ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ КАПИТАНА "ТИТАНИКА".

Капитан и юная Ольга, наконец, остались одни. Теперь ему никто не мог, помешать, поговорить с ней, по душам. Девушка понимала, что серьёзного разговора ей не избежать и была готова, принять любой его поворот. --Представляю, что обо мне подумали новобранцы: «Бедная девушка, во избежание «чёрной и невыносимо тяжёлой работы», предпочла стать вашей ночной усладой»!—всё с той же искренней весёлостью, Ольга заговорила с ним первой. Она, до сих пор облачённая в бесформенную одежду юнги, села на кровати, свесив ноги. Бирюзовые глаза светились озорством и беззаботностью. Казалось, ещё немного, и девушка снова начнёт звонко смеяться. Видя это, капитан сдержанно вздохнул и устало проговорил, осторожно и бесшумно, устраиваясь на постели рядом с девушкой под плотным жаккардовым балдахином: --Ах, Ольга! Какой же, Вы, ещё ребёнок, раз относитесь к серьёзным вещам, шутя, но с другой стороны, может быть, это и правильно! Только ему, совсем, не хотелось говорить о новобранцах. Его больше интересовала безопасность очаровательной юной подопечной. Теперь она была открыта для новой любви. Капитан, к своему глубокому смущению, понимал, что, в данный момент, самым близким для неё человеком, которому Ольга готова была, не раздумывая, подарить свою любовь, являлся он сам, из-за чего снова вздохнул, но в этот раз, тяжело. Заметив его глубокую задумчивость, юная девушка поняла, что всему виной её невзрачное одеяние. Она невинно но, при этом, очень кокетливо ему улыбнулась и, словно, спохватившись, начала выбираться из постели. --Если хотите, я сейчас приму ванну и переоденусь во что-нибудь более подходящее моему статусу!—быстро проговорила девушка, осторожно выводя его из глубокой задумчивости. Ей это удалось. Капитан очнулся, и полностью соглашаясь с ней, растерянно протянул: --Да…Пожалуй, так будет лучше. Ольге не нужно было повторять дважды. Она всё поняла, и, не говоря ни слова, решительно сняла с себя бесформенное одеяние юнги и осталась сидеть на мягкой перине просторной офицерской постели, одетая в одну лишь, полупрозрачную шифоновую комбинацию цвета воздушной пены земляничного варения. Стройные ноги в белоснежных капроновых чулках девушка поджала под себя. Она отчётливо ощущала то, как бешено, колотится в груди трепетное сердце, и заливаются смущением бархатистые щёки. Ведь она, впервые, предстала перед почтенным покровителем в таком, весьма, откровенном одеянии. Из-за этого, девушка чувствовала себя скованно и неловко. К счастью, длинные шелковистые волосы цвета тёмного золота укрывали её изящные плечи, соблазнительную наполовину обнажённую грудь, осиную талию, округлые бёдра и красивые стройные ноги блестящим бархатистым вьющимся покрывалом. --Так лучше?—робко спросила юная девушка, возвращая к себе внимание почтенного заботливого покровителя, так как ему, как порядочному человеку, пришлось отвернуться для того, чтобы не смущать её и дать ей спокойно переодеться. Он медленно обернулся, и, увидев юную подопечную, оставшуюся, в столь пикантном одеянии, потерял дар речи. Девушка выглядела очаровательно. Капитан Смит оробел и оказался смущён. Он не находил слов для того, чтобы выразить свои противоречивые чувства. Мысли путались в его голове. Ему стоило большого труда, чтобы собраться с мыслями и навести в них порядок, но, всё, же, сделав это, он осторожно выбрался из постели с газовым балдахином, и, взяв с мягкого кресла, оставленный для юной госпожи фрейлиной Соколовской, шёлковый розовый халат, заботливо накинул его на изящные плечи Ольги. После чего, капитан оценил, проделанную им работу, и одобрительно заключил: --Вот, теперь, действительно, лучше! Глубоко тронутая его искренней заботой о ней, юная девушка робко отвела от него глаза и, не в силах скрыть смущения, тихо выдохнула слова благодарности: --Спасибо вам, сэр! Капитан ласково погладил её по бархатистым щекам и бесстрастно произнёс: --Не за что, Ольга! Девушку бросило в жар от его невинного прикосновения. Она ощутила приятный трепет, идущий откуда-то из самых глубин души. В голове пронеслось порочное желание о том, чтобы капитан осторожно дотронулся до её алых губ своими тёплыми мягкими губами и поцеловал очень нежно. Тогда, она отдала бы ему всю себя и без остатка. Девушка даже судорожно вздохнула и приложила руку к трепетной груди для того, чтобы хоть как-то, успокоить в себе сладостную дрожь. К счастью, её привёл в чувства внезапный тихий стук в дверь. Это молодой официант принёс им ужин. Ольга мысленно была ему благодарна за своевременный приход. Она вздохнула с облегчением и надела, накинутый ей на плечи, шёлковый халат. Находясь в романтическом забытьи, Ольга даже не заметила, как закончился её с капитаном скромный лёгкий ужин, и наступило время, ложиться спать. Это заставило девушку, выйти из мечтательности и вернуться в офицерскую каюту. Она, словно загипнотизированная, зачарованно проследила за тем, как заботливый покровитель аккуратно снял с себя офицерскую тёмно-синюю форму, и, повесив её на спинку, обитого льдисто-голубым бархатом, кресла, остался в одной