Дом надежды

– Подержи, пожалуйста, – пропел Бен и сунул матери в руки бритву, продолжая кружиться вокруг клиента. Джоанна вздрогнула всем телом, едва не уронив инструмент. Ощущение было ей знакомо, слишком знакомо, несмотря на то, что прошли годы – она все еще помнила, как, стоя в той самой цирюльне в сумерках, она вертела в руках красивую бритву с серебряными узорами и картинками. А еще оно было ей знакомо по сегодняшнему дню. И вчерашнему. И позавчерашнему. И тому, что был три недели назад. И то, что сегодня она не уронила бритву, это не просто случайный факт, а достижение. Точнее, было таковым пару недель назад, а сегодня уже считалось практически обычным делом. Она и вздрагивала-то уже чисто так, на автомате, и гораздо меньше, чем в первые дни. Бен старательно держался к матери спиной, пряча улыбку. У него получалось! У него всерьез, взаправду получалось! Вообще, если подумать, в этом не было ничего особо удивительного, учитывая все произошедшие события. Крови же его мать не боялась, так что и со страхом бритв смогла бороться. Да и вообще, несмотря на хрупкость и нежность, Джоанна Хоуп всегда была сильнейшей из женщин, которых он только знал. – Спасибо, – кивнул он, на секунду снова поворачиваясь к ней и перехватывая бритву. Что-то, а талант действительно достался ему от деда и прадеда, а потому с бритвой он управлялся, как заправский жонглер, она прямо летала в его руках. Уже через минуту довольный клиент расплатился и ушел. – Ну что, – улыбнулся мальчишка, потирая руки, – на сегодня все. Сейчас быстренько тут приберемся и домой. – А дома дел как раз по горло, – усмехнулась про себя Джоанна, расправляя плечи, – завтра важный день. Еще тогда, три недели назад, дни ее были насыщены важными разговорами и весьма неожиданными событиями. Сначала Бен с его интересной затеей, затем Розмари, которая пришла к ним в гости, и, закрывшись с ней в комнате, тихонько рассказала ей о встрече Люси и Джастина Кливленда. Джоанна ахнула, едва услышав это имя, и перед глазами у нее пронеслось полузабытое детство и веселые игры с Нэнси, Гвинет и Деннисом. Она даже не сразу уловила суть дела, с которым Рози к ней пришла, однако, разобравшись, особо волноваться не стала. Ее дочка была взрослой, прекрасно воспитанной барышней, способной определить, что принесет ей счастье в жизни, а что – нет. Впрочем, она, конечно же, поговорила об этом с Люси, предварительно рассказав обо всем Энтони, и оба родителя уже вместе заверили девушку, что не собираются запрещать ей искать свое счастье, однако расспросив ее о ее намерениях. Та не стала ничего скрывать. – Не всем везет на первую любовь так, как вам, – спокойно объяснила она, – но живут же люди как-то и без этого. Джастин хороший… Милый, добрый, и я ему нравлюсь… К тому же, он из богатой и благородной семьи, но из младших, а значит, мне не придется взлетать слишком высоко, где знатные заплюют. Его дядя, старший брат его отца – маркиз, стало быть, его отец – граф. Его старший брат, как наследник отца, соответственно, виконт, а сам он – лишь барон. Ну, как лишь… Барон и барон. Со временем поднимется повыше, а пока и так хватит, я в герцогини или принцессы никогда не метила. Энтони слегка хмурился, слушая дочь, но молчал, а вот Джоанна улыбалась, радуясь тому, что у дочери, при всех ее амбициозных мечтах, крайне прагматичный взгляд на вещи, который никогда не станет лишним в высшем обществе. Личная встреча с Джастином же изменила и так не самую плохую ситуацию к лучшему, так как приятный, хоть и явно смущающийся юноша пришелся по душе всем, от детей до бабушек. Джоанну он узнал не сразу, а лишь после пары шутливых намеков с ее стороны, и был весьма обрадован такому повороту событий. Он, сказать по правде, немало волновался о реакции своих родителей на его влюбленность, и весть о том, что его уже почти невеста была дочерью старой подруги его матери была, по его словам: “Самой лучшей новостью за день”. Именно поэтому завтра был важный день. Хоупы, в составе мужа, жены, всех детей и бабушки жены отправлялись в Лондон, чтобы познакомиться с семейством Кливлендов и проводить Люси, которая собиралась в Лондоне остаться. Бен же ждал этой поездки чуть ли не так же сильно, как Люси, но по несколько иной причине – его разумную головку посетила очередная безумная идея, и он не мог дождаться возможности ее осуществить. Для этого он заручился поддержкой прабабушки, которая настояла на том, что тоже поедет, хотя Джоанна и отговаривала ее – здоровье ее бабушки серьезно пошатнулось в последние годы. Итак, Джоанна Хоуп возвращалась в Лондон.

