Победители и побеждённые

      Сержант Джарландо Бруно преуменьшил масштабы реакции, которая последовала за сообщением о том, что Альбрехт фон Валлен, главнокомандующий Лиги Шестерни, разделил войско. В штабе Священной Унии встали на уши. Все намеченные работы были отменены, и Густаво объявил наступление, уже не интересуясь чьим-либо мнением.       Манрикетта Мурцатто сделала всё, что от неё зависело, но любой человек мог прочесть по кислому выражению лица отношение к такому приказу.       Мурцатто заметила, что движение колонны замедляется. Она подтолкнула Повесу шенкелем, и конь перешёл с шага на рысь. Мурцатто обогнула колонну и увидела тачанку с установленным тяжёлым болтером. Повозка лишилась одного колеса и завалилась на обочину. Усатый невысокий капрал крыл подчинённых матом, но призывники, настолько молодые, что ещё, наверное, даже не брились ни разу, никак не могли вытянуть тачанку на дорогу.       – Капрал Ферро, вы нас задерживаете, – проговорила Мурцатто.       – Да фланец на заднем мосту ослаб, госпожа генерал-квартирмейстер! Сейчас поддомкратим и подкрутим!       Мурцатто перевела взгляд на солдат. Тощие мальчишки тяжело дышали, а серая военная форма на них вся потемнела от пота.       – Капрал Ферро, помогите солдатам, – приказала Мурцатто.       – Да я бы с радостью, госпожа, – отозвался капрал и схватился за поясницу, – да только прихватило что-то. Ревматизм!       – Капрал Ферро, я надеюсь, что это не очередная попытка избежать сражения…       – Да когда я…       – Всегда! – отрезала Мурцатто. – Но на этот раз не ждите послаблений! Если я не увижу вашу тачанку у Рипаха, то вы пойдёте под трибунал по обвинению во вредительстве. Хватит. Мне надоели ваши оправдания!       Капрал снял каску и опустил голову. Он ответил:       – Мы доберёмся до Рипаха, госпожа. Обещаю!       – Жду.       Повеса почувствовал настроение хозяйки и сорвался с места чуть быстрее обыкновенного, но до слуха Мурцатто всё равно долетел шёпот:       – Вот пизда…       Мурцатто даже вздрогнула, но не стала возвращаться. Она поскакала к центру колонны, где надеялась встретить Густаво Ди Адольфо.       Через несколько минут она наконец разглядела гаккапелитов. Если обычные кавалеристы Смолланских Страдиотов мчались в бой налегке – не все даже бронежилеты надевали – то эти воины облачались в кирасы и глухие шлемы. Телохранители генерала напоминали древних стирийских рыцарей, но только внешне. Тяжёлую броню так просто не пробьёшь, а внешний слой композитных доспехов ко всему прочему ещё и рассеивал тепло излучателей. Убить такого всадника – та ещё задача, учитывая, что он не будет стоять на месте и вооружен не хуже, чем защищён.       Повеса – игривый и бойкий конь, но рядом с чудовищами гаккапелитов он всегда терялся. И немудрено, потому что и Густаво, и его телохранители, и почти все высшие офицеры страдиотов предпочитали генномодифицированную породу – дар Корпусов Смерти Крига во время Бретенфильдской кампании. Таких зверей даже лошадьми можно назвать только с большой натяжкой: в холке выше далеко немаленького Повесы приблизительно на пятнадцать сантиметров; куда тяжелее; никакой шерсти, а только бугры и жгуты крепких мышц, покрытых плотной бледной кожей; копыта видоизменились так, что напоминали когти; из пасти чудовищ торчали изогнутые клыки.       Кони гаккапелитов не обратили на появление далёкого собрата никакого внимания. Повеса опустил голову и сбавил ход, поэтому Мурцатто наклонилась и погладила его по шее.       – Спокойно. Всё хорошо, – прошептала она.       Мурцатто поднялась и встретилась взглядом с Густаво.       – А! Мадемуазель! – воскликнул генерал. – Прекрасная новость: Беренгарио отбросил передовые части фон Валлена! На рассвете мы сокрушим Лигу!       – Господин, я получила данные с ближайшей метеостанции. Близ Люцена последнюю неделю не утихали дожди, а завтра обещают туман!       Густаво усмехнулся и проговорил:       – Милая Мурцатто... на Норгороде-III пришлось спешиться, потому что кони утопали в грязи, а на Тивине облако пепла извергающегося вулкана покрыло всё поле битвы. Я не боюсь тумана! В конце концов, я – Вьюга.       – Тогда прошу… хотя бы сами не ходите в атаку, господин генерал. Вы, наверное, и представить себе не можете, какое влияние оказываете на…       – Конечно, могу. И представляю. У меня всё в порядке с фантазией, – улыбнулся Густаво. – Но… – улыбка исчезла, генерал вздохнул, – с возвращением на Стирию моя популярность среди солдат падает с каждым днём. Я опасаюсь худшего, если прекращу появляться на поле боя.       – Нет. Не может быть!       – Вы хорошо выполняете свои обязанности, генерал-квартирмейстер, но следите ли вы за настроением подчинённых?       – Я… я, в общем… занята… всегда.       – Печально, но факт, – произнёс Густаво, – рьяные и неудержимые страдиоты устали. И я тоже устал. Мне сто семь лет, мадемуазель. Завтра я хочу переломить хребет Лиги. И, с подачи фон Валлена, у меня высокие шансы победить.       – Пожалуйста, господин.       – Мне льстит ваша забота, но… Я – Густаво Ди Адольфо, генерал армии Империума. Я бился против огненного демона эльдаров, сокрушал мрачную пирамиду некронов и ревущие мусорные горы зеленокожих. Меня не пугает солдатня фон Валлена! Это я их пугаю! Это я завтра одержу победу!       Мурцатто не нашла, что сказать, а лицо Густаво превратилось в холодную свинцовую маску. Он произнёс:       – Вы – молодая девушка, мадемуазель. Я понимаю, вам сложно взять вверх над чувствами, но, пожалуйста, ради меня.       Он помолчал немного и добавил:       – Возвращайтесь к работе. Проследите, чтобы орудия были развёрнуты до трёх часов ночи. Я хочу, чтобы боги войны оповестили всех о том, что страдиоты на поле боя.