пижаме. Скромно сидящая на постели, юная девушка, к своему смущению, не могла отвести от покровителя зачарованного взгляда, мысленно отмечая, что, не смотря на свой преклонный возраст, капитан Смит хорошо сохранился, обладая атлетическим подтянутым телосложением, в котором не было никаких изъянов. Огромная крепость духа, бодрость и находчивость, всё было в нём. К своему стыду, Ольге, непреодолимо захотелось, прикоснуться к его мужественной груди для того, чтобы услышать, как у неё под рукой бьётся его доброе отзывчивое сердце, и почувствовать приятный трепет от её нежных прикосновений и головокружительных ласк, из-за чего, волна смущения накрыла девушку, заставив, немедленно отвести от него заворожённый взгляд. Разум молчал. Чтобы, хоть как-то, успокоить, не на шутку, разыгравшееся порочное воображение, девушка закрыла глаза и судорожно вздохнула. Находящийся неподалёку от неё, капитан Смит заметил это, и, не желая её смущать, как истинный джентльмен, предложил самый разумный выход: --Для нас обоих будет лучше, если я стану спать в кресле. Он бесшумно приблизился к постели, но лишь для того, чтобы взять с неё одну из подушек и бархатное покрывало. Только скромно сидящая на перине и прижав колени к соблазнительной груди, юная девушка остановила его мягкой, но очень искренней просьбой, в которую вложила душевную заботу о нём и огромную вину перед ним: --Нет, дорогой Эдвард! Это ваша постель и вы, вправе, спать на ней! За мою репутацию можете, не беспокоиться! На неё, уже давно всем моим августейшим родственникам, глубоко плевать! Так что, не смущайтесь и смело, ложитесь спать рядом со мной! Хотя, говоря эти слова, на очаровательном лице юной девушки сияла добрая улыбка, но в прекрасных бирюзовых глазах читалась невыносимая душевная печаль и обречённость. Она не оставила равнодушным, осторожно севшего на край своей постели, капитана Эдварда Смита. Он искренне поблагодарил юную красавицу за душевную заботу о его удобстве и благополучии и, непреодолимо захотел, утешить её. Для этого, капитан очень нежно обнял Ольгу и ласково посмотрел в бездонные бирюзовые омуты, в которых ему хотелось утонуть. Девушка смотрела на него, затаив дыхание, и молчала, словно ждала от него каких-либо действий. Из груди вырвался трепетный вздох. --Пожалуйста, поцелуйте меня, сэр!—неожиданно для самой себя, наконец, попросила она его, не понимая, откуда в ней нашлось столько дерзости и смелости. Зато того, же, совсем нельзя было сказать про капитана Смита. Он оказался сбит с толку неожиданной просьбой юной подопечной и, поначалу принял её за добрую отчаянную шутку, пока ни увидел чрезвычайную серьёзность в печальных бирюзовых глазах юной девушки, которая так же ощущалась и в её тоне. --Может, не стоит бросаться в омут с головой! Вдруг, Вам станет неприятно! Ведь Вы очаровательная юная девушка, созданная для нежной любви и обожания и привыкшая к жизни в роскошных кулуарах императорских и королевских дворцов! Зачем вам поцелуи и ласки такой старой морской развалины, как я?!—призывал к благоразумию юной Великой княжны капитан Смит. Он совсем не отказывал ей. Нет. Он, всего лишь, хотел, чтобы она не ломала себе жизнь, вверяя ему себя. Своими разумными доводами капитан заботился о её трепетных чувствах и искренне желал ей счастья в любви. Слушая его разумные слова, Ольга не знала, что и сказать на них, но понимала одно, что она не ошиблась, доверившись ему своей хрупкой израненной душой. Ей даже захотелось, незамедлительно, убедить его в том, что он не справедлив к себе, а точнее, слишком самокритичен. Не медля ни минуты, юная девушка робко дотронулась изящными аристократичными пальчиками до его мужественной груди и почувствовала, как в ней бьётся трепетное сердце. Взгляды Ольги и капитана опять встретились. Он даже вздрогнул от того, что прочёл в её бирюзовых глазах непреклонную решительность. Девушка продолжала настаивать на своём. Капитану Смиту ничего другого не осталось кроме, как уступить. --Прошу вас, будьте, наконец, смелым, капитан! Проявите свою решительность!—заворожённым тихим голосом попросила его юная девушка, инстинктивно закрыв глаза и с, замиранием в сердце, приготовившись, с благоговением принять долгожданный поцелуй. Капитан больше не мог, бороться за сохранение здравого смысла, и, тяжело вздохнув, наконец, уступил. Его сильные руки легонько обхватили лебединую шею юной девушки, а мягкие тёплые губы осторожно коснулись её трепетных алых, источающих приятный аромат и вкус спелой земляники, губ. Ольга инстинктивно поддалась ему на встречу, желая, придать немного уверенности. У неё получилось. Капитан, ощущая её моральную поддержку, начал целовать юную девушку нежно и крайне бережно. Его губы порхали по её трепещущим алым губам с лёгкостью бабочек по цветкам. Капитан ощущал взаимные действия и поцелуи юной девушки. Только они были очень робкими и неуверенными, словно она боялась, допустить какую-либо ошибку. Её хрупкая душа и трепетное сердце желали нежного воссоединения с его сердцем и душой. Девушке постепенно становилось, в эти сладостные мгновения, легко и спокойно. Она ничем, не отличалась от