***

Переступить порог своего старого дома оказалось до странности просто, так же, как и увидеть, насколько сильно там все изменилось с тех пор, как в особняке поселился Джастин. Должно быть, она действительно была счастлива со своей семьей настолько, что меланхоличные воспоминания почти не тронули женщину. Сам хозяин дома лично показал им комнаты, в которых следовало расположиться дорогим гостям. Джоанна, Люси и Хелен, едва отдохнув с дороги, принялись с энтузиазмом готовиться к балу, который должен был состояться в особняке Оливера Кливленда. Ну, как с энтузиазмом… Конкретно Хелен едва выдержала одевание в прелестное золотистое платьице и причесывание ее волос так, чтобы не слишком бросалась в глаза их длина, точнее, ее отсутствие. Энтони, Бен и Джереми были так же одеты в лучшие свои костюмы, и все вместе они отправились на бал, где Джоанна почти сразу разглядела в толпе высокую прическу, состоящую из знакомых рыжих кудряшек. – Добрый вечер, леди Кливленд, – мягко улыбнулась дама, подхватывая юбки своего темно-красного платья и делая легкий реверанс. Нэнси огляделась, махнула рукой на гостей и заключила старую подругу в объятия. – Ах, Джоанна, сколько лет я тебя не видела! Какая же ты красавица, просто слов нет! – И это ты еще моих дочек не видела, Нэнси, – весело рассмеялась Джоанна. – Ну, видеть пока не видела, но уже наслышана о них от сына, – усмехнулась леди Кливленд, – особенно о старшей. Джоанна махнула рукой, подзывая ту к себе. – Леди Кливленд, – поздоровалась Люси, изящно кланяясь. Нэнси улыбнулась, оглядывая точеную, с иголочки одетую в модное голубое кружевное платье девушку, явно не испытывающую особого дискомфорта в непривычной для нее обстановке. Затем слегка тряхнула головой, и повела их через толпу к мужу, попутно поздоровавшись (а в основном, еще и познакомившись) с остальными Хоупами, которые с готовностью последовали за ней. Оливер Кливленд, уже пожилой, элегантный мужчина, тоже приветствовал чету Хоупов с радостью – он еще помнил их с тех печальных для Лондона дней. С улыбкой знакомился он и с их детьми, даже рассмеявшись какой-то шуточке, которую отпустила языкастая Хелен. Присоединился к общему знакомству и Лео, старший брат Джастина, который любезно поцеловал руку Джоанне, а затем придирчивым взглядом осмотрел Люси, одобрительно поцокал языком и кивком и подмигиванием выразил младшенькому свое одобрение. Однако апофеозом радости для Джоанны стало прибытие Гвинет, которая тоже уже давным-давно была замужней леди, но все еще в какой-то мере оставалась той веселой девчонкой, с которой они столько играли в детстве. Перезнакомившись с детьми, она тут же втянула их и Джоанну с Энтони в какую-то веселую игру, попутно оставив Люси и Джастина наедине с остальной семьей Кливлендов. Люси, само собой, оказалась вполне готова к такому повороту событий, и за вечер успела очаровать будущих родственников так, что те даже были не против уже считаться будущими родственниками, хотя, собственно, официального предложения Люси Джастин еще не сделал, и вроде как ничего решено еще не было. Или уже было?

