Дом надежды

– Бен! Здравствуй, мой хороший, – ласково улыбнулась женщина, шагая мальчишке навстречу, – какими судьбами? Надеюсь, дома все здоровы? Бен вздохнул. – Если бы… Флора, мне очень нужен Ваш совет. Сестра милосердия слегка нахмурилась. – Я слушаю. Флора Райс всегда была хорошей слушательницей, что очень помогало ей в ее работе. А уж работу свою она любила больше всего на свете (кроме, разве что, младшего брата и его семьи). Сама она в свои тридцать два так и не была замужем, что, в общем-то, не было редкостью в общине сестер милосердия, там нередко работали с юности и до старости. Впрочем, женщина не страдала от отсутствия личной жизни – она искренне любила свою работу и полностью отдавала себя ей. А нерастраченные чувства, за неимением своих детей, она отдавала племяннику и младшим Хоупам, с семьей которых была издавна дружна. – Вы – давний друг нашей семьи, – начал мальчик, – а потому Вы, я знаю, знаете кое-что о событиях, произошедших с моими родителями еще до их приезда сюда, в Плимут. Флора задумчиво кивнула. Она действительно знала кое-что, хотя и немногое. История Суини Тодда дошла и до нее, так как обрывки этой страшной недавней легенды давно расползлись по Лондону и окрестным городам, и Флора знала, что ее друзья, в отличие от нее, знакомы с этой историей не понаслышке. – Ну, вот. Это редко заметно, но мама до сих пор не оправилась после тех событий. Она очень боится цирюльников и бритв, а я, так вышло… Флора взглянула на него с интересом. – Я собираюсь стать цирюльником, мне это нравится и у меня получается, но… – Но… – грустно протянула Флора, уже начавшая понимать суть проблемы, – Миссис Хоуп против? – Я не знаю, – покачал головой Бен, – она почти всегда падает в обморок, когда что-то напоминает ей о случившемся, так что договорить мы с ней не успели. Флора закусила губу. – Так. – Я понимаю, что мама больна, но не знаю, что с этим делать, – вздохнул Бен. – Ну да, не в бедлам же сдавать… – пробормотала Флора, качая головой. – Это точно, чего она там не видела, – фыркнул Бен и захлопнул рот, но было немножко поздно. – Миссис Хоуп была в бедламе? – брови Флоры взлетели вверх почти на целый дюйм. Подросток мысленно выругался, ругая себя за несдержанность. – Да, – нехотя пояснил он, – ее приемный отец был… весьма экстравагантным человеком. Он сдал ее туда, когда узнал, что они с отцом собрались сбежать и пожениться. Папа ее потом вызволил оттуда, но с неделю она там пробыла. Она не рассказывала, но, надо полагать, там было не очень весело. – Да уж пожалуй, – невольно усмехнулась Флора, а затем тряхнула головой и перешла к делу, – Бен, ты знаешь, что я всегда рада с тобой пообщаться и тебе помочь, но ведь ты не языком почесать пришел, верно? – Верно, – кивнул мальчик, – у меня возникла пара интересных идей насчет того, как помочь маме преодолеть ее страхи, но я должен четко понимать, что это не навредит ей. Ну, типа, что можно, что нельзя, в какой момент лучше остановиться… Это все желательно продумать. Флора улыбнулась, глядя в горящие глаза мальчишки. – Ну, выкладывай. Подумаем.

