***
В небольшой комнатке, оборудованной специально под некое подобие гримерной, царила тишина. Здесь не было разговоров, шума камер и слепящего света прожекторов, а главное - здесь не было людей, не считая Кристины, которая готовила косметику к использованию, раскладывая ее на небольшой столик, но она молчала, а потому это место можно было считать настоящим клочком рая в кромешном аду. За пару часов съемок голова начинала неприятно гудеть, а какая-либо чувствительность и вовсе стала казаться чем-то выдуманным. Ноги все еще покалывало, и Джоана присела на стул, шумно вдыхая воздух через сжатые зубы. — Тааак. — протянула гримёрша, осматривая лицо темноволосой, что была абсолютно равнодушна к происходящему. За полтора года работы Кристина повидала множество молодых девушек, но каждый раз глядя на них, она все никак не могла понять: зачем и почему они идут работать в порноиндустрию? Хотя ей можно было бы задать такой же вопрос. И Крис прекрасно это понимала, но она работает гримером, в то время как они работают прямо там, среди света прожекторов и кучи камер, которые снимают их со всех ракурсов, и среди взглядов как минимум пятерых людей. Она лишь два раза наблюдала за процессами съемок, так как в основном она сидит в какой-нибудь небольшой комнатушке в ожидании своей работы, но даже этого ей вполне хватило, чтобы понять: съемки качественного порно — это отнюдь не самая легкая работа. Иногда актерам приходится часами занимать не самые удобные позиции, операторам приходится бегать вокруг, подбирая нужные кадры, и стараться не попасть в кадр другой камеры, а в случае неудачного дубля и вовсе приходится переснимать. Кристина знала, что такое недельные съемки тридцатичасового ролика, и знала, как это выматывало всех, в особенности актёров, потому что ей как никому другому приходилось видеть их усталые лица с потекшей косметикой. Это еще не беря в расчет жанры по типу БДСМ или гэнг-бэнга. Конечно, Кристине доводилось видеть девушек, которые, действительно, получали удовольствие от процесса, но она всё равно не понимала причин, ведь нельзя сказать, что их работа приносит легкие деньги. Конечно, любой обыватель может заявить, что в этом нет ничего сложного, но он получал лишь готовый ролик, абсолютно не зная, какая работа стоит за этими несчастными двадцатью минутами. — Черт. — Крис снова нахмурилась, разглядывая лицо Джоаны. — Здесь уже ничего не сделаешь, придется красить заново. Она метнулась за ватными дисками, обмачивая их мицеллярной водой. — Эй, у тебя есть сигареты? — Джоана внимательно следила за каждым действием. — Да, а что? — Дай прикурить. — совсем без эмоций произнесла темноволосая, разминая свои плечи. — Но время… — Да ладно тебе, я не курю по полчаса, и я очень устала. — Она вновь прищурила свои глаза, а после жалостливо выгнула брови. — Пожалуйста, Крис. Та лишь безнадёжно помотала головой, кладя тюбик с мицеллярной водой на столик.***
Через мгновение в комнате запахло табаком, а густые кольца дыма поднимались к потолку. Они сидели в абсолютной тишине, и для Джоаны эта тишина была настоящей усладой для ушей, а Крис все смотрела на нее и пыталась понять, что привело эту девушку в стены этого здания месяц назад, ведь она не была похожа на тех, кто получал от этого удовольствие. — До сих пор ломит. — нарушила тишину темноволосая, массируя свои икры и явно обращаясь к самой себе. — И кто вообще занимается сексом в таких позах? — Гимнасты. — пыталась пошутить Кристина, но, увидев в ответ неоднозначный взгляд девушки, поняла, что шутка вышла дерьмовой. Крис смущённо опустила взгляд в пол. — Или больные мазохисты. — разбавила неловкость Джоана, выпуская дым изо рта. Снова тишина, которая почему-то стала напрягать гримёршу, ведь обычно она и актрисы о чем-то разговаривали, но вот Джоана всегда молчала. Она молчала до съемок, молчала во время перерывов и после съемок тоже и подавала голос лишь тогда, когда единственное, что от нее требовалось — это лишь наигранно и громко стонать, изображая удовольствие, которое она явно не испытывала. Это был лишь ее четвертый ролик, но по словам съёмочной группы, она прирождённая порнозвезда. И это не удивительно, ведь вся группа состояла из мужчин — не считая Кристины — а разве они сказали бы по-другому. «Наверняка после каждого дубля они уходили на перерыв с мощными стояками!» - думала Крис. — Я полностью в твоем распоряжении, красотка. — произнесла Джоана, вдавливая окурок в некое подобие пепельницы, на что Кристина коротко кивнула, доставая новый ватный диск из упаковки.***