перепуганной, до смерти, девственницы, впервые, открывающей для себя всю нежность и горькую сладость любви, через подводные камни которой девушку провести, предстояло именно ему. Только всему, когда-то наступает конец и нежным минутам, тоже. Понимая это, капитан Смит нехотя прервал сладостный поцелуй, но продолжая смотреть на юную девушку с восхищением, выдохнул: --Вы отчаянная девушка, Ольга, раз решились на такое! Его морщинистое лицо озарила ласковая улыбка, из-за чего бархатистые щёки юной красавицы залились румянцем смущения. Она скромно отвела глаза на, теребящие шёлковый пояс, руки и честно призналась: --Это был порыв моей души! Её густые ресницы всколыхнулись, а соблазнительные алые губы расплылись в застенчивой улыбке, чем она и очаровала бывалого и самого опытного старого «морского волка», ещё больше. Он и юная девушка удобно стояли на коленях на мягкой перине широкой постели, скрытые густыми вуалями газового балдахина, и держались за руки. Только, в эту самую минуту, его внимание привлекла, догоревшая в золотом канделябре, свеча, поставленная им на прикроватную тумбочку, несколько часов тому назад. Из мужественной груди престарелого капитана вырвался вздох умиления. Он осторожно вывел очаровательную юную подопечную из мира романтических грёз заботливыми словами: --Думаю, нам пора ложиться спать, Ольга. Девушка заметила, как их скромную каюту плавно заволокло ночной темнотой, включающей в себя оттенки синего, сиреневого и голубого. Стало тихо, лишь только в мраморном камине, чуть слышно потрескивали дрова, плавно обволакивая комнату приятным еловым ароматом и теплом. Девушка, прислушалась к разумным словам внимательного покровителя, согласилась с ним и легла на подушку, свернувшись в клубок, подобно кошке. Капитан внимательно проследил за грациозным действием юной подопечной. Это выглядело невинно и изящно. Капитан трепетно вздохнул, и, последовав её примеру, тоже лёг. Ему не хотелось смущать девушку. Только она всё равно почувствовала его, удобно лежащим рядом с собой, из-за чего сердце забилось в груди так сильно, что стук отдавался в голове. Бархатистые щёки пылали огнём. Скованность незаметно овладела девушкой. Она испытала неловкость. Сон никак не шёл к девушке, хотя она и лежала, плотно закрыв бирюзовые глаза. --Спокойной Вам ночи, юная Ольга!—услышала она, обращённый к ней, сквозь густую ночную тишину, приятный бархатистый голос капитана Смита. Девушка затрепетала и не заметила, как тихо выдохнула ему ответ: --И вам, тоже, сэр! Её голос, предательски, дрожал от, испытываемого ею, волнения, дерзко разбередившего, нежную душу. Аничков дворец. Санкт-Петербург. Не в силах больше терпеть вмешательства Александры и Распутина в государственные дела, Император Николай забрал детей и перебрался во дворец к вдовствующей матери. Только больше всего ему хотелось, утонуть в жарких трепетных объятиях милой сердцу Оленьки, по которой он истосковался. Николай ворвался в её просторную, выполненную в светлых персиковых и зелёных тонах, комнату, окрылённый желанием, рассказать ей о том, как скучал и жил одной мечтой, воссоединиться и больше никогда не расставаться с ней. Только, к глубокому разочарованию, пылко влюблённого императора, вместо горячо любимой юной избранницы, его неприветливо встретила пустая, но пропитанная её любимыми духами, опочивальня и приёмная. У Николая, мгновенно, «упало» сердце. Он погрустнел, невольной свидетельницей чего, стала, грациозно войдя в комнату к внучке, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. --Думал, Ольга будет ждать вечно момента, когда ты, наконец, выйдешь из-под гнёта Александры с Распутиным и вспомнишь о её существовании, Ники!? Она юная и очень красивая девушка с большими амбициями! Ей, необходимо строить личную жизнь и создавать собственный семейный очаг. Именно по этой причине, мне пришлось отправить её с очень надёжными людьми обратно, в Великобританию, к отцу, твоему кузену, королю Георгу!—отрезвляюще, проговорила императрица, обвиняя, тем самым, старшего сына в его халатности в отношении нежных чувств юной девушки. Императрица, внимательно, проследила за тем, как император потерянно опустился в, рядом стоящее, кресло и, нежно, сжимая в сильных руках тёплую шерстяную шаль юной возлюбленной, печально, вздохнул, и, ненадолго, призадумавшись, внезапно, вскочил с кресла и решительно проговорил, даже не глядя на мать: --Тогда мы вместе с детьми, завтра же поедем в Великобританию, к Джорджи, за моей Оленькой! Я упрошу её, стоя на коленях, вернуться ко мне и поклянусь, что больше никогда не расстанусь с ней! Эти слова придали в нём уверенность. Он понимал, что поступает правильно. Только Мария Фёдоровна остудила его пыл и подрезала крылья, сказав, лишь одно: --Не получится, Ники! Ольга вернётся во дворец к Георгу не раньше, чем через три недели! Дело в том, что она, этим утром, отправилась в самый первый трансатлантический круиз лайнера «Олимпик», чтобы там присмотреться к молодым дворянинам в поисках потенциального мужа. Когда же, девочка вернётся, её будет ждать другое, более волнительное и торжественное мероприятие… --Какое ещё мероприятие, Мама?