Линдегрен: сборник историй

      Игра God Of War захватила его разум. Уже неделю он не отлипал от телевизора и джойстика, окружив себя вредной едой и энергетиками. Его не волновало, что творилось вокруг. Он мог делать, что хотел в свой отпуск. И раз поездка на море пока откладывалась, музыкант с головой окунулся в прекрасный мир видеоигр. Какую же замечаипльную вещь изобрело человечество… — Тилль, это что такое? — раздалось в соседней комнате. Но увлеченный видеоигрой вокалист проигнорировал зов. — Тилль! — повторился раздраженный оклик. — Ты вообще не слышишь меня?! — не выдержал Петер. Последнее время только и делал, что ворчал.       Яростный топот быстро дошел до гостиной и резко были распахнуты двери. На диване преспокойно сидел Линдеманн и играл в God Of War. Он практически растекся по дивану, будучи полностью погруженным в процесс. Тэгтгрен фыркнул и двинулся с горе-любовнику, перекрывая своей фигурой доступ к телевизору. Ни обращая внимания, Тилль наклонился вбок, продолжая играть с чуть высунутым языком. — Тилль! — окликнул его вновь инструменталист. — Может отвлечешься на пару минут? — А? Это подождать не может? — подал голос тот. — Отойди, пожалуйста, у меня скоро битва с валькирией.       Петер заскрипел, но все-таки отошел, однако исходная точка вернулась: возлюбленный продолжал играть и не обращал никакого внимание на него. — Ты сколько уже играешь, а? — укоризненно спросил инструменталист. — Ну ты же хотел, чтобы я познакомился со скандинавской мифологией. Она у вас обширная, много времени занимает, — ответил Тилль, не отрывая взгляда от телевизора. — Не кричи, мало ли в Вальхаллу не попадешь. — Блять, иди в жопу, не обманывайся, что заинтересовался нашей культурой! — возмутился Тэгтгрен, всплеснув от досады конечностями. — Ладно, насчет твоей зависимости мы еще поговорим. Как и про отпуск, кстати. Я тут вещи снимал с сушилки и вот что нашел, — инструменталист поднял то, что держал в руках все это время. — Ага… — пробубнил Тилль, даже не посмотрев в сторону. Он судорожно нажимал на кнопки джойстика. — Что «ага»? Может посмотришь? — язвительно сказал Петер.       Тилль улучил момент и повернул голову к мужу. Как парус в его руках висели трусы вокалиста. Не хватало только корабля и ветра. Белые с синим цветастым узором. — Ну и зачем ты их принес? — не понял он и вернулся к игре. — Не замечаешь, да? Ты, когда в последний раз покупал новое белье? — изогнул бровь Петер. — Я помню, что ли?.. — Тилль, блять, они протерлись на твоей заднице! — воскликнул громко Тэгтгрен. — А на других дырка вообще. Твоим яйцам не холодно? — Я подштанники ношу, не холодно, — ответил просто Линдеманн. Он поддался вперед от напряжения в игре. — И этому человеку я в любви признаюсь, черт его дери! — возмутился Петер. — Ты же просто приходишь в спальню и берешь меня, нет, чтобы хоть раз порадовать! Разнообразить нашу половую жизнь. Конечно, зачем нам красивые боксеры?! Незачем! Мы сразу к делу приступаем! Какая разница в чем член будет, главное, чтобы подштанники были! — Я же просил не кричать тебя, — скривился от криков Тилль. — Не вижу смысла выбирать красивую обертку, когда она все равно будет валяться на полу. — Да? А что бы ты выбрал: красивый и аккуратный фантик или потрепанный и выцветший? В какой дерьмо завернуто? — Знаешь, даже в красивом может быть завернуто дерьмо, — пожал плечами Лидеманн. — А я-то знаю, что в моих штанах все четко. Чего возмущаешься? Я даже бреюсь! А вот Кратос, наверняка, никогда не брился, но жена на него не орала же. — Какой ты идиот, я не могу с тобой общаться! — Петер кинул в лицо Тилля его трусы и вышел из гостиной.       