***
27 ноября 2004 года нашей эры - город Фуюки
Шум трёх мотоциклов, мчащихся со скоростью, намного превышающей допустимую, прорвал тишину, опустившуюся на Фуюки. Было только половина пятого вечера: в обычную субботу на улицах было бы шумно. Приказ оставаться дома был отдан за три часа до этого, но на улице всё равно должны были быть люди: вместо этого, за исключением огней в окнах зданий, Фуюки был похож на город-призрак. Потемневшее небо и объявленная террористическая угроза объясняли некоторые из этих причин, и если бы кто-нибудь спросил жителей Фуюки, они бы назвали именно эти причины. Но на самом деле причина, по которой никто не нарушал приказ, заключалась в том, что все, даже те, кто не обладал ни малейшими сверхъестественными способностями, знали, что происходит что-то плохое. Они не могли выразить это словами и надеялись, что это лишь их воображение, но все они чувствовали один и тот же безымянный ужас, заставлявший их прятаться там, где они чувствовали себя в наибольшей безопасности. Честно говоря, Широ был удивлён, что никто не пытается убежать из города как можно быстрее, загромождая улицы машинами и ещё больше запутывая ситуацию. Может быть, потому, что японцы в целом склонны следовать указаниям властей во время кризиса, а может быть, потому, что они каким-то образом знали, что, если случится худшее, им некуда будет бежать, чтобы быть в безопасности. А может быть, шептала часть его души, это было потому, что каждый человек был каким-то образом связан с лейлиниями, и Грааль не хотел отпускать свою добычу. Они поспешно покинули дом, оставив Селлу и Лизритт присматривать за всё ещё бессознательным Иссеем. Две служанки-гомункулусы пытались пойти с ними, но Илия твердо заявила, что это не обсуждается. Их повышенная сила и стойкость мало что значили в схватке между Слугами и Демоническими Столбами, и хотя Лизритт могла превратить себя в Мистический Код, называемый Платьем Небес, чтобы поддержать магию Илии, ни Широ, ни его сестра не были готовы пожертвовать её жизнью, чтобы получить небольшое преимущество. Это был не тот выбор, который сделал бы Убийца Магов, но дети Кирицугу были полны решимости не идти по стопам отца, зная, к каким бедам привёл его путь. Перед отъездом Широ сделал быстрый звонок Шишиго-сану, чтобы убедиться, что он и его люди почувствовали, что происходит. Времени на долгий обмен мнениями не было, но было ясно, что командам, охраняющим город, придётся нелегко, пока они будут разбираться с источником угрозы. Несмотря на то, что Широ держался за Сейбер изо всех сил, пока Слуга с ликованием разгоняла мотоцикл до предела, он всё ещё чувствовал растущее давление того, что делал Кор Фаэрон. Лучшее сравнение, которое он мог придумать, - это ощущение надвигающейся бури. Все в их группе чувствовали это, но он был единственным, кто, благодаря остаточным воспоминаниям, имел представление о происходящем. Что-то давило на ткань реальности, накапливая силу, пытаясь прорваться. Когда это произойдёт, порча внутри Грааля сможет снова проявиться в Материуме, как это случилось десять лет назад во время пожара Фуюки - но на этот раз, когда за ней будет стоять вся мощь Великого Грааля, вторжение станет постоянным, раной в Мире, которая утопит его в злобе. Было ясно, что их оценки того, сколько времени потребуется Кор Фаэрону для превращения похищенных им монахов, были слишком оптимистичными. Или же Притворщик отказался от преобразования их всех и решил, что успеет закончить своё тёмное дело до того, как они его остановят. Как бы то ни было, их гонка продолжалась. Менее чем через пять минут после того, как они покинули резиденцию Эмия, и через десять после начала аномалии (их отъезд был действительно поспешным), трио мотоциклов, управляемых Слугами с исключительными навыками езды, остановилось. Три сестры Горгоны материализовались, когда они сошли с мотоцикла, а люди среди группы размяли конечности. Если бы не низкоуровневое усиление, которое использовали четыре Мастера, Широ был уверен, что им потребовалось бы немало времени, чтобы восстановиться после поездки. Последний этап пути проходил по грунтовым дорогам, не предназначенным для таких транспортных средств, и хотя навык верховой езды позволил им продолжить путь, мотоциклы нуждались в серьезном ремонте, прежде чем Широ смог бы вернуть их группе Фуджимура. Заклинание иллюзии должно было скрыть вход и не дать обычным людям наткнуться на механизмы Великого Грааля, но оно больше не действовало. Отверстие в склоне скалы было полностью видно, и оно излучало ауру злобы, настолько густую, что можно было почувствовать её вкус - кровь, пепел и страх, который может вызвать только ужас, лишающий рассудка. Вокруг не было почти никакой живности: ни грызунов, ни насекомых. Только один ворон сидел на дереве, наблюдая за приближением группы. — Это определённо то самое место, — сказала Рин с