—потрясённо поинтересовался у матери император, перебив её. Он считал, что, как и для него, у Ольги нет ничего важнее их любви, но ошибся, о чём напомнила ему вдовствующая императрица, тем самым приводя сына в чувства: --Ты, разве, забыл о торжественной церемонии спуска на воду корабля-дворца «Титаник», над которым девочка работает и, по сей день!? Только Николай даже и не думал сдаваться. Он, хотя и уступил разумным доводам матери, но, всё равно решил ехать в Белфаст через неделю, чтобы бороться за трепетное сердце юной возлюбленной. Император решил, заново, завоевать её, смутно, надеясь на то, что под его нежными ухаживаниями, Ольга простит и вернётся к нему. «Олимпик». Утром, когда юная Великая княжна, удобно сидела в кресле перед, стоявшим на журнальном столике, небольшим зеркалом в серебряной оправе, одетая в изящный костюм из василькового бархата с, обшитыми золотым кружевом, лацканами английского воротника и манжетами, украшенном золотыми пуговицами. Длинные волосы распущены и заколоты сзади бриллиантовым гребнем. Девушка собиралась немного прогуляться по палубе великолепного океанского лайнера, пока, же она увлечённо выбирала подходящее к своему деловому одеянию ожерелье и серьги и не обращала внимания на яркие лучи утреннего солнца. Они сквозь окно проникали в уютную капитанскую каюту, окрашивая её в яркие оранжевый, розовый и фиолетовый цвета. Рядом со своей юной госпожой находилась графиня Юлия Соколовская, одетая в ярко-зелёное атласное платье. Иссиня-чёрные густые волосы подобранны к верху и убраны под широкополую светлую шляпку с пышными перьями. Молодая герцогиня скромно сидела в кресле, напротив госпожи и заинтересованно смотрела на неё. Великая княжна почувствовала себя неуютно от такого проницательного взгляда преданной старшей подруги и наставницы. Она застенчиво ей улыбнулась и участливо заговорила: --Юленька, у меня, почему-то складывается ощущение, что ты хочешь о чём-то со мной поговорить. Фрейлина сдержано вздохнула, и, собравшись с мыслями, с не скрываемым смущением на красивом лице, произнесла, с трудом подбирая деликатные слова: --Я, всего лишь, хочу узнать о том, было, ли у тебя с капитаном что-нибудь прошлой ночью. Ну, ты… Понимаешь меня, о чём я… Великая княжна, к своему смущению, догадалась о том, что её старшая верная подруга имеет в виду интимную близость и ласки. Она мгновенно вспыхнула огнём неподдельного смущения и добродушно воскликнула, чувствуя, как её бархатистые щёки слегка зарделись: --Юленька, как ты можешь спрашивать о таком?! Ведь ты, прекрасно, знаешь, что мы с капитаном, всего лишь друзья! Да, и за кого ты нас считаешь?!—и выдержав короткую паузу, немного успокоилась. Ольга понимала, что подруга не оставит её в покое, пока ни получит ответ. Ей пришлось, собраться с мыслями и честно выдохнуть более миролюбивым тоном.—Нет! Мы, просто, спали. Юлию Соколовскую глубоко разочаровали слова Великой княжны. Она даже надула свои соблазнительные пухлые губки. Только юной княжне было всё равно, что подруга о ней думает. Девушку, далеко, унесли отсюда приятные воспоминания о том, с какой нежностью, капитан обнимал её прошлой ночью, во время их безмятежного сна. Она до сих пор ощущала жар, исходящий от его сильных рук и ровное горячее дыхание, щекочащее атласную кожу цвета испуганной нимфы. --Похоже, что между вами, всё-таки что-то произошло, иначе, ты ни покраснела бы так!—победно заключила Юлия Соколовская, игриво обмахиваясь ажурным веером. На очаровательном лице появилась кокетливая улыбка, а в изумрудных глазах отчётливо проглядывалась весёлость. Графиня внимательно посмотрела на зеркало и в его отражении увидела то, как красивое лицо венценосной юной подруги приобрело чрезвычайную серьёзность. Бирюзовые, как небо в ясную погоду, глаза вспыхнули возмущением. Ольге уже, изрядно, начали надоедать нескромные вопросы старшей подруги о её доверительных отношениях с капитаном. Она даже захотела, угомонить, не на шутку, разошедшуюся фрейлину, но передумала. Вместо этого, она грациозно встала с кресла, и, накинув на изящные плечи кружевную шаль, вышла из офицерской каюты, решив пойти на капитанский мостик, считая, что так будет разумнее. --Я готова поспорить, что не пройдёт и недели, как ты разделишь с ним жаркое ложе головокружительной страсти, Оленька!—услышала девушка прощальные слова старшей подруги, оставшейся в каюте. Капитан Эдвард Смит не переставал думать о благополучии и счастье шестнадцатилетней Российской Великой княжны ни на минуту. Даже сейчас, стоя в золотых ласковых солнечных лучах утреннего солнца и, обвеваемый лёгким морским ветром, он крепко сжимал в сильных руках лакированный деревянный штурвал самого первого из красавцев лайнеров класса «Олимпик», носящего одноимённое название. Мысли почтенного офицера занимала юная Ольга. Он хорошо понимал, что нахождение её в его каюте, кладёт тень на их общую репутацию. Только ему, так было спокойнее. Ведь именно так, он мог присмотреть за ней и, по возможности, защитить. Из его трепетной груди вырвался нежный вздох. Капитан задумчиво посмотрел в сторону выхода из управленческой