***

– Мне кажется, или мы чего-то не знаем? – прошептал Фрэнсис на ухо жене, слегка наклонившись к ней. Они сидели за столом и пили чай, и именитый гость, собиравшийся активно продолжать обсуждение дела, ради которого он и приехал сюда, попросту не отлипал от их второй гостьи. – Скорее да, чем нет, – улыбнулась Рози, – ну и здорово, по-моему. Кажется, нашему гостю понравилась Люси, может быть, причем, судя по их поведению – очень может быть, они уже встречались раньше… Почему бы нет? Кто знает, может, Люси и в этом пошла в мать… – В чем? – фыркнул Фрэнсис, – в привычке обручаться через пятнадцать минут после официального знакомства? – А хоть бы и так, нам-то что за дело, – пожала плечами Розмари, – мы, конечно, любим ее, но ее судьбой заведуем не мы, а ее родители. Фрэнсис слегка развел руками, признавая правоту жены, и переключил свое внимание на малютку Аллисон, которая никак не хотела допивать чай без еще одной порции сладкого. Сама Рози, впрочем, продолжала нет-нет да поглядывать на молодых людей. Порой до нее доносились обрывки их разговора: – Отец учил меня и брата верховой езде с самого нашего детства… у нас всегда было много лошадей, в семье их очень любят… У меня у самого гнедой арабский скакун, я зову его Ветер… – Арабский… – улыбалась Люси, – они ведь прекрасные верховые лошади, и очень дорогие… – Да, – восхищенно подхватывал Джастин, заглядывая в чистые каре-зеленые глаза прекрасной собеседницы, – если Вам будет угодно, я прокачу Вас на нем как-нибудь! – Да, это было бы чудесно, – задумчиво кивала Люси, мимолетным, едва заметным взглядом окидывая превосходный дорожный костюм молодого лорда. Рози закусила губу. То, что могло быть совсем незаметно для мужчины, прекрасно подмечал наметанный женский глаз. И то, что видели ее глаза, миссис Дейл совсем не нравилось. Лорд Кливленд только что слюни не пускал на прелестную девушку, и, очевидно, изо всех сил пытался впечатлить ее рассказами о своей богатой жизни, а она… А что она, она впечатлялась. Только совсем не так, как рассчитывал лорд с его очевидно идущей кругом головой. На взгляд, излучающий юношеские восторг и страсть Люси отвечала лишь стеснительным хлопаньем длинных ресниц, скрывающих взгляд опытной уличной торговки, исподтишка присматривающейся к богатому клиенту и хладнокровно размышляющей, чем бы еще его завлечь. Миссис Дейл подавила тяжелый вздох. Дети ее друзей, выросшие в тепле любви своих родителей к ним и друг к другу, слабо представляли себе, насколько иной бывает семейная жизнь, насколько… глубоко несчастливой. Ее саму эта чаша тоже миновала, но она знала об этом просто в силу возраста и опыта. Младшие Хоупы же были еще совсем юными и открытыми миру, они были очевидными мечтателями, так напоминавшими Рози их отца в его юные годы… Вот только мечты бывают разными. Хелен, как и ее отец, с детства мечтала о море, и была, несмотря на возраст, единственной из детей, кто своей мечты уже достиг, пробив путь туда чуть ли не напролом. Задумчивый, но при этом необыкновенно веселый и порой бесшабашный Бен, как Розмари догадывалась, мечтал продолжить дело своей кровной семьи по материнской линии, но тут ему была препятствием сама мать… Строгая, гордая Люси мечтала о богатстве и знатности. Это никогда не было секретом, девочка с раннего детства обучалась всему, что положено знать и уметь настоящей леди в надежде однажды этой леди стать. Крайне старательная, дисциплинированная, хладнокровная и превосходно выученная, она была бы достойным приобретением для высшего света, но одной силой воли туда не попасть. В общем-то, способ вообще хоть когда-либо туда попасть для Люси был только один – удачный брак. Устроением которого она, кажется, сейчас активно занималась… Так, кажется, ей стоит в ближайшее время навестить Джоанну и поставить ее в известность относительно сложившейся ситуации.