мрачным выражением лице. Сфено с отвращением фыркнула, а затем посмотрела на Широ. — Мастер, ты приводишь нас в самые отвратительные места. — Ты будешь обязан загладить свою вину, — в ту же секунду продолжила Эвриала. — Придётся, но позже. Сейчас мы не можем терять время, — заявил Широ. — Пойдёмте. Группа из десяти душ, на которых возлагались все надежды на выживание Фуюки, вошла в туннель, настороженно озираясь в поисках засады. Засады не было, но чем дальше они заходили, тем сильнее становилась окружающая их аура злобы. Она была тревожно знакома Широ, вызывая воспоминания, как его собственные, о том времени, когда бушевал огонь Фуюки, так и Корсвейна, когда Эрцгерцог ходил по поверхности миров демонов в Оке Ужаса, где реальность была подчинена прихотям Тёмных Богов и их поборников. Будь у него выбор, Широ никогда бы не привёл сюда никого другого, но его не было. Его шансы победить Кор Фаэрона в его логове в одиночку были лишь немногим выше, чем шансы убедить остальных членов группы отпустить его одного. Ему осталось лишь делать всё что в его силах, чтобы его товарищи пережили это столкновение. Мы справимся, сказал он себе, не давая этой мысли просочиться через связь с Сейбер. Мы все выживем и доберёмся до дома. Широ сосредоточился на окружающей обстановке, пытаясь уловить любой признак угрозы. Они шли молча, держа оружие наготове, пока наконец не достигли конца прохода и не остановились, увидев, что их ждёт впереди. — Что за чёрт? — пробормотала Рин. — Это… как? — спросила Лансер, не менее потрясённо. Широ мог понять, почему они были удивлены. Кроме злобной ауры, туннель, по которому они шли, выглядел естественно, и, согласно записям Айнцберн, которые Илия выкопала из кучи документов, привезённых ею из замка, они должны были найти огромную естественную пещеру, служившую своего рода прихожей к сердцу Великого Грааля. Вместо этого под влиянием испорченного Грааля она превратилась в некое подобие мрачного храма под открытым небом. Огромные обелиски из чёрного камня возвышались через неравные промежутки. Через мгновение после того, как его подсознание потревожило их, Широ понял, что, если смотреть сверху, их расположение образует основные очертания руны на старом, запрещённом колхидском диалекте Завета, что примерно переводится как «святой», хотя то, что Завет считал священным, сильно отличалось от большинства других, здравомыслящих религий. Крыша пещеры исчезла, её заменило изображение ясного ночного неба, усеянного незнакомыми созвездиями. Земля под ногами была выложена бледными камнями, которые на самом деле были отполированными человеческими черепами - сотнями и сотнями человеческих черепов. Это не реально, сказал себе Широ, пытаясь побороть растущий прилив ужаса, который грозил охватить его при виде такого количества человеческих останков. Это колдовство Чёрного Грааля, не более того. Но если ты не возьмёшь себя в руки, то это будет наименьшее из зол, которые он высвободит. Этой мысли было достаточно, чтобы отогнать панику и позволить ему сосредоточиться на окружающей обстановке. На другой стороне искажённой пещеры находилась большая лестница, ведущая к арке из истерзанного железа, от которой исходила ощутимая аура концентрированной злобы. Их цель и источник беспокойства, поразившего Фуюки, находились за этим порталом. И конечно же, проход охранялся, как они и предполагали. Гуманоидная фигура стояла у основания лестницы, никак не реагируя на их появление. Между ними было около ста пятидесяти метров, но они могли видеть на такое расстояние без проблем, благодаря усилению или преимуществам тел Слуг. Фигура всё ещё носила одежду, рваную и грязную, но её нечеловеческая природа была очевидна с первого взгляда. Его голова по форме напоминала волчий череп, но вместо меха была покрыта змеиной кожей, а в глазницах тлели изумруды. В когтистой левой руке он держал железный посох с восьмиконечной звездой - иконой Неделимого Хаоса. Широ чувствовал силу посоха: судя по его виду, это должен был быть какой-то Мистический Код, причём созданный Притворщиком. Это явно был Демонический Столп, хотя и менее искажённый, чем Фурфур или Раум, если только у него не было в запасе другой формы. Он был не один: Широ слышал, как они двигались в тени, рычали и издавали звуки, которые никогда не издаст ни одно животное, созданное Эволюцией. Он не мог точно сосчитать, но их было очень много. — Будьте готовы, — сказал Широ своим спутникам, прежде чем шагнуть вперёд. — Добро пожаловать, — наконец заговорил видимый Демонический Столб, его голос странным эхом отдавался в искривлённом пространстве и доходил до них без труда, несмотря на разделявшее их расстояние. Однако он был совершенно понятен, лишён тех странных искажений, которые сделали голос Фурфура почти непостижимым. У Широ возникло ощущение, что он знает причину этого. Когда он случайно освободил Кор Фаэрона от