рубки и увидел там своего первого помощника мистера Лайтоллера, о чём-то тихо разговаривавшего с юной Великой княжной. В руках он держал фарфоровую чашку с блюдцем и чаем, который выпускал из неё пар. Взгляды молодых людей наполняла серьёзность. Ольга отчитывала молодого офицера за то, что он со своими товарищами проявляют крайнюю неосторожность, раз не пользуются услугами дегустаторов и не носят с собой универсальное противоядие. Наблюдая за ними, капитан заметил то, как покраснел и расплылся в извинениях и обещаниях его первый помощник, из-за чего, ему непреодолимо захотелось, подойти к ним. Он отдал штурвал, стоявшему за его спиной в терпеливом ожидании дальнейших распоряжений, вахтенному матросу и мягкой офицерской походкой бесшумно подошёл к молодым людям в тот самый момент, когда юная девушка вручала Лайтоллеру небольшие пузырьки с универсальным противоядием для него и всего офицерского состава. --Носите это постоянно с собой, офицер! Не забывайте о том, что нам всем ещё, в скором времени предстоит вести «Титаник» в его дебютное плавание!—настоятельно рекомендовала она ему, доброжелательно улыбаясь. Молодой офицер, тронутый до глубины души искренней заботой и проницательностью Великой княжны, уже хотел поблагодарить её, как в эту минуту, заметил присутствие рядом с ними капитана. Он почтительно поклонился ему, и, обещая Великой княжне, добросовестно выполнять её рекомендации, подошёл к вахтенному матросу. Только перед тем, как отпустить молодого и, подающего большие надежды, офицера, Ольга взяла из его сильных рук чашку с ещё горячим чаем и заботливо подала её капитану. --Я, всего лишь, настоятельно рекомендовала вашему офицеру, сэр, дать инструктаж всему офицерскому составу о том, чтобы вы, все, были предельно бдительны к тому, чем вы питаетесь и пьёте. Ведь враги и конкуренты могут прибегнуть к любой, самой коварной подлости, особенно тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем!—мягко объяснила ему юная девушка. Она видела, как он мрачен и, именно поэтому, попыталась привлечь к себе его внимание. Капитан Смит ничего ей не сказал, а молча, взял из нежных рук девушки в кружевных перчатках фарфоровое блюдце с чашкой, в которую был налит ароматный фруктовый чай, при этом ощутив тёплую волну, неизвестно откуда взявшейся, страсти. Бархатистые щёки залились румянцем смущения. Трепетное сердце забилось чаще. Капитан судорожно вздохнул, не понимая того, что за странные чувства в нём разбудила эта очаровательная юная дева и почему он весь вспотел? Такое его странное состояние не укрылось от внимания юной девушки. --Сэр, вам, не хорошо? Могу я, чем-нибудь вам помочь?—обеспокоенно спросила она капитана, взволнованно смотря в его добрые серые глаза. Трепетное сердце испуганно сжалось. Девушка осторожно дотронулась до мужественной груди заботливого покровителя. Он вздрогнул от, внезапно обрушившихся на него лавиной, бурных чувств, но собравшись с мыслями, хотя это и было, крайне не просто, добродушно ей улыбнулся и, видя то, как она переживает за него, мягко проговорил: --Со мной всё в порядке, Ольга. Не беспокойтесь! Девушка поверила ему и вздохнула с глубоким облегчением. На очаровательном лице её, появилась добрая улыбка, способная пленить кого угодно. Капитан не стал исключением. Порочные чувства овладели им с большей силой. Он больше не мог бороться с ними, из-за чего ему было, крайне неловко перед юной подопечной. Только капитан Эдвард Смит напрасно волновался. Юная девушка поняла его правильно. Она знала о том, что рано или поздно, такой момент наступит, и морально была к нему готова, но, как полагается благовоспитанной скромной девушке из высокородной семьи смутилась и с тихими словами: --Я, пожалуй, пойду на смотровую площадку.—отошла от него. Капитан заворожено проследил за тем, как Ольга, получая удовольствие от ласковых тёплых солнечных лучей, в золотистом свете которых добровольно тонула, грациозно приблизилась к металлическому ограждению, и, удобно встав, задумчиво принялась смотреть на искрящуюся и ровную, словно зеркальная поверхность, гладь океана. Он завораживал своей таинственностью и неразгаданностью, отражаясь в её бирюзовых глазах лёгкой, еле заметной рябью. Густыми ресницами, спиральными шелковистыми длинными волосами и складками одежды играл морской бриз. Алые губы были плотно поджаты. Наблюдая за ней, капитан чувствовал, как ему непреодолимо хочется, немедленно подойти к юной девушке, решительно заключить её изящный стройный стан в нежные мужские объятия и, самозабвенно припав к медовым губам, пылко целовать. Только он не мог себе позволить такой дерзости без её позволения, из-за чего тяжело вздохнул и попытался сосредоточиться на управлении шикарным кораблём. Тем временем, глубокие, словно море, мысли юной девушки были мрачнее, самой грозной тучи. Она беспрестанно думала о переменах, внезапно возникших, в её с капитаном Смитом дружеских отношениях. Девушка понимала, что они не могут больше оставаться прежними. Её это пугало и смущало. Конечно, он был ей приятен. Она чувствовала себя в его обществе защищённой, раскованной и беззаботной. Ольга