***

– Что тебе нужно?! – Бритвы, – с совершенно спокойным выражением лица повторил Бен. Да, кажется, радость от вчерашнего бала была недолгой. – У тебя есть бритвы, Бен. – Таких нету, – хладнокровно парировал юноша, – они – мое наследство, почему мне нельзя их получить? – Ну, во-первых, не то, чтобы твое, – отбила Джоанна, – а во-вторых, откуда ты вообще про них узнал? Хотя, не отвечай, дай угадаю… – и женщина бросила грозный взгляд на бабушку. – Мама, ну почему нет? Бритвы же не виноваты, что у их последнего хозяина ехала крыша! Это семейная реликвия, между прочим! Зачем ей в земле гнить? Я, быть может, своей работой карму им поправлю, и они снова будут хорошими бритвами! Джоанна тяжело вздохнула. Глядя в сверкающие глаза сына, она понимала, что отговорить его не сумеет. Вот вечно стукнет ему что-то в голову, и не вытащишь потом… – Освятить их надо, в церкви, – пробурчала женщина, сдаваясь, – пока не освятим, я тебе к ним даже притронуться не позволю. И вот она снова на кладбище. Нет, не то, чтобы она не собиралась однажды здесь появиться… Собиралась, конечно, но не за этим. – Ну здравствуй, малыш. Как ты тут? – прошептала она, опускаясь на колени перед могилой Тоби, пока Бен и миссис Баркер, настоявшая на том, чтобы пойти с ними, несмотря на ее все ухудшавшееся самочувствие (и что ей теперь, до смерти из дома не выходить, что ли!), нанимали работника кладбища для раскопки могилы. – Не бойтесь, – проскрипела миссис Баркер, печально глядя на знакомый камень со знакомым именем, – там нет гроба, только шкатулка зарыта, ее и достаньте. Нанятый работник пожал плечами и выполнил указание. Со священником прикладбищенской церкви они договорились еще до прихода на кладбище, и теперь сразу же направились к нему, не открывая шкатулки. – Вы идите, – спокойно сказала миссис Баркер, глядя прямо в глаза Джоанне, – а я тут побуду. Джоанна невольно поежилась от какого-то странного ощущения. Хотя, должно быть, это все просто холодный кладбищенский ветер. И она кивнула, хотя ощущение никуда не исчезло. Просто Джоанна, кажется, приняла его. Старушка с грустной улыбкой проводила удаляющихся внучку и правнука, а затем медленно опустилась на землю совсем рядом со свежеразрытой могилой и крепко обняла невзрачный камень с именем, которое она так и не сумела забыть. Оказавшись в церкви, Бен с необыкновенным восторгом разглядывал, как сверкала святая вода на серебристых лезвиях. Джоанна, глядя на всю процедуру, тихонько выдохнула. Ну, хоть так. Юноша едва дождался окончания процедуры, чтобы схватиться за лезвия. – Мама, ты только взгляни, какая красота! – прошептал он, вертя в руках инструменты, – это же настоящее произведение искусства! Таким же, поди, работать – одно удовольствие! И как хорошо, что они были так серьезно запакованы, даже годы в земле им почти не повредили! Только почистить их надо немного, и заточить, и все! – Он называл их друзьями, – печально пробормотала женщина, – Тоби рассказывал, он… слышал когда-то. – Друзьями? – переспросил Бен, продолжая рассматривать бритвы, – мило. Но… как-то скучновато. Я что-нибудь поинтереснее придумаю, – и он рассмеялся, искренне и по-детски. Его смех прервал прибежавший к ним работник кладбища, сообщивший им то, о чем Джоанна догадалась, еще пока он говорил. Бен выскочил наружу, и она последовала за ним, и оба они остановились у разрытой могилы, на которую по-прежнему опиралась старушка со странно обмякшим телом. Элизабет Баркер спала, спала сном, от которого уже не просыпаются, и уголки ее губ все еще были приподняты в подобии скорбной улыбки, а на щеках еще блестели дорожки последних слез, которые она пролила по грешному сыну.