Холодок влажного диска приятно прошелся по коже вокруг глаз, собирая растекшуюся косметику и капельки пота, отчего тело Джоаны моментально расслабилось. Ее прежде ровная спина изогнулась дугой, а расправленные плечи слегка опустились вниз, после чего она протяжно выдохнула через слегка приоткрытые губы. Хоть девушка и обладала отнюдь не низким ростом, но на довольно высоком стуле она казалось какой-то маленькой, и ее стройные ноги свисали, не касаясь прохладного пола, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Крис всегда казалась, что Джоана немного стервозна, если учитывать то, как холодно и коротко она разговаривала со своими коллегами по съемкам, а со съёмочной группой совсем коротко, да и с самой Кристиной тоже, но в гримерной, когда вокруг не было ничего, кроме тишины, она сразу как-то менялась и становилась расслабленно-молчаливой. Ее выражение лица переставало быть напряженным, брови не прижимались к изгибу глаз, а губы не сжимались в тонкую полосу. Крис внимательно осматривала ее лицо в поисках потеков, которые она могла бы пропустить, и наконец, довольно хмыкнув, она отложила диски и мицеллярную воду в сторону, почему-то только сейчас замечая, как сильно у Джоаны выпирают скулы, словно бы ее морили голодом. Она прекрасно знала, что молодые порноактёры должны следить за своими телами, изнуряя их диетами и всевозможными сушками. Парни должны быть поджары и подкачены, и обязательно с членом не меньше пятнадцати сантиметров, а девушки - стройны и рельефны, подчистую выбриты, параметры груди зависели от жанра. Все эти правила Крис знала, как молитвы, хотя кого она обманывает — она не знает ни одной молитвы. В месте, в котором они работают, молитвы бессильны, здесь царствует сам Сатана. Сидит где-нибудь в уголке, наблюдая за съемками, незримый, невидимый, и самодовольно смеётся. Крис в этом уверена. Тушь открылась с легким звуком, напоминающий тот, когда из бутылки вина достают пробку, но в разы тише. Кристина внимательно прокрашивала каждую ресничку, хмурясь и иногда закусывая губу. Тишина по-прежнему напрягала ее, хоть Крис и была занята работой, но она просто не привыкла работать в вакууме, но так было всегда, когда она работала с Джоаной. — Какое твое полное имя? — зачем-то спросила она, хотя ей было неважно, о чем спрашивать и о чем говорить, лишь бы не молчать хотя бы ближайшие минут пять. — Зачем тебе? — Голос сейчас не метался холодом, а был спокоен и размерен, не такой, когда Джоана просила Адриана убрать руки, и совсем не такой, когда она разговаривала с другими коллегами. Но, несмотря на этот леденящий тембр, все они почему-то тянулись к ней. Хотя Крис, как ей казалось, уже знала ответ. Джоана красива, это и дураку понятно, у нее хорошая фигура: стройные длинные ноги, выпирающие ключицы, узкие плечи и точеное лицо с яркими скулами, тем более если брать в расчёт то, что она, опять же по словам съёмочной группы, хорошо справлялась со своей работой. Именно это, Крис была уверена, притягивало их в ней. И это, наверное, очень странно, что она так безжалостно обращалась с ними, потому что они ничуть не уступали ей в красоте и продолжали лезть к ней даже по окончании съемок, откровенно не понимая, что она против любых других взаимодействий, кроме рабочих. Все знали ее лишь как героиню порнофильмов, и абсолютно никто не знал, что она представляет из себя в реальной жизни, да им и не нужно было, главное, что ее ролики неплохо выкупались, и того им вполне достаточно. — Просто интересно. — дружелюбно улыбнулась Крис, останавливаясь на пару секунд, чтобы заглянуть в глаза собеседнице. — Джоана Бианчи Акоста. — на одном дыхании произносит она, выдержав небольшую паузу. — Джоана Бианчи Акоста, значит. — Крис улыбнулась еще шире, ведь впервые за этот месяц ей удалось узнать хоть что-то об этой таинственной личности. — Я Кристина Сото Пена. — Ясно. Крис сразу поняла, что Бианчи не из разговорчивых, но Сото так осточертела эта тишина, что она не собиралась сдаваться просто так. Нет. Кристина, самая разговорчивая девушка на свете, способна разговорить даже немого, если он, конечно, не глухой, да и тут нет четкой уверенности. — И все? Акоста вновь непонимающе прищурилась, вскидывая брови. — Я думала, ты ответишь что-то вроде «Рада знакомству». — Крис показательно надула и без того пухлые губы, изображая обиду, еле сдерживая мягкую улыбку. Обычно это всегда работало, когда она делала так, потому что как бы высокомерно это ни звучало, Пена знала, что она милашка, и это не было ложью. Ее круглое лицо с детскими чертами, не оставляло равнодушной ни единую живую душу. За ее лицо ей оплачивали коктейли в клубах смазливые мальчики и маскулинные мужчины, с которыми она потом могла перейти в более интимную атмосферу, после которой не встречаться с ними никогда в жизни, забыв об их