уважала и глубоко ценила своего почтенного покровителя. В душе, она готова была отдать ему сердце и саму себя. Только из-за этого, подвергать его светскому осуждению и смертельной опасности не желала, да и не имела права. Из трепетной груди юной княжны вырвался печальный вздох. Она ласково посмотрела на, бесшумно снова приблизившегося к ней, заботливого покровителя и обречённо заключила: --Нет! Если, уж кому из нас и приносить себя в жертву, так это мне! Как только мы вернёмся в Великобританию, я уйду в самый строгий монастырь, хотя у меня и нет призвания, служить в нём! Её ужасные слова послужили толчком для почтенного капитана Смита. Он вышел из глубокой романтической задумчивости, и, решительно обняв юную девушку, безоговорочно привлёк к себе и припал к её трепетным алым губам со словами, не терпящими никаких возражений и отказов: --Я Вам не позволю, сломать себе жизнь, Ольга! Пылко принялся целовать её, из-за чего юная девушка слегка растерялась и даже, инстинктивно начала вырываться из очень нежных рук капитана Эдварда Смита. Только понимая, что ей пора открыть своё израненное сердце для новой любви и то, что ближе и достойнее него у неё никого нет, постепенно расслабилась. Изящные и дрожащие от трепетного волнения руки девушки в белоснежных гипюровых перчатках, робко обвили его мужественную шею, а нежные, словно лепестки розы, алые губы неуверенно откликнулись на душевный призыв почтенного избранника. Его поцелуи стали мягче, степеннее и осторожнее, а объятия легче. Только вскоре всё закончилось, по вине самой юной девушки. --Господи, что мы делаем! Это самое настоящее безумие! Ведь, если об этом узнает Его Королевское Величество, боюсь, он отдаст приказ о вашей казни и о моём заточении в самый дальний и строгий монастырь!—словно спохватившись, предостерегающе произнесла юная девушка. Она внезапно прервала их сладостные и, полные глубокой нежности, долгие поцелуи, при этом её мелодичный тихий голос дрожал от, не скрываемого страха за его жизнь. В бирюзовых глазах было столько невыносимого душевного страдания, что капитан Эдвард Смит не удержался и снова увлёк юную девушку к мужественной груди, и, ласково теребя спиральные шелковистые локоны, отливающие тёмным золотом, тихо вздохнул. Ему, конечно, было хорошо известно о том, какое наказание может ожидать простого смертного за любовь с королевской особой, пусть даже, она и взаимна. Только ради того, чтобы, вверенная ему, юная девушка снова начала радоваться жизни и верить в любовь, он готов был рискнуть собой. Из трепетной груди капитана вырвался очередной печальный вздох. Он осторожно взял юную девушку двумя пальцами за идеально очерченный атласный подбородок, и, внимательно всмотревшись в бездонные бирюзовые омуты красивых глаз, ласково ей улыбнулся, но с печальным вздохом заметил: -- Если для того, чтобы увидеть Вас счастливой мне предстоит лечь на плаху, я это добровольно и с превеликим удовольствием сделаю! После чего, его мягкие тёплые губы завладели её сладостными алыми губами и принялись целовать их осторожно, медленно и очень нежно. Юная девушка, услыхав эти слова почтенного избранника, печально вздохнула и полностью растворилась в его искренней и заботливой любви, но безрассудная отвага пугала её, из-за чего юной девушке ничего другого не осталось, кроме как, неожиданно отстраниться от него, и, заворожено смотря ему в добрые льдисто-серые глаза, пообещать: --Я наконец-то решилась на то, чтобы этой ночью принадлежать вам, сэр! Между ними воцарилось длительное молчание. Капитан Смит ничего ей не сказал на это безумное обещание из-за того, что был глубоко потрясён им. Он, лишь добродушно ей улыбнулся и вернулся к своим обязанностям по управлению шикарным океанским круизным лайнером. Ольга проводила его нежным взглядом и продолжила задумчиво смотреть на спокойную зеркальную водную гладь океана. Весь день для юной девушки прошёл, словно в романтическом тумане, но с наступлением вечера, на смену забвению наступило лёгкое беспокойство о приближающейся ночи, которую ей предстояло провести в нежных объятиях капитана Смита. Она была уже не за горами. Понимая это, Ольга не находила себе места. Она, одетая в шёлковый бледно-бирюзовый халат и такую же, но с отделкой кружева сорочку, металась в трепетном волнении по скромной офицерской каюте, залитой мягким медным светом от, горящих в золотых канделябрах, восковых свечей. Они разносили по ней приятный парафиновый аромат и тихое потрескивание. Девушка отчаянно пыталась собраться с мыслями и немного успокоиться, но ничего не получалось из-за того, что предвкушение было шибко велико. Только это состояние продлилось не долго. Вскоре юной девушке пришлось выйти из своего романтического забытья, так как, в эту минуту, она ощутила на изящных обнажённых плечах крепкие мужские руки. По её стройному хрупкому телу пробежали приятные мурашки, и трепетная душа замерла в сладостном ожидании. Она судорожно вздохнула и плавно обернулась к нему. Её бирюзовые глаза были плотно закрыты, а соблазнительные алые губы разомкнулись, готовясь, принять шквал жарких поцелуев. Только, стоящий возле неё, капитан Смит не хотел спешить. Вместо этого, он ласково перебирал между мозолистыми пальцами её шелковистые локоны, чувствуя невыносимый душевный страх юной девушки перед их возможной близостью. --Милая моя девочка, не бойся! Ведь, если ты не готова, между нами ничего не будет. Мы просто ляжем спать.