ограничений, наложенных на него его призывом в качестве Слуги, ложь, которую Притворщик использовал, чтобы действовать как Соломон, была стёрта. Теперь природу Демонических Столбов больше не нужно было скрывать от мира. … Подождите. Есть ли в этом смысл? Он чувствовал, что да, но понимал ли это он сам, или та часть его, которая не была им - и никогда им не станет? Неважно, сказал он себе. Сосредоточься на враге перед тобой. — Мы ждали вас, — продолжил Демонический Столб. Свободной рукой он обвел окружающее пространство: — Добро пожаловать в Тёмный Собор Арматуры… ну, или его подобие. Арматура. Это название всколыхнуло унаследованные воспоминания Широ. Так назывался мир в Ультрамаре, центр промышленности и логистики Тринадцатого легиона, пока Жиллиман не пожертвовал им вместе с остальными пятью сотнями миров, чтобы создать Гибельный Шторм. Только на этой планете миллиарды людей были обречены на участь, худшую, чем смерть, и всё это в попытке заманить в ловушку Несущих Слово и Пожирателей Миров, которых Хорус послал захватить этот регион, когда началась Ересь. Был ли это мир, где Корсвейн и остальные воскресили Кор Фаэрона? Он не был уверен. В его памяти отсутствовало слишком много фрагментов прошлого Тёмного Ангела, и кто-то вроде Чёрного Кардинала мог свободно перемещаться через Гибельный Шторм, в конце концов. — Я Амон из Пылающей Звезды, — продолжил Демонический Столб, склоняясь в насмешливом поклоне. — Мой повелитель Кор Фаэрон поручил мне возглавить оборону святилища, пока он завершает свою великую работу. — Амон, — произнесла Рин, пристально глядя на их врага. — Седьмой дух Арс Гоетии, причисленный к Великим Маркизам Ада. Раум был всего лишь Графом, так что он должен быть ещё сильнее. — Действительно, — ответил Демонический Столб. — Этот зверь не смог убить даже одного из вас, несмотря на свою хвастливость… Уверяю вас, я справлюсь лучше. — Неужели ты думаешь, что сможешь остановить нас, мерзавец? — выкрикнула Сейбер, её почерневший Экскалибур был воткнут между двумя уродливыми камнями. — Сколько бы твоих сородичей ни кралось в тени, неужели ты думаешь, что сможешь помешать нам добраться до твоего хозяина? — Это ещё предстоит выяснить, не так ли? — Амон не выглядел обескураженным насмешкой Сейбер. — Когда приближается час триумфа Кор Фаэрона, никто, кроме самих Сил, не может видеть, что ждёт нас впереди. Будущее пылает славными возможностями, маленький король. В конце концов, победа или поражение - всё будет так, как пожелают Боги. — Скажи мне кое-что, прежде чем мы начнём, — сказал Широ, изображая спокойствие, которого он не чувствовал. — Это тело, которое ты используешь: оно принадлежало Главе Анимусфер, не так ли? Он был почти уверен, основываясь на том, что сказал ему его Захват одежды, но проверка не повредит. Лорд Эль-Меллой II, возможно, оценит подтверждение, учитывая тот беспорядок, который царил в политике Часовой Башни. Амон улыбнулся, показав слишком много зубов. — Ты прав. После твоего трюка в доках, из тех, кто был призван в плоть Анимусфер и их родни, остался только я. А это… — Он поднял левую руку, разминая коготь. —… это тело принадлежало главе того заблуждающегося рода. Думаю, я всё ещё могу услышать крик его души, если постараюсь. — Лорд Часовой Башни, — мрачно сказала Рин, потрясённая тем, как непринуждённо Амон упомянул о гибели, постигшей главу Анимусфер, но изо всех сил стараясь не показать этого. — Если качество носителя хоть как-то влияет на их характеристики, то это будет тяжёлая битва. — Лорд? Ах! — Амон рассмеялся, от этого звука у Широ поползли мурашки по коже. — У смертных такие забавные заблуждения. Анимусфер Марисбери не был лордом. Он был дураком. Он видел правду этого мира, но вместо того, чтобы противостоять лжи звёзд и взять силу, скрытую за их завесой, он обратился за ответами к Граалю, надеясь, что они придутся ему по вкусу. И мы оба знаем, чем это обернулось, не так ли, Корсвейн? — Я не Корсвейн, — почти прорычал Широ. Он уже начал уставать от того, что люди (и твари, выдающие себя за людей) совершают такую ошибку. Амон снова рассмеялся, звук был похож на крики испуганных детей. — Сейчас нет, — согласился он, каким-то образом умудрившись придать своей морде понимающее выражение. — Но ты был им когда-то, и ты будешь им снова. Это неизбежно. Тзинч вернёт себе своего заблудшего чемпиона… или уничтожит тебя полностью. Это тоже вариант. — Великий Обманщик не имеет власти в этом мире, — ответил Широ, после чего наконец-то запустил своё Усиление. Тенистые крылья расправились за его спиной, а зрение ещё больше обострилось, когда сила остатка Эрцгерцога хлынула в его тело. — И ты, и твой хозяин тоже. Амон усмехнулся. — Так ли это? Посмотрим! Он поднял посох, и одна из фигур, прятавшихся в темноте, выпрыгнула наружу, с нечеловеческой скоростью преодолев расстояние, отделявшее её от вторженцев. Это была