Пока шла катсцена, Линдеманн надел на голову семейники и продолжил так играть, получая двойное удовольствие. Детство в заднице играло, как Господь велел. Однако оставлять надолго Петера обиженным было опасно, больше он не допустит подобных ошибок. Как-то однажды, придя с вечеринки пьяным в хлам, возлюбленный вытолкнул любовника с кровати, а утро даже стакан с водичкой не принес. А все потому что: «Почему ты не позвал меня, может я бы хотел посмотреть на тебя и тех баб с фоток?». Претензия из ряда вон странная, но она послужила причиной для обид. Загоны у Петер случались странными, поэтому лучше сейчас выторговать себе место на кровати, а не на полу. Нужно пойти и развеселить его. Ведь что может быть уморительней, чем возлюбленный с трусами на голове? В спальни Тэгтгрен так и продолжал раскладывать вещи в шкафу по полкам. Проскользнув тихо и незаметно в комнату, Тилль взял боксеры Петра и спрятал за спиной. Когда инструменталист услышал движение за собой, он обернулся и тут же закатил глаза. — Ты глупый или что-то? — вздохнул Петер и попытался снять с Тилля старое белье. Но тот увернулся, а затем прижал партнёра к шкафу. С невозмутимым лицом, Линдеманн надел трусы на патлатую голову и улыбнулся, довольный своим результатом. — Я не понимаю тебя… — Ты должен понимать этот знак, — искорки хитрости и наглости заблестели в голубых глазах. — Какой? Что ты зажмотился на новую одежду? — хмыкнул Тэгтгрен. — В древней скандинавской мифологии — нижнее белье, надетое на голову партнера, означало, что его возлюбленный хочет его. — Не выдумывай, я тебя прошу, — Петер уже собрался уйти, как был еще сильнее прижат к мебели. — Тилль, пусти, пожалуйста. Себастиан скоро должен прийти, хочешь, чтобы он застал нас в таком тупом виде? Я сейчас даже не хочу с тобой разговаривать. — Да брось, у нас есть время. К тому же я говорю правду, — Линдеманн провел языком по шее Тэгтгрена и остановился возле его уха.       Прикусывая слегка мочку и целуя скулы инструменталиста, Тилль отвлекал его от своих рук, что уже наглым образом приспустили домашние штаны, после чего права ладонь начала медленно надрачивать член, тот довольно быстро встал на удивление обоим. Коротко поцеловав Петера в губы, вокалист спустился на колени и вобрал в рот головку половой орган. — Какой ты… Невыносимый… — прохрипел Тэгтгрен. Его рука зависла над головой возлюбленного, не зная натянуть черные волосы из-за злости или позволить ситуации случиться.       Язык Тилля всячески извивался вокруг ствола, губы иногда сильно сжимали его, вызывая в Петере бурю эмоций. Линдеманн насасывал так, будто бы член был самым вкусным леденцом на свете. Полоскал в слюне, позволяя ей немного вытекать из уголка рта. То сглатывал все до суха и пытался вытянуть жизнь из крайней плоти. Отстранялся, чтобы поиграть головкой и залезть языком под каждую складку. Он вбирал яички и чуть прикусывал мягкую ткань, заставляя мужа вздрагивать от смешанных ощущений. Петер двигался бедрами, придерживая Тилля за затылок. В повседневной жизни получить от немца минет было не просто, а тут, так неожиданно и приятно… Неужели решил задобрить, сволочь эдакая? Задобрить и извиниться за свое поганое поведение. Так ему и надо было. Линдеманн отсасывал с причмокиванием, закатывая сам глаза от удовольствия, и, кажется, надрачивая самому себе. Тэгтгрен не сдерживал стоны. Запрокинув голову и закрыв глаза, он просто получал кайф. Тем самым став невнимательным к окружающему миру.       Дверь спальни неожиданно открылась. Тилль взглянул на нарушителя семейной идиллии. Его глаза столкнулись с округленными от удивления глазами Себастиана. Картина перед ним стояла замечательная: родной отец, во всю глотку стонущий, с трусами на голове и его муж, что ему отсасывал тоже с трусами на голове. Зрелищ не для слабонервных. Вытащив руку из штанов, Линдеманн махнул ею, как бы говоря: «Мальчик, выйди». Себастиан тихо прикрыл дверь и молча ушел.       Когда Петер кончил, вокалист все сглотнул, крепко поцеловал возлюбленного и двинулся дальше играть в God Of War. На диване в гостиной его ждал гость в лице Тэгтгрена-младшего. Он сидел смущенный на самом дальнем крае и пытался переварить увиденное. Линдеманн грузно плюхнулся на диван, взял джойстик и продолжил игру. — О том, что видел отцу ни слово, — проговорил Тилль. Парень не ответил, продолжая немигающим взглядом смотреть на телевизор. Вокалист уже было подумал, что тот все понял и был готов вернутся к интересному сюжету, как немой собеседник подал голос: — Дадите поиграть — забуду, что видел, — сказал Себастиан.       Маленькое исчадье Ада, как и его отец… Тилль передал джойстик парню. Слышать крики и спать на полу сегодня не хотелось.