—заботливо и чуть слышно проговорил капитан, обдав её атласную кожу горячим ровным дыханием, из-за чего по ней пробежала лёгкая дрожь. Девушка почувствовала, как бархатистые щёки пылают от смущения. Она скромно улыбнулась, и, наконец, медленно открыв бирюзовые, как небо в ясную погоду, лучистые глаза, благодарственно взглянула на заботливого почтенного покровителя и тихо выдохнула робкое признание: --Нет, сэр! Я не из тех пугливых наивных дурочек, которые берут свои слова обратно! Раз уж я пообещала этой ночью, быть с вами, значит, так и будет! Между ними воцарилось длительное молчание, во время которого, капитан Смит, не переставая, восхищался отважностью юной девушки в решении, провести ночь в его жарких объятиях, и предаваясь с ним любви. Ведь не каждая юная благовоспитанная юная прекрасная дева способна пойти на такой шаг, как разделить ложе со стариком, каковым он считал себя. Из его трепетной груди вырвался вздох искреннего умиления, но смутно надеясь на то, что юная девушка передумает и откажется от своей безумной затеи, капитан прежде, чем что-либо делать дальше, приветливо спросил, не отводя от неё ласкового взгляда: --Ольга, Вы уверены в том, что хотите, заняться со мной любовью? Девушка судорожно облизнула влажным бархатистым языком, пересохшие от, испытываемого ею волнения, губы и тихо выдохнула: --Да, я этого хочу! Капитану Смиту пришлось признать поражение, ведь он как мог, старался избежать, их трепетного воссоединения и призвать юную княжну к благоразумию. Только девушка предпочла броситься в омут с головой. Ну, что же, это её выбор, а ему ничего другого не осталось кроме, как подчиниться и дать ей то, что она желает. Капитан Смит тяжело вздохнул, и, не говоря больше ни единого слова, плавно припал к алым губам юной девушки мягкими губами. Его поцелуй был нежным, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы голова девушки пошла кругом, а изящные стройные ноги подкосились. К счастью, вовремя заметивший это, капитан заботливо подхватил её себе на руки и отнёс к постели. Затем, он крайне бережно опустил юную девушку на мягкие перину с подушками и шёлковые простыни под газовый балдахин, напоминающий воздушное облако, либо водопад, искрящийся на ярких солнечных лучах. Сам, же удобно лёг рядом, и не выпуская любимую из нежных объятий, осторожно спустил атласную тесьму полупрозрачной шёлковой сорочки с изящного плеча, и, обнажив упругую девичью грудь, припал к ней тёплыми мягкими губами. Девушка инстинктивно легла на подушки и закрыла глаза, пытаясь расслабиться под заботливыми руками опытного возлюбленного. Она хорошо ощущала, с какой искренней осторожностью, он, уже, мял упругие полушария груди и пощипывал пальцами брусничного цвета соски, которые напряглись и затвердели от сладостного возбуждения. --О-о-о, Эдвард!—млея от наслаждения, простонала юная девушка, чувствуя, постепенно растущее и поднимающееся откуда-то из самых глубин её естества, приятное томление. Оно напоминало собой вулканическую лаву, готовую в любую минуту, начать вытекать из кратера и спускаться по склонам, беспощадно уничтожая всё живое на своём пути. Трепетное сердце билось чаще и, казалось, ещё немного, выскочит из груди. В эту самую минуту, возлюбленный, снова самозабвенно припав к её алым губам, поцеловал страстно и жадно, подобно заблудившемуся в знойной пустыне, путнику под палящим солнцем. Ольга, хотя и ощущала то, как у неё голова идёт кругом от, переполнявших её бурных чувств, ответила на его поцелуй, не менее страстно, при этом, изящные руки юной девушки уверенно расстёгивали золотые пуговицы тёмно-синей жилетки любимого мужчины, получающего неописуемое удовольствие от, исходящего от её золотистого шёлка роскошных волос и атласной кожи, приятного аромата роз. Почувствовав робкое прикосновение изящных пальчиков рук юной Великой княжны, капитан вздрогнул от неожиданности. У него голова пошла кругом от их сладости. Он даже задрожал, испытывая приятное возбуждение, но собравшись с мыслями, заботливо накрыл своими руками её руки и поднял их над головой девушки, из-за чего она потрясённо посмотрела на него и, желая, узнать причину такого его внезапного действия, спросила: --Эдвард, не уже ли, я сделала что-то не так? Девушка была сбита с толку и испытывала вину перед ним. Видя такое её душевное состояние по бирюзовым глазам, капитан Эдвард Смит добродушно ей улыбнулся и успокоил, ласково сказав одно: --Вы ни в чём не виноваты, Ольга! Просто перед тем, как мы нежно соединимся, мне бы хотелось доставить наслаждение тебе. Затем его мягкие губы, лишь слегка касаясь атласной кожи юной девушки, быстро пробежались по её упругой груди с, ноющими от головокружительных ласк, сосками и по плоскому подтянутому животу плавно спустились к венериному холму, надёжно скрытому в шелковистых зарослях золотистых волос. Девушку словно пронзило током. Она замерла в неподдельном испуге и с немой мольбой в бирюзовом взгляде посмотрела на избранника, хотя и прекрасно знала о том, что он собирается с ней делать дальше. Её это смущало и, тем самым, заставляло трепетать от приятного изнеможения. Эдвард заботливым сердцем почувствовал, неизвестно, откуда взявшуюся, скованность юной девушки, и, ласково ей, улыбнувшись, пылко поцеловал в алые, немного припухшие от его жарких поцелуев, нежные губы. --Расслабься, Ольга! Я не причиню тебе вреда.