какая-то рептилия-альбинос с тремя конечностями, длинным хищным хвостом и челюстью, способной перекусить человека пополам. Четыре маленьких глаза-бусинки злобно смотрели на Широ, когда он прыгнул в его сторону, а с зубов капал яд. К его телу всё ещё прилипали рваные остатки монашеской рясы, заляпанной кровью и желчью. Смех Амона сообщил Широ, что он знает, что Широ догадался о личности хозяина тела нападавшего. Смейся, пока можешь, подумал Широ - и тут же двинулся. Лучезарная Луна ударила по диагонали, попав в правое плечо Демонического Столба и выйдя с левого бока. Его тело замерло на середине прыжка, весь импульс был аннулирован с жестокостью, которой хватило бы, чтобы в одиночку убить смертного человека. По всем правилам, его следовало разорвать на две кровавые части - но это убило бы носителя, а Широ поклялся, что спасёт всех жертв Кор Фаэрона, каких только сможет. И вот, как почти два года назад, подсознательно, он напитал меч той же энергией, которая убила Зокена, но оставила Сакуру невредимой. Даже сейчас он не знал наверняка, откуда взялась эта сила: она содержалась в его Мраморе Реальности, да, но он не помнил, где он или Корсвейн наблюдали такое сияние. Конечно, у него были подозрения: в последних воспоминаниях Корсвейна о падении Калибана были подозрительные дыры, а ребёнок, чьи воспоминания сгорели в огне Фуюки, был близок к месту последнего сияния Экскалибура, озарившего мир. Но пока это помогало ему спасать людей, ему было всё равно. В конце концов, он был готов использовать силу Корсвейна ещё до того, как узнал её происхождение, и продолжал использовать её после того, как узнал: по сравнению с этим всё это было ничто. В конце концов, между чудовищным патриархом семьи Мато и Демоническим Столбом не было особой разницы. Существо закричало, когда его сущность была разорвана трейсингом памяти света, точно так же, как кричал Зокен. Его физическое и духовное присутствие было сожжено, и бессознательное тело старшего брата Иссея упало, проскользнув сквозь проецируемый меч. Воспользовавшись внезапным шоком, от которого Амон застыл на месте, Широ поймал мужчину левой рукой и быстро опустил его вниз. Быстрый взгляд усиленных глаз подсказал ему, что человек находится в тяжёлом состоянии и для восстановления ему потребуется медицинская и тауматургическая помощь, но его жизнь не находится в непосредственной опасности - по крайней мере, не от обратного удара его одержимости. Широ встал на ноги и смещаясь так, чтобы оказаться между братом Иссея и остальными врагами. Он посмотрел прямо на Амона, держа Лучезарную Луну между ними: — Это всё, на что ты способен? Пытаешься обманом заставить нас убить тех, кого мы пришли спасти? Я не впечатлён. Позади себя он услышал, как Илия подавила фырканье, и почувствовал, как Сейбер оценила его колкость, уверенно шагая к нему. Реакция Амона была менее спокойной. Его пасть широко раскрылась, тело затряслось от ярости, и он зарычал: — Убейте их всех! Во имя Кор Фаэрона и Октеда! По команде из теней появились новые монстры. Каждый из них был полностью преобразованным Демоническим Столбом, их внешний вид был столь же разнообразен, сколь и отвратителен. Это были невозможные союзы человека и зверя. Напрягая свой структурный захват до предела того, что мог воспринять его разум, Широ насчитал чуть меньше тридцати из них. Только шестеро из них не имели никаких следов монашеской формы, которую носили все обитатели храма Рюудо. Их было больше, чем три к одному, а Фурфур и Раум доказали, что один Демонический Столб может на равных сражаться со Слугой после полной трансформации. Широ был уверен, что его союзники и он сам смогут победить их, но на это потребуется время, и в лучшем случае они останутся ранеными и обессиленными. На это, скорее всего, и рассчитывал Кор Фаэрон: Чёрный Кардинал никогда не стеснялся бросать своих приспешников на превосходящего противника в надежде ослабить его, прежде чем сразиться с ним самому. Это не сработало на Лоргаре в Варадеше, когда Кор Фаэрон и Завет превратили весь город в кошмарную яму ужасов, чтобы остановить праведный крестовый поход Аврелиана. И здесь это тоже не сработает, потому что они предусмотрели такой сценарий. — Рин, Райдер! — воскликнул он, поднимая меч навстречу надвигающейся орде монстров. — Сейчас!***