***

– Милая, ты слишком много волнуешься, ты так совсем здоровье подорвешь, – укоризненно качнул головой Энтони, проводя рукой по белокурым волосам Джоанны. Та лишь вздохнула, прижимаясь к нему покрепче. – Кажется, моему сыну не слишком повезло с матерью… Энтони дернул головой, откидывая длинные волосы назад. – Нашему сыну не слишком повезло с дедушкой, – постановил он очень знакомым Джоанне тоном, мягким, но совершенно непререкаемым, – а вот мать у него замечательная, и я уверен, что он сам, когда вернется, тебе это подтвердит. Джоанна лишь горько усмехнулась. – Всегда, даже в самые тяжелые времена мой мальчик был мне опорой, а я по-прежнему его боюсь! Какая я мать после этого? Энтони покачал головой и прижался губами ко лбу жены. – Ханни, родная, – нежно проговорил он, чуть отстраняясь и заглядывая ей в глаза, – ты просто неверно воспринимаешь ситуацию. Я далеко не медик, но даже я понимаю, что ты боишься не Бена, а вещей, которые теперь его окружают, как и вообще любых вещей, напоминающих тебе о тех давних событиях… Я сам видел далеко не все, но даже я до сих пор вздрагиваю, вспоминая тот затхлый подвал, полный трупов. То, что видела ты, увы, не могло не оставить следа, но ведь Бен был прав, когда говорил, что в бритвах нет ничего смертельного, это всего лишь инструменты, которым однажды не повезло попасть в дурные руки. Джоанна поежилась, словно от сквозняка, которого, разумеется, не было. – В смысле, ты же даже не боишься существования бритв вообще, ты просто не можешь на них смотреть и к ним прикасаться! У нас в доме есть бритва, и ты не обращаешь на нее внимания просто потому, что ты ее не видишь, – негромко увещевал Энтони. – Правда? – испуганно взглянула на мужа Джоанна. Энтони провел рукой по собственной гладковыбритой щеке и многозначительно поглядел на жену. – А, ну да, – невольно хихикнула та. – Вот видишь! Твой страх, он… – Не имеет особого смысла, если честно, – донеслось от двери, – то есть, ножами тоже регулярно людей режут, но от них особо никто не шарахается, да и, например, мясорубок лично ты почему-то не особенно боишься. – Бен! – улыбнулась Джоанна, медленно, осторожно вставая и заключая подошедшего сына в объятия. Тот с радостью принял их. – А я уже волноваться начала, что ты до темноты не вернешься, – протянула женщина, взъерошивая темно-русые волосы сына. Энтони многозначительно кашлянул – сейчас было не время переводить тему. – Таки, по поводу моей работы, – начал Бен, правильно поняв намек. Джоанна глубоко вздохнула и мысленно собралась. Ей и самой совершенно не нравилось, что ее страхи мешают ее сыну идти выбранной им дорогой, а потому она, едва очнувшись, уже приняла решение попытаться принять сложившуюся ситуацию. Правда, поговорить об этом с ним тогда же не смогла – Бен ушел проветриться и собраться с мыслями… На этом Джоанна оборвала поток собственных мыслей и переключила внимание на ребенка, начавшего что-то говорить. – Мам, понимаешь, какое дело… Мне нравится работать в цирюльне. Прабабушка Бетти говорит, что я это от прадеда унаследовал, он ведь был известным цирюльником… Бен мысленно усмехнулся, глядя, как расслабилась мама – правильный ход, в конце концов, против деда, Августа Баркера, от которого ее отец, Бенджамин Баркер, и унаследовал талант и профессию, мама ничего не имела. Не могла, попросту, она даже знакома с ним не была. Усмехнулся и Энтони. Да, сразу видно, что вот теперь имел место быть серьезный мозговой штурм – первая же фраза и такой успех! Так, интересно, что сын еще придумал? – Солнышко, я, в общем-то, не против, если тебе это нравится… – слабо улыбнулась Джоанна. Рот Бена растянулся в веселой усмешке. Ну что ж, тогда к делу! – Прекрасно! Я тут по пути домой заскочил к мистеру Глоуви… Завтра я начинаю работать самостоятельно… Поможешь мне в цирюльне?