существовании. Ее подруга Амира всегда цокала языком и вскидывала голову, видя по-детски надутые губы Кристины, и прощала все ее косяки, точно так же как и ее старший брат Дани, после чего он обычно еще решал проблемы сестры, в отличие от Найбет, которая в шутку говорила: «Мусульманам запрещено разгребать чужое дерьмо, Крис» Сото прекрасна знала это и часто пользовалась своим милым личиком для личной выгоды, и все велись на это. Все, кроме Джоаны. — И что здесь забыл ребенок? — Пена хотела одержать победу в этой битве, которую она сама себе придумала. — Какой ребенок? Бианчи продолжала сидеть со змеиным спокойствием, прикрыв глаза, ощущая, как мягкая кисть проходилась вдоль ее скулы. Ей нравилось это ощущение: мягкое, плавное, щекочущее и заставляющее уголки губ изгибаться в легкой улыбке — напоминает прикосновение материнской руки к бледным впалым щекам. — Ты. Карие глаза резко распахнулись, темные брови вновь коснулись их изгиба. Джоана резко выпрямилась, отодвигая свое лицо от широкой кисти, цепляясь руками за коленные чашечки. —Что, прости? — Ты выглядишь очень молодой. Надеюсь, ты не прогуливаешь школу? — Крис поняла, что этой фразой попала в самую точку, наблюдая, как на лице Акосты расползается дьявольская и совсем не безобидная ухмылка, от которой почему-то пересохло горло. Сото также самодовольно ухмыльнулась. — Мне кажется, что ты намного младше меня. — Почему же? — Не знаю, просто интуиция. Крис видела, как лицо девушки заметно меняется, и большая рыба, кажется, проглатывает крючок Сото. — Я бы посоветовала тебе засунуть свою интуицию кое-куда. — Глаза Бианчи становились темнее. — Но думаю, стоит оставить это отверстие для кое-чего другого. — И для чего же? — Конечно же, она прекрасно знала, что имеет в виду Джоана, но заканчивать диалог ей не хотелось. Бианчи же прищурилась еще сильнее, прожигая голубые напротив, и когда ее ухмылка из нахальной превратилась в до жути пошлую и грязную, она резко стрельнула бровями. От этого немого ответа дыхание Крис почему-то перехватило, и ей на секунду показалось, что Джоана и есть тот Дьявол, что сидит в углу, за грудой аппаратуры, расплываясь в этой ухмылке, наблюдая за этим развратом, который витал повсюду. — Сколько тебе лет? — Крис была вынуждена прервать эту войну между взглядами, и ей, кажется, вдруг стало понятно, что так притягивало в Бианчи этих красивых накаченных парней. Эта загадочность, сдержанность и молчаливость вперемешку с каким-то непонятным холодом, и пронзительный взгляд делали свое дело. Это непередаваемая харизма. Да, именно она. — Мне вот двадцать четыре. — дополнила Пена, замечая, что Джоана не собирается отвечать. — Это актерская тайна. — с уже более расслабленным взглядом ответила Акоста. — Такая разве бывает? — Кристина тихо засмеялась, нанося последний штрих на скулах девушки. — Теперь да. Сото на секунду задумалась: а что если она вызвала такую реакцию у Бианчи, потому что она… — Боже, — сорвалось с губ Пены, и ее большие глаза сейчас занимали пол-лица, это точно, — только не говори мне, что ты действительно… — Нет, я не школьница, успокойся. — Акоста опустила взгляд, мотая головой, и ее улыбка теперь стала самой обыкновенной: не пошлой, не хищной — просто улыбкой. —И как ты вообще представляешь себе то, что несовершеннолетнюю могут принять на работу порно актрисой? — Ха, ну да… — Крис вдруг резко поняла, насколько это глупо, и она ощущала, как ее лицо начинало гореть чертовски сильно. Она ненавидела свой организм за это, за то, что не могла контролировать приток крови к своим щекам и краснела по любому поводу. Это всегда было неловко, и Сото чувствовала себя подростком, хотя являлась взрослым человеком, но, если учитывать характер, а не возраст, она, и в правду, все еще была подростком, и это лишь отчасти, наверное. — Хей, Крис, Джоана, надеюсь, вы готовы, иначе двадцать минут уже подошли к концу. — Диалог прервался в тот момент, когда тот самый мужчина с аккуратной бородкой ворвался в комнату. — Да, Фабио, все готово. — ответила слегка растерявшаяся Крис, и Джоана кивнула, словно бы словам Сото нужно было ее подтверждение. — Тогда вперед, Джоана, сцена с минетом не будет ждать. — Фабио криво подмигнул, удаляясь из комнаты. Бианчи же медленно поднялась со стула, скидывая с себя халат прямо на него, вновь оставаясь обнаженной. — Удачи. — Кристина не знала, зачем сказала это, но ей просто захотелось, а она не привыкла в чем-либо отказывать себе. Почему-то сейчас ей было крайне неловко смотреть на Акосту без одежды, хотя всего двадцать минут назад Сото могла спокойно делать это. — Не красней, красотка. — с ухмылкой кинула Джоана, выходя из комнатки. И эта фраза сделала только хуже.