Победители и побеждённые

      Георг мало что понимал в укреплениях. Сказать по правде – не понимал ничего. Однако даже на его дилетантский взгляд, выкопанные за ночь траншеи смотрелись жалко. Жирная грязная насыпь едва прикрывала Георга по пояс, а идущему позади Аврааму так и вовсе едва доставала до середины бедра. Под ногами хлюпала грязь. Удушливый дым горящего города выедал глаза и резал легкие. К тому же с самого утра долину накрыл густой непроглядный туман, оседающий на коже ледяной испариной, скрывающий всё дальше пятнадцати-двадцати шагов. Находиться здесь было неприятно. Умереть здесь было бы неприятно вдвойне.       Не радовало и состояние бойцов – как моральное, так и физическое. Воспалённые глаза на чумазых заросших лицах смотрели на него мрачно и устало. Чуть больше энтузиазма вызывал Авраам, облачённый в угловатый силовой доспех. Несмотря на необычный характер странствующего десантника, одну половину компании обжулившего в карты, а другую – обдурившего в кости, от огромного воина исходило ощущение неодолимой силы. Силы, которая в случае чего спасёт союзнику жизнь, а врага со всей неумолимостью смерти сотрёт в порошок. Георг такой аурой похвастаться не мог. Стирия украла весь былой энтузиазм, и теперь при взгляде на его бледное, неуверенное лицо с чёрными кругами под глазами обычный солдат мог ощутить лишь раздражение. Максимум – жалость. Совершенно не те эмоции, которые надо бы испытывать человеку перед битвой.       Впрочем, Георг желал это исправить.       Капитан забрался на кое-как обложенную мешками с землёй "Химеру" – четыре десятка боевых машин разместили чуть позади пехотной траншеи – и осмотрел позиции компании. Не увидел нихрена, кроме клубящейся смеси дыма и тумана. Что ж, пусть его и не видно, но слышно точно. К тому же тут, повыше, было легче дышать. Георг прочистил горло и начал, искренне надеясь, что мощи его голоса хватит, чтобы донести мысль:       – Солдаты Свободного Отряда! Говорит ваш командир, капитан Георг Хокберг! Священная Уния наступает на нас, приближается битва! – прояснить ситуацию следовало до конца. – Последние недели выдались непростыми! Голод, болезни, бесконечные марши, мелкие стычки! Мы теряли товарищей, мы страдали! И вот, наконец, всему этому фарсу, – Георг на секунду запнулся, решая, поймут ли бойцы, что такое фарс. Не поймут. – Всей этой нелепости пришел конец! Грядет настоящее, большое сражение! Сражение, которое положит конец нашим страданиям, пусть и на время!       Разумеется положит, армия и так должна была уйти на зимовку. Однако, в глазах тех пяти солдат, что Георг мог разглядеть с "Химеры", зажглись огоньки интереса. Повезло. Он коснулся нужных струн. Пришла пора перейти к основному.       – Каждый из вас всей душой болеет за этот разорённый войной край! Но все вы помните, я помню, что Свободный Отряд сражается за звонкую монету! – Георг выложил на стол главный козырь, и тот подействовал. В траншее даже перестали кашлять из-за дыма. Теперь он точно завладел вниманием. – И мы сражались! Мы хорошо сражались! – сражались они прескверно. – Остался последний рывок!       Георг перевёл дыхание. Горло немилосердно драло, хотелось как можно скорее надеть противогаз.       – Нам выпала честь удерживать центр! Мы не имеем права дрогнуть, не имеем права отступить! Оборона Лиги Шестерни держится на наших плечах! А поэтому, когда мы победим – а мы обязательно победим – каждый получит тройное жалование! Тройное! Жалование!       – Слава Георгу Хокбергу! – рявкнул Авраам. – Ура!       – Ура! Ура! Слава Георгу! – подхватили наёмники.       Георг рассмеялся и спустился с "Химеры". У него не было совершенно никаких средств, чтобы выполнить обещание, и фон Валлен не повышал ставку наёмников. После этого сражения он разорвёт контракт с Лигой Шестерни, заберёт причитающиеся деньги и сбежит с планеты. Разорвал бы и до, но никто бы не позволил ему спокойно уйти. А солдаты… жаль тех, кто прилетел сюда вместе с ним. Пусть порадуются хотя бы сейчас.       На мгновение Георг почувствовал тошноту от отвращения к самому себе, но резкий тоскливый свист откуда-то сверху отвлёк от неприятных ощущений.