—убедительно заверил он девушку и, не говоря больше ни единого слова, нырнул в её влажный тёплый и, жаждущий близости, грот своим бархатистым языком. Ольга чуть не задохнулась от, переполнявших трепетную душу, бурных чувств и эмоций. Они захлёстывали её на столько, что она начала извиваться под любовником, сминать руками шёлковую простыню и жадно глотать ртом воздух, подобно выброшенной из прохладной воды на раскалённый песок, рыбе. --О, Боже, Эдвард, пощади!—сладострастно молила возлюбленного юная девушка. Ощущения от его уверенных движений в ней были такими острыми, что напоминали раскалённое добела остриё кинжала, которое соприкоснулось с телом. У девушки голова шла кругом, и сердце в трепетной груди билось как сумасшедшее. Чувства и эмоции достигли апогея. Казалось, ещё немного и девушка потеряет сознание. Эдвард почувствовал это, и, решив дать любимой девушке передышку, легонько высвободил её из своих сильных, внушающих уверенность и душевный покой, заботливых рук, но лишь для того, чтобы раздеться самому и аккуратно положить на, обитое бархатом, кресло офицерскую форму. Для этого ему, нехотя пришлось отодвинуться от юной княжны. Она постепенно пришла в себя от его головокружительных ласк и теперь, просто, лежала на постели и заворожено наблюдала за каждым его плавным действием. Сознание прояснилось в её златокудрой шелковистой голове. В мыслях наступил порядок. Теперь девушка могла свободно оценивать и анализировать, из-за чего она, словно загипнотизированная, внимательно проследила за тем, как избранник полностью разделся и вернулся к ней в постель. Он снова заключил прекрасную, очень нежную юную возлюбленную в свои крепкие мужские объятия, и, пылко целуя её сладкие, как спелая клубника, трепетные алые губы, осторожно, плавно и постепенно стал входить в тёплые глубины естества девушки. Она благоговейно приняла и, обхватив его подтянутую фигуру стройными ногами, принялась подстраиваться под медленные, но постепенно ускоряющиеся, движения избранника. Ей хотелось, вобрать его в себя как можно глубже. Изящные руки девушки возбуждённо и ласково поглаживали шею, широкие плечи, сильные руки и мужественную спину любимого мужчины, лихорадочно снова и снова, как в забытьи повторяя его имя. Она молила любимого то, ли о новых ласках, то ли пощаде. Трепетные алые губы девушки жарко целовали миловидное доброе лицо избранника, блуждая по его серым глазам, бархатистым щекам и мягким губам. Чувствуя, что юная девушка уже полностью готова к их нежному трепетному воссоединению, капитан Эдвард Смит осторожно, плавно и медленно начал прокладывать себе путь в тёплые влажные упругие глубины её ласкового лона. Она замерла в волнительном ожидании. Девушка даже затаила дыхание от, переполнявших её, бурных чувств, кружащих голову. Только какого, же было разочарование прекрасной юной девушки, когда почтенный капитан внезапно, и, ничего ей не объясняя, отстранился от неё, словно обжёгшись обо что-то очень горячее. Он, конечно, хорошо ощущал, прикованный к нему, её бирюзовый, полный глубокого душевного разочарования, пристальный взгляд. Она внимательно проследила за его уверенными действиями, и, печально вздохнув, недоумевая, спросила: --Что с вами, мой капитан? Чем я вам не угодила? Из мужественной груди почтенного капитана вырвался сдержанный вздох, после которого он плавно обернулся, и, ласково смотря на прекрасную, но немного стушевавшуюся, юную девушку, задумчиво проговорил: --Ольга, вы уж простите меня за немного нескромный разговор. Только я до сих пор не могу взять в толк одного, как так вышло, что после такой огромной, чистой, преданной и нежной любви с Российским Государем Императором, Вам удалось сохранить непорочность?! Ведь Вы с ним частенько делили ложе. Девушку совсем не смутили его слова. Напротив, она поняла искреннее недоумение душевного друга, и, нежно вздыхая, откровенно объяснила: --Просто Ники крепко любил и уважал меня! Поэтому, он всеми возможными и невозможными силами оберегал от всего. Раз, Его Императорское Величество решил оставить меня таковой, Ему виднее! Николай—Император Всея Руси, а это означает, что каждое Его решение—закон для верноподданных, в том числе и членов Его семьи. Внимательно выслушав юную девушку, капитан Смит понимающе вздохнул, и, ласково погладив её по бархатистым щекам, заботливо предложил: --Думаю, самым разумным для нас с Вами будет лечь спать, Ольга. Девушка, хотя и согласилась с его разумным мнением, но для себя решила начать постепенно завоёвывать этого, ничем не пробиваемого и уже побывавшего во всех возможных морских передрягах, офицера.