Услышав приказ Широ, губы Райдер растянулись в дикой улыбке. Она собиралась насладиться этим. — Райдер, — провозгласила её Мастер, её голос был твёрд, несмотря на надвигающиеся на них ужасы. — Силой моего Командного Заклинания я приказываю тебе: используй свой Благородный Фантазм! Сила хлынула через Слугу, когда энергия Командного Заклинания прошла через связь с её Мастером. Ее Дух Истока гудел вместе с ней, и по мере того, как её легенда поднималась на передний план её сознания, Райдер снова столкнулась с сомнениями, которые преследовали её с тех пор, как она осознала уникальные обстоятельства своего призыва. Реальна ли я? Я не более чем мечта короля Артура? Конструкция из легенд, наброшенная на сломанный фрагмент личности, оторванный от Грааля? … Ах, но в конце концов, это не имеет значения, не так ли? Я - это я. Ни больше, ни меньше. Может, я и мечта, но здесь и сейчас я жива. Я - Король Бурь, и горе тем, кто стоит на моём пути. Райдер ударила ногой, разбрасывая осколки костей. В ответ на её призыв её лошадь Лламрей вышла из тени и подняла её, чтобы она заняла своё место в седле. Под зловещими доспехами шерсть кобылы была черна как полночь, а глаза сверкали, как раскалённые угли. Она зарычала - звук больше подходил для львиной пасти, чем для лошади, - и выпустила клубы дыма. Райдер подняла Гунгнир вверх, по её доспехам и оружию пробежали дуги молний. Наполненная силой Командного Заклинания, Слуга обратилась к лживым небесам: — Внемлите моей воле, заблудшие дети Мира, Вы, надзиратели и охотники, бич ваших падших сородичей. Час настал, призыв прозвучал: Дикая Охота начинается! Её Благородный Фантазм активировался, и фигуры, которые, казалось, были сделаны из тени и дыма, внезапно появились из воздуха вокруг неё. Их были десятки, все разные: одни ходили на двух ногах, другие - на четырёх; одни были тонкими и изящными, другие - громоздкими и звероподобными. Там, где должны быть их глаза, горел золотой огонь, и у многих из них было больше двух. Конечно, это были не настоящие всадники Дикой Охоты. Это были лишь тени, созданные её силой и сформированные её властью Слуги. Призывать хранителей потерянных Фей покинуть свой пост было бы безрассудством, даже в таких тяжёлых обстоятельствах. Крестовый поход Райдер против Фей Британии и так был достаточно трудным, когда он вёлся против лишь остатка численности Прекрасного Народа: Миру не нужно было массовое освобождение остальных из их вечной тюрьмы. Райдер рассмеялась, подстёгивая Лламрея, и её призрачное воинство последовало за ней по пятам в шепчущем потоке хватающих когтей и голодных пастей. Пусть это были тени, но они всё равно оставались призрачными зверями. Дикая Охота, в конце концов, была антиармейским Благородным Фантазмом Ex-ранга: имея достаточно маны для его поддержания, Райдер могла бы сразиться со всей военной мощью современного мира вместе взятой и одержать победу. Конечно, даже силы Командного Заклинания для этого было недостаточно. Но этого было более чем достаточно, чтобы изменить направление, в котором шла несправедливая борьба с Демоническими Столбами. И если она и усвоила какой-то урок во время военных кампаний, так это то, что всегда нужно делать всё возможное, чтобы сделать каждый бой несправедливым для противника. В противном случае, как полководец, ты потерпел неудачу. Широ был полностью согласен с этим мнением, поэтому они и подготовились к этому во время планирования. Две орды столкнулись друг с другом. Человеческие противники были бы разорваны на части призрачной Дикой Охотой в считанные секунды, но это были Демонические Столбы. Для их уничтожения потребовалось бы нечто большее, чем клыки и когти даже призрачных зверей, на что они и рассчитывали. Хотя пожертвовать монахами, взятыми в плен, было приемлемой ценой, чтобы остановить Кор Фаэрона, это всё равно было бы неудачей с их стороны. Райдер мало заботилась о религии, но она заботилась о защите слабых. Если бы не было возможности спасти их, она бы сделала всё необходимое и избавила их от страданий, но Широ доказал, что может отделить человека от одержимого им дьявола. В то же время, Широ мог спасти только монахов: остальные погибли, их души были полностью поглощены Демоническим Столбом. Это означало, что любой, на ком не было остатков монашеского одеяния, был добычей для её копья. Райдер опасалась какого-то подвоха, может быть, подмены изорванной одежды, чтобы обманом убить того, кого они могли бы спасти, но Широ заверил их, что этого не случится. Кор Фаэрон не мог представить себе, чтобы кто-то испортил его работу, а Притворщик хотел бы, чтобы они узнали монахов, чтобы те узнали свою судьбу и отчаялись. Её любимый безошибочно определил врага, что благоприятно сказывалось на шансах на победу. Райдер сомневалась в природе Широ, когда её только призвали, если не в его характере. Одержимость - дело неприятное, и за время своего правления ей пришлось пережить немало трагедий подобного рода, когда невинные мужчины и женщины превращались в орудия зла не по своей вине - если только не считать грехом слабость и неспособную противостоять одержимости. Она боялась, что Широ поддастся тьме, присущей его странным способностям, и станет угрозой, равной угрозе испорченного Грааля. Эти сомнения развеялись, когда она увидела, как он бросил вызов Притворщику после того, как они попали в ловушку Слуги-еретика. Какие бы воспоминания он ни унаследовал, было ясно, что Широ - единственный, кто управляет