, что застрелил отца и инсценировал самоубийство. По сравнению с дьяволом в машине это казалось ему такой ерундой... Шерлок. Удалённые файлы. Мало-помалу я всё вспомнил - и замарашку Каталину, и удар, и то, как трясся в багажнике "универсала". Но где-то в хронологии этого дурацкого происшествия до сих пор зияет провал, который раздражает, как песчинка в глазу, и который совершенно нечем заполнить. Мои мысли спотыкаются об эту пустоту и рассыпаются в прах, как будто в этот раз на Бейкер-стрит вернулся какой-то другой, самому себе незнакомый Шерлок Холмс. - Тебе не стоило так рисковать, - резонно замечает миссис Хадсон, явившись к нам в первый же вечер в благоухании свежих круассанов. - Подумал бы о бедном Джоне! Что бы с ним стало, если бы ты не вернулся! - И что? - невинно интересуюсь. - Опять психотерапевты, - отвечает за неё Джон. И улыбается кривовато. - А они мне и так надоели до чёртиков. Так что в будущем постарайся не лезть на рожон, хорошо? - Даже для пользы дела? - Особенно для пользы дела. От тебя мёртвого пользы точно никакой. - В прошлый раз, когда я притворялся мёртвым, мне удалось накрыть сеть Мориарти. - Будем считать это исключительным случаем. К тому же ты только притворялся, это не считается. - А если бы в этот раз я умер, я мог бы притвориться живым. И донимать тебя по ночам игрой на призрачной скрипке... - Нет уж, спасибо. - ... Или приходить к Лестрейду в Ярд и брать все самые интересные дела без спросу... - Он был бы тронут, не сомневаюсь. Но Ярд бы окончательно разленился. - ... Или пугать Молли в морге... - Это окончательно разрушило бы её личную жизнь. - Невозможно разрушить то, чего нет, Джон. - Из тебя получился бы очень беспокойный призрак, - улыбается Джон. - А от меня остались бы только блог и воспоминания. - Мальчики, не могли бы вы закрыть эту загробную тему? - строго спрашивает наша домовладелица. И мы, притихнув, благопристойно жуём круассаны. - Собственно, у человека вообще после смерти остаётся не так уж и много. Только память о нём. - "После смерти у человека остаётся не так уж много", - задумчиво повторяю я. Ощущение дежа вю возвращается и парит где-то рядом, в закоулках Чертогов, раздражающе неуловимое. - Где я мог это слышать? В каком-нибудь фильме? Впрочем, неважно... Через пару дней ко мне неожиданно возвращается мой телефон, выброшенный Фишером, - Тупица Джо, знакомый попрошайка с Олд-стрит, нашёл его в мусорном баке, узнал и решил вернуть. Содрал двести фунтов в качестве вознаграждения. Чёртов жулик... Мобильник грязен, исцарапан, но вполне работоспособен. Странное обстоятельство - в списке контактов обнаруживается незнакомое имя. Майкрофт. Чувство дежа вю, этот зуд в мозгах, становится просто невыносимым. Дедукция помогает мало: ясно, что одно имя, без фамилии, означает либо очень близкого человека, либо практически незнакомого, но хоть убей, не могу вспомнить, кто это. Джон и миссис Хадсон на расспросы пожимают плечами. Интернет с Майкрофтом тоже не знаком. Набранный номер отвечает молчанием. Промаявшись целый день, не выдерживаю и удаляю злосчастный контакт. Джон. Закрытые записи в блоге. Поздним вечером на излёте октября я задремал на диване. По телевизору шла какая-то сопливая мелодрама, а я всегда засыпаю под такое. Шерлок давно ушёл в свою комнату и, наверное, смотрел уже десятый сон. А мне снилось, что я лежу на диване и смотрю сопливую мелодраму. Такое, знаете ли, скучное сновидение... Он соткался прямо из воздуха - высокий мужчина средних лет, в рваном костюме-тройке и с зонтом, и с выражением равнодушной вежливости на иссиня-бледной веснушчатой физиономии. Кроме выражения и веснушек, на физиономии присутствовал ещё и багровый кровоподтёк, настолько серьёзный, что наводил на мысли о переломе костей черепа. Хотя я никогда не умел ставить точные диагнозы во сне. Пока я смотрел на него во все глаза, он неторопливо подошёл к столу, выдвинул ящик и вытянул оттуда старомодные карманные часы на позолоченной цепочке. Не знаю, откуда они там взялись, но, честно говоря, где только Шерлок не прятал свои трофеи после раскрытых дел... - Не беспокойтесь, я просто пришёл забрать свою вещь, - любезно объяснил незнакомец, прикрепляя цепочку к жилету. - Шерлоку они больше не понадобятся. Ему нечего вспоминать. Да и вам тоже... Теперь от меня совсем ничего не осталось, даже памяти. Но, если подумать, это не такая уж и большая плата за то, чтобы спасти жизнь своему брату. Как вы считаете, Джон? Знаете это мерзкое ощущение во сне, когда изо всех сил пытаешься пошевелиться, но не можешь? А если ещё пытаешься вспомнить - и тоже не можешь? Как назвать это одновременное оцепенение ума и тела? Я смог выдавить только дурацкий вопрос полушёпотом: - Я сплю? - Очевидно, да, - мягко ответил он. Посмотрел в окно, раскрыл свой зонт и, перед тем, как растаять в воздухе, сокрушённо вздохнул: - Опять дождь...