этим телом. Поэтому она доверила ему командование в этой битве и предоставила Дикую Охоту в его распоряжение. Она и её лошадь сражались как единое целое. Навык верховой езды не только сделал Лламрея продолжением её тела, но и увеличил мастерство кобылы намного больше, чем она была способна в жизни. Независимо от её воспитания и обучения, Лламрей всё ещё была обычной лошадью; но эта её версия была скакуном, достойным Короля Бурь. Её копыта пробивали кожу и ломали кости, а дыхание несло в себе силу молнии. Она двигалась с необычайной ловкостью, уворачиваясь от ударов, направленных на её хозяина, или принимая их на свои пластинчатые доспехи, оставляя Райдер свободу для ударов Гунгниром. Они не сдерживались, ибо Демонические Столбы были опасными противниками. Любую рану, кроме расчленения, можно было исцелить позже, и даже это было бы небольшой платой за освобождение от одержимости. Чтобы избежать убийственного удара, требовалось постоянное усилие воли, и она чувствовала, как Гунгнир недоволен тем, что его так сдерживают. И всё же Райдер наслаждалась этим испытанием не меньше, чем знанием того, что в этот день ей не придётся сразить ни одну невинную душу, застигнутую Войной Грааля. Чудовищные облики её врагов расплывались в её сознании, пока она сражалась. Единственной их общей чертой было то, как неправильно они выглядели, полностью противореча законам Мира. Те части их тел, которые были знакомы, лишь делали их ещё более отталкивающими. У одних были преувеличенные звериные черты, другие выставляли напоказ свою инфернальную природу. Она парировала удар чего-то с головой трёхглазой крысы, а затем погрузила Гунгнир в горло мерзости, из туловища которой торчало не менее дюжины насекомоподобных конечностей. Когда Райдер сражалась, её восприятие выходило за пределы непосредственного окружения. Многолетний опыт позволил ей обработать всю информацию, которую различные органы чувств посылали в её мозг, давая ей чёткое представление обо всём поле боя. Широ стоял в центре битвы, как камень, рассекающий приливные волны. Демонические Столбы рвались к нему, и он принимал их всех с Сейбер на своей стороне. Райдер вынуждена была признать, что они вдвоём составляли весьма галантную пару, хотя обычные люди испугались бы их почти так же, как и их мерзких врагов. Чёрные доспехи и испорченный клинок Сейбер источали ауру угрозы, которую она не пыталась сдерживать, а Широ… был Широ. Ему не понадобилось использовать трансформацию, которая позволила ему сразиться с Гильгамешем, но его крылья были раскрыты, а тело пылало силой, когда он разрубал Демонические Столбы один за другим. Его первая Слуга подхватила людей, которых он освободил от одержимости, быстро оттаскивая их в сторону и возвращаясь к бою. Берсеркер двигалась по полю боя едва заметным пятном, перепрыгивая с одного обелиска на другой и нанося удары когтями на ходу (её коса была слишком смертоносна, чтобы рисковать использовать её на одержимых монахах). Розово-лиловые стрелы, выпущенные Арчером, гвоздили конечности Демонических Столбов, сбивая их с ног, а сила голоса Ассасина повергла их инфернальные чувства в смятение. Лансер превратила своё оружие в булаву с длинной рукоятью, с помощью которой она отбрасывала в сторону Демонические Столбы, приближавшиеся к бойцам дальнего боя. Рин бросала зачарованные драгоценности и произносила проклятия, ничего не сдерживая, её Герб светился от её силы. На её коже виднелись линии усиления, но это было лишь для того, чтобы она могла убежать в случае необходимости: только такой ненормальный Мастер, как Широ, мог сражаться с Демоническими Столбами вблизи. Тем временем вокруг Сакуры струились ленты чистой тьмы, служащие одновременно и оружием, и щитом. Её сестра черпала силу из колодца, накопленного благодаря связи с Широ: её волосы побелели, а по коже побежали красные линии. Рядом с ней Илиясвиль была окружена светящимися серебряными нитями, сотканными из её собственных волос, её прана текла через них, образуя форму птиц, которые бросались на толпу врагов, прежде чем взорваться. Вскоре воздух наполнился костяной пылью, когда сила их атак наконец раздробила достаточно черепов, чтобы обнажить грубый камень пола пещеры, который был там до того, как реальность была искажена. Благодаря своему мистически усиленному восприятию никто из сражающихся не замедлил с ответом, но это придавало бою ещё более зловещий характер. Из-за жуткого окружения и внешнего вида противника вся эта битва выглядела так, словно происходила в самых глубоких ямах ада. По мере продвижения битвы Райдер всё больше и больше убеждалась в их окончательной победе, но это не успокаивало её. Это… это было слишком просто. Да, её Благородный Фантазм уникально подходил для такого рода сражений, но, несомненно, Кор Фаэрон учёл эту возможность. С начала войны только Медуза и Лансер раскрыли свои козыри. Притворщик должен был знать, что один или несколько из четырёх других Слуг в их группе смогут справиться с его приспешниками. По словам Широ, хотя Кор Фаэрон часто был ослеплён своей гордостью и фанатичной преданностью своим инфернальным хозяевам, он всё же был достаточно хитёр, чтобы стать верховным лидером планетарного культа и вести многолетнюю войну против Примарха - существа, силу которого она так и не смогла понять из рассказов Широ. Так в чём же заключалась игра Притворщика? Просто заставить их потратить Командное Заклинание и раскрыть один из Благородных Фантазмов было недостаточно, чтобы оправдать ресурсы, потраченные на защиту Тёмного Собора. Она всё ещё не нашла удовлетворительного ответа, когда Амон, наконец, присоединился к схватке и бросился на Широ. К этому моменту последний из монахов был спасён, а фасад спокойствия и контроля главного Демонического Столба исчез. Он ревел, как разъярённый зверь, надвигаясь на Широ. Звёзды на иллюзорном небе запульсировали кроваво-красным светом в ответ на крик Амона, заливая поле боя алым светом. Демонический Столб вырос под этим падающим сиянием, отбросив даже насмешку над человеческой формой, когда его плоть разорвала испорченный костюм, прилипший к нему. Из-под испачканной ткани показались лоскуты меха, чешуи и отвратительной человеческой кожи, под которой пульсировали чёрные вены. Когда Демонический Столб достиг Широ, волкозмеиная мерзость была вдвое больше его самого, да и шире тоже. Его посох вырос вместе с ним, и он обрушил оружие с силой, достаточной, чтобы разрушить стены каменного замка. Широ принял удар на меч, на его лице застыла маска абсолютной сосредоточенности, и Райдер показалось, что он выглядит почти царственно - подходящий облик для супруги монарха-воина. Его клинок встретился с опускающимся посохом, и ударная волна разбросала в стороны осколки костей и потрясла возвышающиеся вокруг них колонны. Две из них, находившиеся ближе всего к столкновению начали заваливаться. В тот же миг Райдер направила своего верного коня, чтобы он перепрыгнул поле боя и со всей силы ударил ногой по одной из них, чтобы тот не раздавил потерявших сознание монахов рядом, а Берсеркер сделал то же самое с другой. Земля загрохотала под ударами, которые подняли ещё больше пыли. И всё же Широ остался стоять, сопротивляясь инфернальной силе Амона. Его крылья были широко расправлены, чтобы рассеять силу Демонического Столба, и в конце концов посох Амона уступил первым. Оружие сломалось с криком, слишком живым для простого оружия, и меч Широ вонзился в грудь Амона, разрубая его одним ударом. Кровь не брызнула, ибо плоть Амона была выжжена до черноты прикосновением Лучезарной Луны. Демонический Столб посмотрел на свою рану, рот его беззвучно шевелился, затем он упал на руки и колени, болезненно дёргаясь, так как его тело ломалось. Его сущность была уже недостаточно сильна, чтобы поддерживать его дальнейшее существование, он был отвергнут Гайей и быстро разрушался - но Райдер была рада видеть, что Широ не недооценивает того, что может сделать умирающий зверь. Когда Широ поднял меч для убийственного удара, Амон наконец смог заговорить: — Будь ты проклят… Эмия! Прок- Широ ударил, разрубив шею Демонического Столба и отправив его гротескную голову на землю. Райдер злобно улыбнулась, глядя, как он вместе с остальным телом Амона рассыпается в прах, уничтоженный силой Широ. Через несколько мгновений последний из оставшихся Демонических Столбов упал, насаженный на Гунгнир. На поле боя воцарилась тишина, нарушаемая лишь стонами потерявших сознание монахов, лежащих, разбросанных по повреждённой арене. Фальшивое небо с чужими созвездиями исчезло, сменившись тем же грубым камнем, что лежал под мостовой из черепов. Всадники Дикой Охоты исчезали один за другим, когда Благородный Фантазм рассеялся, выполнив свою цель. Райдер открыла рот, чтобы предложить им поторопиться и идти дальше (за монахами они вернутся позже, разобраться с Кор Фаэроном было важнее). И тут она замерла, как и все остальные в пещере. Внезапно злая аура, просочившаяся через арочный проём, усилилась в десять раз. Если раньше это было дыханием злобы, то теперь это было сокрушительное давление, воющее обещание вечного проклятия, которое проникало в самую душу каждого, кто его слышал. Зрение Райдер потемнело, и она почувствовала, как что-то острое и жёсткое сомкнулось вокруг её сердца. Затем тенистые крылья расправились, и давление ослабло настолько, что Райдер смогла вздохнуть. Она повернулась и увидела, что Широ и Сейбер стоят между группой и источником ауры, защищая их от неё. Только они вдвоём выдержали усиленное давление ритуала Кор Фаэрона. Теперь у Райдер был ответ: Притворщик бросил на их пути свои Демонических Столбов, чтобы у него было время довести дело до этого момента. — Давление слишком велико, — сказал Широ. — Я могу вынести это из-за силы Корсвейна, а Сейбер из-за времени, проведённого в заточении, но ты… иди. Выведи всех наружу, проверь ситуацию и сделай всё возможное, чтобы помочь. Мы вдвоём разберёмся с Кор Фаэроном. — Онии-чан… — воскликнула Илиясвиль, явно разрываясь. — Я серьёзно, Илия, — твёрдо сказал он. — Мы не можем оставить их здесь. Они и так уже ранены: длительное воздействие этого может убить их. Или ещё хуже. — Мы поняли, Широ, — сказала Рин, её лицо всё ещё было бледным от шока. Слуги оправились, но Мастера всё ещё были поражены, а монахи, скорее всего, долго не протянут, даже если Широ будет их защищать. — Мы вытащим их. Не смейте умирать, слышите? — Я обещаю. Прикрываясь Широ, они вынесли потерявших сознание монахов из пещеры. Благодаря усилению, мускулам Слуги и нескольким основным заклинаниям телекинеза, они смогли вынести их всех за один раз. Когда они вернулись в туннель, ведущий наружу, Райдер оглянулась и увидела Широ и Сейбер, вместе идущих против прилива злой энергии. Удачи вам двоим.***
Остаться наедине со своим Мастером было тем, чем Сейбер наслаждалась бы при обычных обстоятельствах. Однако эти обстоятельства были совсем не обычными. После того, как остальные благополучно удалились, они вдвоём поднялись по ступеням и прошли под аркой, войдя в коридор, который по мере продвижения расширялся, пока не стали видны стены по обе стороны - только путь впереди, освещённый пламенными черепами, парящими в воздухе через равные промежутки времени. Искажение реальности было ещё сильнее, чем при воссоздании Тёмного собора: та область хотя бы притворялась естественным пространством. Здесь же тьма простиралась вокруг них без границ. Если бы не постоянно усиливающееся психическое давление, невозможно было бы определить, что они идут в правильном направлении. Это давление было тем же злобным присутствием, которое мучило её в течение десяти лет, пытаясь, но не смогло сломить её, как оно сломило этого глупца Гильгамеша за считанные мгновения. Она почувствовала, как её Ядро Дракона раскалилось в груди, когда она оттолкнулась от него, как и тогда. В то же время она чувствовала, как оно влияет и на неё, выводя на первый план её драконью природу. Её желание сокрушить Кор Фаэрона и уничтожить Грааль раз и навсегда росло, как и желание полностью присвоить Широ себе, закрепить своё положение как его истинной королевы. Она сдерживала это желание усилием воли: сейчас было не время для отвлечений. Месть и долг стояли на первом месте. Мастер и Слуга одновременно остановились. Перед ними, там, где ещё мгновение назад никого не было, стоял человек. Всё его тело ниже головы покрывала серебристо-алая броня, напоминавшая экзоскелет из кошмара энтомолога. Почти каждая его поверхность была покрыта колючими шипами, а вокруг суставов горели хаотические руны. Несмотря на отсутствие видимых мутаций, от него исходила вся мощь Демонического Столба, давящая на их чувства злобным голодом. Если Сейбер не ошибалась, в их иерархии он был даже выше Амона. Но именно открытое, человеческое и абсолютно безэмоциональное лицо заставило Сейбер и Широ задуматься. Оба они узнали его, даже если Сейбер видела его всего несколько раз. В конце концов, человека, которому оно принадлежало, трудно забыть. — Здравствуйте, Кузуки-сенсей, — настороженно поздоровался Широ. — Рад видеть, что вы ещё живы. Кстати, Иссей в порядке: он добрался до моего дома без особых проблем после нападения на храм. Одержимый учитель ничего не ответил и никак не изменил своего выражения. Однако панцирь на его груди внезапно разошёлся, открыв чудовищный, огромный рот с игольчатыми зубами и чёрным языком. — Я - Белиал, — сказал он, — а тот, кого ты называл Соичиро Кузуки, больше не существует. — Ну, — пробормотал Широ себе под нос. — Пиздец. Хотя Сейбер и считала себя выше подобных ругательств, она была вынуждена согласиться с этим чувством.***
Омак: Решимость учителя
— Пиздец. — Манеры, — внезапно рявкнул Кузуки. — Я ожидал от тебя большего, Эмия. Может, мы сейчас и не на уроке, но ты всё равно должен придерживаться стандартов, ожидаемых от студента Академии Хомурахара. Наступила полная тишина. Широ и Сейбер уставились на учителя, который смотрел на них с тем же суровым выражением лица, которое, как известно, мгновенно заставляло замолчать целые классы, полные буйных подростков. — Хм, сенсей, — неуверенно спросил Широ, — вы… вы в порядке? Соичиро моргнул, затем посмотрел на себя, а затем насмешливо спросил. — Разве я выгляжу нормально? Конечно, нет. Но это не повод не делать свою работу. А теперь, Эмия, поторопись и освободи меня, пока демон не вернул контроль. — С-сейчас, сенсей! — Подожди! Подожди! — лепетал Белиал, паника ясно слышалась в его голосе. — Так не должно быть… Лучезарная Луна нанесла удар, и Демонический Столб затих. В глубине пещеры Великого Грааля Кор Фаэрон вдруг почувствовал сильное раздражение, сам не зная почему.